Об истинном возвращении отрешенного человека, обретаемом через единородного Сына

Юноша: Правду об исходе тварей из Бога и их воплощении я
хорошо понял. Теперь я хотел бы услышать что-нибудь о том уси-
лии, каким человек через Христа снова возвращается в Бога и до-
стигает блаженства.

Истина: Нужно знать, во-первых, что Христос, Сын Божий,
имеет нечто общее со всеми людьми и нечто, что Его от них отли-
чает. Общее у Него со всеми людьми — Его человеческая природа,
в которой Он был настоящим человеком. Он принял на себя чело-
веческое естество, но не личность; и следует это понимать так, что
Господь наш Иисус Христос принял на себя человеческое естество
в той неделимости материи, которую учитель Дамаскин называет
in athomo¹; и принятой Им таким образом общечеловеческой при-
роде соответствует «чистая кровь» во чреве благословенной Ма-
рии, из которого Он воспринял Свое человеческое тело. И потому
человеческое естество, взятое само по себе, не имеет такого права,
чтобы человек, как Христос, мог бы быть и Богом, и человеком, ибо
Христос воспринял человеческое естество, но не человеческую

¹ Damascennti, De fide orth. Ill, XI. Ср., Иоанн Дамаскин. Точное изложе-
ние православной веры. Кн. 3, гл. 11.

личность. Ему одному принадлежит недостижимая честь воспри-
нять естество в такой чистоте, что к Нему не пристал ни первород-
ный грех, ни какие-либо иные грехи. И потому Он — единствен-
ный, Кто смог освободить низринутый в грех род человеческий.

Второе: искупительные дела всех других людей, совершаемые че-
ловеческим естеством в праведном самоотвержении, ясно показыва-
ют людям путь к блаженству, которое есть плата за добродетельную
жизнь. Это блаженство состоит в совершенном вкушении Бога, от-
вергающем всяческое посредничество и различие. Но так как в вопло-
щении Христа единство заключается в личностной сущности, то оно
превосходит соединение святых с Богом и возвышенней, нежели оно.
Ибо с самого начала, когда Он принял человеческое естество. Он был
истинный Сын Божий и, таким образом, не имел никакой другой
ипостаси, кроме Сына Божия. Все же другие люди обладают в своей
природной сущности своей естественной личностью; и как бы они ни
отвергались от себя и как бы самозабвенно ни погружались в истину,
однако же не может так случиться, чтобы они перешли в бытие боже-
ственной ипостаси и потеряли свою собственную личность.

Третье: этот человек, Господь наш Иисус Христос, превосходит
всех других людей и потому, что Он является главой христианства,
подобно тому как у человека голова главенствует над телом, и как
было написано: «ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть
подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным меж-
ду многими братиями» (Рим. 8, 29). И потому тот, кто хочет дейст-
вительно возвратиться и стать сыном Божиим во Христе, тот пусть
с истинной отрешенностью отвратится от себя и обратится к Нему,
и тогда он достигнет того, чего должен.

Юноша: Госпожа, что есть истинная отрешенность?

Истина: Посмотри на следующие два слова и пойми их значе-
ние, вот они: «себя оставить»¹; и если ты хорошенько взвесишь
эти два слова и докопаешься до скрытого в самой их глубине со-
кровенного смысла, рассмотрев их с правильным различением,
то сможешь легко постичь и истинный смысл.

Для начала возьми первое слово, «себя» или «меня» и посмотри,
что оно означает. Тут надобно знать, что у каждого человека есть
пять Я. Первое — общее с камнем, и это — бытие; второе — с травою,
и это — способность расти; третье — с животными, и это — способ-
ность чувствовать; четвертое, которое соединяет всех людей, — об-
щая человеческая природа, одинаковая у всех; пятое же, которое
свойственно только ему — это его человеческая личность со всем хо-
рошим и всем случайным.

Так что же вводит людей в заблуждение и отнимает у них бла-
женство? Единственно — последнее Я, в котором человек отворачи-
вается от Бога и обращается к самому себе, хотя надобно ему возвра-

¹ В немецком оригинале: «sich lazsen».

титься в Бога: он же утверждается в собственном Я, основанном на
его личной самости, и в слепоте своей приписывает себе то, что при-
надлежит Богу, и, устремляясь к этому, со временем погрязает в по-
роках. Кто пожелает правильно оставить это Я, тому следует трояко
заглянуть внутрь себя самого: во-первых, погружаясь в себя, посмо-
треть на ничтожность своего собственного Я, помня о том, что его
Я, как и Я всех других вещей, — это ничто, удаленное и исключенное
из Того, что является единственной действующей силой. Во-вторых,
человеку (глядя в собственное Я) не следует упускать из виду, что
даже при наивысшей погруженности его Я (в Бога), его самость час-
то еще сохраняет свое действие, поскольку, возвращаясь из погру-
женности в Бога обратно в мир, не уничтожается в нем полностью.
И наконец, пусть человек отвергается от себя и по своей свободной
воле откажется от своего Я во всем, в чем он когда-либо поступал,
исходя из своей тварности, пребывая в несвободной множественно-
сти относительно божественной истины — в любви или страдании,
труде или покое, — так, чтобы он, не замечая ничего иного, всеми си-
лами растворялся в Боге, бесповоротно отвергаясь от своей самости,
становясь, таким образом, единым со Христом, во всякое время по
единению из Него действуя и все вещи воспринимая в таковой про-
стоте. Вот такое отрешенное Я становится подобным Христу, о чем
в Писании апостолом Павлом сказано: «И уже не я живу, но живет
во мне Христос» (Гал. 2,20). Это я и называю совершенным [гармо-
ничным] Я. А теперь рассмотрим второе слово, о котором Он [Эк-
харт] говорит, а именно «оставить»¹. Оно означает «отказаться» или
«оставить без внимания»; и это не означает такого отказа от своего Я,
при котором оно бы совершенно уничтожилось, а скорее — оставле-
ние его без внимания, и это правильно.

Юноша: Хвала тебе, Истина! Возлюбленная Госпожа, скажи
мне, неужто у блаженного и отрешившегося от всего человека сов-
сем ничего не остается?

Истина: Без сомнения, случается, что когда добрый и верный
раб внидет в радость своего Господина (ср. Мф. 25, 21) и станет там
пить от неисчислимого изобилия дома Божия (ср. Пс. 35, 9), то
неизъяснимым образом уподобляется он тогда охмелевшему чело-
веку, забывающему самого себя: и он — уже не он, отьединившись
и отвергшись от себя в Боге и став с Ним во всем единым духом
(ср. I Кор. 6,17). Ибо подобно тому как теряется малая капля воды,
сливаясь с морем вина и принимая на себя и в себя вкус и цвет ви-
на, так и у тех, кто пребывает в столь полном блаженстве, неизъяс-
нимым образом исчезают все человеческие желания, и они оставляют
самих себя и всецело растворяются в воле Божьей. Если бы в челове-
ке оставалось нечто, от чего нельзя освободиться, то были бы неправ-
дой слова Писания: «Да будет Бог всем во всем» (ср. I Кор. 15,28).

¹ В немецком оригинале: «lazsen»

Остается же только его сущность, но в другой форме, в иной славе
и в ином достоинстве¹. И все это происходит через беспредельную
отрешенность этого блаженного. И он [Бернард Клервоский] так го-
ворит о смысле этих слов²: «Не знаю, может ли человек в этой жиз-
ни стать настолько отрешенным, чтобы понимать, что ему никогда
не следует смотреть на свое собственное, будь то в любви, или
в страдании, но лишь любя и понимая себя через Бога и всесовер-
шенный разум. Об этом пусть скажут те, кто это испытал, мне же,
по моему разумению, такое кажется невозможным³».

Из этих слов ты можешь почерпнуть ответ на свой вопрос, ибо
истинная отрешенность такого благородного человека в земной
жизни похожа на отрешенность блаженных, о которых говорилось,
что они — более или менее, в зависимости от степени, в какой со-
единились, — стали едины с Богом. Особо отметь: он говорит, что
тогда они отвергаются от своей самости и переходят в иную форму,
иную славу и иное могущество. Что же это за другая форма, кроме
как божественная природа и божественная сущность, в которую
влились они и которая излилась в них? Может ли быть иная слава,
нежели просиять и преобразиться в неприступном свете Божием?
(ср. 1 Тим. 6, 16) Что за иное достоинство, которое, исходя из этой
сущности и этого единства, наделяет человека божественной силой
и божественной способностью делать или не делать все то, в чем со-
стоит его блаженство. И, как сказано, вот так человек приходит
к тому, что перестает быть только человеком.

Юноша: Госпожа, возможно ли это в земной жизни?
Истина: Блаженство, о котором говорилось, может быть обрете-
но двумя способами. Один — самый совершенный — превышает все
возможности и не может быть достигнут в земной жизни, ибо тому
противится принадлежащая человеческой природе плоть со многи-
ми ее потребностями. Но блаженство может быть воспринято и как
частичное соединение; это возможно, хотя некоторым и кажется не-
возможным. И это вполне понятно, ведь сюда не может пробиться
никакая мысль и никакой разум. Хотя в одном сочинении сказано⁴,
что бывают возвышенные и опытные люди, которые настолько чи-
сты и богоподобны, что их добродетели становятся богоподобными;
ибо они «развоплощены» и в согласии со своим божественным про-
образом «перевоплощены», придя некоторым образом к полному
забвению преходящей земной жизни и преобразившись в божест-
венный образ и став едиными с ним. Но там отмечено, что это отно-
сится лишь к тем, кто достиг наивысшего блаженства, или к немно-
гим, самым совершенным, кто еще пребывает во времени.