Зло как причинение страдания

Самой ужасной из всех человеческих страстей я считаю стремление более сильного использовать другого человека как средство достижения своих эгоистических целей. Это не что иное как утонченная форма каннибализма

И. Кант

Теперь мы перейдем к краткой характеристике панэтики – науки о страдании Сью Р. Дж. Х, специалиста в области социальных исследований и стратегий корпораций. Сразу скажем, что тема страдания берется нами достаточно узко, только в связи с его причинением в качестве средства принуждения и подчинения. Такое страдание связано с болью и страхом перед возможной болью. Страх имеет сложную природу. Психологи считают, что это знак целого состояния обусловленности – многомерного потока…. Страх – великий координатор. Ал. К. Толстой заметил: «Ты посмотри, как в страхе люди гадки. Начнут как Бог, а кончат как свинья». Страх связан с несвободой, зависимостью, вынужденной подчиненностью. И в этом смысле страх и страдание – несомненное зло, причиняемое человеку человеком при достижении своих или групповых, коллективных целей.

Автор панэтики выделяет несколько исторических ступеней развития практики причинения страдания. Предкам человека не потребовалось много времени, чтобы понять, что с помощью боли можно заставлять подчиняться. Способность причинять страдания, таким образом, берет начало в самом раннем антропогенезе. Первые орудия труда являлись и первыми средствами, усиливающими боль и страдание (подобие ножа появилось около двух миллионов лет назад, но в уголовной практике это до сих пор главное поражающее средство). С появлением способности к абстрактному мышлению появляется новая совокупность страданий. Это страдания разума, ментальные страдания добавились к телесным и усложнили их. Отчуждение, тревога, беспокойство, унижение, печаль, депрессия, страх, паника стали более болезненными, нежели физическая боль. Р. Сью рассуждает о «виртуальном присутствии», то есть о возможном, воображаемом причинении страдании, которого нет в реальности, но мысль о нем болезненна.

Последнее из принципиальных качественных эволюционных изменений, которое заложило основу для массового причине­ния страданий, произошло около девяти тысяч лет до н. э. Это было повсеместное образование человеческих поселений в результате потепления климата, последовавшего за Ледни­ковым периодом. Вождь поселения был способен причинять боль и наводить страх (как глава отряда карателей) гораздо более сильнее, чем это мог делать одинокий воин. Власть вождя, способность причинять страдания росла по мере роста численности находящихся под его контролем исполнителей.

Однако численность причиняющих страдания и их умение были не единственными составляющими увеличения возможностей причинения страда­ния в условиях зарождения институциональных структур. Эффективность причинения страданий в значительной мере увеличивалась в результате распыления личной ответственности,т.е. обезличивания. Жители определенного поселения причиняли страдания намеченным жертвам не в отместку за какое-либо предшествующее зло, а просто потому, что им бы­ло велено так делать. Человеку предписывалось подчиняться определенной личности, и эти отношения превращались в безы­мянную цепочку приказа, характерную для армии или системы бюрократии. После того, как с ростом поселений социальная практика безличностного причинения страданий прочно за­крепилась, людям сравнительно легко стало причинять стра­дания друг другу в ужасающих размерах: отсутствовало мучи­тельное чувство вины, которое могло бы остановить занесен­ную «карающую длань». (Читатель знает, что и 20 век дал примеры причинения страданий как способ исполнения долга, воинского, партийного и т.п., и далеко не все исполнители испытывали вину за причинение ими страданий).

После десяти миллионов лет генетической и культурной эволюции все основные факторы, необходимые для институциализации причинения страданий, как способа устрашения, были, наконец, интегрированы в социальное поведение. Автор суммирует их следующим образом: I) использование причинения страдания как решающего средства приобретения власти и господства (10 млн. лет до н.э.); 2) активность рук (примерно 3 млн. лет до н.э.) и последующее эволюционное развитие; 3) воз­никновение способности создавать виртуальное присутствие и реагировать на него (около 600 тыс. лет до н.э.); 4) на­копленные изобретения и усовершенствование оружия для на­несения физических повреждений (примерно 65 тыс. лет до н.э.); 5) объединение индивидов в организованные сообщест­ва для причинения страдания (около 9 тыс. лет до н.э.). Начиная с девятого тысячелетия до н.э. стремительно развивалось каждое из этих "умений". Причинение страдания возросло по частоте, интенсивности и размерам. Человеческая история оказалась вместилищем наказаний всевозможных видов, что свидетельствует, по мнению автора, о скрытой генетической склонности к причинению страдания, присущей человеческому роду.

Р. Сью говорит: «Чем больше мы наблюдаем человеческое поведение, тем становится яснее, что практически все мы (как те, кто слывет «добрым», так и те, которым инкриминируют «зло») более или менее непрерывно причиняем страдания другим, но, в свою очередь, сами тоже становимся жертвами по воле других». В мире не существует более распространенного социального взаимодействия, как нет и более важного вопроса личной и социальной значимости, чем феномен причинения страданий. Поистине человека можно считать видом «homo inflictus» и к ряду родовых признаков (разумный, деятельный, играющий, моральный) добавить – «человек страдающий». Такая констатация имеет смысл для постановки нравственной проблемы личной ответственности за уменьшение страданий, несомненного зла в человеческих взаимоотношениях.