Тема 6. Одинаков ли Онегин в начале и в конце романа?
План.
I. «Онегин, добрый мой приятель» - главный герой романа А.С. Пушкина.
II.
Я приемлю две точки зрения о возможной судьбе Ленского. Одна из них это то, что он мог стать великим поэтом «животворящем гласом», его знал бы весь мир чего он сам очень хотел : «И главы сладкое мученье в нем рано волновали кровь». : «Быть может, на ступенях света ждала высокая ступень». Он умер и, может, за собой унес «святую тайну», которая не успела открыться всему миру.
Другая точка зрения это то, что он стал бы обычным помещиком: «А может быть и то: поэта обыкновенный ждал удел». Он женился бы, обзавелся детьми, «расстался б с музами» Ленский узнал бы жизнь и разочаровался б в ней, «пил, ел, скучал, толстел, хирел», как все помещики, и умер бы наконец, не оставив после себя след, не сделав ничего ради общества, мира.
Я думаю, что такая судьба возможна из-за того, что Ленский жил мечтами, надеждами, верой: «Цель жизни нашей для него была заманчивой загадкой, над ней он голову ломал и чудеса подозревал». Это говорит о том, что цель для него – загадка, тогда как цель – это то, чего человек должен добиваться. У него не было цели, и поэтому жизнь его была бы скучной.
Смерть Ленского очень повлияла на судьбу Евгения Онегина. Убив на дуэли своего друга, он стал «предметом суждений шумных»: «Между людей благоразумных прослыть притворным чудаком, или печальным сумасбродом, иль сатаническим уродом, иль даже демоном моим». Его постоянно мучила совесть, он чувствовал себя виноватым в смерти поэта, ведь он мог бы «чувства обнаружить, а не щетиниться, как зверь; он должен был обезоружить младое сердце». После смерти друга Онегин: «Дожив без цели, без трудов до двадцати шести годов, томясь в бездействии досуга без службы, без жены, без дел, ничем заняться, не умел». И поэтому он уехал из деревни, где все ему напоминало о гибели поэта, и стал путешествовать.
Также гибель Ленского повлияла на будущие отношения Евгения и Татьяны. Когда Онегин увидел её в Москве, она была уже не такой. Татьяна его все еще любила, но она разочаровалась в нем, Она увидела уже наяву, а не во сне, что идеальный герой ее мечтаний способен на преступление, на убийство.
Таким образом, гибель Ленского повлияла на судьбу Евгения.
Первая глава открывается внутренним монологом героя, в котором под иронией скрыто раздражение. Онегин соглашается на роль, которая в его собственных глазах трезво оценена как «низкое коварство»:
«Но Боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарства,
Вздыхать и думать про себя:
«Когда же чёрт возьмёт тебя?».
Он вообще ни в чём не видит смысла и равнодушен, казалось бы, ко всему на свете, кроме чувства собственного достоинства и независимости, которые вдруг поколеблены поездкой к дяде. Это раздражение героя идёт оттого, что привычное притворство ему надоело, и оттого, что Онегин честен перед собой.
Уже первая строфа романа выявляет «странность» характера героя, его сложность. Первая глава, в сущности, раскрывает историю душевного недуга, вызванного одновременно подчинением Онегина обществу и его конфликтом с ним.
С детства образование и воспитание Онегина не было глубоким: француз учил его всему шутя. Это «шутя» сопровождает всю юность Онегина. Пушкин с иронией называет её «мятежной», как бы напоминая читателю о высшей возможности в жизни неосуществлённой Онегиным.
«Мод воспитанник примерный» - этот мотив проходит через всю первую главу. «Боясь ревнивых осуждений», Онегин становится франтом; опасаясь «судей решительных и строгих», привык он «с учёным видом знатока хранить молчанье в важном споре». Эта оглядка на мнение окружающих, эта зависимость от света лишает юность Онегина истинной мятежности». Мода обрекает на поверхностное отношение ко всему. Следуя моде, нельзя быть самим собой; мода преходяща, поверхностна.
Пушкин описал один день Онегина, но в нём смог обобщить всю петербургскую жизнь героя – светского баловня. Онегин не отдаётся душой ни одному из развлечений, ни одному из наслаждений, составляющих круг его жизни. Главное же дарование Онегина проявилось в другой сфере:
«В чём он истинный был гений,
Что знал он твёрже всех наук,
Что было для него из млада
И труд, и мука и отрада,
Что занимало целый день
Его тоскующую лень, -
Была наука страсти нежной…»
Онегин умел очень убедительно казаться мрачным, внимательным или равнодушным, красноречивым, резким или дерзким; умел забавлять, побеждать умом и страстью, умел «подслушать сердца первый звук, преследовать любовь…», «тревожить сердца кокеток записных», злословить соперников и дружить с мужьями своих возлюбленных. Но все эти движения «страсти нежной» рассчитаны.
В начале романа Онегин как бы примеряет разные возможности жизни, не отдавая предпочтения ни одной из них. Своеобразный маскарад Онегина отражён в тех парадоксальных по соседству определениях, которые Пушкин адресует своему герою в первой главе: «молодой повеса» - и «добрый мой приятель», «денди и лондонский» - и «учёный малый», «проказник» - и философ в осемнадцать лет», «повеса пылкий» и «отступник бурных наслаждений».
Эпитет «томный» выдаёт намерение Онегина выставить своё внутреннее состояние на обозрение. Быть может, мы бы не заметили го, если бы в восьмой главе Пушкин не напомнил об этом. Вот Онегин смог, наконец, увидеть Татьяну в её доме:
«Он с трепетом к княгине входит;
Татьяну он одну находит,
И вместе несколько минут
Они сидят. Слова нейдут
Из уст Онегина. Угрюмый,
Неловкий, он едва-едва
Ей отвечает. Голова
Его полна упрямой думой».
Итак, в первой главе Онегин – «угрюмый, томный», в восьмой – «угрюмый, неловкий». Несходство вторых эпитетов при тождестве первых открывает глубину происшедшей с Онегиным перемены. Истинное чувство не в состоянии заботиться о своей картинности.
Описание Онегина в 1 и 8 главах резко несходны. Множество масок сменяется единством истинного лица: бесчувствие – одушевлением, хандра – страстью. В 1 главе Онегин «непостоянный обожатель очаровательных актрис», ветреность его – признак всего лишь игры в любовь. В 8 главе Онегин исполнен преданности, что не делал он, где бы ни был, - «она… и всё она!» В 8 главе на последнее объяснение с Татьяной идёт «на мертвеца похожий», тогда как в первой главе описывается приготовление к балу:
«…Из уборной выходил,
Подобный ветреней Венере,
Когда надев мужской наряд,
Богиня едет в маскарад».
Страсть его подобна страданиям влюблённой Татьяны в 4 главе. И в письме Онегина повторяются эти признаки истинной страсти:
«Пред Вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть…вот блаженство!
В 8 главе «сердечное страданье уже пришло ему невмочь», и он готов к гибели («заранее писать к прадедам готов о скорой встрече»). Он действительно сумел «забыть себя»: преданность чувству сильнее страха смерти, он, «как дитя влюблён». «Все шлют Онегина к врачам», а он дорожит каждым мгновением жизни, в которой присутствует Татьяна:
«Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с Вами днём увижусь я…»
Любовь для Онегина стала единственным условием продолжения жизни.
Постараемся сравнить образы двух литературных персонажей: Онегина и Печорина. Гораздо легче сравнивать героев одного произведения или, в крайнем случае, писателя. Но говорить о персонажах, созданных Пушкиным и Лермонтовым, так же трудно, как и интересно.
Эти гениальные художники создали образы героев, характерных своему времени. Онегин — молодой человек первой четверти, а Печорин — сороковых годов XIX века. Малый отрезок времени разделяет наших молодых людей, но какими разными они являются в начале романов и как поразительно одинаковы в конце произведений. Онегин — “молодой повеса”, получивший традиционное воспитание и поверхностное образование:
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам больше?
Свет решил,
Что он умен и очень мил,—
так повествует о своем герое А. С. Пушкин. Печорин же сам говорит о себе в своем дневнике. Дневник пишется не для чужих глаз, обычно ему поверяют самые сокровенные тайны; все предельно искренно, без всякой рисовки излагает Лермонтов устами своего героя: “С самого детства все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве; я стал скрытен... Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир,— меня никто не понял: и я выучился ненавидеть”. В этом монологе есть некая картинность, но Печорин искренен. Он старается объяснить окружающим свой характер, сделать шаг навстречу людям. Онегин же совершенно иной. Привыкнув жить в свете, зная его законы, он понимает, что чувства здесь неуместны. Это театр, где каждый играет свою роль. Онегин хорошо знает законы этого маскарада. Он усвоил “науку страсти нежной”, которой вполне хватает, чтобы блистать, быть желанным гостем, но суета жизни убивает душу героя:
И хоть он был повеса пылкий,
Но разлюбил он наконец
И брань, и саблю, и свинец.
Он хочет чем-либо заняться:
Онегин дома заперся,
Зевая за перо взялся,
Хотел писать — но труд упорный
Ему был тошен; ничего
Не вышло из пера его...—
а затем:
Уселся он — с похвальной целью
Себе присвоить ум чужой;
Отрядом книг уставил полку.
Читал, читал, а все без толку... —
ничего не получилось у Евгения Онегина.
Печорин же страстно хочет вырваться из того жизненного круга, где принужден жить. Из-за дуэли он оказывается на Кавказе. Здесь “край земли”, страстные и буйные характеры. Сам Печорин еще не устал от жизни. Он во все активно вмешивается, всем интересуется, играет со смертью (“Фаталист”). Будучи в Тамани, он вклинился в жизнь мирных контрабандистов, нехотя разрушив их сложившийся быт. Потом он вспомнит: “Тамань — самый скверный городишко из всех приморских городов России. Я там чуть не умер с голода, да еще вдобавок меня хотели утопить... И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошел ко дну!”
А вот Онегина совершенно невозможно представить в такой ситуации.
о невозможно представить в такой ситуации. Он лишен любопытства к окружающим. Приехав в деревню, Онегин всячески старается отгородиться от соседей, чем очень оскорбляет их:
Сначала все к нему езжали;
Но так как с заднего крыльца
Обыкновенно подавали
Ему донского жеребца...
Поступком оскорбись таким,
Все дружбу прекратили с ним...
Случайно сблизившись с Ленским, Онегин не пытается завести других знакомых. Он слишком умен, чтобы слушать их разговоры:
О сенокосе, о вине,
О псарне, о своей родне.
Пушкин, прекрасно понимая тип Онегина, так оценивает его:
Мы почитаем всех нулями,
А единицами — себя...
Сноснее многих был Евгений;
Хоть он людей, конечно, знал
И вообще их презирал...
Он слушал Ленского с улыбкой.
Почти так же к дружбе относится Печорин: “Як дружбе не способен: из двоих друзей всегда один раб другого, хотя себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае — труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги!” Общаясь с Верне-ром, Печорин скорее говорит сам с собой, нежели с доктором. Они близки своим скептицизмом и неприятием окружающих. “Мы друг друга скоро поняли и сделались приятелями”. Онегин “презирает” людей, но вынужден считаться с их мнением. По этому глупому противоречию он убивает единственного приятеля, с которым делил деревенский досуг. Может быть, из-за этого потерял Онегин возможность быть счастливым:
Еще одно нас разлучило...
Несчастной жертвой Ленский пал...
Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан.
Печорин тоже боится связать себя какими-либо узами, обязательствами. Он хочет получать, ничего не давая взамен, а так не бывает. Печорин мучает Веру, мучается и сам, когда теряет эту женщину, понимая, что любил ее единственную, и плачет как ребенок.
Онегин и Печорин близки друг другу, как старший и младший братья. Оба они разочаровываются в жизни. Безрадостно ждут ее конца. Особенно грустно осознавать это, когда прочтешь фразу Печорина: “Зачем я жил? для какой цели я родился?.. А верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные... Но я не угадал этого назначения... Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия”.
Под этой фразой вполне мог бы подписаться и Онегин. Вот и получилось, что совершенно разные герои, живущие в разные исторические эпохи, пришли к одному итогу: один начав, а другой продолжив галерею “лишних людей”.