Причинность в экзистенциальной формуле предстает как распространение на все связи мироздания принципа связи между человеческим усилием и его результатом.

Для представлений, входящих в экзистенциальные формулы, можно выделить пять типов причинности: 1) неопределенная причинность; 2) ординарная причинность; 3) этическая причинность; 4) произвольная причинность; 5) конвенциональная причинность.

Неопределенная причинность есть представление, согласно которому между событиями, в том числе между усилиями и их результатами, есть какая-то связь, но практически невозможно четко и уверенно определить, какова она: некоторые усилия приводят к желаемым результатам, некоторые нет, и нет строгой определенности, какие именно усилия в каких условиях следует предпринимать, а какие нет.

Ординарная причинность есть представление, согласно которому между событиями существует строгая, повторяющаяся связь, которая, вместе с тем, безразлична к этическому характеру человеческих усилий: связь между усилием и результатом может быть опосредована любыми случайными по отношению к данному усилию событиями. В существенном большинстве случаев подобные друг другу усилия производят подобные друг другу результаты, поэтому правильные усилия чаще всего приводят к желаемым результатам; однако так происходит далеко не всегда, поскольку в связь между правильным усилием и его результатом может вмешаться постороннее нейтральное событие.

Этическая причинность есть представление, согласно которому между событиями существует строгая, повторяющаяся связь, которая, вместе с тем, небезразлична к этическому характеру человеческих усилий: правильные/праведные усилия всегда приводят к запла-

211 =

Ю.В. Тихонравов

нированным результатам, и, наоборот, неправильные/неправедные усилия никогда не приводят к запланированным или желаемым результатам, независимо от хода посторонних событий.

Произвольная причинность есть представление, согласно которому связь между любыми событиями целиком зависит от некоей воли, которая сама ничем не определяется (то есть, по сути, от воли некоего властвующего над миром живого существа) и при этом небезразлична к этическому характеру человеческих усилий. Не все правильные/праведные усилия приводят к правильным результатам, но, напротив, некоторые неправильные/неправедные усилия приводят к правильным результатам; это происходит потому, что некоторые из правильных/праведных усилий нравятся кому-то, кто определяет их результаты, а не которые не нравятся. Но определить вкусы этого существа невозможно, так как оно действует на основе ничем не определяемого произвола.

Конвенциональная причинность есть представление, согласно которому между событиями существует строгая, повторяющаяся связь, определяемая некоей разумной волей (волей властвующего над миром разумного живого существа), выраженной в доступной человеку форме ("естественное откровение" природы или откровение, данное в "завете") и небезразличной к этическому характеру человеческих усилий. Усилия, соответствующие договору с Богом, всегда приводят к результатам, которые так или иначе этим договором предусмотрены; усилия, несоответствующие высшей конвенции, обязательно повлекут предусмотренные этой конвенцией негативные результаты.

Этическая и конвенциональная причинность включают в себя четыре аналогичных друг другу подвида: индивидуальная причинность, коллективная причинность, кармическая причинность, дуалистическая причинность.

Индивидуальная (этическая или конвенциональная) причинность есть представление, согласно которому связь между усилием отдельного человека и результатом ничем не опосредована.

Коллективная (этическая или конвенциональная) причинность есть представление, согласно которому связь между усилием отдельного человека и результатом опосредована усилиями других людей, так или иначе связанных с данным человеком (родственников, друзей,

= 212

Экзистенциальная диалектика - экзистенция и причинность ----------------

соратников, соплеменников, соотечественников и т.п.), и поэтому результат распределяется на всех этих людей.

Кармическая (этическая или конвенциональная) причинность есть представление, согласно которому связь между усилием отдельного человека и результатом опосредована другими усилиями этого же человека, совершенными им раньше или позже, и поэтому результат распределяется на законченные суммы усилий, определяемые как цепь жизней и перерождений.

Дуалистическая (этическая или конвенциональная) причинность есть представление, согласно которому связь между усилием отдельного человека и результатом опосредована и усилиями других людей, так или иначе связанных с данным человеком, и другими усилиями этого же человека, совершенными им раньше или позже, и поэтому результат распределяется на всех этих людей по итогу полной суммы всех их усилий, то есть в конце истории человечества.

Помимо указанных подвидов, конвенциональная причинность включает в себя тринитарную причинность, которая представляет собой синтез собственно конвенциональной и произвольной причинности. Тринитарная причинность есть представление, согласно которому высшая разумная воля, связывающая определенные усилия с определенными результатами, распадается на три позиции: отрицание позитивной результативности каких-либо человеческих усилий, отрицание негативной результативности каких-либо человеческих усилий, отрицание всякой результативности каких-либо человеческих усилий. В соответствии с первой позицией некоторые усилия, соответствующие договору с Богом, не приводят к соответствующим результатам, поскольку с точки зрения Бога нет таких усилий, которые были бы достойны этих результатов. В соответствии со второй позицией некоторые усилия, которые не соответствуют договору, не влекут за собой негативные результаты, поскольку с точки зрения Бога не таких усилий, которые были бы достойны этих результатов. В соответствии с третьей позицией с точки зрения Бога нет таких человеческих усилий, которые были бы достойны каких бы то ни было результатов. Данные позиции могут включаться в экзистенциальную формулу и самостоятельно, каждая в отдельности, и все вместе - с введением представления о троичности верховного существа, которое одновременно испытывает в отношении к человеческим усилиям и сверхдого-

213 =

Ю.В. Тихонравов

ворный гнев (первая позиция), и сверхдоговорную любовь (вторая позиция), и сверхдоговорное безразличие (третья позиция).

Что касается наилучших доступных результатов, или высших благ, указываемых в экзистенциальных формулах, то их можно разделить на три типа: ординарные и неординарные позитивные блага, а также негативное благо.

Позитивные блага феноменологически определяются как нечто приятное. Негативное благо определяется как полное отсутствие каких-либо ощущений или стремлений.

Ординарные позитивные блага характеризуются ограниченностью -они исчерпывают себя в течение определенного времени, приводя к пресыщению или разочарованию, и могут быть распределены лишь среди определенного числа субъекта, являясь предметом непрерывной конкуренции. Данный тип благ доступен в пределах ординарного опыта. Неординарные блага, напротив, характеризуются неисчерпаемостью, неделимостью, бесконечностью и недоступностью в пределах ординарного опыта; они локализованы за его пределами, транс-цендентны.

Учитывая все указанные типы причинности и наилучших доступных результатов, можно выделить тридцать девять экзистенциальных формул, связанных друг с другом в единую логическую систему, поскольку между отдельными представлениями о причинности, как и между отдельными представлениями о наилучшем доступном результате, возможны логические переходы.

Формула, соединяющая в себе представление об ординарной причинности и представление об ординарных благах как о наилучших доступных результатах, будет выглядеть следующим образом: правильные усилия иногда приводят, а иногда не приводят к желаемым результатам, поэтому необходимо предпринимать все, чтобы получить ординарные блага или, по крайней мере, избежать ординарных зол.

Аналогичная формула, но с представлением об индивидуальной этической причинности, будет выглядеть так: правильные усилия всегда приводят к желаемым результатам, поэтому необходимо быть достойным того, чтобы получить ординарные блага или, по крайней мере, избежать ординарных зол.

Аналогичная формула, но с представлением о неординарных благах как о наилучших доступных результатах, будет выглядеть так: правильные усилия всегда приводят к желаемым результатам, поэтому

= 214

Экзистенциальная диалектика - экзистенция и причинность

необходимо быть достойным того, чтобы достичь абсолютного блага или, по крайней мере, избежать абсолютного зла.

Поскольку представления, входящие в экзистенциальную формулу диалектичны, то есть являются результатом соединения априорных и апостериорных представлений, экзистенциальная формула как таковая не зависит от непосредственного и повседневного опыта, однако последний может послужить поводом для ее корректировки, то есть логической смены одного представления другим. Например, если человек уверен, что по закону мировой справедливости каждое его праведное усилие должно в ближайшее время привести к желаемому результату, а опыт свидетельствует, что праведники бедствуют, тогда как благоденствуют злодеи, он вынужден изменить свои воззрения и признать, что связь между усилием и результатом чем-то опосредована. Чем именно она будет опосредована в изменившихся представлениях данного человека, зависит от его экзистенциального опыта.

Мы различаем ординарный, или базовый опыт, и опыт экзистенциальный, или экстраординарный. В последнем те или иные феномены оцениваются как случайные или закономерные совсем на иных основаниях, чем в базовом опыте. Например, одно и то же состояние (маха-самадхи) в терминах религиозного опыта (индуизма) истолковывается как состояние особого просветления, связанного с предельным средоточением и освобождением от пут кармы, а в терминах ординарного опыта, систематизированного в медицинской науке, - как инсульт.

Экзистенциальный опыт (к которому можно также отнести трансцендентный, мистический и тому подобные виды опыта) есть переживание некоторых событий, дающее повод для обобщений, ставящих под сомнение или, напротив, утверждающих какую-либо экзистенциальную идею. Сами по себе эти события не могут послужить таким поводом, но то, как они переживаются человеком, какое значение для него приобретают, может оказать давление на его экзистенциальный выбор. Например, болезнь или смерть близких могут никак не затронуть убеждения человека, но могут стать поводом для их полного преображения. Таким образом, экзистенциальное значение могут приобрести как ординарные, так и неординарные события; в то же время, как те, так и другие могут и не входить в экзистенциальный опыт.

215 =

Ю.В. Тихонравов

Наука касается только сферы ординарного опыта, так как именно эта сфера интерсубъективна, то есть доступна неоднократному наблюдению со стороны тех, кто потом может поделиться результатами наблюдения. Ординарный опыт характеризуется господством ординарной причинности, то есть такой причинности, которую можно считать строгой (причинно-следственные связи устойчиво повторяются) и нейтральной (причинность безразлична к субъективным ценностям - истине, добру и красоте). Предметы экстраординарного опыта отличаются тем, что они либо доступны только однократному наблюдению, либо их наблюдатель оказывается не в состоянии поделиться своими наблюдениями с другими.

Обобщения экзистенциального опыта формируют суждения экзистенциальной критики - возражения экзистенциальным формулам. В этих возражениях ставится под сомнение либо принцип причинности, либо ценность высшей цели. Например, человек верит, что праведные усилия всегда приводят к ординарным благам, а неправедные усилия всегда приводят к ординарному злу, и при этом воспринимает в экзистенциальном опыте, что праведники страдают, тогда как злодеи благоденствуют. Закономерен вопрос, почему так происходит -либо связь между усилием и результатом не такова, как это представляется данному человеку, либо ординарные блага не та цель, которая достойна праведных усилий.

Усвоение экзистенциальной критики не позволяет человеку полагаться в своей жизни на те положения, которые заключены в подвергнутой сомнению экзистенциальной формуле, поэтому, чтобы выйти из этого противоречия, возражение должно быть снято, посредством изменения одной из составляющих формулы. Ход такого снятия мо-' жет выглядеть следующим образом:

правильные усилия всегда приводят к ординарным благам, поэтому необходимо быть достойным того, чтобы получить ординарные блага или, по крайней мере, избежать ординарных зол;

но, правильные усилия приводят к ординарным благам не всегда, так как ординарные блага не являются целью, достойной ординарных усилий;

поэтому необходимо быть достойным того, чтобы достичь абсолютного блага или, по крайней мере, абсолютно избежать всякого зла.

Экзистенциальная диалектика-экзистенция и причинность

На данном примере можно видеть, как экзистенциальные формулы вступают в отношения диалектического перехода: одна экзистенциальная формула следует из другой благодаря снятию экзистенциальной критики. Поскольку количество экзистенциальных формул зависит от количества комбинаций составляющих частей, а число последних, как уже показано, строго ограничено, ограничено и число возможных возражений. Благодаря этому все экзистенциальные формулы и возражения складываются в замкнутую систему, в которой все они диалектически связаны друг с другом. Иными словами, мы имеем дело с диалектическим развертыванием экзистенциальных представлений, укладывающимся в экзистенциальную схему. Данное развертывание происходит по горизонтали - от неопределенной причинности к конвенциональной, и по вертикали - от ординарных благ к абсолютным.

Экзистенциальная диалектика раскрывает самодвижение экзистенциальной идеи независимо от способов ее действия, с точки зрения ее чистого содержания. Экзистенциальная феноменология раскрывает экзистенциальную идею как она дана в опыте, то есть с точки зрения ее действия и формы. Если в своей аналитической форме, то есть в форме, отвлеченной от действия, экзистенциальная формула представляет собой предельно абстрактную схему, то в своем реальном действии эта схема наполняется конкретными апостериорными реалиями. Например, формула, соединяющая представления об этической причинности, о негативном благе как высшей цели и о необходимости быть достойным этих благ должна наполниться конкретными уточнениями: какими силами приводится в движение механизм этической причинности, какие именно ординарные блага являются высшей целью человеческой жизни, какие именно усилия следует предпринимать и какие достоинства следует воспитывать, чтобы получать эти блага. Например, если мы истолкуем этическую причинность как принцип кармы, опирающийся на незыблемый мировой закон (дхарма), негативное благо - как "свободу от паутины желаний" (нирвана), а необходимые для его достижения усилия и добродетели - как "восьмеричный путь спасения" (мажджхима-патипада), мы получим законченное религиозное учение. А если мы добавим к нему, что первым человеком, который исповедовал это учение и достиг высшей цели, был царевич из Южного Непала, живший приблизительно в VI в. до н.э., мы получим вероучение буддизма.

217 =

Ю.В. Тихонравов

Религия является первой ступенью феноменологического развертывания экзистенциальных представлений: здесь к экзистенциальной формуле прибавляются положения, призванные доказать ее истинность посредством указания на конкретные события, произошедшие в конкретном месте в конкретное время. На этой ступени экзистенциальная формула действует как ясный смысл: каждое усилие может быть соотнесено с всеобщим принципом причинности, высшей целью человеческой жизни и программой ее достижения.

В ходе смены поколений религия как господствующая форма действия экзистенциальных представлений уступает место морали: ясность смысла теряется, остается лишь ничем не обоснованное абстрактное внутреннее чувство долга. С точки зрения экзистенциальной диалектики мораль представляет собой императивную часть, отделенную от экзистенциальной формулы. С точки зрения экзистенциальной феноменологии мораль есть система императивов, исполняемых вне всякого смысла, но только на основании внутреннего чувства долга: определенные усилия производятся или не производятся в определенной ситуации независимо от того, к каким последствиям это может привести. В условиях господства религии мораль выступает, прежде всего, как благочестие - исполнение религиозных предписаний независимо от их смысла. В условиях господства морали религия выступает, прежде всего, как естественная религия - попытка соединить друг с другом смыслы тех религий, императивы которых избраны для исполнения на основе чистого чувства долга (синкретизм).

Если отсутствуют смысл и долг, усилия производятся по привычке, потому что так принято, потому что так делали и делают другие. Поэтому следующей формой действия экзистенциальных представлений является культура, в которой императивы выступают как стереотипы, подкрепляемые индивидуальной привычкой, общественным мнением (в форме одобрения или осуждения), традицией. В культуре экзистенциальные представления объективируются как некий внешний для человека авторитет: производятся только те усилия, которые обычны, то есть привычны, приняты окружением, опробованы. В условиях господства культуры религия выступает, прежде всего, как бытовая религия - исполнение религиозных предписаний в силу их привычности, принятости обществом и традиционности; мораль выступает, прежде всего, как добропорядочность и этикет - исполнение мораль-

= 218

Экзистенциальная диалектика - экзистенция и причинность

ных императивов по тем же мотивам. Культура в условиях господства религии выступает, прежде всего, как культ - стереотипизация осмысленных усилий; а в условиях господства морали, - прежде всего, как нравы, то есть как стереотипизация долга.

Когда смысл, долг и стереотипы теряют свою силу, на первый план выходят ординарные интересы - непосредственная выгода или непосредственная угроза потерь, исходящая от властей. На смену культуре идет цивилизация, в которой объективация экзистенциальных представлений достигает своего предела: к этой форме относятся только те императивы, которые соответствуют экономическому интересу и регламентирующему этот интерес праву. Цивилизация, таким образом, выступает как единство экономического интереса и права: производятся только те усилия, результатом которых может быть ординарная выгода, но определенные усилия или отсутствие усилий в определенных ситуациях могут вызвать соответствующую реакцию властей, если они об этом узнают. В цивилизации преодолевается чистая императивность морали и культуры, поскольку в праве закладывается принцип причинности, а в экономическом интересе - высшая цель. Принцип правовой причинности выглядит следующим образом: усилия, запрещенные властями, приводят к тому, что власти, если они об этом узнают, причиняют зло, тому кто совершил эти усилия. Экономический интерес представляет высшую цель человеческой жизни как ординарные блага, которые локализуются в сфере обмена и пути достижения которых ограничиваются только правом. В условиях господства цивилизации на передний план выходит полезность различных экзистенциальных представлений: религия выступает, прежде всего, как гражданская религия - полезное для страны установление властей (если же такого установления нет, происходит секуляризация, оттесняющая религиозные представления на периферию духа); мораль, прежде всего, - как хозяйственность и гражданственность (полезные обществу добродетели); культура, прежде всего, - как полезная традиция. Хозяйство в этих условиях выступает как самодовлеющий рациональный экономический интерес, а право, прежде всего, - как саморегламентация этого интереса, или гражданское право. В условиях господства религии цивилизация выступает, прежде всего, как религиозно санкционированное и регламентированное хозяйство и как уголовное право, навязывающее религиозные предписания тем, кто не принимает их смысла. В

219 =

Ю.В. Тихонравов

условиях господства морали цивилизация выступает, прежде всего, как морально санкционированное и регламентированное хозяйство и как естественное право, вбирающего в себя обязательный для всех минимум морали на основе компромисса и явного или неявного общественного согласия (договора). В условиях господства культуры цивилизация выступает, прежде всего, как традиционное хозяйство и обычное (живое) право, выявляющееся через суд общественного мнения или через мнение поставленных обществом судей.

Когда сила права теряется, оно превращается в беспорядочный произвол, ради достижения экономических благ становятся возможны любые усилия; главным условием их достижения становится сама власть. На смену цивилизации приходит политика, в которой все экзистенциальные представления и императивы сводятся к одному -воле к власти: должны предприниматься любые усилия, способствующие приобретению, укреплению или расширению власти. В условиях господства других форм экзистенциальных представлений политика выступает, прежде всего, как средство осуществления религиозных, моральных, культурных, правовых и экономических ценностей. В условиях господства политики все это выступает, прежде всего, как средство осуществления воли к власти, которая в данном случае становится высшей целью, оправдывающей любые средства. Например, право выступает, прежде всего, как команды властей, то есть как чистое позитивное, или административное право. Политика замыкает ряд исторических форм экзистенциальных представлений, то есть таких форм, которые могут какое-то время господствовать в том или ином реальном обществе. Историческое развертывание экзистенциальных представлений, таким образом, происходит в рамках стабильной группы людей (этноса) и движется от ясного понимания смысла совершаемых усилий к хаотическому, ничем не обоснованному стремлению к власти; от единства на основе общего жизненного проекта -к войне всех против всех без всяких правил.

Далее следуют такие формы экзистенциальных представлений, которые, хотя и существуют на всех этапах эволюции духа, но еще никогда не выступали как господствующие формы, поскольку предусматриваемые ими усилия недостаточны для воспроизводства социальной жизни. К данным формам относятся техника и искусство.

Техника выступает как распространение на связи между усилиями и результатами классического принципа причинности: если в мире

= 220

Экзистенциальная диалектика - экзистенция и причинность

вещей действует вероятностная (статистическая) причинность (см. выше), то в мире техники одни и те же усилия всегда приводят к одним и тем же результатам, причем даже вне зависимости от условий, в которых все это происходит. Более того, техника имеет тенденцию превращаться из совокупности искусственных вещей, создаваемых для реализации религиозных, моральных, культурных, правовых, экономических или политических ценностей в самоцель, то есть в систему экзистенциальных императивов, которые самоисполняются, осуществляются автоматически и определяют человеческую жизнь независимо от воли человека: совершаются только те усилия, которые заданы в уже готовой программе, а сама программа, в свою очередь задана общим ходом саморазвития техники.

Искусство есть чистая форма экзистенциальных представлений, лишенная какого бы то ни было содержания. В нем отсутствует и принцип причинности, поскольку все художественные усилия совершаются только на основе свободы, и высшая цель, поскольку художественные усилия, хоть и целесообразны, но бесцельны, и императив, поскольку художественные усилия совершаются только по вдохновению, которое не может быть никак определено. Искусство представляет собой демонстрацию или критику экзистенциальных представлений. Мера убедительности данной демонстрации или критики составляет красоту. В условиях господства религии искусство выступает, прежде всего, как мифология, то есть как попытка доказать истинность вероучения путем привязки его основоположений к конкретному месту и конкретному времени. В условиях господства морали искусство выступает, прежде всего, как дидактика, то есть как моральное поучение, которому конкретные время и место в принципе не нужны. В условиях господства культуры искусство выступает, прежде всего, как реалистическое описание, стремящееся не отступать от того, что воспринимается всеми. В условиях господства цивилизации искусство выступает, прежде всего, как детектив, то есть как демонстрация постепенно усиливающейся коллизии между экономическим интересом и ограничивающим его правом: сюжет справедливого возмездия за незаконное обогащение плавно переходит в сюжет ловкого обхода неразумных законов. В условиях господства политики искусство, как и все другие формы экзистенциальных представлений, выступает, прежде всего, как идеология, оправдывающая

Ю.В. Тихонравов

волю к власти. Господство самого искусства могло выступить, прежде всего, как абсурд, целесообразность без цели.

Искусство замыкает ряд из семи феноменологических форм экзистенциальных представлений. Каждая из этих форм сохраняет в себе специфику экзистенциальных формул, принимавших участие в их кон-ституировании. Например, искусство, выражающее идею этической причинности, выступает как подражание (мимесис) мерно, пропорционально, справедливо и прекрасно устроенной Вселенной (космосу); искусство, выражающее идею конвенциональной причинности, выступает как воспроизводство божественного акта творения и как соучастие в совершенном замысле Творца; искусство, выражающее идею ординарной причинности, выступает как манифестация естественной свободы, порядка, который складывается стихийно, без какого-либо участия высших сил и т.п.

Диалектическое развертывание экзистенциальных представлений тесно переплетается с феноменологическим, что делает путь такого развертывания уникальным для каждого народа. В результате такого переплетения возникают неповторимые экзистенциальные идеи, характерные только для данного народа и данной эпохи. Для примера рассмотрим русский коммунизм. В его основе, прежде всего, лежит экзистенциальная формула, соединяющая представление об ординарной причинности с представлением об ординарных благах как высшей цели. Ординарные блага, как уже говорилось, характеризуются ограниченностью, которая, в частности, проявляется в том, что эти блага могут быть распределены только среди ограниченного числа людей. Чтобы решить эту проблему в условиях ординарной причинности, которая не гарантирует, что правильные усилия всегда приводят к желаемым результатам и что, таким образом, достойный всегда получит то, чего он заслуживает, можно модифицировать императив, добавив к нему соответствующие уточнения. К таким модификациям следует отнести

1) индивидуализм, согласно которому необходимо прилагать все возможные усилия, чтобы опередить конкурентов в борьбе за ординарные блага,

2) социализм, согласно которому необходимо изменить характер наличной в мире причинности и собственными силами установить этическую причинность или социальную справедливость,

= 222

Экзистенциальная диалектика -экзистенция и причинность

3) империализм, согласно которому отсутствующую этическую причинность надо установить лишь для ограниченной группы людей, которая, в свою очередь, должна приложить все усилия, чтобы опередить всех конкурентов в борьбе за ординарные блага.

Коммунизм, таким образом, относится ко второй модификации, только с тем отличием, что он требует объединения усилий, всех тех, кто в силу стихийного и несправедливого порядка распределения благ, этих благ лишен (пролетариат), с целью свержения этого порядка (социальной революции) и установления нового, справедливого порядка силой государственной власти (диктатура пролетариата). Такое учение может появиться, прежде всего, в условиях перехода от культуры к цивилизации, когда, во-первых, представление об ординарной причинности в силу накопившегося разочарования сменяет представления о причинности, которая, так или иначе, небезразлична к этическому характеру человеческих усилий (экзистенциальная секуляризация), во-вторых, традиционные ценности вытесняются ординарными благами (прежде всего, богатство, комфорт и т.п.), во-т-ретьих, общие традиции размываются индивидуальными экономическими интересами, что разрушает сложившуюся на протяжении долгого времени социальную структуру и формирует огромный слой людей, внезапно лишившихся стабильного социального положения и доступа к ординарным благам. Именно такая экзистенциальная ситуация сложилась в Европе благодаря специфической эволюции импульсов, исходящих от императивов западного христианства. Эта ситуация в XIX-XX вв. распространилась и на Россию в силу ее вестер-низации. Но в России коммунистические веяния столкнулись с инерцией совсем иных императивов и представлений, восходящих к восточному христианству, а именно - к православию. Благодаря этому европейский коммунизм, переселившийся на русскую почву, впитал в себя специфические для этой почвы ценности - максимализм, коллективизм, предпочтение духовным ценностям перед материальными и т.п.

Таким образом, каждая экзистенциальная идея феноменологически уникальна: инерция импульса каждого императива продолжает действовать до тех пор, пока существует его носитель, будь то индивид или общность индивидов, поэтому действие каждого нового императива сливается в единый поток с императивами прошлого. На этом основании можно сделать вывод, важный для психотерапии, и для

223 =

Ю.В. Тихонравов

педагогики, и для управления: если для целей терапии, обучения или управления нужно определить, какие внутренние силы движут данным человеком, необходимо определить, какие экзистенциальные представления он усвоил в детстве, а для того, чтобы уточнить это, необходимо пойти еще дальше и обратиться к экзистенциальной истории той человеческой общности, к которой принадлежит данный пациент, учащийся или подчиненный.

Заключение

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Экзистенциальная психология - это наука, изучающая смысл жизни, но не в аспекте его содержания, чем занимается экзистенциальная философия, а в аспекте его действия, его значения для человека, его данности в опыте человеческой жизни и обусловленности этим опытом.

Экзистенциальная психология - парадоксальная наука. С одной стороны, психология, в целом, есть позитивная наука, которая изучает объективные законы психики как объективной, независимой от человека реальности, предшествующей его свободному духу или отчужденной от него. С другой стороны, экзистенциальная проблематика есть сфера собственно духа и свободы. Таким образом, экзистенциальная психология должна искать необходимость в свободе, психическое в духовном, детерминацию в экзистенции, решать вопрос о том, какие силы стоят за человеческой свободой и неявно определяют ее, что, зачастую неведомо для самого человека, направляет его якобы свободный жизненный выбор.

Экзистенциальная психология входит в сферу, к которой неприменим нормативный подход, господствующий в большинстве современных концепций психологии и психиатрии. Любая система норм (и возникающих из соотношения с ними патологий), при помощи которой оцениваются те или иные душевные движения, базируется на экзистенциальных представлениях, задающих всю иерархию ценностей. А именно эти представления и становятся в данном случае предметом изучения.

Именно поэтому существующие доктрины экзистенциальной психологии столь критичны по отношению к безапелляционным установкам современной научной психологии и психиатрии. Экзистенциальная психология подвергает сомнению, прежде всего, принцип объективизма, выражающийся в бездумном применении к человеческой психике категории физической причинности, в отношении к человеку как к вещи среди вещей, в самонадеянном и зачастую бессознательном принятии расхожих ценностных шаблонов за универсальную научную парадигму.

Многие психологи позитивистской ориентации, стремящиеся познавать человека исключительно как объект, безотчетно вносят в свои

225 =

Ю.В. Тихонравов

выводы оценочную канву. Они берутся оценивать как норму или как патологию такие личностные структуры, которые сами являются основанием для различения нормы и патологии. В итоге западноевропейский _#или североамериканский мещанин с дипломом психолога объявляет больными или даже преступными целые культуры и делает это только потому, что представления о норме и патологии исследуемого им человека не совпадают с аналогичными представлениями исследователя. Неудивительно, что такому подходу были предъявлены обвинения в негуманности и что он вызвал серьезный протест, крайним выражением которого стала антипсихиатрия как один из итогов экзистенциальной психологии.

Гуманистическая психология вообще и экзистенциальная психология в частности стали своеобразным прорывом западной психологии из самовлюбленной глухоты западной цивилизации. Причиной тому стало не только изменение баланса мировых сил или расширение межцивилизационных контактов, но и известный кризис позитивистской психологии, вступившей в ту сферу, где все ее пороки ярко проявились. Речь, прежде всего, идет о социальных последствиях объективистских резолюций. Основной тенденцией западной психологии вот уже два столетия является признание патологией как можно большего числа явлений психики. Таким образом, сфера психиатрии непрерывно расширяется, и сегодня уже практически все проявления человеческой души могут быть определены (правда, еще пока с позиций разных школ) как патологические: человек чувствует себя слишком плохо в плохой ситуации - патология; человек чувствует себя слишком хорошо - патология и т.п. Любые отклонения не только от разрешенных законом, но и от общепринятых, стереотипных, наиболее распространенных шаблонов поведения трактуются как признаки болезни. Эта тенденция входит в разительное противоречие с очевидным культурным плюрализмом.

Американская исследовательница в области культурной антропологии Рут Фултон Бенедикт (Benedict; 1887 - 1948) пришла к выводу о том, что даже тяжелые формы патологии в одних культурах в других могут выступать как культурные нормы {"Стереотипы культуры", 1935). Например, в современной западной культуре сформировалось особое представление о такой психопатологии, как маниакальный тип личности. Маниакальный тип личности (Zerssen D.V., 1978) -

= 226

Заключение

это преморбидные³⁴⁰ особенности личности, предрасполагающие к возникновению маниакальных фаз, "гипоманиакальный темперамент". Для данного типа характерны непостоянство в поступках и высказываниях, пренебрежение общепринятыми нормами поведения, условностями, богатство фантазии, склонность к неоправданному риску. Основные признаки самой болезни - маниакального или гипоманиа-кального синдрома - выражаются в так называемой "маниакальной триаде". Эта триада включает в себя: 1) повышенное радостное настроение с усилением влечений; 2) ускорение психических процессов (мышления и речи); 3) психомоторное возбуждение.

Нетрудно заметить, что данная "патология" является нормой, причем не в какой-то экзотической культуре, а в культурном прошлом Запада, когда средневековая религиозность делала людей одержимыми религиозным смыслом, принципиально противостоящим общепринятым мирским нормам поведения, и счастливы