Это значит, покорить страсти. Станьте свидетелем своих страстей, и вы подчините их.

Будь трезв, прилежен, прост; и гнева избегай.

Ни на людях, ни в тайне — никогда себе не позволяй

Любого зла; и уважай себя всего превыше.

Первый и наиглавнейший принцип пифагорейской фило­софии — это уважение к себе. Ваши священники учили вас относиться к себе без уважения. Они учили вас уважать кого-нибудь другого — уважать Будду, Махавиру, Христа — уважать кого-то другого и осуждать себя. В этом есть тонкая стратегия: если вы уважаете кого-то другого, вы можете уважать его лишь в том случае, если вы сначала осудили себя. Если вы не осуждаете себя, то нет возможности уважать другого. Если вы уважаете самого себя, то нет никого выше и никого ниже, никто не превосходит вас, и никто не уступает вам. Тогда существует совершенно иное явление, и его можно назвать уважением: это больше любовь, чем уважение.

Настоящий ученик любит мастера — потому что он увидел в мастере нечто от своего собственного существа, нечто такое, что было ему неизвестно и стало известно через мастера. Он уважает себя, и он уважает мастера потому, что уважает себя. Но теперь уважение приобретает другой колорит: оно не формаль­но, оно не навязано — это часть любви. В любви никто не бывает выше или ниже. Любовь никогда не мыслит в понятиях высшего и низшего. Уважение формально: любовь неформальна. Уваже­ние — это нечто искусственное: любовь безыскусна, спонтанна... нечто рождается в вас.

Например, если вы родились христианином, вы будете уважать Христа; если вы родились индуистом, вы будете уважать Кришну. Если индуист повстречает Христа, он не окажет ему уважения; а если индуист, встретив Христа, не может его уважать, как он может по-настоящему уважать Кришну? Он ничего не знает также и о Кришне, поскольку человек, который понимает и любит Кришну, будет любить также и Христа, ведь Христос — другая форма той же самой энергии.

Если вы любите Будду, вы полюбите всех будд в мире, в какой бы форме они не проявлялись, каким бы способом они ни возникали, вы сможете немедленно, сразу же распознать их. Но человек, который уважает, не сможет узнать их, потому что его уважение — простая формальность. Он может уважать только Будду, потому что его этому научили. Он не будет уважать Махавиру, он не будет уважать Мохаммеда, нет — это невозмож­но. Как джайн может уважать Мохаммеда? Это невозможно! Но это просто показывает, что он не любит даже Махавиру, он не знает Махавиру; иначе, если бы он знал Махавиру, он знал бы аромат всех просветленных.

Вы можете попробовать вкус моря где угодно — он всегда остается одинаковым: это вкус соли. Безразлично, Индийский это океан, Тихий или Атлантический — это не имеет значения: вкус один и тот же.

Первый принцип: Всего превыше... уважай себя — ибо до тех пор, пока вы не будете уважать себя, вы не сможете себя узнать. Мы можем узнать только в том случае, если мы любим, уважаем. Мы пойдем внутрь лишь в том случае, если мы думаем, что мы движемся к чему-то достойному. Если вы будете думать о себе как о ничтожестве, грешнике, осужденном с самого начала, если вы будете ненавидеть себя, чувствовать себя недостойными, как вы сможете пойти внутрь? Кому захочется спускаться в ад? Вы будете избегать этого, вы никогда не пойдете внутрь.

И я абсолютно согласен с Пифагором, что основное условие для медитации — это глубокое уважение к себе. И помните, это не эгоизм. Уважая себя, вы уважаете всех остальных — потому что во всех есть та же сущность, что и в вас. Если вы уважаете свою внутреннюю сущность, вы тем самым уважаете все сущес­тва в мире. Уважая себя, вы станете уважать деревья и горы, потому что в них также есть внутренняя сущность.

Самоуважение — не эгоизм: это его противоположность. Это гордость великим даром, который дал вам Бог. Это благодар­ность.

Далее... Будь трезв... Принцип Пифагора — это принцип золотой середины: под «трезвостью» он имеет в виду, что не надо быть ни слишком серьезным, ни слишком несерьезным. Это значит, быть трезвым, точно в середине. Слишком серьезный человек болен; слишком несерьезный человек тоже болен. Будьте спокойными, будьте точно посередине. Согласно Пифа­гору, крайность — это зло. Быть в середине — значит быть уравновешенным.

Это то, что говорит Будда: маджхим никайя — срединный путь. Это то, что говорит Конфуций: быть в середине — путь мудрости. Быть точно посередине — значит выйти за пределы двойственности. Точно в середине находится безмятежность, равновесие, баланс и трансценденция.

Будь трезв, прилежен...

Еще раз вспомните о золотой середине — это основание пифагорейской философии. «Прилежность» не означает слиш­ком бурную активность, лихорадочную деятельность, нет. Ни чрезмерная деятельность, ни чрезмерное бездействие — точная середина, равновесие между неактивностью и активностью есть прилежность. Не сходите с ума от работы, не становитесь беспокойным — таким, каким стал Запад. Люди вообще не могут отдыхать; словно ими овладели демоны. Они все время должны работать. Они не могут посидеть в тишине даже несколько мгновений.

Восток ушел в другую крайность; он стал летаргичным, бездеятельным, фаталистичным; никто не хочет ничего делать. На Востоке все испытывают глубокое отвращение к работе. Запад становится все более и более безумным от слишком бурной деятельности; а Восток становится все более и более бедным и больным из-за чрезмерного бездействия.

Нам на земле необходим новый человек, пифагорейский человек: человек, который движется посередине. Нам нужен человек, который не будет ни восточным, ни западным. Нам нужен человек, который знает, как быть деятельным и умеет находиться в бездействии. Нам нужен человек, который сможет принести гармонию в отношения между активностью и неактивностью, который умеет оставаться полностью расслабленным даже тогда, когда он занят работой; у которого нет аллергии ни к работе, ни к отдыху. Вот что такое прилежность.

...и прост...

И святой, и грешник — оба впадают в крайности. Не прост ни святой, ни грешник. Грешник слишком глубоко увяз в пороке, а святой слишком привязан к добродетели. Святой стал правым; в нем рождается невероятная гордость и эго: «Я святой!» А грешник ушел по неверному пути так далеко, что в нем рождается осуждение: «Я грешник, я недостойный».

Кого можно назвать простым человеком? Прост тот, в ком нет крайностей — согласно Пифагору, крайности нецеломуд­ренны, и я с этим согласен. Крайность — это нецеломудренность. А быть вне крайностей — значит быть целомудренным, простым, как раз в середине; нет никакого напряжения, которое тянет вас туда или сюда.

Простота означает, что вы естественны, расслабленны; вы не выбираете для себя определенный характер. Любой характер разрушает простоту. Вы не выбираете определенную мораль или аморальность. Вы не выбираете ничего! Вы просто внимательны, и вы отвечаете каждому моменту исходя из простого внимания. Внимательность — это простота; это девственность, это цело­мудрие.

Помните, когда вы становитесь хозяином самого себя, вы становитесь похожими на небо. Облака приходят и уходят — черные тучи и белые облака, все они приходят и уходят — а небо остается нетронутым. Облака не оставляют за собой никаких следов, пятен. Точно так же в вас есть внутреннее небо — небо сознательности. Оно чисто! Если вы что-то выбираете — если вы выбираете: это облако или то, то вы теряете свою простоту, вы теряете свою невинность. Вы становитесь отождествленным.