Что делать и на что надеяться?

Исходя из сказанного, можно сделать единственный однозначный вывод, вытекающий из неразрешимости экологической проблемы в обозримой перспективе имеющимися научными средствами: необходимо предпринимать серьезные меры по максимальному сдерживанию активной деятельности человека, преобразующего Природу, во всех сферах в силу невозможности точно определить минимальный уровень обратимых воздействий. В этом деле, безусловно, все средства хороши: и научно-технические решения по ресурсосберегающим и малоотходным технологиям, и публицистические предостережения, и движение “зеленых”, и недавно сформировавшееся направление “биополитика” с Международной организацией биополитики (The Biopolitics International Оrganization), где в качестве центрального выдвигается понятие “биос” как концепция целостности всего живого. Вряд ли, однако, достаточное сдерживание антропогенного давления на Природу возможно в современном обществе потребления (капиталистического или коммунистического типа — не важно: стремление к материальному обеспечению, материальным благам, — центральный пункт в идеологии этих родственных представлений о смысле человеческого существования).

Философы, мудрецы и пророки, представляющие самые разные мировоззрения, всегда были едины в мыслях о суетности жизни в кругу материально-вещественных потребительских ценностей. Они призывали человека к умеренности, аскетизму, вхождению в мир духовных ценностей. Сейчас эту важную часть всемирной философской мысли необходимо усвоить, хотя бы частично, всем людям, а для этого, как уже отмечалось выше, необходим приоритетный подъем культуры.

К началу XXI в. уже необходимо сделать выбор в совершенно другой плоскости — между общественным устройством, преимущественно ориентированным на духовное потребление при второстепенном материальном, с одной стороны, и обществом материального потребления при второстепенном духовном — с другой (как это имеет место повсеместно). И, конечно, акцент должен быть резко смещен с удовлетворения потребностей тела к удовлетворению потребностей души и ее спасению, в том числе и в земной повседневной жизни. Для того чтобы человек отдавал предпочтение духовным, а не материальным ценностям, ему необходимо иметь определенный и немалый уровень культуры и образования. При этом приоритетным путем развития общества должно стать духовное развитие, а не “раскручивание” материального производства научно-технической “пружиной”. Принципиальная сторона сказанного не нова, но повторять подобные идеи в разных вариациях необходимо, поскольку они должны составить идеологию общества XXI в.

Безудержное производство материальных ценностей нужно тем, кто получает прибыль; включаемый же в потребительскую гонку простой человек (производитель) обманут, так как материальные потребности вытесняют у него более ценные, духовные, которые, кстати, не требуют такого давления на Природу, как производство бесконечного ассортимента потребительских продуктов. Если бы мера человеческого счастья или просто удовлетворения жизнью находилась в прямой и безотносительной связи с материальными возможностями, то люди прошлого, не имея телефонов, телевизоров и самолетов, были бы безмерно несчастны по сравнению с нами, так же как и современные еще сохранившиеся племена аборигенов, но это далеко не так.

Выше я говорил об экологической проблеме с точки зрения спасения жизни как таковой, спасения тела.

Важнее, однако, заняться экологией нашего духа, нашего сознания, нашего мышления, т.е. поговорить о неблагоприятных исходах для человечества, которые можно было бы назвать духовными антропогенными.

Загрязнение ментальной среды человека, сферы его сознания и духа значительно губительнее для человека, чем загрязнение биосферы. Человек может потерять свою человеческую духовную сущность (главное, что есть в нем) и умереть как человек еще при физической жизни и даже при сохранении довольства ею. Для характеристики за-грязнения нашей ментальной, культурной, духовно-интеллектуальной, мыслительной (можно продолжить перечисление подобных взаимоперекрывающихся понятий) сферы не требуются длинные научные рассуждения и особые примеры.

Наше телевидение и публицистика предприняли немалые усилия для придания благородного облика представительницам, как это любят подчеркивать, “самой древней профессии”, забывая, что купля-продажа духовных ценностей, в том числе и любви, всегда была безнравственной, а к “самым древним профессиям” относятся также воровство, разбой и грабеж. Упрощение интимных отношений и любви до простых “полезных для организма” физических отправлений свойственно обществу потребления и, увы, сейчас стало внедряться в наше сознание доморощенными сексологами, психологами, психотерапевтами — продолжателями в основе одностороннего и во многом несостоятельного учения З. Фрейда. Многие “врачеватели душ”, призывающие к раскрепощению и расслаблению, по сути, призывают к сексопатологии с вытравленной духовностью, словом, к вырожденчеству. Сдержанность — отнюдь не искусственная, а естественная и исторически проверенная составляющая человеческой жизни.

Следует сказать и о взаимодействии культур разных народов. Ценности одной культуры не всегда приемлемы и благотворны для другой, именно поэтому всякое давление в этой области губительно. Можно говорить о том, что для любого народа государство с его границами служит средством удержания и сохранения не только природно-материальных ресурсов (для обеспечения физического существования и выживания народа, его населяющего), но и культурно-духовных (для обеспечения благополучной жизни своего народа — не как популяции неких безликих биоорганизмов, а как одухотворенных людей).

Здесь уместно привести слова Н.В.Гоголя, который в своем известном духовном завещании “Выбранные места из переписки с друзьями” писал: “И прежде и теперь мне казалось, что русский гражданин должен знать дела Европы. Но я был убежден всегда, что если при этой похвальной жадности знать чужеземное упустишь из виду свои русские начала, то знанья эти не принесут добра, собьют, спутают и разбросают мысли, наместо того чтобы сосредоточить и собрать их. И прежде и теперь я был уверен в том, что нужно очень хорошо и очень глубоко узнать свою русскую природу (национальный дух и его истоки. — В.К.) и что только с помощью этого знанья можно почувствовать, что следует нам брать и заимствовать из Европы, которая сама этого не говорит. Мне казалось всегда, что, прежде чем вводить что-либо новое, нужно не как-нибудь, но в корне узнать старое; иначе примененье самого благодетельнейшего в науке открытия не будет успешно. С этой целью я заговорил преимущественно о старом” [Гоголь, 1992, с.285].

Разрушение границ географических, а также духовных чревато если не гибелью народа, то его вырождением как целостного культурно-духовного феномена. В России, можно сказать, живет один из самых мудрых этносов — об этом свидетельствует уже тот неоспоримый факт, что страна, даже после недавних катаклизмов, остается самой большой в мире по территории и ресурсам, а следовательно, и самой богатой в стоимостном выражении. Каждому понятно, что именно земля и ресурсы — самое выгодное вложение народа. Кстати, эта ситуация всегда давала нашему народу возможность более вдумчиво, по-философски, относиться к жизни; он никогда не был ленивым, как это пытаются представить, но и не был склонен к включению в качестве винтика в экономический механизм безудержной гонки производства и материального потребления. Герои русских сказок (Иван-дурак, Емеля) достигают многого с помощью не суетной деловитости, а созерцательного взгляда на жизнь и ее суету. Совокупное богатство страны даже при отстающей технологии свидетельствует о том, что российский народ, бесспорно, один из самых мудрых. И в практическом смысле — он владеет самыми большими богатствами, и они не с неба упали. Как говорят, если дать собаке плохое имя, то потом ее можно спокойно убить. Стоит задаться вопросом, кому нужно было называть нашу страну “империей, которая обязательно должна развалиться”? А почему бы не назвать ее “устойчивой исторически сложившейся общностью” или “восточноевропейским общим домом”? Всякий дом несовершенен, но от этого необходимость его ломки не очевидна.

вернемся к глобальной постановке обсуждаемых проблем. К сожалению, как показывает рассмотренная выше проблема загрязнения духовной сферы в нашей стране и во всем мире, мы возвращаемся к проблемам эсхатологии, но уже со стороны экологии духовной жизни человека вообще и российского человека в частности.

С эсхатологической точки зрения важно учитывать, что если человеческая культура и цивилизация с большими или меньшими успехами, со взлетами и падениями просуществовала в течение нескольких тысяч лет, то это не дает научных оснований для абсолютной уверенности в ее абсолютной устойчивости. Совершенно не исключено, что как внезапно может открыться и расшириться до критических размеров озонная дыра, которая физически уничтожит жизнь на Земле, так и прогрессирующее загрязнение культурно-духовной среды может привести к вырождению человеческой культуры, а вместе с ней и человека как духовно наполненного существа.

Если говорить о России, то, безусловно, россиянам лучше было жить в мире добрых русских сказок, духовный мир которых не менее, а более реален, чем так называемая реальность жизни. Здесь стоит сказать, что, с одной стороны, духовную среду человека окутывает “чернуха” (поделки псевдоискусства), а с другой — “черная мгла” “с подачи” часто вполне искренних обличителей зла, живописующих его в изобилии во всех подробностях. Надо учитывать, однако, что тьму нельзя рассеять тьмой, а только светом. Человеку нужны видимые светлые ориентиры, прежде всего искусство — светлое и возвышающее дух, нежели обличительное, с полными и подробными описаниями зла. Взгляните на русский фольклор, русские сказки, задумайтесь, почему они светлы, почему почти все великие русские писатели обращались к сказке, почему Василий Андреевич Жуковский стремился создавать сказки, которые, по его словам, должны представлять “воображению одни светлые образы, чтобы эти образы никакого дурного... впечатления после себя не оставляли...”

Окружающая среда человеческого сознания пока безудержно загрязняется, и количество рано или поздно может резко перейти в качество. Поймать момент и предот-вратить такой духовный коллапс будет уже поздно (или, если говорить на языке описания сложных нелинейных систем, к которым относится общество, неконтролируемые микроизменения могут привести к катастрофическим макроизменениям). Земля заполнится несчастными духовными вырожденцами, которые уничтожат осколки культуры и духовности. Произойти эта антропогенная “духовная экологическая катастрофа” может раньше, чем антропогенная “природная экологическая катастрофа”. Духовных вырожденцев много и сейчас, и через средства массовой информации число их приумножается. При всей бедности лучшее положение сложилось, пожалуй, на Востоке; не все потеряно у России. Общество потребления и “наркотический” культ материальных благ сделали многих людей полуживыми, хотя внешне они могут казаться здоровыми, довольными собой. Их беда в непонимании того, что они лишены светлой, духовной части жизни и закодированы, как роботы, на одно только потребление.

Особый вопрос, который можно отнести к научной эсхатологии, — вопрос о развитии сообществ людей, цивилизаций, этносов, словом, целостных общественных организмов, и об этапах закономерного зарождения, расцвета и упадка.

Здесь речь пойдет о неблагоприятных исходах под воздействием факторов, которые можно назвать социальными естественными. Здесь понятие “естественные” используется потому, что эти факторы не антропогенные, т.е. не искусственные, а обусловлены целостными свойствами общества. Исходы общественного развития под воздействием таких факторов практически не поддаются сознательному управлению — либо в силу чрезвычайной сложности общественного организма для удовлетворительного его познания, либо в силу невозможности однозначного управления нелинейными системами, особенно сложнейшими социоприродными.

Известно много подходов, в большей или меньшей степени приближающихся к решению этих проблем, хотя все они неизбежно редукционистские, тенденциозно сводящие многофакторную проблему к отдельным предпочтениям. Здесь и социальный дарвинизм Т.Мальтуса, Г.Спенсера и др.; и философия культуры с философией жизни О.Шпенглера, с последующими вариациями философии культуры А.Тойнби; социоприродные подходы к этногенезу Л.Н.Гумилева. Противостоит этим не всегда оптимистическим подходам абсолютная вера в построение рая на Земле без участия высших божественных сил в учении К.Маркса и его последователей.

не будем рассматривать и анализировать эти известные модели развития общественного организма, а продолжим обсуждение проблем эсхатологии в связи с проблемой обоснованности веры в управление развитием общества на рационально-научной основе. Практически это проблема сознательных реформ общественного организма, реформаторства и возможности обоснования полезности каких-либо реформ априори. Другими словами, обсудим некоторые моменты философско-методологических вопросов познания и управления обществом.

Выше уже говорилось о чрезвычайной сложности экосистем как объектов научного исследования; конечно, еще более сложны как объекты исследования социальные и социоприродные системы. В познании и управлении сложными системами такого рода, как уже отмечалось, односторонность и редукционизм (познание сложного через простое, целого через части, системы через ее элементы) не устранимы. Не устранимы даже при осознании методологических проблем соотношения принципов редукции, целостности и контрредукции (о последнем принципе, сформулированном автором, см., напр., [Курашов, 1995б]). Неизбежность таких ограничений связана с непреодолимым объективным обстоятельством — человек (Человечество в целом) сам является частью познаваемой им глобальной исторической (со связями между элементами во времени) социоприродной системы. Любую систему, в которую человек включен как элемент, он может реально исследовать только изнутри. В историческом, временном ракурсе все такие системы еще не реализовались во всей своей темпоральной целостности: неполнота знаний о прошлом и незавершенность будущего. В пространственном ракурсе любой человек всегда является частью таких систем, и, соответственно, ему невозможно выйти за пределы системы, в которой он находится.

Каким бы образом человек ни получал знания об общественном организме как целом, как бы ни стремился к полному охвату, вся его деятельность в данном направлении и все получаемые знания опять-таки будут всего лишь частью этой системы (включающей в себя в том числе, как элемент, и систему научного знания). При этих обстоятельствах человек “обречен” на применение преимущественно принципа редукции и не может использовать в сколько-нибудь достаточной мере принципы целостности и контрредукции. Он не может взять для исследования общественный организм как единое целое и тем более как элемент более высокоорганизованной системы, что дало бы возможность раскрыть его имманентные целостные и высшие свойства.

К этим аргументам можно добавить и здравые аргументы К.Поппера в его работе “Нищета историцизма”, где обосновывается ряд методологических пределов познания и предсказания хода общественной истории [Поппер, 1993]. Таким образом, мы, осознавая методологическую неполноту познания общества, социоприродных систем, осознаем также и то, что преодолеть эту неполноту когда-нибудь окончательно невозможно. Как я уже замечал, известное утверждение, что осознание границ уже означает выход из них — пустой каламбур и софизм. Однако распространенное незнание возможностей и границ человеческого познания общественного организма (общества, социоприродной системы) у политиков и консультирующих их, зачастую методологически некомпетентных, теоретиков создает иллюзию возможности познания и управления обществом. Это обусловливает феномен перманентных и маниакальных реформ: очередная реформа приводит к новым проблемам, для решения которых срочно проводятся новые реформы, которые, в свою очередь, приводят к новым проблемам, и т.д. до дезорганизации общественного организма. Именно таков итог активных вмешательств в развитие общества на основе “здравого смысла” или методологически несостоятельных редукционистских программ.

Исторический опыт показывает, что 90% реформ на поверку проваливались, более того, они искупались судьбой поколений и народов. И даже лучшие примеры реформаторства могут оказаться нелучшими при их системном анализе. Почему же тогда удаются некоторые реформы? Удаются они по закону случая. Что же касается России, то ей пора перестать быть для всего мира моделью бесконечных реформ. Самое главное, пожалуй, что ей можно перенять у Запада, так это здоровый английский консерватизм.

В управлении обществом, как и в других нетривиальных областях человеческой деятельности, которые сродни искусству (даже при переходе от объектов физики к объектам химии исследователь уже в заметной части переходит в область интуиции, предчувствий химизма и искусства химика), необходим в первую очередь природный дар искусства управления и, конечно, то, что вмещает понятие “мудрость”.

Ошибочно и губительно выбирать и назначать в самые верхние эшелоны управления общественным организмом людей только по профессиональному признаку, так называемых профессионалов: экономистов, юристов, политологов, социологов — место им прежде всего в исследовательских центрах. Без теоретизирования мы имеем исторические примеры, подтверждающие сказанное: Г.Вашингтон закончил свое образование в 15 лет, образование Наполеона — артиллерийское училище, У.Черчилля — военная кавалерийская школа, Р.Рейган — киноартист и т.д., а ведь речь идет о способных и сильных государственных руководителях (оставим вопрос о том, кто из них злой гений или добрый вождь).

Невозможность управления обществом на рационально-разумной основе подтверждается также тем, что при громадном историческом опыте успехов в деле гармонизации общественной жизни не наблюдается. Войны становятся все более массовыми и жестокими и не прекращаются, а со времени Древнего мира до просвещенного ХХI в. периоды коллективного управления и демократизма сменяются тиранией и авторитаризмом, диктатурой и олигархией.

Подытоживая раздел, можно сказать, что как активная преобразующая Природу деятельность человека ведет нас к экологической катастрофе, так и активное вмешательство человека в естественно складывающиеся связи общественного организма может привести к социальной и экономической катастрофе. Отсюда лучший принцип при управлении обществом — понимание ограниченности человеческого познания и осознание феномена саморазвития общественного организма, что предполагает предпочтение активным искусственным вмешательствам осторожную терапевтическую коррекцию без глубоких и резких воздействий.

К тому же человеческое сообщество является не просто чрезвычайно сложной исторической многоуровневой и многокомпонентной системой, но и нелинейной динамической системой, планирование и управление которой на основе экстраполяций прошлого опыта (а иного мы не имеем) может обернуться катастрофическими последствиями при всех благих намерениях. Известные специалисты в области исследований процессов самоорганизации и нелинейных систем И.Р.Пригожин и Г.Николис сделали вывод, что “основным источником, позволяющим обществу существовать длительное время и находить самобытные пути развития, являются его адаптационные возможности” [Николис, 1990, с.280].

Итак, мы последовательно рассмотрели систему факторов, которые с точки зрения научной эсхатологии могут привести к концу существования человечества. Я их назвал:

1) природными естественными;

2) природными антропогенными;

3) духовными антропогенными;

4) социальными естественными.

Впрочем, конечно, всякая систематизация условна.

При общем взгляде на все эти факторы мы получаем в рамках научной эсхатологии далеко не оптимистические перспективы конечной судьбы Человечества. В то же время, как видно из всего контекста, мы пришли к необходимости дополнения научного миропонимания религиозным, особенно в области этики, где научный подход не дает решений и даже приводит к абсурдным с точки зрения здравого смысла выводам. Отсюда мы естественно приходим к сопоставлению, а далее — к необходимости синтеза религиозной и научной эсхатологии, или общей эсхатологии. Синтез этот не безусловно прост, но, что существенно, не надуман — он, на наш взгляд, вполне органичен.

При таком синтетическом подходе беспросветный пессимизм остается уделом чисто научного подхода к эсхатологической проблеме. В итоге анализа новых и старых проблем мы приходим к вечным истинам, и плохо было бы, если бы мы пришли к истинам преходящим. Так, в частности, современная экологическая проблема и уровень духовности сложившегося потребительского общества резко обращают внимание на необходимость повышения приоритетов духовных ценностей по отношению к материальным. Как сказано: “И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих” [Мф. 4, 3—4].

Этот ответ, помимо буквального значения, имеет глубокий метафорический смысл: духовная жизнь человека и духовные ценности имеют абсолютное значение для его земного и вечного существования.

Наконец последнее, что важно отметить, — это суетность забот о физическом выживании Человечества при всей их значительности. Ведь не ради красного слова сказано: “Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, — все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки” [Еккл. 1, 2—4].

В контексте наших проблем отметим: суетность земных проблем, конечно, не приводит к выводу, что решать их не стоит (стоит, конечно), но они не должны заслонять собой главное. Речь должна идти в первую очередь не о спасении тела, а о спасении души. Человек в земной суете думает о спасении “физической” истории Человечества, а спасение этой истории уже состоялось. История земного Человечества уже свершилась, так как ясно определен ее итог, и не принципиально важно, через сколько астрономических лет земная история Человечества завершится. Эта мысль хорошо выражена в словах митрополита Сурожского Антония (Блума): “И мы знаем то, чего никто не знает: что конец не только впереди, но что конец уже пришел Воплощением Христовым, одержанной Им победой. Конец, т.е. завершение всей истории, совершен в лице Человека Иисуса Христа и в лице усопшей и воскресшей Матери Божией; конец мы уже знаем на опыте. В этом, может быть, одно из оснований, почему смерть христианину не страшна; потому что крещением, любовью, приобщенностью ко Христу, знанием — не рассудочным, а опытным знанием — того, что конец уже пришел, мы за пределом не только той смерти, о которой я говорил, упоминания о сошествии Христа во ад, но мы за пределом и другой какой-то мертвости, незавершенности. Конец нам не страшен, потому что он позади нас” [Митрополит, 1991, c. 67].

Следует добавить, что и научно-философская точка зрения, к примеру, выдающегося мыслителя И. Канта, позволяет нам поразмышлять об условности нахождения в плену времени и истории. Действительно, Мир (Универсум, Космос, Вселенная, Природа, Белый Свет) такой, какой он есть “на самом деле”, недоступен человеческому познанию полностью. Идеи Канта о том, что время — только форма чувственности, априорная способность человеческого познания воспринимать Мир и систематизировать свои опытные знания, небезосновательны, хотя и могут критиковаться. Отсюда вполне научным будет предположение, что “плен” человека в физическом времени — это плен только в рамках представлений современного уровня науки.

Человеческие надежды и вера в благоприятный исход и приобщенность индивидуальной души Абсолюту имеют научные и религиозные основания. В этом источник человеческого оптимизма.

Интердисциплинарный характер экологической проблемы и возможные пути ее решения

Ниже рассмотрим на уровне специально-научной методологии возможные пути решения экологической проблемы, а не только, как это сделано выше, на основе методологии общенаучного и философского уровней.

Экологическая проблема связана со всеми областями естествознания и техники, поскольку практически любая из них имеет дело с преобразующей деятельностью человека в направлении как нарушения, так и восстановления природных балансных процессов. Такая ситуация определяет активное и разнообразное по форме взаимодействие в сфере экологической проблемы всех известных научных дисциплин: естественных, технических и общественных. Развитие цивилизации во всех ее формах все в большей степени взаимосвязано с состоянием биосферы.

Состояние экосистем (объекта и предмета ранее одних только естественных наук) стало заметным фактором прогрессивных и регрессивных социально-экономических процессов и, следовательно, вошло в предметную зону наук о человеке и обществе. Экологическая проблема ввиду ее междисциплинарности и сложности, высокой стоимости научных и инженерных природоохранительных решений, а также “естественного космополитизма” стала сильным стимулом межрегионального и международного сотрудничества, а общественные движения с экологическими программами стали реальной силой при формировании органов государственной власти. Все это свидетельствует об актуальности исследования экологической проблемы на любом уровне. В качестве предмета методологических исследований можно выделить взаимодействия типа “общество—природа” как в общей постановке, так и в частных аспектах взаимодействия наук.

Общая цель исследований в области экологии — это охрана окружающей среды и гармонизация отношений человека с природой. Такая цель предполагает выделение множества частных предметных областей. В экологической интердисциплинарной проблематике предлагаются различные понятия, выделяющие ту или иную группу проблем и предметных областей исследовательской деятельности типа “экологический путь научного знания” и “экологическое научное мышление”, “социоестественный закон”, “экологическая техника”, “экологизация знания”, “экологическая биофизическая химия”, “экологическая биотехнология”, “социально-экологические процессы”, “экологическое знание и сознание” и многие другие.

В локальных проблемах экологии отношения живых организмов с окружающей средой, особенно при переходе рассмотрения проблемы от популяций к организму, а далее к клетке, гену, химические аспекты проблемы выступают явным образом. Своеобразный комплекс проблем возникает также в связи с техногенными процессами функционирования химической и биохимической технологий (или биотехнологии).

Мы не будем останавливаться на анализе проблем за-грязнения природы воздействием химической и биохимической технологий, это специально-научная проблема. Здесь же зададимся простым по постановке, но далеко не тривиальным вопросом: почему в результате функционирования химической технологии и биотехнологии происходят вредные воздействия на окружающую среду вообще и живые организмы в частности? Почему исходные продукты данных технологий (сырье), как правило, нетоксичны, в то время как промежуточные и конечные продукты, включая отходы, оказывают вредное воздействие на живую природу?

При термодинамическом рассмотрении ни одна из технологий не нарушает общий, интегративный материально-энергетический баланс на Земле в силу законов сохранения массы и энергии. Экологически вредные воздействия возникают при локальных нарушениях энтропийно-энергетических процессов в экосистемах, что и характерно для технической деятельности. Всякое производство, всякая технология связаны с потреблением энергии, которая получается, как правило, из горючих ископаемых (т.е. используется энергия Солнца, когда-то аккумулированная в естественных продуктах) или из радиоактивных руд. Законы термодинамики показывают, что полезное использование энергии не может быть стопроцентным, часть тепловой энергии неизбежно будет рассеяна в окружающей среде.

Как отмечается, “каждый раз, когда мы сжигаем топливо, часть тепловой энергии может быть использована в виде свободной энергии (точнее сказать, может быть использована для полезной работы в виде энергии Гиббса, т.е. свободной энергии при постоянном давлении. — В.К.), а остальная часть энергии расходуется на изменение энтропии, означающее возрастание неупорядоченности в системе. Таким образом, потребление топлива сопряжено с образованием продуктов, загрязняющих окружающую среду, а также частичным рассеянием энергии в форме тепла” [Слейбо, 1979, c. 506].

Выделение и рассеяние тепловой энергии имеет место и при работе биореакторов в биотехнологических производствах, так как в процессе ферментации происходит получение энергии микроорганизмами при окислении (сжигании) веществ с высоким энергетическим содержанием (сахаров, парафинов нефти и др.). Поскольку очистные сооружения также являются, по существу, технологическими участками основного производства и нуждаются в определенной энергии, то уже на этом этапе получается замкнутый круг для экологической проблемы в одной только ее части — рассеянии тепловой энергии в окружающей среде.

Далее, так называемое полезное использование энергии, потребляемой для получения целевого продукта, в химической индустрии приводит к получению химически активных продуктов или в биотехнологии — биологически активных продуктов, которые активно и неконтролируемо взаимодействуют с окружающей живой природой. Такие активные продукты взаимодействуют с живыми организмами как с упорядоченными системами и увеличивают скорость возрастания в них энтропии сверх естественных темпов, т.е. приводят к ускорению их дезорганизации.

Систематизируем теперь пути применения интердисциплинарных знаний и в технической деятельности, имеющие место при решении проблем экологии.

Рассмотрим пути решения экологической проблемы в первую очередь относительно проблем химической технологии и биотехнологии, но в принципе все сказанное ниже справедливо относительно любой производственно-технической деятельности человека.

Первый путь — это использование, как уже отмечалось, неэнергоемких технологий и — в качестве сырья и источника энергии — возобновляемых ресурсов. Во взаимодействиях химии и биотехнологии эта задача решается при утилизации возобновляемых растительных ресурсов — продуктов фотосинтеза — путем ферментативного или химического разложения их до сахаров.

Второй путь связан со взаимодействием химии и биотехнологии в сфере проблем основных технологических процессов. Здесь показательна современная тенденция проведения химических превращений с использованием ферментных систем в виде либо изолированных ферментов, либо ферментов, связанных с активностью живых клеток (микробиологическая трансформация). Такой подход позволяет и резко снизить удельное энергопотребление в технологическом процессе, и уменьшить удельное количество побочных продуктов в результате. С другой стороны, в биотехнологии химические методы позволяют проводить иммобилизацию ферментных систем и стабилизировать фермен- тативную активность тех или иных продуктов при денатурирующих воздействиях, что эквивалентно соответствующему увеличению производительности биотехнологического предприятия — производителя данных активных ферментных препаратов. Последнее эквивалентно уменьшению совокупного вредного воздействия данного производства в расчете на удельную величину активности продукта. Таким образом, второй путь решения экологической проблемы связан с совершенствованием “экологичности” основного технологического процесса при получении полезного целевого продукта и повышением качества этого продукта во взаимодействиях химических и биотехнологических знаний. Третий путь — наиболее известен, он связан с нейтрализацией (инактивацией) вредных выбросов промышленных производств, т.е. с работой очистных систем. В этой части экологической проблемы происходит взаимодействие названных областей научно-технического знания при создании систем химической и биологической очистки, работа которых включает многие физико-химические и микробиологические взаимосвязанные процессы.

Четвертый путь решения экологической проблемы, где роль химии и биотехнологии в их взаимодействиях также велика, — химическое и микробиологическое разрушение ксенобиотиков (чужеродных живым организмам соединений) непосредственно в окружающей среде. Речь идет об искусственном введении в ту или иную экосистему химически или биохимически активных агентов (веществ, культур микроорганизмов) для восстановления естественных балансных процессов путем перевода ранее попавших в эту систему вредных веществ в неактивные продукты. Это относится, в частности, к таким загрязняющим веществам, как углеводороды и их хлорпроизводные, ароматические соединения, пестициды, поверхностно-активные вещества и др.

Наконец, пятый путь решения экологической проблемы во взаимодействиях химии и биотехнологии — получение фармацевтических продуктов, повышающих устойчивость живых организмов к воздействию вредных агентов в окружающей среде естественного и техногенного происхождения (солнечного УФ-облучения, естественной и избыточной радиации, химических веществ токсического действия, биопродуктов, вызывающих патологические изменения и т.п.). Дополнительным к названным выше следует назвать важное направление современной экологии — мониторинг окружающей среды, основой которого являются экспериментальные аналитические методы контроля, связанные, в первую очередь, с аналитическими методами химии и смежных областей, включая применение химических и биохимических сенсоров. Как уже говорилось, по проблемам экологии существует громадное количество публикаций, в частности, отметим все увеличивающийся объем философско- методологических исследований. Учитывая это обстоятельство, я ограничился только первым уровнем методологической рефлексии проблем, примыкающим, по существу, к специально-научному уровню: выделил и систематизировал основные предметные области приложения естественнонаучных и технических знаний, получаемых при взаимодействии химии (подразумевая и химическую технологию) и биотехнологии (подразумевая все ее базисные естественные науки).

Философско-методологический анализ экологической проблемы показывает, что ее следует рассматривать как необходимый этап эволюции Вселенной в целом. В связи с этим и правомерна научная постановка эсхатологической проблемы — старой проблемы с новыми интердисциплинарными средствами ее решения.