Возникновение политической экономии. Экономические взгляды представителей классической школы политической экономии и их развитие в Х1Х веке

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ

Учебное пособие для студентов специальности 060400 – Финансы и кредит; 060500 – Бухгалтерский учет, анализ и аудит; 060800 – Экономика и управление на предприятии промышленности строительных материалов

заочной формы обучения с применением дистанционных технологий

Белгород

УДК 330.8 (07)

ББК 65.02 Я7

И90

И90 История экономических учений: Учеб. пособие. / П.Д. Агарков, Г.Г. Балабанова, Л.Г. Галкин, В.Г. Герасимов, Т.А. Давыденко, Л.И. Журавлева. – Белгород: Изд-во БГТУ им. В.Г. Шухова, 2004. – 167с.

В учебном пособии излагается курс истории экономических учений в соответствии с государственным образовательным стандартом. Пособие предназначено для широкого круга читателей, желающих глубже ознакомиться с концепциями различных экономических школ.

Учебное пособие предназначено для студентов специальности 060400 – Финансы и кредит; 060500 – Бухгалтерский учет, анализ и аудит; 060800 – Экономика и управление на предприятии промышленности строительных материалов заочной формы обучения с применением дистанционных технологий.

© Белгородский государственный

технологический университет

(БГТУ) им. В.Г. Шухова, 2004

Содержание

Введение. 4

1. Возникновение политической экономии. Экономические взгляды представителей классической школы политической экономии и их развитие в Х1Х веке. 5

2. Особенности утопического социализма постмануфактурного периода. 36

3. Историческая школа. 43

4. Маржинализм.. 52

5. Развитие неоклассической теории. 72

6. Основные направления современной экономической мысли. 81

7. Русская экономическая мысль. 114

Итоговые вопросы для повторения. 147

Итоговый тест. 148

Вопросы к зачету. 153

Толковый словарь. 154

Рекомендуемая литература. 156

Введение

В условиях осуществляемых в России преобразований особую вольность приобретает признание экономической науки, её логики, взаимосвязи категорий, законов, концепций. Чтобы реформы достигли поставленных целей, сейчас, как никогда, важно установить, где мы находимся, откуда и куда движемся, каков арсенал экономической науки, как он использовался в прошлом, к каким результатам привёл, к чему следует стремиться, а чего избегать. Большую помощь в этом способно оказать знание истории экономических учений.

История экономических учений исследует, под влиянием каких условий меняются взгляды на экономическую действительность, как развиваются представления о содержании базовых экономических категорий, как совершенствуются методы экономических исследований.

Экономические учения возникали и развивались в результате изменений взглядов на предмет экономической науки, а также в ответ на потребности экономической практики и прогресс в области других научных знаний. Сотни лет формировались основные экономические направления и школы, широко известные современным исследованиям. Их теории и концепции с большим или меньшим успехом применялись политическими деятелями разных стран при разработке экономической политики, осуществлении экономических реформ, преодолении кризисных явлений.

Предлагаемое изучающим экономическую теорию учебное пособие по истории экономических учений содержит наиболее существенную, по мнению авторов, информацию об основных направлениях экономической мысли и её эволюции от Аристотеля и до Дж. Кейнса, М. Фридмана и Р. Лукаса.

Каждый раздел сопровождается тренировочными заданиями, тестами, вопросами и краткими выводами, что должно помочь обучающимся оценить самостоятельно степень усвоения материала.

Изучение истории экономических учений способствует умению объективно оценить теорию, рекомендации, выводы. Основы наших сегодняшних взглядов уходят корнями в прошлое, базируются на историческом опыте, авторитете учёных различных экономических школ, ни одна из которых не может быть приняты за аксиому. История экономической мысли – это борьба различных идей, это долгий трудный путь в поисках экономической истины. Надеемся, что изучение этого пути будет для наших студентов познавательным, интересным и полезным.

Возникновение политической экономии. Экономические взгляды представителей классической школы политической экономии и их развитие в Х1Х веке

Термин политическая экономия возник в 1615 году, когда французский экономист Антуан Монкретьен опубликовал «Трак­тат по политической экономии». Примерно с этого периода можно рассматривать историю экономической науки как специально выделившуюся область знаний. Прежде исследователей-эконо­мистов не существовало, экономические вопросы попутно рассмат­ривались философами,историками, богословами.

В чем же причина столь позднего рождения экономической науки? Преждевсего в том, что во всех докапиталистических формациях основой экономики служило натуральное хозяйство, т. е. продукция потреблялась там же, где и произво­дилась, не проходя стадию обмена. А в натуральном хозяйстве сущность не скрывается под какими-то покровами, весь процесс производства ипотребления, как на ладони. Наука же появляется там, где видимость и сущность расходятся, где приходится искать ответа на возникающие вопросы. Где не возникает вопросов, за­гадок, неясностей, там нет и потребности в объяснении, или в науке.

Но отсутствие экономической науки вовсе не означало, что общество не интересовали вопросы экономического характера.

Во-первых, людей не мог не волновать вопрос о справедливос­ти общественного устройства. Почему существуют рядом богатые и бедные, почему для одних удел рабство, а для других свобода, почему в различных странах люди живут по-разному.

Во-вторых, даже в натуральном хозяйстве эффективность бы­ла различной, и это нельзя было не замечать. Поэтому древние и средневековые авторы ставили вопрос о более рациональной орга­низации труда. А это выбор способов наказания и поощрения, правильное распределение работников по рабочим местам, систе­ма отношений по управлению. Так или иначе, здесь тоже проис­ходит смыкание вопросов организации производства с вопросами политической экономии.

В-третьих, натуральное хозяйство составляло основу экономи­ки, но оно не было всеохватывающим. Даже на заре развития общества люди нуждались в поваренной соли, в материале для изготовления орудий труда. А затем возникла потребность у гос­подствующих классов в так называемых «заморских» товарах, поступающих из далеких стран. А значит, возникал вопрос о размерах цены.

Какие же ответы давали на все эти вопросы предшественни­ки экономической науки? В условиях рабовладельческого и фео­дального общества большая часть мыслителей стояла на позиции естественности классового деления, божественного происхождения неравенства людей. Но наиболее проницательные авторы посто­янно подчеркивали два положения. Во-первых, что основу обще­ственного богатства составляет труд, особенно земледельческий. Во-вторых, что безудержная эксплуатация может подорвать силы трудящихся, и потому она нуждается в государственном регули­ровании и нравственных ограничителях. Эти мысли можно найти и в литературе Древней Индии (Законы Ману IV—III в. до н. э., трактат «Артхашастра» Каутильи), Древнего Китая (Конфуций VI—V в. до н. э.), Древней Греции (Платон V—IV в, до н, э,). Такой же в принципе ответ содержится у средневековых богос­ловов христианской и мусульманской религии.

В отношении рационализации общественного производства было высказано много суждений, которые по нынешней класси­фикации науки мы бы отнесли к так называемой конкретной эко­номике — экономике сельского хозяйства, экономике труда. Но по­путно затрагивались и вопросы политэкономии. Так, например, древнегреческий мыслитель Ксенофонт (V—IV в до н. э.) выска­зывал мысль о преимуществах разделения труда. Правда, эти преимущества он видит не столько в более высокой производи­тельности труда, сколько в повышении качества изделий в усло­виях профессионализма.

Много догадок содержится и в рассуждениях о чисто экономи­ческих явлениях. Аристотель (IV в. до н. э.) высказал проница­тельное суждение о том, что при обмене товаров проявляется равенство какой-то субстанции, но он все же не смог увидеть здесь равенство труда. Он же ввел деление всех экономических явлений на собственно экономию и хрематистику. Под первой он понимал хозяйственную деятельность ради удовлетворения потребностей. Такая деятельность, с его точки зрения, заслуживает всяческого одобрения. Что же касается хрематистики, то здесь целью явля­ется не удовлетворение потребности в благах, а самовозрастание богатства, обогащение. Ее Аристотель осуждает. По сути дела здесь Аристотель проводит различие между формулами Т—Д—Т и Д—Т—Д¹, хорошо известными по работам Маркса.

Среди многочисленных источников есть множество других высказываний по проблемам экономики: и замечание уже упомя­нутого индийского автора Каутильи о природе стоимости, и заме­чание Фомы Аквинского о справедливой цене и т. п. Однако сколь любопытными бы ни были такого рода цитаты, все же эко­номической теории как системы знаний не существовало. И толь­ко с появлением капитализма возникла и экономическая наука.

Первым направлением политэкономии был так называемый меркантилизм, Эта теория отражала, прежде всего, интересы торгового капитала.

Чтобы осознать логику меркантилистов, необходимо вспомнить начальный период капиталистического развития. Это был этап первоначального накопления капитала. Суть проблемы первона­чального накопления состоит в следующем. Чтобы начать капи­талистическое производство, необходимо иметь первоначальный капитал, нонакопление капитала возможно только тогда, когда уже есть прибавочная стоимость. Следовательно, возникает по­рочный круг. Выход из него лишь в том, чтобы получать средства для первоначального накопления как бы со стороны. Импульсом для «запуска» капиталистического накопления послужило ограб­ление колониальных народов, а отраслью, где первоначальный капитал накапливался, стала торговля, главным образом, внеш­няя.

Как известно, с точки зрения общества, накопление означает, что часть общественного продукта используется не для текущего потребления, а для так называемых инвестиций. Но в начале ка­питалистического способа производства общественный продукт состоял в основном из предметов потребления. Средства произ­водства составляли очень малую часть общественного продукта. В таких условиях накопление по своей натуральной форме могло состоять лишь из накопления денег – благородных металлов.

Теоретическиепредставления меркантилизма сводились к сле­дующему. Подлинное богатство любой страны состоит из золото­го запаса. Поэтому правительство, желающее сделать свою стра­ну более богатой, обязано заботиться о постоянном притоке зо­лота и препятствовать утечке денег за границу.

Учитывая исключительную роль купечества в обеспечении процветания государства, необходимо его всячески поддерживать внутри страны, оберегая от всякого феодального притеснения, а на внешнем рынке обеспечивать ему защиту от иностранной кон­куренции.

Различаются две стадии в развитии теории меркантилизма. Первая стадия – это ранний меркантилизм, или монетарная систе­ма. Представителем этого течения можно назвать английского экономистаВильяма Стаффорда(1554—1612). Практические ре­комендации раннего меркантилизма сводились к одному—всячес­ки препятствовать утечке денег (тогда речь шла о золотых моне­тах) из страны. Дело доходило до того, что в Англии пристав­ляли шпионов к иностранным купцам, дабы установить, не утаил лииностранец часть выручки для вывоза к себе на родину.

Однакополитика раннего меркантилизма оказалась весьма близорукой. Нельзя вести сколько-нибудь оживленную торговлю с другими странами при ограничении движения денежных сумм. Если каждое государство будет удерживать деньги у себя, торго­вые отношения вообще станут невозможными. Поэтому на смену раннему меркантилизму пришел развитый, или политика активно­го торгового баланса.

Представители этого направления английский экономист Т. Мэн,итальянец А. Серра,француз А. Монкретьенсформулиро­вали главное правило государственной политики: необходимо пре­вышение вывоза товаров над ввозом, или активное сальдо торго­вого баланса.

Если исключить возможность непосредственной добычи золо­та и серебра, то единственный путь концентрации благородных металлов – это постоянное превышение экспорта над импортом. Правда, возникает одно затруднение. Все страны никак не могут иметь активный торговый баланс, ведь суммарный экспорт и им­порт совпадают, хотя благодаря кредиту в каждый отдельный пе­риод расхождения возможны. Но в XVI–XVII веках в мире была исключительная ситуация. После Великих географических откры­тий в Европу потекли потоки золота из вновь открытых земель. Ве­дущие колониальные державы того времени Испания и Португа­лия могли завозить много товаров за счет золота, имевшегося в этих странах в изобилии.

Хотя меркантилизм видел источник богатства в торговой дея­тельности, он не был безразличен и к другим отраслям. Ведь для того, чтобы обеспечить активный торговый баланс, нужно было иметь что вывозить и чем заменить импорт. А для этого нужно было развивать промышленность и сельское хозяйство.

Особо большое место занимали производственные отрасли в теориях меркантилистов, живших за пределами Англии. Скажем, во Франции уровень промышленного развития был намного ни­же английского и для активной торговой политики требовалось существенно ускорить развитие промышленности. Эта идея и ле­жала в основе политики Кольбера, французского министра фи­нансов в XVII веке (во Франции эта должность называлась гене­ральный контролер).

В России своеобразие было выражено еще отчетливее. Неко­торые авторы вообще не считают русских экономистов XVII—XVIII века меркантилистами. Но поскольку идея торгового ба­ланса занимала видное место в системе их воззрений, думается, что можно говорить о русском меркантилизме, хотя и с некоторы­ми оговорками. Отметим здесь двух авторов – Ордына-Нащокина и Посошкова.

Меркантилизм выполнил исторически прогрессивную роль. На смену казуистическому цитированию древних философов и бого­словских книг пришел анализ реальной экономической деятель­ности. Появилась стройная и по-своему логичная теория развития экономики. Ярко проявилась практическая функция политэконо­мии – теоретические изыскания меркантилистов били в одну точ­ку: рекомендовать государству наилучшую экономическую поли­тику.

Кстати, основоположник современного направления регулируе­мого капитализма Д. М. Кейнс с большим интересом относился к меркантилистам, которые были сторонниками активного государ­ственного вмешательства в экономику. Конечно, основания для такого вмешательства были принципиально разными. У меркан­тилистов государственное вмешательство было необходимо для преодоления феодальных преград, мешавших становлению капи­тализма. У кейнсианцев же необходимость такого вмешательства вызывается тем, что предоставленный самому себе капитализм на этапе зрелости обнаружил неспособность к эффективному са­морегулированию.

Объективно меркантилизм содействовал буржуазному разви­тию, и это соответствовало требованиям прогресса, ибо капита­лизм шел на смену отживающему феодализму.

Но меркантилизм еще не смог дать научный анализ экономи­ки, поскольку сосредоточил внимание не на сфере производства, а на сфере обращения. В обращении же не происходит возраста­ния стоимости. Оно может быть результатом нарушения закона стоимости, но именно этот закон позволяет понять основы функ­ционирования экономики. Конечно, меркантилисты понимали, что выгоды от внешней торговли одна страна получает за счет дру­гой. Но они и не ставили вопрос об источнике этой выгоды для общества в целом, их устраивал такой узко национальный подход к экономике.

Гораздо более глубоким было следующее направление эконо­мической мысли – учение физиократов.Это слово составлено на базе двух греческих терминов physis – природа и kratos власть. Смысл названия станет понятным после ознакомления с содержанием этой школы политической экономии.

Учение физиократов родилось во Франции, его основателем был знаменитый французский врач Франсуа Кенэ(1694–1774), который в возрасте 60 лет увлекся экономической теорией истал самым выдающимся французским экономистом XVIII века.

Нужно отметить, что во Франции меркантилизм имел гораздо меньшее влияние, чем в Англии. Во Франции три четверти насе­ления составляло крестьянство при значительно меньшем, чем в Англии, развитии промышленности и торговли. Если в Англии сельское хозяйство было уже фермерским, использовало наемный труд и специализировалось на овцеводстве, то во Франции оно было отчасти натуральным и базировалось на крестьянском хо­зяйстве, которое даже простое воспроизводство осуществляло с трудом. Между тем, все французское общество полностью зависе­ло от крестьянина – он платил основные налоги в государственную казну (дворянство и духовенство налогами не облагались), он вносил десятину церкви, он содержал класс феодалов, он факти­чески оплачивал промышленность, во многом опиравшуюся на государственные ассигнования. И эта опора в XVIII веке явно рушилась.

В такой ситуации проповедь активного торгового баланса мало что могла дать французскому государству, да и конкуриро­вать на море с Англией Франция не могла. Во Франции ширилось убеждение, что только за счет спасения сельского хозяйства можно преодолеть трудности.

Кенэ со своими последователями (Дюпон-де-Немур, Мирабо идр.) разработали следующую концепцию. Меркантилизм не в сос­тоянии объяснить происхождение общественного богатства, ибо в торговле, будь она внутренняя или внешняя, обязательно проис­ходит эквивалентный обмен и потому богатство не может ни воз­расти, ни уменьшиться. Значит, источник богатства лежит в сфе­ре производства. Но не просто в сфере производства, а в земле­делии. При этом давалось такое объяснение. В сельском хозяйст­ве в создании продукта участвуют и труд человека, иприрода. Благодаря природе умножается посеянное зерно и возникает до­полнительная стоимость, или чистый продукт. Отсюда и название физиократизм – учение о власти природы.

Что же касается промышленности идругих отраслей матери­ального производства (помимо сельского хозяйства), то их Кенэ называет непроизводительными, или «стерильными». В этих отра­слях происходит просто преобразование природного вещества из одной формы в другую, но чистого продукта не создается, стои­мость продукции этих отраслей равна затратам.

Нетрудно убедиться, что здесь физиократы смешивают про­цессы создания потребительной стоимости истоимости. Если вы­росло больше, чем посеяно, то это, по их мнению, свидетельство создания чистого продукта: а если из пряжи получена ткань или из бревна доска, то «ничего не создано», даже потеряно вещест­во.

В связи с созданием чистого продукта возникает иучение о капитале. Здесь вклад Кенэ выразился в учении о первона­чальных и текущих авансах, или, выражаясь современными тер­минами, об основном и оборотном капитале. В связи с этим вве­дено в политэкономию иучение об амортизации, или переносе стоимости основного капитала.

Но главной заслугой Кенэ является создание(впервые в политэкономии) модели макроэкономики. Начиная с Маркса, последующие экономисты считали эту попытку макроанализа гениальной.

Здесь необходимо сделать пояснение. До появления марксизма экономисты изучали так называемую микроэкономику, т. е. дея­тельность отдельного товаропроизводителя, отдельной фирмы. Что же касается народного хозяйства, то считалось, будто оно яв­ляется итогом функционирования отдельных капиталов и потому ничего нового для анализа дать не может. Кенэ был единствен­ным экономистом, давшим картину функционирования экономики страны в целом в виде так называемой «Экономической табли­цы» (1758 г.).

Рассмотрение «Экономической таблицы» дает возможность на конкретном числовом примере проиллюстрировать систему фи­зиократов. Кенэ предполагает, что общество состоит из трех классов — земледельцев, собственников земли, живущих на полу­чаемую ренту, и непроизводительного класса, или промышленни­ков. На исходном рубеже каждый из этих классов располагает следующими ресурсами. У земледельцев имеется основной ка­питал в 10 млрд. ливров, который ежегодно переносит на про­дукт 1/10 своей стоимости. Далее, у них имеется сельскохозяйст­венная продукция стоимостью 5 млрд. ливров, в том числе 1 млрд. — амортизация, 1 млрд.— семена и корма, 1 млрд.— оплата труда и 2 млрд.— чистый продукт. У собственников имеется на два миллиарда ливров наличных денег, полученных в качестве ренты от земледельцев, у промышленников — на два миллиарда промышленных изделий.

Происходят следующие акты обмена:

1. Собственники покупают на 1 млрд. сельскохозяйственной и на один миллиард промышленной продукции для собственного потребления.

2. Земледельцы покупают у промышленников на 1 млрд. про­мышленных товаров, предназначенных для покрытия износа ос­новных фондов.

3. Промышленники на свои два миллиарда денег покупают сельскохозяйственную продукцию – на один – питание, на вто­рой – сырье.

4. Оставшиеся два миллиарда ливров сельскохозяйственной продукции земледельцы используют на питание и семена.

5. Земледельцы выплачивают собственникам земли очередную ренту в два миллиарда ливров.

Таким образом, в результате произведенных обменов и нового производства у всех трех классов вновь имеет место исходное состояние, и процесс простого воспроизводства может продол­жаться и дальше.

Конечно, эту схему можно упрекнуть в том, что она содержит ряд просчетов: у промышленников нет никакого основного капи­тала, ни они сами, ни земледельцы не потребляют промышлен­ных потребительских товаров и т. п.

Но главная цель Кенэ достигнута – он показывает, как про­исходит производство и обмен общественного продукта с учетом не только стоимости, но и натурального состава.

Какие же выводы делает Кенэ из этого рассмотрения? Первый вывод очевиден – весь чистый продукт создают земледельцы, ивсе общество держится именно на них. Но вот второй вывод звучит неожиданно – все налоги государства должны взиматься с земельных собственников, которые сосредоточивают у себя весь чистый продукт в форме ренты. По этому поводу К. Маркс отмечает, что за внешним подчеркиванием уважения к сельскому хозяйству следует типично буржуазный вывод, вывод о необхо­димости освободить буржуазию от налогообложения и возложить это бремя на феодалов, которые в то время и вовсе не платили налогов.

Борясь с феодализмом, Кенэ дал упрощенную картину капи­тализма. В классе промышленников у него объединены как рабо­чие, так и предприниматели. При такой композиции полностью стирается важнейшее отношение между трудом и капиталом.

Учение Кенэ было продолжено знаменитым руководителем французского финансового ведомства А. Тюрго(1727–1781). Бу­дучи талантливым экономистом, Тюрго посвятил свои незауряд­ные силы безнадежному делу – попыткам вытащить из трясины экономическую систему Франции. Сделать это не удалось, фео­дализм в стране шел к своему неизбежному финалу.

Тюрго внес коррективы в схему воспроизводства Кенэ – он выделил среди промышленников и земледельцев предпринимате­лей и рабочих. Таким образом, вместо трех классов образовалось общество, состоящее из 5 классов. Конечно, эта картина была гораздо более реалистичной, чем первоначальная схема Кенэ.

В связи с усложнением классовой структуры понадобилось уточнить и природу их доходов. В частности, Тюрго принадлежит идея сведения зарплаты к минимуму средств существования, ко­торый поддерживается автоматически. В дальнейшем это поло­жение было названо железным законом зарплаты.

Крупной заслугой физиократов было перенесение анализа из сферы обращения в сферу производства. На этом основании часть историков экономических учений относят физиократов к классикам, тем более, что на этот счет имеется соответствующее высказывание К. Маркса. Разумеется, сформулировать достаточ­но четкий критерий отнесения к классикам затруднительно. Но нам представляется, что отличительной особенностью буржуазной классической политэкономии является трудовая теория стоимос­ти. У физиократов же ее нет, более того, у них и вообще понятие стоимости дано в размытом виде.

Вкладом физиократов в политэкономию следует считать пред­ставление о естественных законах, управляющих экономическим развитием. Еслимеркантилисты видели направляющую силу эко­номического развития в государстве, то Кенэ исповедовал правило, заимствованное из медицины: здоровый организм сам справится с болезнью, нужна лишь гигиена. Государство и должно было обеспечить такую гигиену.

Если у меркантилизма нашлись многочисленные последовате­ли в России (хотя и с известными оговорками), то у физиократов таких последователей было мало, хотя и наша страна была сельскохозяйственной. Видимо, для России идея естественного закона не могла быть приемлемой, у нас в те времена надежды на реформирование общества связывались исключительно с воз­действием государства, с так называемой революцией сверху.