Где север у Северного полюса?

Файгерсон и Мазерс продолжают спорить с возрастающим раздражением. В конце концов, разозлившись на Мазерса, Файгерсон высказывает мысль том, что первоначальный вопрос Мазерса — в чем причина Вселенной? — вообще не имеет смысла.

Файгерсон: Обратите внимание, что, хотя имеет смысл спрашивать, какова причина существования вот этого стула, горы или дерева, бессмысленно спрашивать, какова причина существования Вселенной в целом.

Мазерс: Хм. Вы полагаете, что мой вопрос лишен смысла. Но почему вы считаете его бессмысленным? Попробуйте обосновать это.

Файгерсон: Очень хорошо. По-видимому, спрашивать о причине какой-то вещи значит спрашивать о некоей другой вещи во Вселенной. В этом заключается игра в вопросы и ответы. Когда я спрашиваю, например, в чем причина существования вот этого дерева за окном, я прошу вас указать какую-то другую вещь или событие во Вселенной, благодаря которым существует это дерево. Например, какой-то человек мог посадить здесь желудь или принести сюда уже большое деревце, чтобы украсить вид из окна. Но если спрашивать о причине значит спрашивать о какой-то другой вещи во Вселенной, то нет никакого смысла задавать вопрос о причине самой Вселенной. Такой вопрос означал бы выход за рамки того контекста, в котором такие вопросы имеют смысл.

Мазерс: Боюсь, я не вполне вас понимаю.

Файгерсон: Хорошо. Давайте воспользуемся аналогией. Допустим, я спрашиваю вас, что находится к северу от Англии. Что вы мне ответите?

Мазерс: Шотландия.

Файгерсон: А что находится к северу от Шотландии?

Мазерс: Исландия.

Файгерсон: А к северу от Исландии?

Мазерс: Полярный круг.

Файгерсон: А к северу от Полярного круга?

Мазерс: Северный полюс.

Файгерсон: А что лежит к северу от Северного полюса?

Мазерс: М-м... Что вы имеете в виду?

Файгерсон: Если есть что-то к северу от Англии, что-то - к северу от Шотландии, к северу от Исландии, то должно быть что-то и к северу от Северного полюса, ведь так?

Мазерс: Вы меня запутали. Что вы понимаете под словом «север»? Ваш вопрос лишен смысла. Бессмысленно говорить о том, что находится к северу от Северного полюса. Когда мы говорим о том, что один объект находится севернее другого, мы имеем в виду, что первый объект ближе к Северному полюсу. Но нет смысла говорить о том, что нечто находится севернее Северного полюса.

Файгерсон: Ага! Значит, мой вопрос лишен смысла? Но тогда лишен смысла и ваш вопрос о причине Вселенной!

Мазерс: Как так?

Файгерсон: Можно спрашивать о причине землетрясения. Затем можно спросить о причине причины землетрясения и так далее. Если кому-то хочется, эту цепь причин можно проследить до Большого Взрыва. Однако нет смысла спрашивать: что было причиной Большого Взрыва? Это все равно что спрашивать: что находится севернее Северного полюса? Такого рода вопросы выходят за рамки того контекста, в котором они могут иметь смысл.

Тем не менее, говорит Мазерс, его вопрос о причине Вселенной по крайней мере кажется содержательным.

Мазерс: Но мой вопрос кажется осмысленным! На мой взгляд, вам не удалось доказать, что нельзя ставить вопрос о причинах Вселенной в целом.

Файгерсон: Почему не удалось?

Мазерс: Вы рассуждали так: если обычно мы не задаем вопросов, выходящих за рамки некоторого контекста, то такие вопросы не имеют смысла за рамками этого контекста. Но ваше рассуждение ошибочно, и я могу привести контрпример. Я думаю, на протяжении долгого периода своей истории люди рассматривали только практические вопросы - вопросы, ответы на которые было полезно знать. Несомненно, людям нужно знать, например, почему растут растения, чем обусловлена смена времен года, каковы причины болезней или бурь и т.д. Мы хотим знать причины этих событий, потому что они оказывают влияние на нашу повседневную жизнь. По-видимому, нас не интересуют вопросы, не имеющие никакого практического значения. Например, мы не задаем себе вопроса о том, по каким причинам небо голубое. Однако отсюда не следует, что если мы не задаем таких непрактичных вопросов, то они лишены смысла. Даже если мы никогда не зададим себе вопроса о том, почему небо голубое, мы можем это сделать, и если мы сделаем это, наш вопрос, несомненно, будет иметь смысл.

Файгерсон: Пожалуй, вы правы.

Мазерс: Благодарю вас. Но тогда почему вы считаете, что вопрос о причине Вселенной лишен смысла? То, что обычно мы не задаем себе этого вопроса, вовсе не лишает его смысла. Мне кажется совершенно

ясным, что в отличие от вашего вопроса о севере Северного полюса мой вопрос имеет смысл, даже если трудно понять, каким образом на него можно ответить.

Файгерсон: Хм. Может быть, ваш вопрос действительно не лишен смысла.

Мазерс: Ага! Но в таком случае я хотел бы знать следующее: если не Бог причина существования Вселенной, то тогда что?

Непостижимая тайна

Фагерсон задумчиво смотрит на свою тарелку, на которой уже ничего не осталось. Затем оглядывает ужинающих студентов.

Файгерсон: А может быть, нет никакой причины существования Вселенной. Возможно, ее существование есть просто грубый факт. В конце концов, мы, физики, готовы признать, что некоторые вещи являются грубыми фактами и необъяснимы. Часто один закон мы объясняем с помощью другого закона. Например, тот закон, что вода замерзает при нуле градусов Цельсия, можно объяснить посредством законов, относящихся к атомам и молекулам, из которых состоит вода. Однако мало кто считает, что этот процесс объяснения не имеет конца. По-видимому, в конце концов мы приходим к таким законам, которые нельзя истолковать или объяснить с помощью других законов. Наличие таких базисных законов является грубым фактом. Если же мы допускаем, что существуют по крайней мере некоторые грубые факты, то почему бы не предположить, что существование Вселенной как раз и является таким грубым фактом - фактом, который не требует дальнейших причин и объяснений? Почему мы должны считать, что Вселенная также имеет причину, какое-то объяснение?

Мазерс: Мне кажется, существование Вселенной не может быть грубым фактом. Трудно предположить, что Вселенная появилась без причины. Ведь Большой Взрыв произошел не просто так. Должна быть причина, почему он произошел.

Файгерсон внимательно всматривается в свой пудинг, как бы надеясь в нем отыскать ответ. Он видит, как медленно

движутся в нем ягоды смородины подобно звездам в громадной пудинговой галактике. Файгерсон хмурится, ему никак не хочется соглашаться, но Мазерс, кажется, прав.

Файгерсон: Должен признаться, я несколько смущен. Согласен, не вполне правильно говорить, что Большой Взрыв произошел без всякой причины. Однако об этом мы ничего сказать не можем. Так почему же существует нечто, а не ничто?

Мазерс: Ответом будет - Бог.

Файгерсон: Но мы уже убедились, что этот ответ не подходит.

Мазерс: Тогда что же объясняет существование Вселенной, если не Бог?

Файгерсон: Это - тайна.

Заключение

Когда встает вопрос «В чем состоит конечная причина или источник Вселенной?», мы можем выбрать одну из четырех возможностей.

1. Можно ответить на этот вопрос, указав причину возникновения Вселенной.

2. Можно сказать, что, хотя Вселенная имеет причину, мы не можем или все еще не можем узнать, что это за причина.

3. Можно утверждать, что Вселенная не имеет причины — ее существование является просто грубым фактом.

4. Можно отрицать осмысленность этого вопроса.

Проблема заключается в том, что при более тщательном рассмотрении ни один из этих ответов не является удовлетворительным. Если мы выбираем первый ответ и указываем на Бога или что-либо еще как на причину или объяснение Вселенной, то это «что-либо» в свою очередь требует причины или объяснения. Поэтому ответы первого типа никогда, по-видимому, не будут вполне удовлетворительными. Пы-

таясь таким образом ответить на вопрос о первоисточнике, мы создаем лишь иллюзию ответа. Второй ответ связан с аналогичной трудностью: если допустить, что Вселенная имеет еще не известную нам причину, то можно поставить дальнейший вопрос о причине этой неизвестной нам причины. Таким образом, тайна лишь отодвигается дальше. С другой стороны, утверждение о том, что Вселенная просто не имеет причины, также кажется неудовлетворительным. Можно ли предположить, что Вселенная однажды возникла без всяких причин? По-видимому, нет. Но и четвертый, последний ответ кажется столь же неприемлемым. Никому еще не удалось бесспорным образом объяснить, почему вопрос о причине существования Вселенной лишен смысла.

Таким образом, хотя до сих пор нет приемлемого ответа на вопрос о конечной причине Вселенной, этот вопрос нельзя ни отставить в сторону, ни отбросить. Поэтому эта философская тайна остается столь волнующей. Быть может, вопрос о причине происхождения Вселенной никогда не получит ответа, но и отделаться от него мы не можем.

Какие главы читать дальше?

См. гл. 7 «Существует ли Бог?»; гл. 10 «Возможна ли
нравственность без
Бога и религии»
и гл. 23 «Чудеса
и сверхъестественное»
о других аргументах в
защиту существования
Бога.

О некоторых других
примерах объяснений,
содержащих круг,
см. гл. 16 «Тайна
значения».

2.
ЧЕМ ПЛОХ ГОМОСЕКСУАЛИЗМ?

Н

а сцене: мистер Джарвис, христианин, спит в своей постели, и снится ему Страшный Суд. Во сне Джарвис видит себя сидящим рядом с Богом в огромном светлом зале. Богтолько что произнес приговор пьяницам, которые, с трудом волоча ноги, медленно тянутся к выходу с левой стороны. Справа, сопровождаемая ангелами, приближается новая группа испуганных людей. Когда эти люди встали перед Ним, Бог начал говорить.

Бог: Итак, кто следующий? А... а, гомосексуалисты*! Скажи мне, Джарвис, что будем делать с ними?
Джарвис: Вы собираетесь наказать их, не так ли?
Бог: Почему ты так думаешь?
Джарвис: Потому что заниматься гомосексуализмом грех, конечно.

Апелляция к Библии

Бог оглаживает свою бороду и лукаво смотрит на Джарвиса.

Бог: Грех? Неужели это грех?

Джарвис: Да. Вы сами так сказали в Библии.

Бог: Ах, в Библии!

Джарвис: Ну да. Посмотрите сюда, здесь написано: «Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость...» Левит, 20, 13.

* В этой главе я рассматриваю мужской гомосексуализм, хотя многие аргументы справедливы также и для женского гомосексуализма. — Примеч. автора.

Бог: Возможно, я немного вспылил тогда. Теперь я уже не вполне уверен в этом.

Джарвис: Как не уверен? Вы же Бог! Вы не можете ошибаться!

Бог: А может быть, я не настоящий Бог. Возможно, я лишь Бог сновидения - плод твоего воображения.

Джарвис: Господи, помилуй!

Бог: Почему ты считаешь, что Библия надежна на все сто процентов?

Джарвис: Вы полагаете, что это не так?

Бог: Этого я не скажу. Но если ты намереваешься сделать основанием нравственности только одну книгу, ты должен быть уверен в том, что это - правильная книга. И чем больше ты в ней уверен, тем больше будешь ею руководствоваться, не так ли?

Господь указывает на Библию, лежащую на коленях Джарвиса.

Бог: Перелистни назад несколько страниц! Вот: Левит, 11, 7-8. Что ты видишь?

Джарвис: «И свиньи, потому что копыта у ней раздвоены... нечиста она для вас. Мяса их не ешьте...»

Бог: Ты когда-нибудь ел бутерброд с ветчиной? Ел? Значит, ты грешник! Теперь посмотри немного ниже.

Джарвис: «Из всех животных, которые в воде, ешьте сих: у которых есть перья и чешуя в воде, в морях ли или реках, тех ешьте. А все те, у которых нет перьев и чешуи...»

Бог: «...Мяса их не ешьте». Неужели христиане должны избегать ресторанов, в которых подают вареных раков, креветки или омаров?

Джарвис смущенно опускает глаза.

Бог: А если ты посмотришь текст перед тем отрывком, в котором речь идет о гомосексуализме, то обнаружишь, что грешно носить одежду, изготовленную из смеси льна и шерсти.

Джарвис: На это я раньше не обращал внимания.

Бог: А дальше там говорится о том, что нельзя отдавать деньги в рост. Однако ведь ты не осуждаешь всех этих вещей?

Джарвис: Нет, не осуждаю.

Бог: Но ты ссылаешься на отрывок из книги Левит для осуждения гомосексуализма. Почему ты выбираешь одно и пропускаешь другое?

Джарвис: Вы же не будете настаивать на заповедях, относящихся к морской пище, одежде и вложению денег? Они устарели, правда?

Бог строго смотрит на Джарвиса.

Бог: Слово Божие? Устарело? Ладно, Я не буду осуждать тебя за то, что ты не порицаешь тех, кто носит одежду из смеси шерсти со льном. Но ты пользуешься своим собственным представлением о правильном и неправильном, своими собственными нравственными критериями, когда решаешь, какие отрывки из Библии принимать, а какие - отвергать. Так ведь?

Джарвис: Увы, это так.

Бог: Ты готов признать Библию словом Божьим только потому, что библейская нравственность в общем согласуется с тем, что ты думаешь о добре и зле. Если бы Библия учила воровать, лгать и убивать, ты вряд ли счел бы ее словом Бога.

Джарвис: Пожалуй.

Бог: Но тогда нужно быть честным перед собой. Не надо выбирать те отрывки из Библии, которые тебе нравятся, и отбрасывать остальные, а потом заявлять, что твой личный выбор санкционирован Богом. Я думаю, ты должен прямо признать, что именно ты осуждаешь гомосексуализм, а Меня оставить в покое.

Джарвис: Очень хорошо.

Бог: Но если ты считаешь гомосексуализм грехом, то не можешь ли ты объяснить Мне почему? Почему эти люди заслуживают осуждения?

«Гомосексуальность неестественна»

Джарвис смотрит на стоящую перед ними толпу и чешет затылок.

Джарвис: Я не призываю Вас осудить их. Может быть, их стоит простить. Но они согрешили, и я могу привести несколько оснований в пользу такого утверждения.

Бог: Какие основания?

Джарвис: Во-первых, гомосексуальность неестественна.

Бог: Да, возможно, это наиболее распространенное основание для осуждения гомосексуальных актов. Но в каком смысле гомосексуальность является неестественной?

Джарвис: Ну, большинство людей не склонно к гомосексуализму, поэтому гомосексуализм представляет собой отклонение от нормы.

Бог: В некотором смысле - да. Но, скажем, у большинства людей волосы не имеют рыжего цвета. Поэтому, с твоей точки зрения, рыжие волосы - это тоже отклонение от нормы. Однако иметь на голове рыжие волосы не будет неестественным, не так ли?

Джарвис: Так, так. Я имею в виду, что гомосексуальные акты неестественны потому, что природа не вложила в нас склонности к ним.

Бог: Природа не вложила? Хм. Ты должен пояснить это. Ты полагаешь, что гомосексуальные акты противоречат тем склонностям, которые вложила в человека природа, тем склонностям, которые естественны для него?

Джарвис: Да, я предполагаю именно это.

Бог: Но почему ты так уверен, что гомосексуальность вообще неестественна?

Джарвис: Вы же не видите диких животных, занимающихся гомосексуализмом? Поэтому ясно, что она выражает извращение наших естественных склонностей.

Бог: Ты считаешь, что животные не занимаются гомосексуализмом. Но откуда ты это знаешь? На самом-то деле они этим занимаются.

Джарвис: Неужели?

Бог: Несомненно. Дело в том, что никто не пытался исследовать явления гомосексуальности среди других биологических видов. Люди считают, что ее нет. Однако недавние американские исследования длиннорогих баранов показали, что когда барану предоставляется выбор - покрыть самку или самца, около восьми процентов баранов неизменно выбирают другого барана. Иногда они занимаются даже анальным сексом.

Джарвис шокирован.

Джарвис: Ничего не могу сказать по этому поводу.

Бог: Но даже если бы гомосексуализм был чем-то неестественным, что неверно, он не был бы грехом.

Джарвис: Почему?

Бог: Что такое чистоплотность? Говорят, чистоплотность - следствие набожности. Однако она едва ли естественна для большинства людей, не так ли? Дети обыкновенно предпочитают грязь. Люди по большей части грязны, но не особенно беспокоятся насчет этого. Ваша одержимость гигиеной - плод очень недавнего происхождения. В таком случае, если следовать логике твоего рассуждения, чистоплотность следует признать грехом.

Джарвис: О Господи!

Бог: В самом деле, многое из того, что человеку кажется естественным, аморально. По-видимому, он вполне естественно склонен к жадности, эгоизму, неверности и агрессии. Люди вынуждены бороться с этими естественными склонностями. И лишь тот, кто сумел победить эти гадкие естественные склонности, считается добродетельным. Конечно, теперь ты мог бы обратить это рассуждение и сказать, что, раз эти склонности являются естественными, их следует признать хорошими и бороться с ними нельзя. Но позволь Я представлю тебе одного человека.

Внезапно Джарвис чувствует, что рядом с ним сидит кто-то еще. Он поворачивает голову и видит лысого серьезного человека в темном костюме.

Бог: Это - Джон Стюарт Милль, который жил с 1806-го по 1873 год. Он не всегда отзывался обо Мне хорошо, и встреча со Мной была для него сюрпризом, не так ли, Милль?

Милль смущенно улыбается.

Бог: Однако относительно естественности он высказал кое-что интересное. Ну-ка, Милль!

Милль: Согласие с природой не связано с правильным или неправильным... для иллюстрации рассмотрим слово, которым выражается высшая степень осуждения в связи с понятием природы, - слово «неестественно». То обстоятельство, что что-то является неестественным -в любом точном значении этого слова, - не может служить основанием для порицания, ибо большая часть преступных деяний не более неестественна, чем большинство добродетелей.*

Проговорив это, Милль скрылся в клубах табачного дыма.

Бог: Тонкое замечание, Джон Стюарт! Так что ты скажешь теперь?

Джарвис выглядит слегка раздраженным. Он по-прежнему убежден в том, что в гомосексуализме есть что-то неестественное, что-то аморальное. Однако он никак не может точно сказать, что же именно делает его неестественным и аморальным. Какое-то время он молчит, но затем ему в голову приходит новая мысль.

Джарвис: А вот что! Наш пенис выполняет определенную функцию, ведь так? Он предназначен для продолжения рода, для зачатия детей. При гомосексуальном акте эта часть нашего тела используется не по назначению, не для тех целей, для которых предназначила ее природа.

Бог: Понимаю. Но в таком случае большая часть сексуальных актов аморальна, ибо даже гетеросексуальные акты чаще всего не связаны с

* Джон Стюарт Милль, «Природа», в: Three Essays on Religion (New York: Prometheus, 1998), p. 62. — Примеч. автора.

выполнением функции деторождения. Мастурбация - грех, ибо здесь нет речи о зачатии. Оральный секс - тоже грех. Греховно также использование каких-либо противозачаточных средств. Это ты хочешь сказать?

Джарвис: Да, в этом абсолютно убеждены многие католики.

Бог: Это Я знаю. Но посмотри: если все эти виды сексуальной активности осуждаются только на том основании, что они отходят от выполнения «естественной» функции, то что ты скажешь, например, о ношении серег? Разве уши предназначены для того, чтобы навешивать на них куски металла? Однако никто не считает ношение серег грехом. Ты не скажешь, что подвешивать к ушам серьги значит использовать эти части тела противоестественным образом. Но почему?

Джарвис: Я не знаю.

Бог: Во всяком случае, вопрос остается: почему безнравственно использовать какие-то части тела не для того, для чего предназначила их природа? Я как раз и не могу понять: если что-то кажется нам неестественным, то почему это нужно считать аморальным?

«Гомосексуализм грязен»

На этот вопрос Джарвису ответить трудно. Поэтому он решает зайти с другой стороны.

Джарвис: Хорошо. Допустим, я согласен с Миллем. Нравственность не имеет отношения к тому, что «естественно» или «неестественно». Однако существует еще одно, гораздо более очевидное и серьезное основание для осуждения гомосексуальных актов. Надеюсь, Вы не обидитесь, если я буду говорить вполне откровенно?

Бог: Будь откровенен настолько, насколько можешь.

Джарвис: Прекрасно. Гомосексуализм грязен, не так ли? Содомия - погружение пениса в чье-то анальное отверстие - означает, что пенис может вступить в соприкосновение с фекалиями.

Бог: Относительно содомии это верно. Но доказывает ли это, что все гомосексуальные акты безнравственны? Нет, не доказывает. Име-

ется много активных гомосексуалистов, которые не занимаются содомией. Ты же не будешь осуждать их, верно?

Джарвис: Нет, не буду.

Бог: Есть и гетеросексуальные пары, практикующие содомию.

Джарвис: Неужели?

Бог: Поверь Мне. Во всяком случае, если какая-то деятельность является грязной, она не обязательно безнравственна.

Джарвис: Как так?

Бог: Скажи Мне, ты любишь ухаживать за своим садом?

Джарвис: Конечно.

Бог: Но ведь садоводство довольно-таки грязное занятие, не так ли? Когда весь день возишься в саду, то нередко пачкаешь руки кошачьим калом, например.

Джарвис: Это верно. Вы правы: садоводство - грязное занятие, но не предосудительное. Поэтому нечистоплотность содомии не может служить основанием ее морального осуждения.

Бог: Ты все правильно понял, мой мальчик.

«Гомосексуализм вреден и опасен»

Теперь Джарвис пытается осуществить нападение с другой стороны.

Джарвис: Заниматься гомосексуализмом вредно, вот почему он аморален.

Бог: Вредно?

Джарвис: Да. Возьмите, например, заражение СПИДом. СПИД убил уже миллионы людей, а он распространяется именно благодаря гомосексуальным контактам. Верно?

Бог: Отчасти верно. СПИД может передаваться всеми видами контактного секса. Многие гетеросексуальные люди также им заражаются.

Джарвис: Такое бывает.

Бог: Но и гетеросексуалы, и гомосексуалисты могут сделать секс безопасным. Занимайтесь безопасным сексом - и вы сведете риск к минимуму.

Джарвис: Пожалуй, это верно.

Бог: Может быть, гомосексуальные акты в большей мере способствуют распространению болезни, чем гетеросексуальные, даже в «безопасных» вариантах. Но делает ли их это безнравственными? Если вдруг обнаружится, что употребление вина не столь полезно для здоровья, как употребление пива, ты что же, подвергнешь нравственному осуждению тех любителей вина, которые отказываются от пива?

Джарвис: Нет, конечно.

«Гомосексуализм развращает молодежь»

Джарвис: Но когда гомосексуалист покушается на невинного молодого человека, разве это не безнравственно?

Бог: Да, но не менее безнравственно, когда мужчина пытается совратить невинную и неопытную девушку, не так ли?

Джарвис: Согласен, это тоже безнравственно. Но все-таки гомосексуальный совратитель более аморален.

Бог: Почему?

Джарвис: Потому что молодой человек в результате этого сам может стать гомосексуалистом. Он будет развращен.

Бог: Ты считаешь, по-видимому, что гомосексуалистами не рождаются, а становятся. Но ведь это спорно!

Джарвис: А разве нельзя предположить, что человек, который в обычных условиях вступал бы только в гетеросексуальные связи, пусть даже имея склонность к гомосексуализму, обретя гомосексуальный опыт в юном возрасте, в дальнейшей жизни будет стремиться к гомосексуальным связям?

Бог: Такое вполне возможно. Однако обрати внимание на то, что ты предвосхищаешь решение нашего вопроса. Если в гомосексуализме нет ничего аморального, то что плохого в том, что в дальнейшем молодой человек будет заниматься гомосексуализмом? На каком основании ты считаешь, что этот молодой человек развращен?

Джарвис: Гомосексуалисты несчастливы в жизни. Во многих странах они продолжают подвергаться преследованиям. Поэтому в результате раннего гомосексуального опыта молодой человек, возможно, будет

испытывать трудности в жизни. И тот гомосексуалист, который подталкивает молодого человека к такой жизни, знает об этом. Следовательно, он поступает аморально. Бог: Возможно. Но даже если и так, то разве можно возлагать главную ответственность за несчастливую жизнь этого молодого человека на того гомосексуалиста, который его совратил?

Бог обвиняющим жестом указывает на Джарвиса.

Бог: Не будет ли гораздо большей вина тех, кто, подобно тебе, делает жизнь гомосексуалистов невыносимой?

«Гомосексуалисты неразборчивы и непостоянны»

Джарвис не отвечает на последний вопрос Бога. Он переводит разговор относительно мужского гомосексуализма на обсуждение другого фактора.

Джарвис: Гомосексуалисты-мужчины гораздо более неразборчивы, чем гете-росексуалисты. Разве это не заслуживает Вашего морального осуждения?

Бог: По крайней мере это дает Мне основание осуждать тех гомосексуалистов, которые часто меняют своих партнеров. Но это не могло бы оправдать моего осуждения гомосексуализма как такового. Многие гомосексуальные пары хранят верность друг другу в течение всей жизни. И в то же время немало гетеросексуальных мужчин, которые столь же неразборчивы и непостоянны.

Джарвис: Это верно. Но все-таки гомосексуалисты более непостоянны.

Бог: Этому имеется научное объяснение. Мужчины в гораздо большей мере предрасположены к разнообразию сексуальных партнеров, чем женщины. Спросите гетеросексуального мужчину, согласится ли он вступить в безопасный половой контакт с привлекательной особой противоположного пола, и свыше девяноста процентов таких мужчин ответит: «Да! Да! Да!!!» Задайте этот вопрос гетеросексуальным женщинам, и подавляющее большинство из них ответит: «Нет».

Джарвис: Это чрезвычайно интересно.

Бог: Таким образом, мы видим, что в гетеросексуальных взаимоотношениях женщины естественным образом притормаживают стремление мужчин к разнообразным сексуальным контактам. Для мужчин-гомосексуалистов такого тормоза нет. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они гораздо чаще меняют партнеров, чем гетеросексуальные мужчины. Однако это не означает, что они более безнравственны, просто у них больше возможностей делать то, что охотно делало бы большинство мужчин, независимо от их сексуальной ориентации.

Джарвис: Тем не менее Вы согласны с тем, что гомосексуалисты более неразборчивы в своих связях, а неразборчивость не заслуживает поощрения. Поэтому и гомосексуалисты не заслуживают поощрения, не так ли?

Бог: Твое рассуждение опирается на предположение о том, что непостоянство и неразборчивость сами по себе являются чем-то плохим. Но так ли это?

Джарвис: А разве не так?

Бог: Можешь ли ты объяснить мне - почему?

«Гомосексуалисты относятся друг к другу как к средству, а не цели»

Джарвис: Хорошо. Возьмем, например, купальни в Сан-Франциско. Известно, что там происходят грандиозные гомосексуальные оргии. По общему сигналу мужчины совершают половой акт с совершенно незнакомыми людьми. Эти мужчины относятся к другому человеку не как к цели, а только как к средству достижения цели, которая заключается в получении собственного сексуального удовлетворения. Но ведь это совершенно аморально! Философ Иммануил Кант (1724-1804) писал: «К человеку - будь то ты сам или кто-то другой - следует всегда относиться как к цели и никогда - только как к средству». И это совершенно верно, не так ли? Нужно видеть в другом человеке самоценную цель, а не средство получения сексуального удовольствия. Вот потому-то неразборчивость аморальна.

Бог: Согласен, это изобретательный аргумент. Но не убедительный. Разреши Мне призвать сюда другого философа, лорда Квинтона (род. 1925), который тоже сказал кое-что интересное по этому поводу.

Справа от Джарвиса начинает постепенно материализо-вываться какая-то фигура. Сначала появились руки, потом стали видны очертания лица и вот, наконец, весь Энтони Квинтон предстал перед ними. (Между прочим, Квинтой оказался удивительно похож на Бога.)

Бог: Добро пожаловать, лорд Квинтон! Мой друг Джарвис полагает, что аморально относиться к другому человеку не как к цели, а только как к средству получения сексуального удовольствия. Гомосексуалисты не очень склонны к длительным моногамным сексуальным отношениям. Им нравятся случайные связи с малознакомыми людьми. Есть ли здесь проблема с точки зрения нравственности?

Квинтон: Несомненно, верно, что устойчивые, основанные на душевной близости отношения среди гомосексуалистов встречаются реже. Но о чем это говорит? Если я постоянно играю в теннис с одним и тем же человеком, но встречаюсь с ним только на теннисном корте, иными словами, если он интересует меня только как партнер по теннису, то игнорирую ли я его статус цели в себе? А если я, отправляясь играть в теннис, каждый раз выбираю себе нового партнера, то неужели я веду себя аморально?*

Джарвис: Это совсем другое дело! Ведь секс не теннис, это гораздо более существенная часть нашей жизни, не так ли?

Квинтон: За исключением очень небольшого числа людей, секс для нас, конечно, гораздо более важен, чем теннис. Если человек превращает секс лишь в источник минутного удовольствия, то он тем самым страшно обедняет свою жизнь. Но это не является аморальным, скорее, здесь нужно говорить об упущенных возможностях, однако для многих гомосексуалистов это не характерно.**

* Энтони Квинтон, «Гомосексуальность», в: From Wodehouse to Wittgenstein (Manchester: Carcanet Press, 1998), p. 252. — Примеч. автора. ** Там же. — Примеч. автора.

Бог взмахивает рукой, и лорд Квинтон постепенно растворяется в тумане. После того как последние клочья тумана растаял и в воздухе, Бог пристально смотрит на Джарвиса.

Бог: Итак, некоторые гомосексуалисты действительно относятся к другому человеку только как к средству, а не цели. Но, как разъяснил нам Квинтон, непонятно, почему в этом следует видеть что-то безнравственное. Вполне возможно также, что некоторые гомосексуалисты лишают себя более глубоких переживаний, доставляемых только длительной и прочной сексуальной связью. Однако, как опять-таки разъяснил нам Квинтон, это не может служить основанием для их морального осуждения.

Джарвис обескураженно чешет затылок. Он явно смущен.

Джарвис: Но все-таки мне кажется, что Вы должны осуждать гомосексуализм.

Бог:Если двое взрослых мужчин по обоюдному согласию желают вступить в гомосексуальный контакт, то почему бы и нет? Пока ты не привел мне ни одного убедительного основания, на которое Я мог бы опереться при осуждении таких контактов. Гомосексуализм никому не причиняет вреда. Он не вредит и тем, кто им занимается. Так почемунельзя заниматься гомосексуализмом, если каким-то людям этого хочется?