Тема 13. Философия истории. Глобальные проблемы современности.
Понятие истории как естественно-исторического процесса развития человечества, единство и многообразие мировой истории. Проблема исторического развития человечества и общественного прогресса в философии (Дж. Вико, Ж.-Ж. Руссо, И.Гердер, Ш. Монтескье, Г. Гегель); Формационная и цивилизационная концепции общественного развития (К. Маркс, А.Тойнби, П. Сорокин). Человек и исторический процесс. Понятие субъекта исторического процесса. Понятие массы и элиты, их участие в историческом процессе (марксизм и теория элит). Свобода и необходимость. Насилие и ненасилие. Свобода и ответственность. Мораль, справедливость, право; нравственные, эстетические, религиозные ценности, свобода совести.
Смысл и назначение истории. Взаимодействие цивилизаций и сценарии будущего (Э.Тоффлер, С. Хантингтон, Ф. Фукуяма). Философско-культурологические модели интерпретации культурно-исторического процесса.
Сущность глобальных проблем современности и их особенности; социальное прогнозирование: его методы и гуманистическая миссия. Основные культурологические концепции будущего человечества. Проблема выживания в современном мире. Растущая взаимозависимость различных стран, регионов, экономическая и культурная интеграция человечества и результаты этого процесса. Комфорт как высшая ценность техногенной цивилизации.
Информационное общество: перспективы его развития и особенности проявления. Социально-гуманитарные последствия перехода общества к информационной цивилизации. Этический аспект глобальных проблем и пути выхода из системного кризиса третьего тысячелетия. Деятельность международных общественных организаций по анализу наиболее острых проблем современности.
Вопросы:
1. Проблематика философии истории. Основные подходы в определении истории: формационный (К.Маркс) и цивилизационный (А.Тойнби, П.Сорокин).
2. Философско-культурологические модели интерпретации культурно-исторического процесса.
3. Глобальные проблемы современности: их особенности и системный характер.
4. Методы и гуманистическая миссия социального прогнозирования.
Ключевые понятия: исторический процесс, прогресс, формационный, цивилизационный подходы, личность, элита, массы, глобальные проблемы современности, экологический, демографический, ресурсный кризисы; антропогенное загрязнение; предвидение, научное прогнозирование, типы научного прогнозирования, линейные и нелинейные модели, экстраполяция, историческая аналогия, компьютерное моделирование, сценарии будущего, экспертные оценки.
Персоналии: Дж.Вико, Ж.-Ж.Руссо, И.Гердер, Ш.Монтескье,Г.Гегель, К.Маркс, А.Тойнби, П.Сорокин, Д.Бэлл, Э.Тоффлер, Хантингтон, Ф.Фукуяма.
1. Проблематика философии истории. Основные подходы в определении истории: формационный (К.Маркс) и цивилизационный (А.Тойнби, П.Сорокин).
Содержание и проблемы философии истории изменялись с развитием философии. В античности история не понималась как закономерный исторический процесс, а трактовалась как естественный природный круговорот вещей или создание богов (фатум). В средние века с развитием христианского мировоззрения история рассматривалась как провиденциализм, как божественная история (не круговорот, а направленное движение к совершенству – Богу).
Впервые философия история становится как относительно самостоятельный раздел философии в Новое время (Ф.Бэкон, Т.Гоббс, Дж.Вико, Вольтер, Гердер, Кант, Гегель). Термин «Философия истории» использует Вольтер, так и понятие прогресса ввели просветители, таким образом, понимая историю как творение человеческого духа.
С позиции материализма историю как естественно-исторический процесс трактуется в марксизме. К.Маркс объясняет историю как ни что иное, как деятельность человека, преследующего свои цели. При этом деятельность понимается как материальная, целеполагающая практика, в процессе которой человек и общество удовлетворяют свои потребности.
С Нового времени в истории философии наметились два подхода в понимании(и интерпретации) истории.
Первый - история объясняется как закономерный, объективный процесс изменения и развития общества и цивилизации, таким образом, все народы проходят общие ступени развития. История есть прогресс в развитии человечества от низшей ступени развития к высшей, от варварства к цивилизации (Гердер, Гегель, Маркс).
Второй подход, согласно которому история объясняется как процесс возникновения и развития цивилизации и каждый народ создает свою особую неповторимую цивилизацию (Тойнби, Шпенглер).
Существуетпроблема соотношения объективных и субъективных условий в истории. Объективные условия – закономерные процессы и социальные силы, определяющие ход истории. Под понятием субъекта истории (или субъективного фактора) имеется в виду человеческий фактор. Субъектами истории могут быть: политическая элита, политические партии, исторические личности (лидер партии или государства), нация, народ (народные массы). Соотношение личности и элиты, личности и народных масс имеют длительную историю и, как правило, затрагивают так называемую «проблему власти».
2. Философско-культурологические модели интерпретации культурно-исторического процесса.
Выявление сущности и особенностей философской концепции рационализма в познании истории, показывает, что философско-культурологический рационализм дает как идеалистическое, так и материалистическое объяснение культурно-исторического процесса. Человек, в процессе исторического развития, обобщая опыт практического и духовного познания мира на основе рационального освоения культуры, вырабатывает мировоззрение и формирует свои собственные мировоззренческие ориентиры.
Становление рационалистического мировоззрения связывается в первую очередь с формированием способности к абстрактно-логической мыслительной деятельности. Классический рационализм утверждает определяющую роль разума, способного постигать не только частное, случайное (этим ограничивается чувственное познание), но и всеобщее - как в познании, так и в деятельности людей, субъектов истории XVII-XVIII веков. При этом, в противоположность средневековой схоластике и религиозному догматизму, философы-рационалисты исходят из идеи «естественного порядка» как бесконечной причинной цепи, пронизывающей весь мир /Декарт, Спиноза, Лейбниц/.
Согласно типизации культурно-исторического процесса, разработанной Гегелем, онтологическим основанием всемирной истории является мировой разум, и, как разумно организованный космос, действительность сама по себе разумна. Во всемирной истории субстанциональным является дух и ход его развития. Реализация свободы духа связана с человеком, поэтому сама история представляет собой внедрение и проникновение свободы в мирские отношения, в которых люди реализуют себя как носители той или иной культуры и языка культуры – искусства, науки, религии. «Развитие в природе является ощущением цели, имеющей определенное содержание: ею является дух по своему существу, по понятию свободы. руководящим принципом развития, тем началом, благодаря которому последний получает смысл и значение».[5]
Конечная цель истории, к которой исторический процесс движется сам собой – это бытие свободы, ее самоощущение. Философ резюмирует: «Всемирная история есть прогресс в осознании свободы. Это внутренняя основа закона мировой истории, из различия знания о свободе вытекает деление всемирной истории и то, как следует ее рассматривать».[6] История, согласно Гегелю, начинается с того времени, когда в мире начинает осуществляться разумность. Ее логику составляет последовательность ступеней развития духа, каждая из которых необходима для осуществления целостного всеобщего процесса. Первой ступенью всемирной истории, является погружение духа в естественность. Вторая ступень – выход из этого состояния и сознание своей свободы (но этот первый отрыв от естественности не полон и частичен, поскольку исходит из естественности, и, следовательно, относится к ней, еще не отрешившись от нее как от момента). Наконец, последняя ступень состоит в возвышении от частичной свободы до самосознания и сознания собственного достоинства. Для Гегеля исторический процесс это «сфера воплотившейся Логики: он хочет представить «истинную историю», или историческое действие Духа, то есть «царство обоснованного» в жизни людей».
Углубляя теорию духа как метафизического образа культуры, Гегель утверждает: дух, объективируя себя и мысля свое бытие, с одной стороны, разрушает определенность своего бытия, а с другой стороны, постигает его общее начало, и благодаря этому он дает своему принципу новое определение. При этом меняется субстанциальная определенность «духа народа», конкретного бытия духа-культуры, то есть его принцип превращается в другой, более высокий принцип. -Такова в общих чертах философская концепция Гегеля и его интерпретация мировой истории и культуры.
Модель философско-культурологической интерпретации истории, разработанная другим немецким классиком, И. Кантом, в качестве исходной посылки, выдвигает тезис о том, что историческое пространство человека простирается от «низшей степени животности» до «высшей степени человечности», а движение в этом пространстве рассматривается под углом зрения торжества морали в жизни людей. На основании этого главным критерием социального развития является показатель состояния (уровень) моральности с подчинением всего сущего категорическому императиву – основному закону этики: поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству только как цели, но никогда не относился бы к нему только как к средству»[7].
Начало истории в его принципиальных моментах представлено в полном соответствии с ходом и идеальным конечным пунктом истории. Ход истории, по Канту, определяется взаимодействием двух различных начал: природно-чувственного и культурно-разумного, из столкновения которых «вытекают все действительные бедствия, угнетающие человека, и все пороки, оскверняющие его».
Первое историческое состояние человечества – это «естественное состояние» с присущей ему гармоничностью, слитностью с природной средой (это объясняется тем, что люди на данной стадии руководствуются природно-чувственным методом). Второй этап представляет собой переход от естественного состояния в гражданское с регулированием отношений посредством морали с опорой на силу государства. Это период оформления «общественного договора», ему присуще противоречие природного и социально-культурного начал при возрастающем господстве последнего над первым. При переходе к заключительному этапу истории, выступающему как «синтез» всех предшествующих состояний, противоречие получает свое разрешение, завершившись относительной гармонией двух противоборствующих начал с ведущей ролью культурно-разумного начала, подчиняющего начало природно-чувственное.
Кант дает трехчленную периодизацию мировой истории, выделяя период гармоничного «естественного состояния человечества», период социальных антагонизмов и период будущего всемирно-гражданского состояния общества. Основным критерием периодизации является степень соответствия поведенческой линии субъекта категорическому императиву, то есть степень реализации свободного морально-разумного поведения индивидуума. Эти этапы всемирной истории характеризуются определенными признаками: антагонистическое общество на стадии становления культуры; антагонистическое общество с культурой, «прогрессирующей как бы вне плана»; послеантагонистическое общество, для которого характерна сознательно планируемая и управляемая культура с моральной мотивацией в поведенческой сфере индивидуумов.
На основании тесной связи функционирования подлинной культуры с деятельностью государства, понимаемым мыслителем как объединение субъектов в рамках правовых законов, Кант выделяет те же три периода исторического развития, обогащенные новой характеристикой. Это – договорное состояние, сословно-иерархический государственный строй и справедливое гражданское устройство. Согласно Канту, путь от исходного до идеального состояния истории способен пройти любой народ при всей очевидности неравномерного исторического движения по этому пути.
В эпоху Просвещения формируется основная парадигма, нашедшая свое наиболее полное воплощение в материалистическом понимании истории К.Маркса, в котором на первый план выступает анализ отношений собственности как производственных отношений. Данная парадигма также представлена технократическими теориями конца ХХ века: У.Ростоу, Д.Белл, Г.Кун, О.Тоффлер, и др., с несомненным приоритетом науки, техники, производства по сравнению с другими сферами человеческого бытия. Главное в данной мыслительной модели заключалось в обнаружении общественных и исторических фактов как фундаментального основания для научного познания и придания истории статуса научной дисциплины. Это означало не что иное, как «перенесение на историческое развитие принципов детерминизма, исследование истории общества как последовательной цепи причин и следствий, взгляд на историю как на закономерный, естественный процесс». Материалистический «эквивалент» философии истории является сознательным противопоставлением гегелевской метафизике истории, в основе своей, являясь в большей мере не теорией истории, а теорией общества.
В то же время сила вхождения материалистической теории в историческое измерение создает столь же конструктивный образ исторического процесса. К. Марксу принадлежит заслуга разработки методологии исследования истории как закономерного процесса развития и перехода от одного типа общества к другому. Достоинством материалистического понимания истории является историзм и, следовательно, отказ от абстрактных рассуждений об обществе вообще. С этой точки зрения история представляет собой не только изменение и развитие того, что существовало и раньше, то есть модернизацию изначально существующего, но и переход от одной качественно отличной эпохи к другой, которая отличается от предшествующей эпохи существенными характеристиками.
Согласно Марксу, в истории всегда решающими являются экономические отношения, в частности, производственные отношения, как в поддержании жизни, так и в духовных течениях и их смене. В основе всей человеческой деятельности и развития человеческих отношений лежат постоянные жизненные потребности, ради реализации которых человек должен «производить». В свою очередь, эта потребность зависит от сил и средств труда: форма производства определяет способ производства, создавая определенную форму общества, задавая направленность интересов, формируя социальные отношения в социально-политической и духовной сферах. На историческом разнообразии отношений собственности и трудовых отношений возвышается многообразная, варьирующаяся надстройка. В данном аспекте каждая социальная форма жизни предстает как необходимо сопровождаемые эпифеноменом особого, соответствующего им духа (сознания). И хотя допускается обратное воздействие духа на экономическую историю, фундаментальным тезисом марксистской интерпретации истории является тезис о том, что духовная жизнь сформирована экономическим фактором и все вновь формирующееся происходит из этого источника.
Материалистическое понимание целостности исторического бытия, всего исторически происходящего в марксизме осуществляется, исходя преимущественно из одной группы феноменов, выводящих целое исключительно из экономических отношений, что обесценивает другие слои, сужая реальное богатство истории. Данная модель находится в плоскости единой сциентической парадигмы социологии. Для нее характерно рассмотрение истории через призму естественноисторического, строго детерминированного и повторяемого процесса. На самом же деле, история имеет многослойное строение, с действием множества факторов всех слоев бытия: это процесс, который и вообще и в каждом отдельном случае может быть понят только как совокупная результирующая гетерогенных, неоднородных сил, длительное время сталкивающихся между собой. История – это в такой же мере экономический, как и духовный процесс, в такой же мере витальная, как и культурная, жизнь народов.
Переоценка исторической значимости экономической философии истории является следствием крайней некритичности, которая лежала в основе использования экономической интерпретации действительности в качестве универсального метода дедукции всех культурных феноменов к экономическим факторам. Сегодня внимание западных философов привлекает сама марксова трактовка практики как предметной деятельности, которая (трактовка) означала, по сути, отказ от традиционной философской оппозиции, «дуализма» субъективного и объективного.
Культурно-рационалистический подход в интерпретации истории и культуры.
Во второй половине ХIХ века и в ХХ веке немарксистская философия отказалась от ряда сильных позитивных сторон гегелевской методологии, что наиболее наглядно проявилось в исследованиях философов баденской школы. Г. Риккерт основательно разрабатывал аксиологическую проблематику, подчеркивал связь ценностной характеристики с субъектом. В центре аксиологической теории истории находится принцип отнесения к ценности; культурное значение объекта, поскольку он принимается во внимание как целое, основывается не на том, что у него есть общего с другими объектами, а на том, чем он отличается от них. Поэтому действительность, рассматриваемая с точки зрения ее отношения к культурным ценностям, должна интерпретироваться также со стороны особенного и индивидуального. Культурное значение явления нередко тем значительнее, чем больше соответствующая культурная ценность связана с его индивидуальным обликом, и, следовательно, полагает Риккерт, «только индивидуализирующее историческое рассмотрение будет действительно соответствовать данному культурному явлению».
* Понятие «ценности» выдвинуто Риккертом в труде «Науки о природе и науки о культуре». Понятие индивидуализации связывается с понятием культуры как отнесенной к ценностям действительности.
Метод «отнесения к ценности», который должен выражать собою сущность истории, следует отделять от метода оценки (оценивание не должно никогда входить в чисто историческое понимание действительности).
Отнесение событий к культурной ценности выражает исключительно их историческую значимость, не совпадающую с положительной или отрицательной ценностью. Поэтому один и тот же исторический факт, в зависимости от различной связи, в которой рассматривает его историк, приобретает различный акцент, в то время как объективная ценность его остается прежней.
Риккерт говорит об опасности того, что, если ограничиться фактически всеобщим признанием культурных ценностей без их значения, то для истории это может обернуться разрушением ее фундамента.
М. Вебер, крупнейший немецкий философ первой четверти ХХ века, восприняв основные положения баденской школы, в свою очередь, предпринял попытку преодолеть присущий ее представителям крайний эмпиризм. Именно в философии М.Вебера развитая концепция рациональности была сформулирована и в наиболее явном виде. Данная концепция связана с социологическим пониманием рациональности и теорией социального действия. Под рациональностью М.Вебер понимает не атрибут науки, но высший принцип человеческой деятельности и системообразующий элемент культуры.
Согласно М.Веберу, историческое развитие связано с процессом возрастающей рационализации общества, уровнем и теми или иными собственными стандартами организованности культур. Отмечается неоднозначность этого процесса. В частности то, что он не обязательно позитивен, поскольку влечет за собою ограничение свободы в связи с возникновением достаточно жестких форм господства и отчуждения, то есть к рационализации действительности Рациональность, пронизывая все сферы межчеловеческих отношений, приводит к лишению индивида собственной свободы его деятельности, которая (деятельность) утрачивает в конечном итоге всякую предсказуемость и предстает как иррациональная, неразумная. М.Вебер выводит типологию рациональности из идеи дихотомии, нерасчленности «традиционных» и «рациональных» обществ, идеализируя при этом целерациональность. Между тем ритуальное (ценностно-рациональное в терминологии философа) поведение для его участников тоже представляется целесообразным, тогда как целерациональное не всегда может быть таковым из-за непредсказуемости его отдельных последствий. Трактовка рациональности, разработанная М.Вебером, заключается в осмыслении ее как целенаправленной деятельности и основы организации общества.
Следуя в русле идей Г. Риккерта и В. Дильтея, М. Вебер разрабатывал оригинальную методологию познания общества, – концепцию идеальных типов, представляющих собою «определенные образы-схемы, мысленные конструкты, рассматриваемые как наиболее удобный способ упорядочивания эмпирического материала в определенную систему. Идеальные типы призваны задавать исследователю ракурс рассмотрения, являясь ядром кристаллизации фактов».
Для М. Вебера идеальные типы – это субъективные модели, в основе которых лежит принимаемая исследователем система ценностей, выступающая исходной посылкой для изучения и систематизации всего исторического материала. Идея идеального типа диктовалась необходимостью приближения реальности к идеально типической модели. В идеальном типе фиксируется «культурный смысл» того или иного явления. Он позволяет систематизировать эмпирический материал и интерпретировать его с точки зрения близости или отдаленности от идеально-типического образа.
Таким образом, философско-культурологический рационализм дает как идеалистическое, так и материалистическое объяснение культурно- исторического процесса. Интерпретация истории культуры с точки зрения осмысления и реализации системы ценностей, как фундамента для изучения и систематизации исторических фактов, характерна для философско-аксиологического направления. Свое начало данное направление берет в гегелевской концепции свободного духа, определяющего «смысл и значение» истории; далее развивается в кантовской интерпретации исторического развития (как соответствия поведенческой линии субъекта категорическому императиву) и находит свое завершение в неокантианском различении «наук о духе» и «наук о природе».
В основании герменевтико-феноменологической модели постижения историинаходится иррациональное постижение истории с помощью внутренних процессов мысленного «вживания», «предпонимания» и психологического проникновения субъекта исторического процесса в «дух эпохи».
Герменевтика (греч. - разъяснять, истолковывать) изначально понималась как «искусство и теория толкования текстов»·. Истоки философско-теологической герменевтики по критическому смысловому исследованию религиозных текстов, выявления в них искажений восходят к позднему средневековью, получив дальнейшее развитие в эпоху Ренессанса.
В западной гуманитарной мысли всегда шла борьба между позитивистски ориентированными течениями, претендовавшими на абсолютно рационалистические описания окружающего мира и отвергавшими в этой связи «метафизические» проблемы (проблемы смысла бытия человека в мире, добра, справедливости и пр.), и антропологически ориентированными концепциями, напротив, выдвигавшими на первый план «метафизические» проблемы и стремившимися объяснить смысл и значимость человеческой жизни. Взаимопересекаясь и взаимодополняя друг друга, эти концепции сосуществовали, приобретая преимущественное влияние на том или ином этапе развития истории, отражая, каждая по-своему, суть исторических процессов в философии.
Внутринаучные процессы рубежа ХIХ-ХХ веков, связанные с сериями научных открытий как предтечи неклассической науки (с присущей ей поливариантностью описания в изучении микро и мегамиров), изменили представления о физическо-механической картине мира, представлявшейся ранее незыблемой, вызвав тем самым кризис понимания. Основные принципы классической рациональности были подорваны, Система ценностей научного знания, во главе которых стояла истина, перестала быть автономной, обозначив проблему социальной ответственности ученых и результатов их деятельности. Начало вступления капитализма в эпоху глубокого кризиса породило разочарование в возможности разумного постижения мира и еще более заставило усомниться в неограниченных возможностях как разума, так и науки.
Критическая рефлексия проблемы рациональности науки рассматривается в контексте кризиса современной западной культуры, акцентируя внимание на мировоззренческих вопросах и на обсуждении негативных последствий развития науки и техники. Выстраивается непосредственная взаимообусловленность между кризисными явлениями современного социума, с одной стороны, и процессом его рационализации, с другой.
Первым антисциентистским движением в буржуазной европейской культуре был романтизм. Романтизм в лице теорий немецких романтиков отреагировал, прежде всего, на однолинейность просветительского рассудка с его культом Разума и с концепцией линейного исторического прогресса, выдвинутой в свое время просветителями. Преодолевая ограниченность просветительских схем прогресса человечества, романтики подчеркивали, прежде всего, культурно-историческое своеобразие, уникальность исторических периодов в истории различных народов мира, признавая связь разных эпох между собой, утверждая, что и античность, и средневековье, и новое время содержат в себе качественную специфику.
Романтическая и неоромантиическая тенденция и направление, получившее наименование собственно «философии жизни», в стремлении философски осмыслить историю на пути преодоления гегелевской метафизики, имела возможность в существенных моментах опираться на идеи философии культуры, сформулированные предшественником Гегеля - И.Гердером. Наиболее созвучными новым умонастроениям оказались те положения историзма Гердера, в которых с последовательностью утверждалась имманентность истории культуры (то есть объяснение жизни из нее самой). Гердер отверг рационалистические представления об идеалах и конечной цели истории культуры.
Основополагающей чертой гердеровского историзма стал акцент на плюрализме истории культуры и на утверждении самоценности и самоцельности всех существующих национальных и исторических форм культуры, общественной жизни, каждого из исторических состояний. Ни одно из них не может измеряться и оцениваться по внешним для него общеисторическим и внеисторическим критериям, а только – по его собственным, внутренним критериям.
Э. Гуссерль – основатель феноменологии, как философского направления. Объектом интерпретации феноменолога является сознание, исследования которого направлены на акты в их смысловом значении.
Достоверность познания видится в «жизни» или в «жизненном мире», который является сферой непосредственно очевидного и в этом смысле первичного. Очевидности «жизненного мира», выступают у Э.Гуссерля критерием достоверности. Эти предпосылки всякого познания (в том числе и научного), имеют большую значимость по сравнению с ценностью объективно-логических очевидностей. При любом исследовании далекой от нас культуры прежде всего необходимо «реконструировать» этот «жизненный мир» и попытаться понять иную культуру. Гуссерль связывает кризис европейской культуры и науки в значительной степени с забвением жизненного мира человека как смыслового фундамента науки, что ведет в конечном итоге к утрате естествознанием смысложизненной ориентации. Руководствуясь идеей редукции Гуссерль, приходит к выводу, что единственным путем проникновения в сферу трансцендентного является анализ жизненного мира. А это означает раскрытие исторических предпосылок, представленных в форме традиций.
Наиболее впечатляющие успехи на пути введения в контекст философской рефлексии методов герменевтики, вслед за представителями романтического направления, принадлежат В. Дильтею, - философу, не причисляющемуся ни к одной из неокантианских школ, но оказавшему значительное влияние на всю философию культуры и истории ХХ столетия. Именно в лице В. Дильтея философская герменевтика соединилась с «философией жизни». Он характеризовал данное направление как искусство понимания письменно фиксируемых жизненных проявлений, в основе чего лежит точка зрения, понимающая непосредственное постижение целостности душевно-духовной жизни.
По Дильтею, историческое бытие (или, что то же самое, бытие человека в истории) должно включать также опыт инобытия, ведь история состоит из «со-бытий», то есть бытийных моментов, связанных друг с другом; она – совместное бытие, такое бытие, для которого важна процессуальность, историческая связь, преемственность, целостность. Выступая с позиции критики исторического разума, Дильтей доказывал, что основная проблема понимания культурной истории – это, прежде всего, есть интуитивное переживание. Факты, относящиеся к обществу, мы можем понять лишь изнутри, на основе восприятия наших собственных состояний… С любовью и ненавистью, со всей игрой наших аффектов, созерцаем мы исторический мир. Жизнь - это, прежде всего, духовный процесс, это постоянный поток ощущений, восприятий, представлений и т.д., который мы не можем познать умом, посредством рациональных категорий мышления. Главное здесь, по Дильтею, – внутренний психологический опыт. Интуитивное переживание фактов сознания.
Одним из центральных у Дильтея является понятие «жизнь» как способ бытия человека и культурно-исторической реальности. Прибегая к методу герменевтики, Дильтей сближает историческое познание с искусством, рассматривая целостность исторических образований сквозь призму целостности исторической личности. Таким образом, культурно-историческое бытие и историческое познание неразрывно связаны друг с другом.
Тема культурно-исторической основы человеческого существования получила развитие в концепциях немецких философов О.Шпенглера и М. Хайдеггера, ставивших задачу заложить основу нового исторического философствования, исходя из принципа сущностной историчности человеческой жизни, при утверждении изначальной историчности человеческой природы.
Продолжая линию неокантианцев О. Шпенглер изначально противопоставляет «историю» и «природу» и разные методы их постижения. В философско-культурологической концепции О.Шпенглера рассматривается интенция нового, дискретно-континуального подхода к осмыслению истории.
Согласно Шпенглеру, одним из существенных следствий рационализации действительности является то, что культура, породившая цивилизацию, впоследствии уничтожается ею же (цивилизацией) со всем «набором» переизбытка техники и тотальным подчинением природы человеку. При этом, цивилизация, как наивысшее развитие рациональности, означает закат культуры, поскольку приводит к иррациональности общества·. История реализуется в определенных формах, «культурах», как правило, с присутствием исторического понимания как некой квинтэссенции самой истории культуры при ее событийном переживании, всегда имеющем место. В данном контексте представляется оправданным тезис Шпенглера о градации исторических и культурных форм: он восстанавливает романтическую оппозицию «высшего» и «низшего» видов истории, параллельно которой выступают «возможная» и «действительная» культуры.
Давая интерпретацию европейской культуры, Шпенглер вначале характеризовал всемирную историю как специфическую идею Западной Европы, как присущую только этой культуре картину мира. Вместе с тем, всемирная история предстает в виде определенным образом упорядоченной панорамы различных типов действительной жизни. Под упорядоченностью в данном случае понимается тенденция нарастания исторического чувства, а не схема взаимосвязей между культурами. С его точки зрения, именно в западно-европейском мире реализовалось историческое чувство, способность проникнуть в историческую сущность других культур для взаимодействия с ними и для реализации феномена всемирной истории.
В целом в концепция Шпенглера дается философско-методологический образ всемирной истории, своеобразное видение человеческой культуры через идею множественности целостных органических культур. Своей философской концепцией, О.Шпенглер, в частности, тезисом о «морфологии всемирной истории», из которой выводится вся история культур, настаивает на преобразовании существующих схем исторического сознания, на внесении в него личностных аспектов в условиях трагичности исторического бытия.
Гадамер(нем филос), стремясь преодолеть односторонность гносеологической ориентации философии и перевести тем самым философствование из сферы исследований возможностей познания в онтологическое русло, понимает герменевтику не только как методологию гуманитарных наук, но и как учение о бытии, как онтологию. Философская герменевтика, с его точки зрения, должна выступать как самосознание человека в современную эпоху доминирования науки. Это своего рода универсальная философия, задача которой - дать ответ на основополагающий вопрос: как возможно понимание окружающего мира и как в этом понимании воплощается истина бытия?
Согласно Гадамеру, основу культурно-исторического познания всегда составляет «предварительное понимание», заданное традицией. Интерпретатор, историк, подходя к тексту, всегда уже имеет предварительное его понимание, предпонимание, детерминированное условиями, в которых он живет. Это предпонимание имеет характер предрассудка, но не в обыденном значении этого понятия, а в качестве суждения, которое выносится до окончательной проверки всех предметно-определяющих моментов и которое может быть оценено и положительно, и отрицательно. То есть к истине исследователь должен идти в постоянном «диалоге» с «текстом», с окружающим действительным миром и миром истории. Так как история культуры - это не мертвые камни, то она продолжает воздействовать на современность через открытие новых граней, новых исторических фактов. Научное понимание современности не может быть результатом ограниченного рассмотрения данного исторического бытия. Иначе говоря, Гадамер, считает, что «историческое понимание», «предпонимание» одного субъекта базируется не на научном познании объективных общественных закономерностей, а, в сущности, на философской интуиции, противостоящей науке».
Рассуждая об исторических границах и способах понимания человеком собственного мира и мира фактов истории, Гадамер говорит, что истинное понимание исторических фактов аналогично эстетическому созерцанию прекрасного. В игре достигается эстетическое незаинтересованное наслаждение, а, следовательно, и познание. Поэтому чем ближе наше понимание к игре, тем оно в большей степени истинно. В этом рассуждении Гадамер прибегает к понятию «герменевтического круга», который связан с циклическим характером, взаимообусловленностью процессов объяснения и интерпретации фактов[8].
Суть движения по «кругу» – в постоянном возникновении и разрешении противоречия между частью и целым, между частью и общим, между второстепенным и главным. Следовательно, каждый круг, расширяясь, переходит в более широкий круг, образуя в конечном итоге движение по спирали. Познавательный процесс – не прямая линия, а, как правило, бесконечно приближающаяся к ряду кругов·.
Итак, в основании герменевтико-феноменологической модели находится постижение истории посредством внутренних процессов психологического проникновения познающего субъекта в конкретную эпоху. История истолковывается как история духа и его уни<