Из выступления на Первом съезде народных депутатов СССР

Михаил Сергеевич! У меня к Вам просьба как к Президенту. Я хотел бы, чтобы наш Съезд поддержал ее. Просьба такая: вернуть российское наше гражданство человеку, который первым осмелился сказать правду о сталинщине, который первый призвал и себя, и нас не лгать, — великому писателю земли русской, великому гуманисту Солженицыну.

Вы нашли общий язык с «железной леди», Вы нашли общий язык с Бушем и Рейганом, Вы нашли общий язык с папой римским — они же не перестали быть антикоммунистами — и нашли этот язык на почве гуманизма. Неужели мы с Солженицыным не найдем на этой почве общий язык?

Подумаем о том, что если бы жили сейчас Пушкин, Достоевский, Толстой, то неужели бы мы с вами им понравились? Ну и что? За это их выслать? Мне кажется, мы не простим себе (мысль не моя, впервые высказана Астафьевым), мы не простим себе никогда, и потомки нам не простят, если мы не сделаем этого.

Лето 1992 года. У Солженицына в Вермонте

Июля 1992,11.30-14.30, в Вермонте.

Из дневника.

Боялся встречи с Александром Исаевичем как мой гимназист Коля (герой «Дневника русского читателя») своего первого разговора с Достоевским.

Обнялись, расцеловались. Сразу в кабинет повел. Библиотека огромная...

Общее впечатление мощи, он, кажется, помолодел, а я сразу подзарядил от него свои осевшие аккумуляторы.

Я - ему: Вы сейчас выглядите лучше, чем 20 лет назад...

Он в ответ: "А если б остался, через несколько лет отдал бы концы. Я ведь уже доходил там. Дураки, сами помогли мне».

16 лет живет он здесь безвыездно (только один раз в Японию, да на Тайвань) По 14-16 часов вкалывает в день. Дотошно знает все сегодняшних событий в стране. Имеет ВСЕ (!) наши газеты. Об обществе "Память" говорит очень- очень резко. «Ясно, что от КГБ».

Крайне отрицательно (пренебрежительно, даже с омерзением) - о Проханове.

Так же об Аксючице.

О разъедающей общество коррупции. А вот Временное правительство не брало взятки.

Начинать реформы надо было со сферы услуг (дать свободу мелкому предпринимателю) и - главное- дать крестьянину землю. Понравилось моё: "Не лозунги решают, а люди конкретные"

Об антоновщине. Я напомнил, что был потрясен его рассказом лет 30 назад, почти. Тогда на многое раскрылись глаза. Мне даже казалось, что в замысел "Красного колеса" "антоновщина" входила как центральная или финальная часть...(Я ведь тогда только от него узнал, что такое "антоновщина" и как ее душил Тухачевский).

Занимается сейчас 20-30 годами. Может быть, подготовит "конспект"- продолжение "Красного колеса" ( новый жанр?).

«В России уж писать больше не буду...”Общественной деятельностью”»(кавычки дал тоном) займусь.

Я о западне "Красного колеса": Достоевский решал задачи, не зная ответа, а Вы тут решаете, зная ответ. И хоть будь тут трижды гениален, все равно будешь обречен на подгонку.

Он: да, Вы сами не знаете, как правы. Вот Воротынцев. Меня упрекают, что он не спас, не спасает Россию. А ее нельзя уже было спасти.

Тоскливо говорит: "Ну кто будет читать эти десять томов?",- повернувшись к полке с "Красным колесом".

Я - намеком - о письме к молодым. Начал издалека. Вот считается обыкновенно, что первым разговаривать со студентами впрямую начал Толстой. (Письма). А на самом деле - Достоевский...

Он: да, да, понял, понял. Думал. Но не отсюда же... Далеко. Вот вернусь...

Рассказал, как волки прошли в двух шагах от него, когда сидел, работал. «Сижу в самом нижнем домике, рядом за столом на воле и вдруг чувствую взгляд. Оглядываюсь - в двух шагах два огромных волка. Посмотрели мы друг на друга. Они отвернулись и ушли. А ведь могли бы сожрать русского писателя".

Деревья на участке - трем не обхватить. Несколько раз с гордостью повторил: "Они старше американской революции."

О Сахарове - гениальная нравственность, но дитя в политике.

Против применения в отношении к нему термина "славянофильства" хоть в трех, хоть в десяти кавычках. "Я не из славянофильской традиции, я самороден".

О Хрущеве. "Читаю, вот, "Социалистический вестник" - какой был хулиган, как грозил Западу... У нас как-то все сжалось во времени и забыли многое ..." Почему Хрущев разрешил издание "Одного дня" – Да просто ему понравилось, что и ТАМ (в лагере) могут хорошо работать (кладка стены).

Проводил и показал весь участок. Ручей- пруд. Теннис.

Смеется: "Как крахнул коммунизм... Прямо анекдот... Но я знал раньше, теоретически: что выход из коммунизма будет не менее долог и труден, чем вход в него. И все-таки, что будет так трудно,- не предполагал "...

Попросил его еще раз сказать о демократии. Он мне: "Давайте я Вам продиктую... Беда той стране, в которой слово “ДЕМОКРАТ” стало ругательным, но и погибла та страна, в которой ругательным стало слово “ПАТРИОТ”».

На прощанье обнялись, поцеловались.

А.И.С. - единственный человек из тех, кого я знаю лично или понаслышке, который выполняет свои планы.

Why?

1) наиболее реалистичны, тщательно разработаны (планы)

2) невероятная воля (от осознанности призвания), целеустремленность. Слишком много было встреч со смертью.

3) Беспощадное отсечение всего остального, второстепенного.

Уезжаю и опять возникло ощущение начала жизни, ощущение, что все главное - впереди. И (еще главнее) - сегодня. Демократия - свой способ отбора нравственного меньшинства.

Мысли по дороге. Никаких забот у Солженицына о внешнем (как выглядеть) нет.

Кабинет... Есть центр, вокруг которого всё вращается - АИС, и даже не он, а его работа. Все-все подчинено этому, а он подчинен работе. Но: трех ребят родил, языку русскому вместе с Н.Д. научил, вырастил, воспитал и - каких. Мог бы бассейн сделать, как всякий уважающий себя американец. Нет - пруд оставил. Тропинку мог обустроить. Нет, оставил, как есть. И даже на "участке", как в кабинете, кажется: все-все вращается вокруг видимого и невидимого центра. И при этом никакой нарочитости, натужности, все абсолютно естественно. От не расчищенной тропинки - до гречневой каши на обед. Камень - конь заколдованный. "Дети залезали на него, а я им - расколдуется и поедем на нем в Россию".

Лечу из США в Россию. Читаю "Один день", только что мне подаренный А.И. Никогда никто так не писал. Музыкальность "Одного дня". Самолет. Просторы. Читал и ревел. Никогда еще с такой малой площади земельной (сотка!) не был собран столь богатый урожай. Разве что "Кроткая" и "Сон смешного человека".

Января 1995