Петрограду нужна топливная база. Ударный экономический фронт. Поселок становится городом

ПО ПРЯМОМУ УКАЗАНИЮ ЛЕНИНА

На крайнем юго-западе Ленинградской области, в 180 километрах от Ленинграда, находится город Сланцы. Широко и привольно раскинулся он на берегах Плюссы, там, где в нее впадает небольшая речка Кушолка, примерно в 20 километрах к югу от Нарвского водо­хранилища. А вокруг города на многие километры тя­нутся леса, перелески, пустошники, опасные трясины...

Возникновение города Сланцы связано с необходимостью создать для Ленинграда свою энергетическую базу.

До Великой Октябрьской социалистической револю­ции энергетика Петербурга базировалась на угле, при­возимом из Англии, нефти, доставлявшейся с Кавказа, и на дровах, поступавших из близлежащих лесных райо­нов; но основное место в топливном балансе огромного промышленного города все же принадлежало англий­скому углю. Такое положение сложилось потому, что экспортно-импортные операции со странами Западной и Северной Европы Россия вела через порты Балтий­ского моря — Петербург (Кронштадт), Ревель, Ригу, Виндаву и Либаву, причем наибольший грузооборот приходился на Петербургский порт.

В силу аграрного характера дореволюционной эко­номики России из страны вывозили преимущественно объемные грузы — зерно, муку, лес, лен, пеньку и дру­гие. Ввозили же главным образом тяжелые, но мало­габаритные грузы: металл и изделия из него, сырье для химической промышленности и т.п. В результате не­равного по объему тоннажа экспорта и импорта часть кораблей, следовавших в Россию, вынуждена была брать балласт. В качестве балласта в трюмы кораблей грузили преимущественно песок в мешках. Более 100 лет этот песок доставляли в Петербург со всего света и вы­сыпали в Финский залив близ порта. Погрузка и выгрузка балласта не только занимали время, но и требовали денежных затрат, а это, естественно, удорожало стоимость перевозимых грузов.

С развитием промышленности в Петербурге и дру­гих городах Прибалтики стала расти потребность в топливе для пароэнергетических установок; владель­цам промышленных предприятий пришлось покупать уголь в Англии. Корабли, следовавшие в Петербург порожняком, начали заходить в Англию и вместо бал­ласта брать там уголь. Таким образом, судовладельцы не только не платили за балласт, как это было прежде, но и получали плату за перевозку угля. Тарифы на такую попутную перевозку угля были выгодны как для судовладельцев, так и для покупателей. В итоге уголь из Англии обходился дешевле отечественного — донец­кого, поступавшего в столицу по железной дороге. По­этому вся промышленность Прибалтики работала на привозном угле.

Во время первой мировой войны петроградская про­мышленность не получала английского угля. После окончания гражданской войны уголь из Англии снова стал поступать на предприятия Ленинграда — вплоть до 1927 г.

Положение города Сланцы в Ленинградской области.

В условиях социалистического хозяйствования стра­на не могла стабилизировать положение, рассчитывая на привозное топливо. Во-первых, уголь и фрахт при­ходилось оплачивать валютой, а ее у молодой Советской республики имелось очень мало. Во-вторых, наша страна сама богата углем, и целесообразнее было расходовать средства на развитие добычи отечественного угля. В-третьих, сохранение импортного угля в энергетике по существу приводило к экономической зависимости ленинградской промышленности, а при ее высоком удельном весе в промышленности Советского Союза — к зависимости экономики всей нашей страны от капи­талистической Англии. Поэтому Советское государство провело ряд мероприятий, чтобы скорее обеспечить Ленинград отечественным топливом.

В первую очередь были расширены шахты Донбасса и увеличена добыча угля. Для быстрейшей доставки топлива с юга построили новые железнодорожные линии Брянск-Вязьма и Унеча—Орша; отныне уголь из Донбасса в Ленинград пошел не по одному, а уже по двум направлениям: через Москву и через Брянск. И, наконец, встал вопрос о создании ленинградской энергетической базы на основе использования гидроресурсов и непервоклассных сортов топлива — бурого угля, торфа, горючих сланцев.

В Северо-Западном экономическом районе в широ­ких масштабах развернулось строительство гидроэлек­тростанций; самая первая из крупных — Волховская дала ток Ленинграду в 1926 г. Затем в систему Ленэнерго включились две Свирские гидроэлектростанции, две — на реке Вуоксе и одна Нарвская. На основе ис­пользования торфа как топлива начали действовать две мощные топливные электростанции — Пятая ГЭС «Красный Октябрь» и Восьмая ГЭС имени С.М. Кирова.

На этих-то двух станциях впервые для энергетических целей стали применять горючие сланцы.

* * *

Сланцедобывающая промышленность в нашей стране впервые зародилась в 1918 г. на территории тогдашнего Ямбургского уезда Петроградской губернии, вблизи города Веймарна. А вскоре — в 1919 г. — горючие сланцы начали добывать и в других районах, в частности в Поволжье.

На необходимость и практическую возможность использовать горючие сланцы в качестве топлива и хими­ческого сырья для промышленных нужд неоднократно указывал Владимир Ильич Ленин.

Так, еще в октябре 1919 г., получив сведения, что вблизи города Веймарна начали добывать сланцы, В.И. Ленин писал:

«Председателю Петроградского Совета.

1) Говорят, сланцы под Веймарном неглубоки. Снять 2—3 сажени земли и можно экскаватор пустить, который будет массу сланцев ломать и давать.

Надо напрячь силы; мобилизовать туда буржуазию (в землянках поживут); работать 3 смены по 8 час; вызвать подъем рабочих в Питере на это дело;

мобилизовать крестьян (4 часа в день на 2 недели для начала и т.п.)» (В.И. Ленин. Соч., изд. 4.е, т. 35, стр. 365).

Партия поставила добычу сланцев под свой контроль. Вопрос о сланцах неоднократно обсуждался в ВСНХ, в Комитете обороны, в партийных организа­циях. В газете «Петроградская правда» в 1920 г. часто публиковались заметки о ходе работ, о трудностях, которые приходилось преодолевать. Вот одна из таких заметок, помещенная 21 января в отделе «Экономиче­ская жизнь»:

К вопросу о сланцах

Переживаемый Петроградом острый топливный кризис вызвал постановку на очередь вопроса об усиле­нии добычи всех видов местного топлива.

К числу местного топлива относятся также и горю­чие сланцы, находящиеся в недрах под самым Петроградом.

Ввиду этого инспекция ВСНХ заинтересовалась этим вопросом и предприняла обширное обследование его на местах...

При организации этих работ, особенно в Ямбургском уезде... имелись в виду весьма широкие задания, так как предполагалось довести добычу в течение полу­года до 300 000 пудов сланцев в месяц... Для добычи каждых 200 000 пудов требуется около 500 человек рабочих. Для помещения подобного количества рабочих нужно возвести 15 казарм, целый ряд столовых, бань, мастерских, кладовых и других хозяйственных служебных сооружений. Кроме того, при организации добычи в подобном объеме необходимо оборудовать шахты механическими подъемниками, водопроводом, вентиляцией и точно определить количество всевозможного инвен­таря.

Помимо этого, необходим хорошо налаженный продовольственный аппарат, считая минимум 2 фунта хлеба в день на человека. Из числа механических сооружений необходимо устроить сортировочные приспособления и подъездной путь соответствующей пропускной способности. При организации работ по добыче сланца у ст. Веймарн Ямбургского уезда многие из этих условий работ не были выполнены, главным образом потому, что в половине мая весь район разработки был занят неприятелем.

С начала сентября, после вторичного занятия района Красной Армией, сланцевый комитет начал опять налаживать разработку, очищать и ремонтировать рудники, производить строительные работы и заготовлять инвентарь и продукты. Работать приходилось при тех же тяжелых условиях, в особенности ввиду отсутствия опытных шахтеров».

Некоторое время спустя, 27 февраля, «Петроградская правда» сообщает уже, что на сланцевые разработки у станции Веймарн направлены 450 трудармейцев; рабочие прокладывают дренажные канавы для отвода вод, строят узкоколейные железнодорожные пути. Ежедневно добывается от 700 до 2000 пу­дов сланца, который отправляется в Кронштадт и Петроград.

В начале марта на разработки вновь направляются 450 трудармейцев, и в том числе, как сообщает газета, 380 забойщиков и молотобойцев, 10 слесарей, 50 плотников, 10 печников.

Подобные сообщения встречаются в газете и в апреле, и в мае. В корреспонденциях рассказывается о том, как в трудных условиях гражданской войны шла борьба за каждый пуд горючих сланцев, какие меры предпри­нимали партия и правительство для расширения шахт, повышения производительности и улучшения условий труда горняков.

Тем не менее всех этих мер для широкой организации добычи сланцев в промышленном масштабе было недостаточно, а большего в то время страна не могла дать.

Позже, в 1922 г., В.И. Ленин снова обращает внимание на сланцы. 16 октября он пишет следующее письмо в Президиум ВСНХ:

«...Тов. Красин прислал мне письмо, в котором сообщает о крупнейших успехах группы инженеров во главе с тов. Губкиным, которая с упорством, приближающимся к героическому, и при ничтожной поддержке со стороны государственных органов, из ничего развила не только обстоятельное научное обследование горючих сланцев и сапропеля, но и научилась практически приготовлять из этих ископаемых различные полезные про­дукты, как-то: ихтиол, черный лак, различные мыла, парафины, сернокислый аммоний и т.д.

Ввиду того что эти работы, по свидетельству т. Красина, являются прочной основой промышленности, ко­торая через десяток, другой лет будет давать России сотни миллионов, я предлагаю:

1. Немедленно обеспечить в финансовом отношении дальнейшее развитие этих работ.

2. Устранить и впредь устранять всяческие препят­ствия, тормозящие их, и

3. Наградить указанную группу инженеров трудо­вым орденом Красного Знамени и крупной денежной суммой.

О последующем прошу мне письменно сообщить через управделами СНК т. Горбунова. В случае каких-либо препятствий немедленно сообщите мне через него же.

Председатель СНК и СТО В. Ульянов (Ленин)»

(В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, стр. 224).

Однако по ряду причин, о которых речь шла выше, добыча сланцев велась неритмично, а временами и со­всем приостанавливалась. В итоге за семь лет — с 1918 по 1925 г. — все предприятия дали стране всего 73 217 тонн горючего камня, причем половину этого количества добыли в Веймарне, где работы велись как открытым способом, так и под землей.

Экономически добыча сланцев была недостаточно эффективной: обходился сланец дорого, а топливом был низкокалорийным; его использовали главным образом в топках котлов, а также как пылевидное топливо. Кроме того, сланец служил сырьем для получения газоге­нераторного топлива, а зола, получаемая при сжигании сланцев, шла на строительные нужды. Тем не менее, отходы в сланцевой промышленности оставались непомерно большими.

В 1925 г., когда страна сосредоточила все свое силы и средства на восстановлении угольной промышленности, добычу сланцев временно пришлось прекратить. Но уже в 1927 г. плановые органы начали составлять проект использования сланцев, обратив особое внимание на Гдовские месторождения.

В 1930 г. севернее Гдова была заложена первая опытная шахта. Она и положила начало городу Сланцы.

Гениальное предвидение Владимира Ильича Ленина о том, что «через десяток, другой лет» сланцевая промышленность «будет давать России сотни миллионов», полностью сбылось. Уже в канун Великой Отечественной войны в Сланцах на полную мощность работали две шахты и строилась третья, действовали тепловая электростанция, сланцеперегонный завод, ряд других предприятий. Вокруг промышленных объектов выросли рабочие поселки.

Современные Сланцы. Промышленный пейзаж.

Так в Ленинградской области сложился новый промышленный центр, перед которым открывались широчайшие перспективы. Мощные тепловые электростанции Ленинграда и Ленинградской области, а также предприятия по производству строительных материалов стали получать в качестве топлива местные горючие сланцы.