Письмо ix

Сенека приветствует Луцилия!

(1) Ты хочешь знать, справедливо ли Эпикур в од­ном из писем порицал тех, кто утверждает, будто му­дрецу никто, кроме него самого, не нужен и потому ничьей дружбы не требуется. Этот упрек Эпикур бро­сает Стильпону и тем, кто думает, что высшее бла­го — когда душа ничего не терпит. (2) Впрочем, мы неизбежно впадаем в двусмысленность, прибегая к слову «терпеть». Ведь можно подумать, будто смысл тут противоположен тому, что мы имеем в виду. Мы хотели сказать: «душа, которой безразлична любая боль», а понять можно так: «душа, которая не может вытерпеть никакой боли». Погляди же сам, не лучше ли будет сказать «неуязвимая душа» или «душа, недо­ступная для любого страдания»? (3) В том и разница между ними и нами: наш мудрец побеждает все не­приятное, но чувствует его, а их мудрец даже и не чувствует. Общее же и у нас и у них вот что: мудрому никто, кроме него самого, не нужен. Но хоть с него и довольно самого себя, ему все же хочется иметь и друга, и соседа, и товарища. (4) Сам посуди, до ка­кой степени довольствуется сам собой тот, кто порой довольствуется и частью самого себя. Если болезнь или враг лишат его руки, если случай отнимет у него глаз, мудрецу хватает того, что осталось, он и с иска­леченным телом будет так же весел, как был до уве-

чий. Но хоть он и не тоскует о потерянном, однако предпочел бы обойтись без потерь. (5) Так же точно никто, кроме него самого, не нужен мудрецу не пото­му, что он хочет жить без друзей, а потому, что мо­жет. Говоря «может» имею в виду вот что: со спокой­ной душой перенесет он потерю. Ведь без друзей он не останется никогда, и в его власти решать, сколь быстро найти замену. Фидий, если бы потерял ста­тую, сразу сделал бы другую. Так же и он — мастер за­вязывать дружбу — заместил бы утраченного друга новым. (6) Ты спросишь, как можно быстро приоб­рести чью-нибудь дружбу; я отвечу, если мы догово­римся, что я сейчас отдам тебе долг и по этому письму мы будем в расчете. Гекатон говорит: «Я укажу приво-ротнос средспю без всяких снадобий, без трав, без за­клинаний знахарки. Если хочешь, чтоб тебя люби­ли, • люби». 11с только старая, испытанная дружба приносит нам нслпког наслаждение, по и начало но­ной, только лишь приобретаемой. (7) Между приоб­ретшим друга и приобретающим его та же разница, что между жнецом и сеятелем. Философ Лггал не раз гопорил, что приятнее добиваться дружбы, чем до-Гмпьси ее, как художнику приятнее писать картину, чем ее окончить. Кто занимается своим произведе­нием с душевным беспокойством, тот в самом заня­тии находит великую усладу. Выпуская из рук закон­ченное произведение, он уже не будет так наслаж­даться: теперь он радуется плодам своего искусства, а пока он писал, его радовало само искусство. Отро­чество наших детей щедрее плодами, но их младен­чество нам милее.

(8) Но вернемся к нашему предмету. Пусть мудро­му никто, кроме него самого, не нужен, он все-таки ' желает иметь друга, хотя бы ради деятельной друж-'! бы, чтобы не оставалась праздной столь великая до­бродетель, и не ради того, чтобы, как говорит Эпи­кур в том же письме, «было кому ухаживать за ним в болезни, помогать в оковах или в нужде», но чтобы самому было за кем ухаживать в болезни, кого вы­зволять из-под вражеской стражи. Плохи мысли то­го, кто подружился, видя лишь самого себя; как он