Как об этом сказать? И как это выразить в мраморе? Они сделали правильно: они сделали им очень длинные уши. Это очень символично, но это не исторично.

Вы видите, что их глаза полуприкрыты. Это символично: они ни снаружи, ни внутри; или же: внешнее и внутреннее, разница между внешним и внутренним исчезла; они превзошли и то и это. Есть три возможности: быть вне — это ум; быть внутри — это медитация, дхьяна, и быть за пределами того и другого — это самадхи, экстаз. Это — высшее.

У Патанджали было для этого три слова: дхарана, что значит «быть снаружи»; дхьяна, что значит «быть внутри»; и самадхи, что означает выйти за пределы того и другого, стать трансценден­тальным. Вы обнаружите, что глаза этих тиртханкар полупри­крыты. Это не значит, что они всегда сидели так, с полуприкры­тыми глазами. Когда они ходили по дороге, они, должно быть, открывали глаза. Временами, сидя в безмолвии, они, должно быть, закрывали глаза. Вот почему между двумя сектами джайнов существует такой серьезный конфликт.

Дигамбары думают, что их глаза были закрыты. Светамбары считают, что их глаза были открыты. И возможно, правы и те и другие! Потому что порой они должны были видеть Махавиру с открытыми глазами, а порой — с закрытыми. Но художник был гораздо более прав, когда он изваял скульптуру Махавиры с полуоткрытыми глазами — просто для того, чтобы обозначить, что теперь внешнее и внутреннее исчезли, они стали трансцен­дентным.

Помните, то же самое произошло со всеми религиями. Да, «непорочное зачатие» не имеет ничего общего с биологической девственностью; это полная бессмыслица. Иисус не был рожден от биологически девственной матери, но тогда что имеется в виду, когда говорится, что Мария была непорочной? «Непо­рочность» - просто означает необыкновенную чистому; она была настолько чиста, что в ее уме не было ничего сексуального. Это не вопрос тела; это вопрос ума — он настолько чист, что не имеет и мысли о сексуальности. И в глубочайшей сердцевине дев­ственны все. Девственность означает чистоту любви. Иисус должен был родиться от величайшей любви. Любовь всегда девственна. Любовь превосходит секс — вот в чем смысл девственности.

Но дураки есть везде; они продолжают настаивать: «Нет, он был рожден девственницей». Они делают его посмешищем. И прекрасная притча, глубочайшая метафора теряет свое значение из-за их глупости.

Мать с дочерью пришли к врачу. Мать попросила доктора посмотреть ее дочь:

— У нее какие-то странные симптомы, и я беспокоюсь за нее, — сказала она. Доктор тщательно осмотрел девушку и объявил:

— Мадам, ваша дочь беременна.

У женщины рот открылся от изумления.

— Это чепуха! Этого не может быть, моя девочка еще не имела ничего общего с мужчинами! — сказала она и повернулась к дочери. — Не так ли, дорогая?

— Да, мамочка, — ответила девушка. — Ты же знаешь, я еще даже не целовалась с мужчиной.

Доктор посмотрел сначала на мать, потом на дочь, потом еще раз на мать, затем молча встал, подошел к окну и стал в него смотреть. Он все смотрел и смотрел в окно, пока у женщины не лопнуло терпение. Она спросила:

— Доктор, там что-нибудь не так?

— Нет, мадам, — отозвался доктор. — Однажды в прошлом такое уже случилось, и тогда на востоке показалась звезда — и я хочу увидеть, как покажется другая.

Должно быть, любовь Марии была необыкновенной; вот почему она непорочна. Должно быть, Мария любила так глубо­ко, что секс вообще не имел значения.

Помните, вы можете заниматься любовью с женщиной, не имея в сердце никакой любви — тогда это чистая, животная сексуальность; это — проституция. Вы можете любить женщину без единой мысли о сексе, тогда любовь — просто чистое взаимодействие двух энергий, отдача, танец, празднование. В уме нет мыслей о сексе — и вы можете заниматься с женщиной любовью, и женщина может заниматься любовью с вами без всяких мыслей о сексе. Если вы думаете о сексе, если ваш ум озабочен сексом, вы хотите просто использовать женщину, а женщина хочет просто использовать вас — это безобразно. В этом нет красоты, в этом нет поэзии. В этом нет ничего запредельного — это очень грязно.

Но то же самое действие... Помните, действие будет то же самое: когда двое любящих занимаются любовью и когда муж­чина идет к проститутке, биологически происходит одно и то же действие, но на уровне духовности есть огромная разница. Мужчина, который идет к проститутке, думает только о сексе, а любящий мужчина, когда он занимается любовью со своей возлюбленной, свободен от всяких мыслей о сексе. Это просто единство, которое становится все более и более тесным. Тогда секс становится просто символом взаимного слияния. Он непо­рочен.

Вот мое представление о девственности. Тот, кто любит, всегда остается девственным; любящий не может потерять дев­ственность. А Иисус, такой человек, как Иисус, может появить­ся только благодаря величайшей любви. Но пожалуйста, поста­райтесь понять язык древних. Его очень легко понять непра­вильно, ибо прошли века, значения слов изменились. А мы забыли, что старые времена были временами не научного, а поэтического языка.

Например, в Ведах говорится, что Солнце каждый день выезжает на своей колеснице, золотой колеснице — конечно, это золотая колесница. Где вы найдете золото чище? Раннее утро, и встает солнце — это золотая колесница! Этот свет — золотой. И Веды говорят, что в эту колесницу впряжены семь коней. Так вот, на санскрите ашва, слово, означающее «конь», имеет два значения. Одно значение — это «конь», другое — «луч».

Санскрит — поэтический язык; каждое слово многозначно. В научном языке каждое слово должно иметь только одно значение. Научный язык должен быть точным. Поэтический язык должен быть двусмысленным, неясным, чтобы можно было играть словами, потому что поэзия — это игра со словами. Если во всем есть определенность, никакой поэзии быть не может. Все должно быть текучим.

Поэтому все санскритские слова и слова других древних языков — иврита, греческого, латинского, арабского — все они имеют множественные значения. Фактически, слово ашва имеет одиннадцать значений: одно из них — «конь», другое — «луч». У солнца семь лучей — вот что на языке поэзии означают семь коней солнечной колесницы. Теперь нам известно, что каждый луч имеет семь цветов; в каждом луче есть семь лучей. Это будет научное объяснение, но Веды были написаны не учеными, а мечтателями, поэтами.

Поэты наталкиваются на те же самые истины, но когда они высказывают их, они выражаются совершенно другим образом. В действительности, поэты всегда опережают ученых, потому что ученые продвигаются очень осторожно, а поэты идут, как пьяные. Поэты не заботятся о логике; поэты продвигаются не путем логики, не путем доказательств — они просто перепрыги­вают от одного положения к другому. И они не боятся быть смешными, и они не боятся даже того, что люди сочтут их сумасшедшими. Поэтому они всегда делают открытия раньше ученых — почти на тысячи лет раньше. Ведь ученый идет так предусмотрительно, так медленно, шаг за шагом... он должен рассмотреть детали; он должен все доказать. Поэту ничего не нужно доказывать: он просто утверждает. Никто не требует никаких доказательств. Что бы ни произошло с его чувствами, он просто воспевает это. Никому не нужна последовательность, никому не нужны объективные доказательства, никто не хочет, чтобы он пошел и проверил это в лаборатории. Естественно, он говорит обо всем гораздо раньше, чем узнают ученые.