Ювелирное, самоварное и гармонное производства

Село Красное Костромской губернии и уезда — одно из тех промышленных сел, которые являются обыкно­венно центрами нашей “народной” капиталистической мануфактуры. Это большое село (в 1897 г. 2612 жит.) носит чисто городской характер, жители живут как мещане и земледелием не занимаются (за весьма немно­гими исключениями). Село Красное — центр ювелир­ного промысла, охватывающего 4 волости и 51 селе­ние (в том числе Сидоровскую волость Нерехтского уезда) и в них 735 дворов и около 1706 работников[442]. “Главными представителями промысла, —говорит г.Тилло, — бесспорно должны считаться крупные промыш­ленники села Красного: купцы Путиловы, Мазовы, Сорокины, Чулковы и другие. Они покупают мате­риал — золото, серебро, медь, содержат мастеров, скупают готовые изделия, дают заказы на работу по домам, доставляют образцы изделий и т. п.” (2043). У крупных промышленников есть мастерские — “рабочорни” (лаборатории), где куют и плавят металлы, раз­даваемые потом в отделку “кустарям”; у них есть тех­нические приспособления — “препы” (прессы, штампы для вырезывания вещиц), “бойни” (для оттискивания рисунков), “вальсы” (для вытягивания металла), вер­стаки и пр. Разделение труда широко применяется и производстве: “Работа каждого почти изделия про­ходит несколько рук по установившемуся порядку. Так, например, чтобы сделать серьги, серебро сдается сначала промышленником-хозяином в свою мастерскую, где его частью провальсуют и частью вытянут в про­волоку; этот материал поступает затем по заказу к отдельному мастеру, у которого, если есть семья, исполнение данной работы разделится между несколь­кими лицами: один штампом выбьет из серебря­ной пластинки рисунок или форму серьги, другой — согнет проволоку в колечко, которым сережка вхо­дит в ухо, третий спаяет эти вещи, и, наконец, четвертый отполирует готовую сережку. Вся работа но трудна и не требует значительной подготовки, очень часто спайкой и полировкой занимаются жен­щины и дети с 7—8 лет” (2041)[443]. Рабочий день и здесь отличается непомерной продолжительностью, до­стигая обыкновенно 16-ти часов. Практикуется рас­плата припасами.

Нижеследующие статистические данные (опублико­ванные в самое последнее время местным пробирным инспектором) наглядно изображают экономический строй промысла[lxxxvii]:

Группы мастеров	Число мастеров	%	Число всех рабочих (прибл.)	%	Колич. Изделий (пудов)	%
Не предъявлявших изделий					-	-
Предъявлявших дл 12 фунтов изделий			1,3
Предъявлявших 12-120 фунтов		26,4				28,7
Предъявлявших 120 и более фунтов		7,6				70,0
Всего

“Обе первые группы (около двух третей всего числа мастеров) скорее можно приравнять не к кустарям, а к фабричным рабочим, работающим на дому”. В выс­шей группе “наемный труд встречается все чаще и чаще... Мастера начинают уже прикупать чужие изде­лия”, в высших слоях группы “скупка преобладает”, и “четверо скупщиков вовсе не имеют мастерских”[444].

Самоварный и гармонный промыслы города Тулы и его окрестностей представляют чрезвычайно типичные образчики капиталистической мануфактуры. Вообще “кустарные” промыслы этого района отличаются боль­шой древностью: начало их восходит к XV веку[445]. Особенное развитие они получили с половины 17 века;

с этого времени г. Борисов считает 2-й период развития тульских промыслов. В 1637 г. был построен первый чугунолитейный завод (голландцем Виниусом). Туль­ские оружейники образовывали особую кузнецкую слободу, составляли особое сословие, с особыми пра­вами и привилегиями. В 1696 г. возникает в Туле пер­вый чугунолитейный завод, устроенный выдающимся тульским кузнецом, и промысел переходит на Урал и в Сибирь[446]. С этого времени начинаемся 3-й период в истории тульских промыслов. Мастера стали заводить свои заведения, обучая ремеслу и окрестных крестьян. В 1810—1820-х годах возникли первые самоварные фабрики. “В 1825 г. в Туле уже насчитывалось 43 раз­личные фабрики, принадлежавшие оружейникам, да и существующие в настоящее время почти все принад­лежат бывшим когда-то оружейникам, а теперь тульским купцам” (1. с., 2262). Здесь, следовательно, мы видим непосредственное преемство и связь между старыми цеховыми мастерами и принципалами позднейшей ка­питалистической мануфактуры. В 1864 г. тульские ору­жейники освобождены от крепостной зависимости[lxxxviii] и перечислены в мещане; заработки упали вследствие сильной конкуренции деревенских кустарей (что вы­звало и обратное переселение промышленников из города в деревню); рабочие обратились к промыслам: самоварному, замочному, ножевому, гармонному (пер­вые тульские гармонии появились в 1830—1835 гг.).

Самоварный промысел организован в настоящее время следующим образом. Во главе стоят крупные капита­листы, владеющие мастерскими с десятками и сотнями наемных рабочих, причем многие детальные операции они поручают также и рабочим на дому — как город­ским, так и сельским; эти исполнители детальных операций иногда сами еще имеют мастерские с наем­ными рабочими. Разумеется, наряду с крупными ма­стерскими есть и мелкие, со всеми последовательными ступенями зависимости от капиталистов. Разделение труда составляет общее основание всего строя этого производства. Процесс приготовления самовара делится на следующие отдельные операции: 1) складывание пластины меди в трубки (наводка); 2) спаивание их; 3) опилка швов; 4) приделка поддонок; 5) ковка изде­лий (так наз. “тяхтание”); 6) чистка внутренней сто­роны; 7) точка самоваров и шеек; 8) лужение; 9) пробивка прессом отдушин на поддонках и камфорках; 10) сборка самовара. Затем еще отдельно стоит отливка медных мелких частей: а) формовка и б) отливка[447]. При раздаче работы на дома, каждая из этих операций мо­жет составить особый “кустарный” промысел. Один ич этих “промыслов” описал г. Борисов в VII вып. “Трудов куст. ком.”. Промысел этот (наводильно-самоварный) состоит в том, что крестьяне исполняют за сдельную плату из материала купцов одну из описанных нами детальных операций. Кустари перешли в деревню работать из г. Тулы после 1861 г.: в деревне содер­жание дешевле и уровень потребностей ниже (1. с., с. 893). Г-н Борисов справедливо объясняет эту жи­вучесть “кустаря” сохранением ручной ковки самова­ров: “деревенский кустарь всегда будет выгоднее для заказчика-фабриканта, потому что он работает на 10—20% дешевле, нежели городской ремесленник” (916).

Размеры самоварного производства г. Борисов опре­делял в 1882 г. приблизительно в 5 млн. руб. при 4—5 тыс. рабочих (кустарей тож). Фабрично-заводская статистика и в этом случае охватывает лишь частичку всей капиталистической мануфактуры. “Указатель” за 1879 г. считал в Тульской губ. 53 самоварные “фабрики” (все ручные) с 1479 раб. и с суммой произв. 836 тыс. руб. “Указ.” за 1890 г. — 162 фабрики — 2175 раб. — 1100 тыс. руб., причем, однако, в поименный список введено лишь 50 фабрик (1 паровая) — 1326 раб. — 698 тыс. руб. Очевидно, что к “фабрикам” причислили на этот раз и сотню мелких заведений. Наконец, “Пе­речень” указывает -в 1894/95 г. — 25 фабрик (4 паровые) с 1202 раб. (+607 на стороне) и суммой произв. 1613 тыс. руб. В этих данных несравнимы (по ука­занной выше причине, а также вследствие смешения за прежние годы рабочих в заведении и на стороне) ни числа фабрик, ни числа рабочих. Несомненно лишь прогрессивное вытеснение мануфактуры крупной машинной индустрией: в 1879 г. 2 фабрики имели 100 и более рабочих; в 1890 г. — 2 (одна паровая), в 1894/95 г. — 4 (три паровые)[448].

Совершенно такую же организацию имеет гармонный промысел, стоящий на более низкой стадии экономиче­ского развития[449]. “В производстве гармоний уча­ствует более 10-ти отдельных специальностей” (“Труды куст. ком.”, IX, 236); изготовление различных частей гармонии или производство некоторых детальных опе­раций составляет предмет отдельных, quasi-самостоя-тельных “кустарных” промыслов. “Во время затишья все кустари работают на фабрики или на более или менее значительные мастерские, от хозяев которых они и получают материал; во время же усиленного требо­вания на гармонии появляется масса мелких произ­водителей, которые скупают у кустарей отдельные части, сами собирают гармонии, относят их в местные лавки — магазины, где гармонии тогда очень охотно скупают” (ibid.). Г-н Борисов считал в 1882 г. в этом промысле 2—3 тыс. работников и сумму произв. ок. 4 млн. рублей; фабрично-заводская статистика указы­вала в 1879 г. две “фабрики” с 22 раб. — суммой произв. 5 тыс. руб.; в 1890 г. — 19 фабрик с 275 раб., суммой произв. 82 тыс. руб.; в 1894/95 г. — 1 фабрику с 23 рабочими (плюс 17 на стороне), с суммой произв. 20 тыс. руб.[450] Паровые двигатели вовсе не применяют­ся. Все эти скачки цифр указывают на чисто случайное выхватывание отдельных заведений, входящих состав­ными частями в сложный организм капиталистической мануфактуры.