К концу подходит год очередной
Все праздники, как листья, облетели,
Помимо завершающих. Со мной
Неведомо творится что: в постели
Под аккомпанемент сырой метели
Встречаю вечер. Кончился запой.
Жена ушла. Расстроены дела.
И в зеркале – увы! - все та же рожа
Небритая! Спасибо, хоть цела…
Пошаливают сердце, печень. Всё же
Уже не мальчик, чтоб неосторожно
Закусывать тугие удила,
Соображая с чертом на двоих,
Леча себя от скуки и от стужи,
Когда встаёт под горлом комом стих
И с кашлем вырывается наружу
***
Здесь малина, братва,
Нас встречают малиновым звоном (В.С. В.)
Равно готовый к бунту и к повинной,
Попутав звон «малиновый» - с «малиной»,
Апостола приняв за вертухая,
Народ по всяким поводам бухает.
И это неспроста. Считает он,
Что эта жизнь – не более чем сон.
Обман, байда, ботва, напрасный кипеж.
И правды нет. Надежда лишь на Китеж,
Но к Китежу ведут лишь те пути,
Которых трезвым сроду не найти
****
Жизнь прогремит невпопад,
Где-то на самом отшибе,
Словно забавный парад,
Всяких нелепых ошибок.
Полно, беда - не беда,
Справимся с болью и дрожью:
Минус на минус – всегда
Плюсом становится все же...
(1994)
***
Мне кажется, нам настаёт капут.
Ко мне домой (теперь – всё реже, реже)
Друзья придут, бутылки привезут
И я - всё тот же, и они - всё те же
Но наше время - в прорву утекло
Бессмысленно, бездарно прогорело
И на глазах - оставило тепло
Больного века гибнущее тело...
Хотя, на вид - его небытие
От бытия почти неотличимо
Но в общей суете и в немоте
Распад и смерть присутствуют незримо...
Тепла из наших встреч нам не извлечь:
Различны мысли, радости и беды,
Все отчуждённее, бессвязней наша речь.
Давай еще покурим напоследок
И поглядим, как падает снежок,
И как за горизонт уходит солнце...
И новый старый друг на посошок
Со мной допьет. Уйдет и не вернется.
(1995)
И когда уезжал я - небритый, больной и хмельной -
с чертвертинкой в кармане (как помесь из четверти с чёртом)
у меня за спиной хохотал город мой надо мной
и готовясь к аборту -
он давал мне пинка, выжигал мозг калёным огнём
и готовил грозу, чтобы смыть все следы и приметы
прошлой жизни моей. Моего пребывания в нём
и всего-то осталось – на две или три сигареты
я твердил, что вернусь, но не верил уже в это сам
шёл, от родины с мясом себя насовсем отрывая.
и никак не могла в небесах разродиться гроза
только молния била меня изнутри шаровая
(сентябрь 2о16)
2005 год
Жили - тили- тили, трали-вали
верили, что «жизнь» - впереди
воздух воровали – пропивали
мы годов до тридцати пяти
Были так похожи, даже слишком
от любви и водки осовев
на самоуверенных мальчишек
с кашей невозможной в голове
И любое море – по колено
и любые горы – по плечу
только пафос тот – мура и пена -
даже вспоминать-то не хочу
До поры - за хорошо живёте -
были нам открыты те пути
а потом увязли все в болоте
Стоп машина. Некуда идти.
Огляделись дико – Матерь Божья! -
а вокруг – бутылки, стёб и страх
темнота, болото, бездорожье
чёртики кровавые в глазах
(2016г)
СТОРОНА Б
Земную жизнь пройдя наполовину
А может на две четверти уже
Покуда рот мне забили глиной
Я выскажу свои соображе…
**
Родина тянет к себе как магнит
Вроде нет места для прежних обид
Ты возвращаешься с криком ура
А в сердце зияет дыра
В чертову черную эту дыру
Время летит Ты стоишь на ветру
Глядя беспомощно как сквозь неё
Прошлое мчится твоё
Всё что ты помнил до этой поры
Улицы люди дома и дворы
Всё улетает навек в никуда
Вот тебе весело, да?!
Нечего, нечего больше терять
ты рот открыв остаёшься стоять
Временем взятый на наглый гоп-стоп
Всё потеряв, остолоп
***
Ты, которая была
Самой лучшей, самой нежной,
Где же ты, скажи мне, где же?
Почему предать смогла?
Но кому, кому пою,
Эту песенку свою?
Жили - были две девицы
Одна нынче за границей,
И другая – за границей,
Ещё большей заграницей,
Я надеюсь, что в раю
***
Своих узнаёшь по цитатам,
По фразочкам, брошенным вскользь,
Услышанным где-то, когда-то,
В другой ещё жизни небось,
В которой, легки и упрямы
Мы лезли на приступ весны.
Цитаты, цитаты, - как шрамы
Той общей весёлой войны.
Я ехал на родину. Ехал,
И прыгало сердце в груди.
Я слышал, как прошлого эхо
В башке непутёвой гудит.
Вагонного тормоза скрежет.
Качнулся и замер состав.
А вот и вокзал, и всё те же
Родные, в натуре, места.
…Скажи-ка мне, дядя, а что же,
А что стало с нашим полком?
Кого ещё встречу здесь? Может,
И плакать пора мне по ком?
Вот где – вспомнишь – тот-то? – А убыл
И в списках не значится днесь.
Прошёл сквозь огонь он и трубы
Да в воду вошёл – вышел весь.
Куда он укрылся во мраке,
Туда нам нырнуть не дано,
То знают лишь рыбы и раки,
Исследуя омута дно.
- Да ладно?! А прочие все-то?
- Кто как, – дядя молвил, – кто как…