Дух и религия. Дух и духи в архаических религиях

Топ10 = человек, животный, сило, мир, некий, дыхание, представление, религия, жизнь, форма.

Однако далее, если мы посмотрим на этимологию слова «дух», то увидим, что в разных языках «дух» равным образом связан с дыханием, имеет значения «ветра», движения воздуха, а также ассоциируется и с запахом, в этом воздухе разносящимся.

Русское слово «дух», латинское слово «spiritus», греческое слово «пневма» едины в своем происхождении: дыхание и ветер.

Воздух кажется невидимым, несуществующим – и все же в нем есть движение, которое может сметать все на своем пути, некая невидимая сила.

Грудь, вздымаемая дыханием, также кажется обладающей своей собственной внутренней силой, порождающей это движение ветра в себе и за счет того поддерживающей жизнь. Когда это движение останавливается, сила иссякает и жизнь уходит. Это дыхание животворит.

В конце концов, можно представить себе, что это дыхание, эта сила есть какая-то животворящая субстанция, которая существует в теле, оживляя его, а после уходит из него, вылетая с последним вздохом.

На этом держится архаическая религия, наделяющая все существующие вещи некой силой, которая необходима для того, чтобы поддерживать их существование. Эта сила, разлитая в мире, постепенно субстантивируется и превращается в представление о душах как носителях сущности вещей и живых организмов – в анимистической религии. И в представление о животворящем источники бытия мира вообще – о неком Боге, творящем мир и наделяющем его жизнью.

Долгое время казалось, что изначальное религиозное чувство происходило из необъяснимости природы и неумения человека на нее воздействовать, что выражалось в наделении ее некими антропоморфными чертами, которые бы обеспечили возможность коммуникации. Потому сперва естественными представлялось язычество, т.е. поклонение множеству природных божеств, отвечающих за действие стихий и объясняющих их действие. Однако вероятно в язычестве, подчиняющем ряд стихийных явлений одному управляющему ими божеству, уже сказывается некое иерархическое мышление человека, на стадии развития цивилизации сформировавшего государство с единой системой подчинения. Отсюда, вероятно, происходит и мысль о том, что в природе царит та же иерархия, и разнообразные явления подчиняются одной и той же божественной воле. Язычество, таким образом – это путь к монотеизму: к представлению о едином правителе всего мира. Однако более ранней формой религии, свойственной до-государственному, первобытному мышлению, является анимизм. Здесь каждое существо, каждая вещь обладает своей волей, своей «душой», с которой можно вступить в коммуникацию.

И все же представление о душе, скрывающейся за внешней материальной оболочкой, само по себе должно было еще только развиться, еще только сформироваться в человеческой мысли. Потому анимизм, описанный Э.Б.Тайлором, как первоначальная формы религии, был оспорен в этой роли. Он соответствует уже весьма развитому абстрактному мышлению и религиозным представлениям, которые должны было только еще развиться, сформироваться из каких-то более ранних форм. Тотемические культы поклонения животному предку и фетишисткая вера в магическую силу тех или иных предметов не полностью сводимы к анимистическому объяснению.

Возможно тем фактом, который наталкивает раннее человеческое сознание на идею потустороннего, превосходящего окружающий мир, является столкновение со смертью себе подобных и логическое заключение о смертности человека вообще. Поскольку некая сила, ассоциируемая с дыханием и всегда сопровождающая человека в течение жизни, от младенчества до дряхлости, невзирая на все изменения (и по сути делающая его «вот этим самым» человеком, позволяющая его идентифицировать), вместе с дыханием прекращается (тело распадается, воля исчезает, существо теряет все свои способности и свою идентичность), то можно заключить, что она из него выходит и начинает какое-то независимое невидимое существование (тем более что продолжает обладать способностью являться в снах или в виде призраков). Что делало человека вот этим самым человеком, куда оно исчезает после смерти и исчезает ли полностью или продолжает существовать незримым образом? Скорее всего изначальное представление о духовном недалеко выходит за рамки материального. Тотемизм предполагает, что после смерти человек, его сущность, его дух, становится животным. Тем животным, от которого этот человек произошел, чью силу воспринял. Животное есть предок – и посмертная форма существования человека. Некоторые животные есть просто животные, но некоторые – умершие люди. Убийство таких животных табуировано. Л.Леви-Брюль ярко описывает опыт столкновения с подобными животными как мистический опыт, отталкиваясь от свидетельств современных представителей племен, живущих на первобытной стадии культурного развития. Что-то едва уловимое, неясные знаки, настроения, подмеченное сходство в выражении взгляда животного, или просто наличие неподалеку захоронения могут породить в человеке явное ощущение того, что данное животное есть не просто животное, но умерший человек, и вызвать сакральное отношение к нему.

Однако существенно также и предположение Р.Маретта относительно происхождения религии. В статье «Фактор Табу-Мана как минимум определения религии» он утверждает наличие чего-то подобного «первобытному монотеизму» на ранней стадии развития религиозности. В основе религиозного чувства по Маретту лежит двойственное ощущение наличия в мире некой силы – Мана, – мощи, поддерживающей его жизнь, одновременно жуткой и благотворной. Эта сила изначально безлична и разлита во всем, однако в чем-то может проявляться наибольшим образом (это может стать фетишем, священным предметом, священным животным), также она может персонифицироваться в форме отдельных духов при переходе на анимистическую стадию, а также можно говорить и о том, что часть этой силы имеется в человеке или предмете, но не совпадает с ним (у человека есть мана – это становится представлением о душе, но о некоторых существах можно сказать, что они сами есть мана – это духи). Однако изначально эта сила едина и наполняет весь мир. Она может даже ассоциироваться с неким единым божеством, однако это безличное божество постепенно уступает в поклонении более конкретным, и потому более важным для жизни отдельным божествам, отвечающим за те или иные природные стихии и явления. Но другой стороной этой неведомой мощи, разлитой в мире, является ее необъяснимый, пугающий характер, который и вызывает необходимость особого отношения к ней, трепета, ужаса и недопущения святотатства, небрежения. Если Мана есть нечто сверхъестественное, экстраординарное, то другая сторона этого чувства составляет Табу, запрет. Табу означает: «не сметь легкомысленно приближаться». Табу выражается в установлении ритуальных норм, особого отношения к тому, что можно назвать священным, и далее в формировании моральных запретов и системы нравственных ценностей человека.