Национальное и общечеловеческое в морали

Национальная форма нравственности усваивается нами с рождения. Но какая бы она ни была, содержание морали у всех народов примерно одинаковое. И это не случайно. Вода везде мокрая: и в море, и в реке, и в стакане. Мораль везде занимается одним и тем же: гуманизацией, возвышением личности, созданием идеальной перспективы развития. Иногда какие-то народы кажутся нам в целом кровожадными, коварными, склонными к воровству. Но сами для-себя они чтут те же заповеди: не убивай, не кради, не лги. Именно для себя. Это - первоначальная ступень нравственности, еще несовершенная. Однако на этом основании нельзя считать одну нацию выше другой. Любые конкретные нравственные заповеди ведут в конечном счете к осознанию всеобщих моральных истин. Нравственные поиски личности направлены на поиск добра вообще, вневременного смысла жизни. Именно поэтому "хоро-ший белорус" легко договорится с "хорошим узбеком". Еще более очевидно обратное: все плохие люди - из одной породы негодяев.

В коренном смысле деление по национальному признаку противоречит сущности морали. Ее "идеей фикс" является равенство перед нравственным законом. Любые различия отступают перед безусловностью повелений, перед категорическим императивом. Нравственное поведение - это всегда преодоление сущего положения вещей. Нравственный поступок превосходит ограниченность сегодняшних разграничений на богатых - и бедных, черных и белых во имя завтрашнего единства. Нравственное - это всегда больше, чем национальное. Когда я отстаиваю интересы своего народа, это будет моральной заслугой, если при этом удовлетворяется справедливость. Не мои представления о справедливости для "своих", а некая универсальная правда. Иначе цена этому патриотизму будет такая же, что и личному эгоизму.

Еще одно объективное свойство морали - всеобщность ее требований. Ев заповеди формулируются как законы мироздания. Потому нравственное сознание моего народа кажется мне всеобъемлющим, а значит единственно правильным. Все иное естественно отторгается как безнравственное. Такова неизбежная иллюзия: национальное всегда подсознательно выдает себя за общечеловеческое, на деле, увы, оставаясь групповым пристрастием. Национальное - внешняя форма нашего поведения, общечеловеческое - внутренняя его суть.

Сама по себе национальная идея является социально-политической, а не моральной. Основной нравственный принцип, имеющий к ней отношение - это патриотизм. Однако его содержание гораздо шире, а главное, глубже чисто этнического его понимания. Национальная идея - идеологема, которая еще сама должна быть оправдана с моральной точки зрения. Потому отстаивание национальных интересов всегда должно сопровождаться вопросом: это действия во имя добра или во имя принципа нации? Ведь добро есть абсолютная цель человеческих стремлений.

Этносы Земли претерпели длительную историю развития, с нею менялось и место национальных аспектов нравственности. Они более-менее сложились при переходе от матриархата к патриархату. Но в сущности уже монотеистические религии отрицали национальный характер нравственных заповедей. Перед лицом бога "несть ни иудея, ни эллина", правоверным может .быть человек любого происхождения. В той или иной ере это был путь к общечеловеческому единению на овне идеи. Мировые религии являются существенным прогрессом в морали. Они заключают союз не между народом и богом, как племенные верования, а между личностью и Творцом. Хотя христианство, ислам и буддизм несут на себе печать народов, из среды которых они произошли, но распространились они повсеместно.

Размежевание народов стало значимым, когда сложились национальные государства. Борьба за государственную самостоятельность обостряет чувство национального достоинства. Пока борешься за самоопределение, трудно осознать единство моральной истории человечества. Национальное на время становится синонимом морального, т.е. должного и свободного поведения. Но постепенно промышленная цивилизация и рыночные отношения разрушили всякую обособленность, что привело к кризису традиционной морали. Не стоит воспринимать его как конец всему. Если традиция жизнеспособна, то она разовьется сообразно изменившимся условиям.