Техника без науки и наука без техники

Тэхнэ = ремесленная техника +искусство. (Понятие тэхнэ у древних греков включало в себя не только ремесло, но всякое человеческое (профессиональное) мастерство, в том числе и искусство.)

В Древней Греции всякая техническая ремесленная деятельность обозначалась как технэ – понятие, восходящее к индогерманскому корню и обозначавшее первоначально плотницкое ремесло, строительство жилища. У Гомера это понятие уже расширяется также и на кузнечное ремесло, а позднее – на ремесленное производство вообще, ремесленную профессиональную деятельность. В послегомеровское время это понятие распространяется на еще более широкую сферу, объединившую и искусство, и технику, и вообще профессиональное мастерство всякого рода (технэ поэта, певца, врача, музыканта и т.д.) – практический интеллект. Технэ принципиально отлично от понятия техники в современном смысле этого слова. Носитель технэ, находясь как бы вне природы-фюсис и наблюдая правила, по которым протекают в ней процессы, т.е. наблюдая за ней, как за самой лучшей ремесленницей и учительницей, подражает ей. Современный техник, напротив, вторгается в природу, исследует ее законы и может теперь возвыситься над ней и управлять ей в своих интересах, т.е. он больше не приспособляется к природе, а приспособляет ее к себе[18].

Как отмечает Эспинас, древняя техника была религиозной, традиционной и местной. Лишь при переходе от олигархии к тирании, раскрывающей социальные силы самодеятельности, поскольку первая волна тирании в Древней Греции была проводником демократии как власти народа, в отличие от власти немногих знатных родов, открывается следующий период утилитарной, искусственной и светской техники, сознательной искусственной фабрикации орудий. Роль богов уменьшается. Практические навыки (технэ) определены и предписаны богами и поэтому являются божественными законами, но они уже не считаются сверхъестественными. И именно благодаря своей божественности они образуют часть человеческой природы и природы вообще. Человек уже сотрудничает с богами для улучшения своего положения.

В античности ремесленное производство – это прежде всего художественное производство. Оно не ориентировалось на науку, скорее постулировалась отделенность техники от науки. Техника и производство древнегреческих ремесленников не были научной техникой и научным производством.

Античный техник и ремесленник были далеки от мысли, что научное знание может стать необходимым условием дела, хотя и не отрицали силу знания, но в другой интеллектуальной сфере. Науку заменяли им традиции, опыт, ловкость рук, везение, наблюдательность, догадка. В этом смысле весьма показателен трактат Витрувия "Об архитектуре", целью которого было описание практически добытой рецептуры. И хотя Витрувий во введении ратует за то, чтобы архитекторы сочетали теорию и практику, он не решается все же утверждать, что теория лежит в основе самой практики, "что на основании научных обобщений можно выполнить какую-либо научную работу, теория служит у него только для оценки уже выполненной, при помощи эмпирически добытых приемов, работы"[19].

Технические модели природы у древнегреческих натурфилософов.

Механическая модель Космоса Анаксимандра. Анаксимандр был первым, кто развил чисто физическое, основанное на наблюдении и рациональном мышлении исследование и объяснение сущности вещей в природе рациональными средствами – без привлечения богов (например, для объяснения природы затмения), хотя Гомер и Гесиод еще не могут без них обойтись. Именно первые древнегреческие натурфилософы впервые стали размышлять о природе в понятиях, а не только в мифопоэтических образах, наряду с ними конструируя эти понятия, осмысливая с их помощью окружающую действительность.

Анаксимандр привлекает технику и технические знания и аналогии для рационального объяснения "устройства" природы. Это один из первых примеров использования технических аналогий для рационального объяснения функционирования Космоса (глобальных природных процессов): "По Анаксимандру, кольцо солнца в 28 раз больше земли, оно подобно колесу колесницы, имеющему обод, наполненный огнем. Этот огонь обнаруживается сквозь отверстие в некоторой части обода как бы разрядами молнии ... Это и есть солнце ... лунное кольцо в 19 раз больше земли. Оно подобно колесу колесницы, имеющему обод, наполненный, как и кольцо солнца, огнем. Оно также лежит наискось и имеет одно испускание, и это как бы разряды молнии ... лунное затмение бывает, когда отверстие на поверхности лунного кольца закрывается"[20]. Шадевальд отмечает: "...это несколько примитивно, но интересно, как теперь разумно технически объясняются небесные явления, которые прежде понимались мистически"[21].

Ему приписывается изобретение гномона как орудия (технического средства) познания природы (космоса), что открывает новую эру использования и усовершенствования орудий повседневной деятельности в качестве орудий познания ("техника на службе у науки"). Конечно, изобретение гномона в действительности было заимствованием и усовершенствованием солнечных часов, изобретенных для практических целей еще древними вавилонянами (измерения времени в течение дня), в качестве астрономического инструмента, т.е. для научных – астрономических – целей (научных измерений). (В этом пункте прослеживается аналогия с Галилеем, поставившим на службу новой науки – экспериментального естествознания – телескоп, изобретенный до него голландским ремесленником.) Но, в отличие от древних вавилонян, Анаксимандр осуществил переход от арифметических расчетов к геометрическим представлениям. Он представлял себе Землю в качестве покоящегося в центре Вселенной цилиндра. Ему приписывают и составление первой карты Земли. "С Анаксимандра начинается тот процесс, который привел на место простой арифметической астрономии древних восточных культур геометризацию этой науки. Оказывается, что также более поздняя традиция греков осознавала, что Анаксимандру принадлежит первенство в геометризации картины мира»[22].

Однако тем не менее, наука и техника существовали в сознании древних греков независимо друг от друга. Научное познание отождествлялось древними греками с созерцанием природы, всматриванием, вслушиванием в нее. Подлинная цель науки виделась в непосредственном усмотрении истины в природе, а всякое практическое действие с природными объектами рассматривалось как мешающее и затемняющее истину. Высшая ценность придавалась "знанию ради знания" и признавалась его приоритетность над знанием ради последствий. Причем получение "знания ради знания" рассматривалось как высшая форма человеческой деятельности, сравнимая лишь с высшим разумом (богом). Таким образом, в античности теоретическая и практическая деятельность были четко разграничены: "Целью теоретического знания является истина, а целью практического – дело". Этим и предопределялось отношение к технике античных ученых и философов.

Феномен Архимеда: создание механических орудий (техники) на основе ранее полученных научных знаний, техника как игра научного ума, экстраординарного, а не регулярного применения науки. Значение архимедовой статики как научно-исследовательской программы и новой "философии" техники для последующего развития науки и техники, его влияние в средние века и новое время (Галилей). Позднеэллинистическое представление о машине как средстве развлечения, игре ума, демонстрации силы знания, средстве (ухищрении) перехитрить природу.

Предпосылки нового технического мышления в философских штудиях западноевропейского средневековья.

Каноничность средневековой культуры. Приписывание авторства изобретений и нововведений авторитету или богу.

Боясь конкуренции, цехи были противниками всяких новшеств и изобретений. Изобретения воспринимались как нечто отвратительное, нарушающее их привилегии. В акте Кельнского городского совета (1412) записано: "Да будет известно ... что к нам явился Вальтер Кизингер, предлагавший построить колесо для прядения и кручения шелка. Но посоветовавшись и подумавши со своими друзьями ... совет нашел, что многие в нашем городе, которые кормятся этим ремеслом, погибнут тогда. Поэтому было постановлено, что не надо строить и ставить колесо ни теперь, ни когда-либо впоследствии".

Формирование предпосылок выработки новой "проектной" философии техники в рамках канонической средневековой культуры.

"Инженерные" фантазии Роджера Бэкона (1211/12-1294), значение опыта и математики. Развитие предпосылок научного экспериментирования: Петр Перегрин из Марикура (1269 – "Письмо о магните"). Роджер Бэкон приводит Петра Перегрима в качестве мастера эксперимента.

У Роджера Бэкона опытная наука "предписывает, как делать удивительные орудия и как, создав их, ими пользоваться, а также рассуждает обо всех тайнах природы на благо государства и отдельных лиц и повелевает остальными науками, как своими служанками..." Меняется отношение к опытной науке, которая теперь рассматривается как дающая "совершенное знание", обладающая "великими преимуществами перед другими науками", ее приоритет обосновывается тем, что она "обладает удивительной пользой". Такое понимание прямо противоположно аристотелевскому разделению наук, где лучшей считается наименее полезная наука.