Кризис и реформирование механизма административного регулирования экономики в странах государственного социализма

Вопросы лекции:

1.Типы и модели реформ государственного регулирования в странах с переходной экономикой.

2. Формирование односекторной модели государственного регулирования рыночной экономики в современной России.

3. Механизм двухсекторной модели государственного регулирования экономики в современном Китае.

Вопрос 1. Типы и модели реформ государственного регулирования в странах с переходной экономикой.

Задача перехода от административно-командной экономики к современной рыночной возникла в связи с тем, что в конце ХХ века стало очевидным: административно-командная система проиграла соревнование с рыночной экономикой по производительности труда и уровню жизни населения, т.е. по решающим критериям эффективности социально-экономической системы.

Отсутствие опыта, внутренние и внешние противоречия сделали неизбежными ошибки на этом пути и в то же время появились различные модели и типы трансформации командно-административной экономики в рыночную. Страны, развернувшие переход к рыночному хозяйствованию, получили название стран с переходной экономикой. Среди них выделились три группы.

Во-первых, страны Центральной и Восточной Европы.

Во-вторых, республики СНГ.

В-третьих, страны, сохранившие правящее положение коммунистических партий: Китай, Вьетнам, Монголия, Куба

Хотя Китай и Вьетнам провозгласили своей целью не отказ от социалистической системы, а ее совершенствование с помощью развития рынка и создания смешанной экономики при сохранении политической власти в руках коммунистической партии и основных элементов планового механизма, все же они вступили на путь трансформации прежней нерыночной системы в рыночную. При всех различиях в формах и конечных целях этой трансформации Китай и Вьетнам также могут рассматриваться как страны с переходной экономикой.

По своей сути преобразования, начавшиеся в странах с переходной экономикой, являются революцией, поскольку они привели к коренному преобразованию социально-экономической системы в короткие по историческим меркам сроки. Однако эти системные преобразования повсеместно, в том числе в международных организациях, стали называть системными реформами. К ним, т.е. системным реформам (системным преобразованиям), относятся преобразования, меняющие тип социально-экономической системы, в то время как внесистемные реформы, даже очень серьезные по воздействию на экономику, не меняют саму систему.

Типы системных реформ. Путей для достижения поставленной цели (создание современной рыночной экономики), как это обычно бывает в истории, может быть несколько. Выбор пути очень сильно (иногда в решающей степени) зависит от политического режима и соотношения различных политических сил в стране. Схематически базисные экономические и политические типы общества могут быть представлены следующим образом.

Все социалистические страны до начала системных преобразований находились в состоянии «плановая экономика + авторитарная политическая система».

Все европейские социалистические страны и республики СНГ продекларировали свое желание прийти в конечном счете в состояние «рыночная экономика + демократическая политическая система».

Китай, Вьетнам, Монголия, Куба провозгласили как цель движение к смешанной экономике с важной ролью рыночного сектора + сохранение прежней политической системы.

Данная картина очень приблизительна, так как не претендует на системную классификацию, а лишь является схематическим изображением ситуации.

Первый вопрос, который пришлось решать основным политическим силам: с чего начинать преобразования – с экономического базиса или политической системы? Сам ход событий в СССР и восточноевропейских странах решил его в пользу первоначального изменения политической системы и перехода политической власти в обществе от коммунистической партии к си- лам, стоявшим на принципиально иных идеологических позициях. В Китае и Вьетнаме, на Кубе сохранилась власть коммунистической партии как стержня политической системы, что во многом предопределило совершенно иной курс реформ.

Наиболее распространенно деление системных преобразований на две модели: радикальные реформы («шоковая терапия») и постепенные реформы («градуалистский подход»). Под радикальными системными реформами имеются в виду решительные, широкие и быстрые преобразования, нацеленные на скорейшее создание базы рыночной экономики. Постепенные системные реформы означают более длительный и менее радикальный путь преобразований.

Однако еще более глубоким является деление системных реформ на два пути:

· первый – ведет к созданию односекторной,

· второй – двухсекторной переходной экономики.

Как радикальные, так и постепенные модели реформы в восточноевропейских странах и в бывших советских республиках (односекторной вариант) начинались с тотального разрушения прежнего планово-распределительного хозяйственного механизма еще до того, как началось активное строительство базовых рыночных институтов.

В СССР это произошло даже до распада единого государства: в последние месяцы существования Советского Союза старый экономический механизм уже фактически не функционировал. Создававшийся новый хозяйственный механизм с самого начала был односекторным,рыночным. Присущих плановой системе институтов уже просто не существовало, а если они и сохранились по инерции на какое-то время, то не работали. Таким образом, здесь реализовался односекторный тип системной реформы.

В Китае и Вьетнаме плановый механизм сохранился и выполнял положенные ему функции:

· остался директивный план (хотя по все более сужающемуся набору показателей),

· цены базовых видов товаров и услуг контролировались государством (но регулирование цен постепенно сокращалось),

· финансирование значительной части капиталовложений осуществлялось через государственные бюджеты разных уровней,

· внешнеэкономическое (особенно валютное) регулирование было достаточно жестким,

· кредитная система оставалась преимущественно государственной.

Здесь сфера действия планово-распределительного механизма сокращалась постепенно, по мере роста элементов рыночной экономики. Таким образом, сохраняется дуализм хозяйственного механизма с постепенным замещением сферы планового механизма рыночным.

В этом заключается смысл двухсекторного типа системной реформы. Его не следует путать с понятием смешанной экономики – наличием различных укладов, что типично в той или иной степени для всех стран. Ведь нерыночные уклады в других странах не имеют адекватного хозяйственного механизма, как это присуще государственному сектору в Китае в виде доминировавшего долгие годы и всееще сохраняющегося планового механизма и соответствующей политической системы.

Фундаментальное значение для выбора того или иного пути :системной реформы имеет политика в области приватизации. Развитие частного сектора в Китае шло не столько за счет приватизации государственных предприятий, как в постсоветских республиках и восточноевропейских странах, сколько через рост самого частного сектора. Приватизация в основном ограничивалась небольшими предприятиями, а, вопрос о приватизации крупных государственных предприятий впервые серьезно встал только спустя два десятилетия после начала реформ, в 1978 г.

Это был путь «естественного» развития рыночной экономики в отличие от односекторного типа. Различия в подходах можно проиллюстрировать следующей аналогией. Необходимо заменить лес (социально-экономическую формацию), который стал старым и непродуктивным. Один путь – вырубить старый лес и посадить вместо него новый. Недостаток этого пути заключается в следующем: как прокормить жителей леса, пока деревья подрастут?

Другой путь – подсадка молодых, более продуктивных деревьев (частных предприятий) в старом лесу, чтобы они постепенно вытеснили отжившие свой век деревья. Обновление идет медленнее, зато общая продуктивность и стабильность производства выше. Из молодых посадок выживают только конкурентоспособные. В старом лесу также могут выжить некоторые деревья при условии их конкурентоспособности. Общество (жители леса) при гаком подходе выигрывает в любом случае, поскольку выживают лишь более производительные и нет перерыва «в производстве».

Новые собственники в случае «естественного» развития всегда ведут себя, как положено вести реальному собственнику в рыночной экономике. Как выявилось довольно скоро в постсоветских: республиках, новые собственники, появившиеся в результате фактической раздачи государственного имущества, очень часто вели себя в приобретенных предприятиях неадекватно правилам рыночной экономики, что оказывало негативное воздействие на ее развитие.

Разительное различие в результатах экономического развития Китая и Вьетнама, с одной стороны, и всех остальных бывших социалистических стран, с другой стороны, наглядно демонстрирует преимущества и недостатки двух путей строительства современной рыночной экономики.

Однако тотальное разрушение планового хозяйственного механизма и прежней политической системы в СССР и восточноевропейских странах сделало невозможным для них использование китайской модели (за исключением, может быть, каких-то отдельных элементов), если бы даже какие- либо страны и попытались ее использовать.

Подводя итог, можно сказать, что двухсекторный тип возникает тогда, когда экономический базис уже не может развиваться в рамках прежней социально-экономической системы, но те силы, которые выступают за изменение этой системы, в том числе и в политической области, не способны прийти к власти в данный период и добиться ее разрушения.

Одновременно руководство страны приходит к выводу о необходимости радикальных изменений в экономической системе. В этих условиях сама прежняя власть выступает в качестве инициатора и проводника реформ, что приводит к дуализму хозяйственного механизма и длительному процессу преобразований. Таким образом, выбор предопределяется характером политической власти.

Как уже отмечалось, для всех бывших советских республик и восточноевропейских стран выбор шел в рамках односекторного типа системной реформы и сводился к альтернативе: радикальная или постепенная модель переходной экономики. Однако задача классификации этих стран по моделям системных реформ осложняется изменениями в политике самих стран, вследствие чего они нередка меняют одну модель на другую.

К концу 90-и гг. становится ясно, что отсутствует однозначная связь между уровнем радикальности или постепенности реформ и результатами социально-экономического развития. Более тесная связь отмечается между силой государственной власти и рыночных институтов и результатами этого развитии.

Прошедшее почти десятилетие системных реформ выявило основные плюсы и минусы обоих базисных типов и моделей.

Преимущества двухсекторного типа трансформации очевидны. Что касается моделей одно секторного типа, та радикальная модель перехода, как правило, связана с большими социальными издержками (более сильной стратификацией общества и обеднением его значительной части) и падением производства, с трудностями психологической адаптации населения к резкомуизменению среды, но сам экономический механизм имеет более целостный и менее противоречивый характер.

Градуалистская модель, как правило вызывает меньшие падение производства и социальные издержки, но она более гетерогенна и поэтому длительное сосуществование элементов, относящихся к различным хозяйственным системам, порождают проблему их совместимости.

Любой хозяйственный механизм в конечном счете складывается в целостную сложную систему, где отдельные составные части должны быть притерты друг к другу. Это обстоятельство делает постепенную замену отдельных частей механизм; весьма сложной задачей, но провести частичную реформу, не изменив адекватнымобразом связанные элементы.

Неудачи многих частных реформ объясняются «отторжением» изменений другими частями хозяйственного механизма. На эту внутреннюю взаимосвязанность элементов систем некоторые сторонники радикальных реформ указывают как на обоснование целесообразности возможно более полного разрушения старой системы и быстрейшего строительства новой, т.е. настаивая на революционном пути преобразований.

Однако эта взаимосвязанность не является абсолютной, о чем уже свидетельствует существование двухсекторного типа перехода с двумя хозяйственными механизмами. Вообще ни один хозяйственный механизм не является полностью гомогенным: всегда можно найти какие-то элементы других систем.

Объединение противоречивых элементов на равноправной основе делает всю систему неустойчивой. Она является действительно переходной,хотя может существовать многие годы, и тяготеет к какому-либо полюсу. При соответствующей политике – к возникновению доминирующего рыночного механизма.

Взаимосвязанность особенно сильна внутри экономических блоков, например, в сельском хозяйстве, внешнеэкономической сфере, денежно-кредитной, налоговой и бюджетной системах и т.п. Поэтому замена отдельных элементов внутри этих блоков очень часто не дает положительных результатов. Что же касается частичных реформ, охватывающих целые блоки экономического механизма, то они нередко оказываются успешными. Это создает объективную основу, делающую постепенные реформы возможными, разумеется, если они проводятся в соответствии с существующими условиями.

В целом нельзя утверждать, что какая-то одна модель радикальных или постепенных реформ изначально более эффективна, чем другая. Все зависит от конкретных обстоятельств, весьма различающихся по отдельным странам. «Верховный судья» – результат.

Вопрос 2. Формирование односекторной модели государственного регулирования рыночной экономики в странах Центральной Европы и СНГ.

Создание рыночных институтов в странах ЦВЕ осуществлялось в результате переплетения как эволюционного (градуалистского), так и радикального (шокового) вариантов преобразований.

Преимущественно эволюционный характер реформ характерен для Болгарии, Венгрии, Румынии, Словакии, Словении, Хорватии.

Радикальные методы реформирования применялись в Польше и в меньшей мере – в Чехии.

Наибольшие результаты в создании основ рыночной экономики к концу 90-х г. были достигнуты в центральноевропейских странах – Венгрии, Польше, Словении, Чехии. Гораздо медленнее и с огромными трудностями происходит переход к рынку в странах Балканского региона – Албании, Болгарии, Румын республиках бывшей Югославии. Но при всех различиях в странах ЦВЕ утвердились основы рыночной экономики: ликвидировано централизованное планирование, произошла либерализация цен на большинство товаров и услуг, введена внутренняя частичная конвертируемость национальных валют, исчез товарный дефицит.

В ходе рыночных реформ в 90-е гг. преобладали три направления: либерализация, финансовая стабилизация и приватизация.

Либерализация. Ослабление государственного контроля и отказ от монопольного положения государства в экономике начались в ряде стран ЦВЕ (Венгрия, Польша, бывшая Югославия) еще в 80-е гг., а завершились в целом по региону к середине 90-х гг. Большинство цен на товары и тарифов на услуги были освобождены от административного контроля ещев начале 90-х гг. Повсеместно были сняты ограничения на создание новых частных предприятий, что дало толчок быстрому росту мелкого бизнеса. Директивное планирование экономики было упразднено, а в ряде стран заменено индикативным планированием. Экономические агенты получили право свободного выхода на внешний рынок и установления широкого спектра форм хозяйственных связей с зарубежными партнерами. Появились новые рыночные институты, такие как фондовые 5иржи, коммерческие банки, антимонопольное регулирование, законодательство о банкротствах и т.д.

В период перехода к рыночной экономике доля государственных доходов в ВВП стала снижаться почти во всех странах ЦВЕ, что было следствием проводившейся либерализации экономики. Однако в ряде стран региона этот процесс был вскоре остановлен, так как государство сохранило за собой социальные функции, в том числе перераспределение доходов.

Финансовая стабилизация.Переход к рыночным отношениям и отмена государственного контроля над ценами во всех странах ЦВЕ сопровождались всплеском инфляции, которая в Польше, Болгарии, Хорватии граничила с гиперинфляцией. Тем не менее большинству стран ЦВЕ удалось относительно быстро (за один-два года) свести ее к относительно приемлемому уровню. Длительный период высокой инфляции был характерен для менее развитых стран ЦВЕ – Болгарии и Румынии.

Стабилизационные меры, применявшиеся в странах ЦВЕ, включали, как правило, жесткие бюджетные ограничения, вплоть до замораживания на определенный срок денежных доходов населения, а также активное использование валютного курса как «номинального якоря» – ориентира, влияющего на движение цен. Либерализация внешнеэкономических связей должна была помочь выйти на мировой уровень цен и обеспечить необходимую конкуренцию на внутреннем рынке, обуздав ценовые аппетиты местных предприятий-монополистов.

Как показал опыт, сбить инфляцию до контролируемого уровня было относительно легко при условии четкой реализации и социальной поддержки антиинфляционных программ. Однако, добившись снижения инфляции до среднегодового уровня 20 – 40%, большинство стран ЦВЕ оказались не в состоянии сбить ее дальше.

В переходных экономиках стран ЦВЕ темпы инфляции, при прочих равных условиях, выше темпов инфляции, присущих устоявшимся рыночным экономикам, так как настоящая конкурентная среда еще не создана, а унаследованные от планового хозяйства структурные диспропорции не преодолены.

Финансовая стабилизация оказалась успешной в странах Центральной Европы (Польше, Чехии, Словакии, Венгрии и Словении), где ограничения в денежной и кредитной сферах разумно сочетались с мерами по созданию эффективной рыночной инфраструктуры и стимулированию производства, особенно в малом бизнесе.

Приватизация.Реформаторы в странах ЦВЕ стремились повысить эффективность хозяйственной деятельности государственных предприятий через приватизацию. В этих странах использовались две стратегии приватизации: купонная (ваучерная) приватизация, основанная на свободном распределении государственной собственности между всем населением или всеми желающими, и платная приватизация путем продажи объектов государственной собственности.

Первоначальные представления о возможности быстрого и всеобщего преобразования государственной собственности довольно скоро подверглись пересмотру. Попытки одномоментной приватизации любой ценой выливались в стихийный неконтролируемый раздел государственной собственности. К середине 90-х гг. в странах ЦВЕ возобладала идея постепенного проведения приватизации, главным образом на платной основе и с учетом задач повышения эффективности хозяйственной деятельности.

«Малая» приватизация, представлявшая собой передачу в частный сектор мелких и части средних предприятий в форме аренды, продажи и реституции (возвращения изъятой при коммунистическом режиме собственности прежним владельцам), прошла в начале 90-х гг. довольно успешно. Магазины, рестораны, мастерские малых и средних размеров были распроданы за деньги. «Малая» приватизация в странах ЦВЕ осуществлялась при большем учете интересов потребителей. Так, в Чехии и Словакии запрещалась в течение определенного времени переориентация деятельности приватизированного объекта на более прибыльную, но менее общественно значимую.

«Большая» приватизация столкнулась с серьезными трудностями и осуществляется довольно медленно в странах, вставших как на радикальный, так и эволюционный путь перехода к рынку. Например, в Польше, первой из стран ЦВЕ принявшей закон о приватизации, за 1990 – 1996 гг. перешло в частные руки лишь 250 государственных предприятий. «Большая» приватизация осуществлялась на платной и бесплатной основе.

Ваучерный вариант приватизации был принят в Чехии, Словакии, Болгарии, Польше и Румынии. Граждане этих стран получили ваучеры, боны или сертификаты, дающие право на определенную долю приватизируемой государственной собственности. Повсеместно приватизационные купоны (ваучеры) являются именными, что значительно снижает возможность финансовых махинаций с ними.

В результате ваучерной приватизации средний гражданин в странах ЦВЕ имел возможность получить довольно значительную собственность (в Чехии – около 1 тыс. долл., в Румынии – примерно 500 долл.). Однако достаточно успешной ваучерная приватизация оказалась только в Чехии. В остальных же странах ЦВЕ она в середине 90-х гг. утратила роль главного инструмента перераспределения государственной собственности.

В то же время Венгрия, провозгласившая отказ от идеи в общего и бесплатного раздела государственного имущества и попытавшаяся осуществить приватизацию только на основе купли-продажи, в середине 90-х годов была вынуждена применить льготные условия приобретения собственности, например, в порядке компенсации за ущерб, нанесенный гражданам в годы коммунистического режима.

В целом смена форм собственности в странах ЦВЕ по ряду причин (отсутствие необходимых денежных ресурсов у населения, низкая доходность приватизируемых предприятий и др.) протекает медленнее и с меньшим эффектом, чем ожидалось.

К концу 80-х гг. вследствие разрушения административно-командной системы в странах ЦВЕ назрел глубокий социально-экономический кризис. Крушение коммунистических режимов и развал СЭВ привели в начале 90-х гг. к резкому спаду производства во всех отраслях этих стран.

Трансформационный спад.Падение производства и занятости в странах ЦВЕ оказалось глубже, чем изначально прогнозировалось. Тем не менее экономический спад в большинстве стран региона составил 20 – 25% ВВП и растянулся на период 1989 – 1993 гг. Спад достиг наибольшей глубины в Болгарии и Албании, а также в бывших югославских республиках.

В 1994 – 1995 гг. в странах ЦВЕ (в Польше – с конца 1992 г.) начался экономический подъем. Среднегодовые темпы прироста ВВП в 1995 – 1997 гг. составили 3 – 5%, а в ряде стран (Польше, Словакии) еще выше.

Факторы экономического роста.Экономический подъем в странах ЦВЕ обусловлен расширением нового частного сектора, притоком иностранных инвестиций, начавшейся структурной перестройкой экономики. Немалую роль сыграла и финансовая стабилизация, обеспечившая подавление высокой инфляции в начале 90-х гг., а определенное расширение внутреннего спроса было существенно дополнено благоприятными возможностями экспорта, что позволило поддерживать высокую динамику ВВП и промышленного производства.

В странах ЦВЕ набирает силу. перестройка структуры экономики. Главенствующей тенденцией является ориентация производства на объемы и структуру платежеспособного спроса как на внутреннем, так и на внешнем рынках. Растет производство товаров длительного пользования, как правило, на основе технологии и в кооперации с фирмами промышленно развитых стран; значительная часть произведенной таким путем продукции экспортируется.

И тем не менее структурная перестройка экономики стран ЦВЕ идет довольно медленно, так как власти не решаются ликвидировать многочисленные убыточные производства в тяжелой промышленности и других неконкурентоспособных отраслях, доставшиеся в наследство от плановой экономики. Нерешительность реформаторов обусловлена главным образом возможностью серьезных социальных последствий таких шагов.

По типу проведения системных реформ страны– члены СНГ и государства Балтии условно могут быть разделены на три группы:

· «радикалы» (страны Балтии, особенно Эстония, а также Киргизия и Казахстан),

· «консерваторы» (Узбекистан, Туркмения, Белоруссия),

· «промежуточная группа»(все прочие страны – члены СНГ).

В основу данной классификации положены темпы и глубина системных реформ.

К группе «радикалов» относятся страны, применявшие в целом методы «шоковой терапии». В качестве «консерваторов» выступали страны, использовавшие осторожные способы постепенного перехода к рыночной экономике. В наиболее обширную группу «промежуточных стран» вошли соответственно те, кто проводил преобразования медленнее «радикалов», но быстрее «консерваторов».

Данная классификация условна, поскольку только важнейших сфер системных реформ можно насчитать довольно много. Темпы и глубина преобразований часто не совпадали в различных областях: кто-то мог уйти вперед в одной области' и отстать в другой. К тому же ситуация в ряде стран менялась.

Например, Казахстан в 1992 – 1994 гг. был классической «промежуточной» страной, но затем системные реформы ускорились, и сейчас эту страну можно отнести к радикальной группе. Наоборот, Белоруссия в немалой степени под влиянием не очень положительных результатов радикальных российских реформ примерно с 1996 г. окончательно перешла в группу стран, придерживающихся более осторожного подхода к рыночным преобразованиям. До этого ее, как и Казахстан, можно было рассматривать как страну с промежуточным типом системных преобразований.

Различия между странами, входящими в промежуточную группу, в целом заметно больше, чем внутри первой и второй групп.

Вполне оправданным выглядит выделение внутри нее подгруппы стран, затронутых вооруженными конфликтами, (Таджикистан, Азербайджан, Армения, Грузия и Молдавия). Эти конфликты, помимо связанных с ними людских и материальных потерь, оказывали также прямое влияние на проведение системных реформ, как правило, замедляя их, поскольку ситуация требовала усиления государственного вмешательства в экономикупри уменьшении материальных возможностей государства.

В целом различия между первой и второй группами стран были больше в 1992 – 1994 гг., чем в последующие годы. Результаты реформ заставляли вносить изменения, и соответственно «радикалы» стали менее радикальными, а «консерваторы» – менее консервативными. Известное влияние на выбор путей и средств перехода к рыночной экономике в странах – членах СНГ оказал российский финансово-экономический кризис, начавшийся в августе 1998 г.

Многие расценили его как свидетельство принципиальной неудачи радикальной российской модели. Хотя правящие круги в некоторых странах стремятся «дистанцироваться» от России, ее опыт оказывает большое идеологическое воздействие при определении собственной политики перехода к рыночной экономике.

Относительность предложенной выше классификации проявляется, в частности, в том, что до сравнению, например, с Китаем, все «консервативные» страны выглядят более радикальными, если мерить по таким базисным сферам преобразований, как приватизация, либерализация цен, доминирование рыночного механизма регулирования внешней торговли.

При всех существенных различиях, имеющихся здесь между бывшими советскими республиками, можно подвести общие итоги.

В результате приватизации существенная, а нередко и основная часть производства стала приходиться на негосударственные предприятия. Их доля в ВВП обычно колеблется в пределах 1/3 – 2/3 (на цифры существенное влияние оказывают критерии классификации).

Если учесть, что доля государственной собственности особенно велика в инфраструктуре (энергетика, железнодорожный транспорт, жилье) и ВПК, то реальная роль негосударственного сектора в основной массе отраслей ельце выше.

При значительных различиях в формах и темпах приватизации между отдельными странами имеются и некоторые' общие черты. Начальным этапом была «малая приватизация» – передача и продажа в частные руки магазинов, мастерских, мелких предприятий сферы обслуживания и т.п. Далее последовал этап «ваучерной приватизации», т.е. бесплатной передачи некоторой части государственной собственности, обычно без права продажи приватизационных чеков другим лицам.

В завершении во всех государствах – членах СНГ и странах Балтии началась «коммерческая приватизация» – покупка государственной собственности, как правило, на аукционах. Это этап продолжается и в настоящее время. Особенностью стран Балтии стало допущение реституции – возврата имущества его прежним владельцам (до национализации).

В Казахстане главной формой приватизации крупных предприятий стала их передача в трастовое управление' иностранным компаниям с последующей их продажей последним по низким ценам на определенных условиях (погашение долгов предприятий, сохранение рабочих мест, капиталовложений в производство и др.).

Наиболее типичными проблемами приватизации являются: расслоение общества, поскольку государственная собственность попадала в руки немногих, и недостаточная эффективность приватизированных предприятий, первую очередь крупных.

Социальное расслоение – непременная черта рыночной экономики. С ней приходится мириться, поскольку уравнительность, как свидетельствует исторический опыт, существенно тормозит прогресс производительных сил. Однако во многих странах с переходной экономикой расслоение общества приняло чрезмерный характер, что таит в себе потенциальную угрозу резких социально-классовых конфликтов.

Значительная часть крупных предприятий не «по теории», к сожалению, снизила свою эффективность после приватизации (например, в России – семь из десяти крупных предприятий). Это произошло в значительной степени под влиянием нередкого «антипроизводственного» поведения новых собственников, которые часто предпочитали обескровливать вновь приобретенные предприятия вместо их модернизации и переводить капиталы в укромные места из-за не устоявшихся отношений собственности и опасений новой национализации, общей экономической и политической нестабильности. Разумеется, собственники вести себя так могли только в том случае, если бывшие государственные предприятия достались им по бросовым ценам или вообще задаром.

Во всех отмеченных выше странах начальным и наиболее заметным моментом системных реформ стала либерализация цен. Она была очень широкой, но не могла быть одномоментной. Ценовые диспропорции, накопившиеся за годы планового ценообразования, нельзя было ликвидировать сразу, поэтому введение свободных цен в ряде областей потребовало определенного времени. В целом к 1995-1997 гг. либерализация цен охватила 70- 90% товарооборота. В дальнейшем эта величина мало изменилась, поскольку сектор контролируемых цен в основном охватывал те товары и услуги, где либерализация цен наталкивается на серьезные объективные препятствия.

Контроль за ценами сохранился на продукцию и услуги естественных монополий (энергоносители, электроэнергия, транспортные тарифы, плата за жилье и коммунальные расходы и т.п.), а также во многих странах на базисные продовольственные товары (прежде всего на хлеб, сахар, растительное масло, реже – на некоторые мясо-молочные продукты). Этот перечень весьма различается по странам и меняется со временем.

Нередко регулируются закупочные цены на ключевые товары, например, на хлопок, зерно и другие – в республиках Центральной Азии. В Туркмении отменена плата за газ, воду и электроэнергию для населения. Сфера ценового регулирования постепенно уменьшается, что означает большой прогресс на пути перехода к рыночной экономике.

Вопрос 3. Механизм двухсекторной модели государственного регулирования экономики в современном Китае.

Основные черты хозяйственного механизма. Происшедшие изменения в социальной структуре китайского хозяйства, включение в состав КНР Сянгана и Макао привели к образованию неоднородного хозяйственного механизма, включающего различные формы собственности и разнородные производительные силы.

Своеобразна размерная структура промышленных предприятий. Быстрое развитие получили малые и средние предприятия, которые выпускают около половины промышленной продукции, обеспечивают 40% прибыли.

Ведущее место в воспроизводственном процессе занимает, государственный сектор, на долю которого приходится 40% ВВП. Он сократился. Наиболее низка его доля в легкой и пищевой промышленности. До конца 90-х годов государство занимало почти монопольное положение в сфере связи, банковском деле. Определенная доля государственных предприятий функционирует на основе плановых поставок.

Значительное место занимает коллективный сектор. Его доля поднялась до 39%, еще выше его доля в занятости.

Индивидуальные и совместные предприятия (частный сектор) обеспечивают 19% производства. Наиболее значима доля частного сектора в сфере услуг – 37%. Формирующийся негосударственный сектор не замещает, а в основном дополняет существующие государственные предприятия, оказывая на них стимулирующее конкурентное давление на рынке.

Определенную разорванность хозяйственному механизму придают образованные экономические районы (5), открытые приморские города (13), открытые экономические зоны в приморских районах. Цель их создания –. привлечение иностранного капитала и увеличение экспорта. Ряд этих образований в меньшей степени связан с внутренним рынком, чем с внешним. Отдельные хозяйственные территории представляют Сянган и Макао.

Поддержание определенного единства функционирования национальной хозяйственной системы выдвигает необходимость поддержания на должном уровне регулирующих функций государства. Оно должно обеспечивать необходимую пропорциональность производства. Поэтому государство прилагает усилия по регулированию иностранного капитала, направлению его во внутренние провинции, снижая льготный компонент в прибрежных районах.

Развитие товарных отношений, частного сектора меняет положение рабочей силы. Произошли изменения в трудовом законодательстве: сняты ограничения на рост заработной платы, на: работу по совместительству, одновременно расширились права предпринимателей по набору рабочей силы, по применению штрафных санкций. Осуществляются комплексные мероприятия: в сфере социального обеспечения. Их целью является создание слаженного механизма социальной защищенности различных социальных групп с тем, чтобы смягчить негативные последствия реформ и процессы социальной дифференциации.

Внушительные успехи, достигнутые в КНР за период проведения хозяйственных реформ (с конца 70-х гг.), привлекают внимание всего мира. На протяжении последних двух десятилетий Китай являлся одним из мировых лидеров по темпам экономического роста.

Среднегодовые темпы прироста ВВП в 1978 – 1997 гг. составили 9,6%. Поставленная в 1980 г. задача увеличить к 2000 г. национальное производство товаров и услуг в четыре раза была решена досрочно – уже в 1995 г. В целом за 1978 – 1997 гг. объем ВВП Китая увеличился в 5,7 раза, в расчете на душу населения – в 4,4 раза.

Большой интерес представляет специфика китайского варианта системных реформ. Руководство КНР по-прежнему придерживается официального идеологического курса на строительство социализма, в стране сохраняется традиционная для социалистических стран политическая система с монополией коммунистической партии на власть. Тем не менее за последние два десятилетия в Китае сделаны решительные шаги по переводу экономики на рыночные рельсы.

При этом Китаю удалось не только избежать трансформационного спада, являющегося едва ли не общей закономерностью начального этапа реформ в постсоциалистических странах, но и обеспечить высокий динамизм экономического развития, стабильное улучшение показателей уровня жизни населения.

Реформирование экономики Китая началось с преобразований в сельском хозяйстве.Там произошел переход от «народных коммун» как основных субъектов хозяйствования к системе семейного подряда. Процесс перехода крестьянских дворов на семейный подряд завершился к концу 1984 г. Семейный подряд основывается на ведении крестьянского хозяйства силами семьи на земле, переданной в ее пользование на 15 – 20 лет, а кое-где на 30 лет.

Работа на земле осуществляется с помощью орудий труда и сельскохозяйственной техники, находятся в собственности двора или нескольких дворов. Крестьянские дворы часть изведенной продукции сдают государству по договорам, часть – в счет налогов, часть – в фонды местных органов власти, а оставшуюся продукцию крестьянские семьи могут использовать по своему усмотрению: сдать государству по повышенным закупочным ценам, реализовать на рынке.

Мелкие парцеллярные хозяйства имеют ограниченные возможности при формировании накоплений, использовании техники, повышении товарности.

Учитывая эти обстоятельства, в настоящее время обсуждаются проблемы дальнейшего развития деревни – по пути объединения крестьян в различные формы кооперации в сфере обращения и производства или концентрации земли в руках наиболее сильных крестьянских хозяйств с наймом рабочей силы. Реформа в городах началась с 1984 г, после полного перехода деревни на подворный подряд. При выборе модели экономического развития для КНР китайские ученые разработали «смешанную модель», варианты которой реализовывались и в Венгрии, начиная с 1968 г., и в Чехословакии – с середины 60-х годов. Сущность такой модели состоит в том, что рыночный механизм функционирует в условиях государственного регулирования. Наличие его способствует совершенствованию плановой экономики обеспечивает сочетание интересов трех сторон – государства предприятия и отдельного работника, это предполагает плановое управление на макроуровне, рыночное регулирование – на микро- уровне и функционирование различного рода рынков, регулируемых государством.

В результате был намечен переход от модели «Централизованной плановой экономики» к модели «социалистической плановой товарной экономики», сущность которой состоит в том, что социалистическое производство является товарным, и взаимодействие между товаропроизводителями строится на развитии товарно-денежных отношений.

При этом в качестве определяющих положений выступает общественная форма собственности на важнейшие средства производства и решающая роль централизованного планирования на макроуровне. Используя разработанные теоретические положения, КПК выдвинула принципы, которые были положены в основу осуществления экономических реформ.

Главным было признано оживление хозяйственной деятельности предприятий, государственного сектора путем отделения права собственности от права хозяйствования. Это предполагает использование таких форм хозяйствования, как сдача в подряд предприятий коллективам и отдельным лицам, вы- пуск акций предприятий в свободную продажу.

Предложено активно развивать прямые хозяйственные связи между предприятиями. Большое внимание уделено созданию системы рынков, включая фондовые рынки, рынки услуг, информации, техники и технологий. Переход на рыночные методы хозяйствования предлагается осуществлять наряду с совершенствованием и усилением системы макроэкономического регулирования.

Экономические реформы привели к развитию промышленности на селе. За прошедшее десятилетие там возникло около 80 млн. рабочих мест.

В промышленности в результате экономических преобразований возник новый хозяйственный механизм, основанный на использовании различных форм собственности и методов хозяйствования. При этом ведущая роль по-прежнему сохраняется за общественными формами собственности. Об этом свидетельствуют следующие данные: на долю государственного сектора приходится 56% выпуска продукции промышленности, на долю коллективных предприятий – 36% и на долю частных – 5%.

Новый механизм предоставил предприятиям возможность закупать, производить и продавать продукцию вне рамок плана. В результате доля сверхплановой продукции резко возросла. Предприятия получили возможность продавать сверхплановую продукцию на открытом рынке по ценам на 20% выше установленных государством. Все это способствовало оживлению экономики и обеспечению за последние годы самого высокого в мире прироста промышленного производства.

Наиболее характерная черта китайских системных экономических реформ состоит в постепенности, градуализме этого процесса. Преобразования экономики в КНР никогда не велись методами «шоковой терапии». Изменения в институциональной структуре экономики, механизме ценообразования, системе внешнеэкономического регулирования и т.д. происходят эволюционным путем и растягиваются на достаточно длительные временные интервалы.

Формы хозяйственной организации, свойственные развитым рыночным экономикам, берутся за образец, но ставка делается не на форсированное насаждение этих форм в принципиально иную среду, а на их постепенное вызревание из самой ткани реформирующейся экономики. Новые методы хозяйствования обычно отрабатываются в экспериментальном порядке – в пределах отдельных регионов, отраслей или даже группы предприятий.

Широко используются различного рода переходные формы. Допускается возможность возвратных движений, например, в случаях, когда применение той или иной хозяйственной инновации очевидным образом ухудшает макроэкономическую ситуацию или же усиливает социальную напряженность.

Все это, однако, отнюдь не свидетельствует, что китайские реформы носят более «мягкий» характер, чем, скажем, реформы в России. Напротив, в случае необходимости китайское руководство действует достаточно жестко и напористо. Обэтом свидетельствует, в частности, практика «урегулирований» экономики – так в Китае обычно называют антиинфляционную стабилизационную политику.

В периоды «урегулирований» правительство решительно ужесточает бюджетную и денежную политику, ограничивает масштабы потребительского и инвестиционного спроса, вводит ограничения во внешнеэкономической сфере. Вследствие этого всплески инфляции в Китае в 80 – 90-е гг., хотя и происходили регулярно, но были относительно непродолжительными, темпы роста цен в годовом исчислении не выходили за рамки 15 – 20%.

Возможности для последовательной реализации курса реформ существуют благодаря асинхронности темпов экономических и политических преобразований. Вопрос о необходимости демократизации, политических реформ за последние два десятилетия ставился в КНР неоднократно, но реально (особенно после студенческих волнений в мае – июне 1989 г.), политические преобразования свелись к некоторому усилению законодательной ветви власти и расширению рамок дозволенного в средствах массовой информации.

Вопрос о демонтаже самих основ политической системы в КНР не только не ставится, но, напротив, сохранение и укрепление ныне действующих институтов сильной государственной власти считается залогом успешного реформирования экономики. Благодаря использованию традиционных для социалистических стран форм жесткого политического и идеологического контроля современному руководству КНР удается проводить в жизнь многие весьма непопулярные мероприятия экономических реформ.

Впрочем, возникающая в ходе реформ социальная напряженность купируется за счет не только политического прессинга, но и умелого идеологического обеспечения проводимых преобразований. Сохранение оболочки социалистической идеологии, т.е. фактически – привычной для нескольких поколений системы ценностей, позволяет смягчить психологический эффект нововведений, не допустить ситуации, когда реформы наносят психологическую травму старшим поколениям, порождают у них чувство напрасно прожитой жизни.

В то жевремя новые, рыночные ценности постепенно включаются в структуру государственной идеологии и становятся таким образом привычными и доступными большинству населения.

При этом идеологическое обеспечение реформ не остается неизменным, оно эволюционирует по мере развития рыночной экономики. С течением времени на первый план в официальной пропаганде постепенно выходят установки не столько социалистического, сколько патриотического плана.

Населению внушается чувство гордости по поводу успехов китайской экономики, усиления позиций Китая на мировой арене. Пропагандируется тезис о том, что на этапе быстрой структурной трансформации экономики необходимы национальная консолидация, социально-политическая стабильность.

Следует отметить, что опыт постепенных реформ при сохранении прежней политической системы не является специфически китайским. По сходной схеме реформы происходили в Венгрии и Югославии в 60 – 80-е гг., да и в СССР во второй половине 80-х гг. Но прямое его заимствование в условиях России конца 90-х гг. просто невозможно. Для этого нет объективных условий, ибо развитие нашей страны в последнее десятилетие пошло по совершенно иной траектории.

От принципа асинхронности экономических и политических реформ в СССР отошли уже в конце 80-х гг., а последующие события привели к катастрофическому распаду прежних партийно-государственных институтов. Утрата контроля над экономическими процессами, разрушение прежней плановой системы, не компенсированное созданием новых рыночных институтов, способствовали тому, что к концу 1991 г. уже невозможно было придерживаться принципа постепенности в экономическом реформировании, и для спасения страны от хозяйственной катастрофы потребовался радикальный реформаторский прорыв.

В результате к настоящему моменту в России возникла принципиально иная, чем в Китае, политическая и экономическая среда. Поэтому речь не может идти о возврате к исторической «развилке», пройденной Россией в конце 80-х – начале 90-х гг.

По-видимому, для современной России имеют значение уже не столько общие принципы «реформирования по-китайски», сколько отдельные удачные наработки по конкретным направлениям реформ, например, китайский опыт преобразований в сельском хозяйстве, создания благоприятной среды для иностранных инвестиций и т.д.

Однако и здесь требуется учет китайской специфики, так как существуют качественные отличия экономики КНР от большинства других переходных экономик. Если Россия, многие страны – члены СНГ и Восточной Европы к началу реформ представляли собой высокоиндустриализованные экономики, то Китай и по сию пору остается страной, где процессы индустриализации еще далеки от завершения. К концу 70-х гг. около 80% почти миллиардного на тот момент населения КНР проживали в сельской местности. Поэтому существовали объективные условия для активизации экономического развития через раскрепощение хозяйственной энергии крестьянства и стимулирование тем самым сельскохозяйственного производства.

Ускорение экономического роста могло быть достигнуто и за счет перемещения трудовых ресурсов из аграрного сектора в формирующийся индустриальный. Причем обилие и дешевизна рабочей силы позволяли создавать промышленные производства, уже изначально ориентированные на экспорт, обладающие ценовой конкурентоспособностью на мировых рынках.

Все эти факторы во многом предопределили специфику китайского варианта системных преобразований. В отличие от указанных выше стран у Китая были возможности создавать частный сектор экономики не только и не столько на базе государственного сектора, сколько наряду с ним, т.е. не путем приватизации уже существующих государственных предприятий, а за счет возникновения негосударственных укладов в ходе первичной индустриализации.