Понятие и признаки хищения

В Российском уголовном праве под хищением подразумевается совокупность преступления против собственности, схожих между собой по объективным и субъективным признакам. В России в качестве такого понятия использовались термины «хищничество», «воровство», «похищение». Впервые «хищение» было принято в УК РСФСР 1922г. в качестве термина.

Случаи корыстного завладения имущест­вом охватывались в основном термином «татьба» и хотя этимология это­го слова указывала на совершение хищения крадучись, тайно, ненасиль­ственно, под ним подразумевали всякое тайное и открытое, ненасильст­венное похищение. Наряду с татьбой, а позднее воровством, грабежом в древнерусских источниках упоминается и о разбое, однако, как считают некоторые исследователи, первоначально, во времена Русской Правды в более широком, чем похищение, смысле: как преступления не столько имущественного, сколько личного характера. Лишь в середине ХVI века (в Судебнике 1550 года) впервые проводится разграничение грабежа и разбоя как насильственного и ненасильственного преступления.

С Соборного Уложения 1649 года заметно расширяется уголовно-правовая охрана объектов собственности (особо выделяется кража с госу­дарева двора, церковная татьба, т.е. похищение из церкви, устанавливает­ся наказуемость за утаивание или подмену благородных металлов, потра­ву хлебных посевов и хищение зерна, ловлю рыбы в чужом пруду), вво­дится квалифицированный вид смертной казни (сожжение) за поджог двора, различается ответственность за умышленное и неосторожное уничтожение повреждение имущества. Выделяя специальную главу о разбойных делах, Соборное Уложение не только упоминает в ней о во­рах. Татях, разбойниках, но и дает особое предписание в отношении мо­шенников, требуя применять к ним положения, установленные за первую татьбу, однако, пока не раскрывая признаков мошенничества. Только Указом 1781 года было впервые разъяснено, что к мошенничеству нужно относить: а) карманную кражу, б) внезапное похищение чужого имущества, рассчитанное на ловкость, быстроту действий виновного, в) завла­дение имущества путем обмана. При этом, мошенничество связывалось с открытым, кража с тайным, а грабеж с насильственным воровством. Различая умышленное и неосторожное повреждение имущества, Собор­ом Уложение предусматривало не только гражданскую, но и уголовную ответственность.

Немалый вклад в разработку основ право вой охраны имущественных отношений был сделан при подготовке Свода законов Российской импе­рии и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Различая частную, государственную и общественную собственность, разработчики этих правовых актов сконструировали составы данных преступлений с учетом их направленности на конкретные интересы. Отметим наиболее важные положения, характеризующие раздел Особенной части Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (1885 г.), именуемый «О пре­ступлениях и проступках против собственности частных лиц». Группируя составы преступлений, оно подразделило их на несколько видов: а) истребление и повреждение чужого имущества; б) завладение чужим недвижимым имуществом; в) похищение имущества; г) присвоение и утайку чужой собственности и др. преступления и простyпки по догово­рам и другим обязательствам. Тяжесть наказания за уничтожение и по­вреждение имущества была поставлена в непосредственную зависимость от способа совершения преступления (особо выделялись поджог, взрыв, потопление), вида имущества (жилые и нежилые здания, суда, лес, уро­жай, сад, скот, рыба, чужие письменные документы и т.д.), времени и об­становки совершения деяния (ночью, при сильной засухе или ветре), цели (для получения страховой суммы), степени осуществления преступного намерения (приготовление, покушение, оконченное преступление), фор­мы вины и многого другого завладение нeдвижимостью квалифицирова­лось как преступление, если при этом применялось насилие либо истреб­лялись граничные знаки, межи.

Примечательно, что в Уложении 1885 г. похищение имущества усмат­ривалось только в деяниях, понимаемых как кража, грабеж, разбой и мо­шенничество. При этом термин «кража» трактовался в том смысле, какой он имел еще во времена Русской Правды: «Кражей признается всякое, ка­ом бы то ни было образом, но втайне, без насилия, угроз и вообще без принадлежащих к свойству разбоя или грабежа обстоятельств, похище­ние чужих вещей, денег или иного движимого имущества». Примени­тельно к составу грабежа различались две разновидности действий, вследствие чего он определялся как: «во-первых, всякое у кого-либо от­нятие принадлежащего ему или же находящегося у него имущества, с на­силием или даже с угрозами, но такого рода, что эти угрозы и самое на­сильственное действие не представляли опасности ни для жизни, ни для здравия, или свободы того лица; во-вторых, всякое, хотя бы без угроз и насилия, но открытое похищение какого-либо имущества в присутствии самого хозяина или других людей». Соответствующая дефиниция была сформулирована и в отношении разбоя: « … всякое на кого-либо, для по­хищения при надлежащего ему или находящегося у него имущества, на­падение, когда оное учинено открытою силою с оружием, или хотя бы без оружия, но сопровождал ось или убийством, или покушением на оное, или же нанесением увечья, ран, побоев или других телесных истязаний, или такого рода угрозами или иными действиями, от которых представлял ась явная опасность для жизни, здравия, или свободы лица или лиц, подверг­шихся нападению». Что касается термина «мошенничество», то его ос­новные признаки, в отличие от Свода законов Российской. Империи, где в этой связи шла речь о «лживых поступках», получили более широкий смысл: « … всякое, посредством какого-либо обмана учиненное, похище­ние чужих вещей, денег или иного движимого имущества». Использова­ние обмана с целью завладения не самим имуществом, а правом на не­движимое имущество не охватывалось понятиями мошенничества и по­хищения в целом, но признавалось самостоятельным видом преступлений против собственности, связанным с ее присвоением или растратой. Ана­логичным образом решался вопрос о деяниях, причинивших имущест­венный вред собственнику путем составления фиктивных соглашений, либо с использованием насилия, обмана, недееспособности или ограни­ченной дееспособности стороны обязательственных сделок.

Составители Уложения 1903г. исходили из наличия родового понятия «похищения» или «имущественного хищничество», близкого к современ­ному общему понятию хищения. В историческом обзоре русского и зару­бежного законодательства, вплоть до Уложения 1845 г., отмечалось, что сложившиеся историческим путем различия между отдельными видами похищения покоятся на малосущественных оттенках такой преступной деятельности, в связи с чем, в первоначальном проекте предполагал ось объединить все случаи похищения чужого имущества в одно общее по­нятие имущественного хищничество.

Система имущественных преступлений в проекте Уложения 1903 г. подверглась пересмотру, главным образом в направлении ее укрепления и упрощения. «Не подлежит никакому сомнению и подтверждается всеми полученными Комиссией замечаниями, что усвоенное действующим за­конодательством деление имущественных хищений представляется че­ресчур дробным и нуждается в возможном упрощении».

Немало нововведений устанавливалось Уголовным Уложением 1903 года. Не выделяя преступления против собственности одной груп­пой, оно, тем не менее, обособляло семь глав, каждая из которых объеди­няла имущественные посягательства одной и той же формы. Одна из та­ких глав по-прежнему включала в себя деяния, связанные с повреждени­ем имущества и иных предметов, но в ней делался акцент уже не столько на общеопасный способ совершения деяния, сколько на форму вины и особенности объектов повреждения. Пытаясь охватить все возможные разновидности последних, законодатель сконструировал не только общие составы умышленного и неосторожного некорыстного посягательства на собственность, но и значительное количество специальных составов, в которых отдельно ставились под охрану геодезические, гидротехниче­ские, водопроводные, газопроводные и нефтепроводные сооружения, ли­ом электропередач, телеграф или телефон, транспортные пути сообще­ния и транспорт, памятники культуры и надгробные памятники, различ­ного рода знаки, документы, почтово-телеграфная корреспонденция. По­вреждением имущества считал ось также нарушение правил безопасности движения, необеспечение мер безопасности при эксплуатации транспор­та, недоброкачественное строительство и т.п. В результате такого пони­мания повреждения имущества круг преступлений против собственности получил значительно более широкую, чем ранее, трактовку, что побудило к проведению специальных теоретических исследований с целью указать на различия между имущественными и так называемыми общеопасными преступлениями.

Определенному пересмотру подверглись и представления о другом виде преступлений против собственности – похищения имущества. Счи­тая разграничение кражи и грабежа искусственным, не отвечающим потребностям практики, разработчики Уголовного Уложения 1903 года объединили кражу и ненасильственный грабеж в один состав, обозначив его термином «воровство». Характеризуя его как тайное или открытое похищение чужого имущества, Уложение одновременно внесло коррек­тивы в понятие разбоя, отличительным признаком которого называлось похищение имущества с применением насилия над личностью или нака­зуемой угрозы, вне зависимости от характера насилия и того, связано оно с нападением или нет. Кроме того, Уложение к числу разновидностей по­хищения отнесло вымогательство, установив, что вымогатель есть «ви­новный в принуждении, с целью доставить себе или другому имущест­венную выгоду, к уступке права на имущество или к вступлению в иную невыгодную сделку по имуществу, посредством телесного повреждения, насилия над личностью или наказуемой угрозы». Признаки и уголовно-­правовая оценка похищения, совершаемого путем мошенничества, оста­лись без изменения. Заметим, что разработчики Уложения, определяя о­ждый способ похищения, подчеркивали необходимость специальной це­ли: в составах воровства, разбоя и мошенничества: присвоения имуще­ства, в составе вымогательства – получения для себя или другого лица имущественной выгоды.

Впервые «хищение» было принято в УК РСФСР 1922г. в качестве термина. Советский законодатель увязал с ним только составы кражи, грабежа и разбоя, в трактовке которых сначала пошел по пути Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Согласно УК РСФСР 1922 года кража есть «тайное похищение имущества, находящегося в обладании, пользовании или ведении другого лица или учреждения», грабеж - «открытое похищение чужого имущества в присутствии лица, обладающего, пользующегося или ведающего им, но без насилия над личностью или с насилием не опасным для жизни и здоровья потерпевшего». Разбой - «открытое, с целью похищения имущества, нападе­ние отдельного лица на кого-либо, соединенное с физическим или психи­ческим насилием, грозящим смертью или увечьем». Совершение разбойного нападения группой лиц рассматривалось как бандитизм. УК РСФСР 1926 года уточнив оценку такого рода действий в качестве квалифицированного разбоя, основные признаки всех этих способов похищения оставил без существенных корректив.

С принятием Закона от 7 августа 1932 г. «06 охране имущества госу­дарственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общест­венной (социалистической) собственности» хищением стали называться наиболее опасные преступления против социалистической собственности, независимо от способа их совершения. Все лица, совершившие хищение, объявлялись «врагами народа» -причем термином «хищение» в данном случае охватывались все формы посягательства на социалистическую соб­ственность (кража, грабеж, разбой, присвоение, мошенничество и т д.). По­скольку содержание этих дополнений и изменений в действующем тогда УК РСФСР 1926 года мало сообразовывалось с положениями содержащих­ся в нем статей, то система уголовно-правовых норм, посвященных охране отношений собственности, оказалась запутанной и противоречивой.

В годы Великой Oтечественной войны был издан ряд законодатель­ных актов, направленных на усиление ответственности за некоторые пре­ступления против социалистической собственности не подпадавшие под действие Закона от 7 aвгуста 1932г. Например, Указом Президиума Вер­ховного Совета СССР от 23 июня 1942 г. «Об ответственности за хище­ния горючего в МТС и совхозах» было установлено наказание за это преступление в виде тюремного заключения на срок от трех до пяти лет. В некоторых случаях судебная практика шла по пути более широкого применения Закона от 7 aвгycтa 1932 г. по сравнению с довоенным вре­менем, особенно когда это касалось хищения воинских грузов на транс­порте (даже не в крупных размерах), тормозных ремней или щитов для снегозадержания. Одновременно происходило усиление ответственности за преступления против личной собственности5. Однако это делалось не путем внесения изменений в Уголовный кодекс 1926 г., а расширительным толкованием некоторых квалифицирующих признаков имущественных преступлений применительно к условиям военного времени•

Так, Пленум Верховного Суда СССР 8 января 1942 г. дал указание су­дам все кражи, совершенные с использованием условий военного време­ни, квалифицировать как наиболее опасный вид кражи личной собствен­ности по п. «г» СТ. 162 УК 1926 Г. Практика относила к ним кражи во время воздушных налетов или обворовывание квартир эвакуированных жителей. В особо опасных случаях (групповое хищение, неоднократность, рецидив) такие преступления квалифицировались по аналогии как бандитизм (ст. 16 и 59 УК).

Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 6 мая 1943 Г. «О квалификации кражи личного имущества граждан, совершенной в местах общественного пользования» распространило действие П. «в» СТ. 162 УК, где казуистично перечислялись некоторые места совершения кражи «на вокзалах, пристанях, пароходах, в вагонах и гостиницах»), на все места общественного пользования. Практика относила к ним карманные кражи, совершенные в трамвае или в очереди за хлебом.

После окончания войны, приведенные указания, рассчитанные на во­енный период, утратили силу. Вновь обострилась проблема чрезмерно мягких санкций за преступления против личной собственности и большо­го разрыва между наказуемостью преступлений против разных форм соб­ственности. Эта проблема была своеобразно решена в указах Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г., которые явились мощным толчком к научной разработке общего понятия хищения и его признаков.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 Г. «Об уго­ловной ответственности за хищение государственного и общественного имущества»5 заменив в области борьбы с преступлениями против социа­листической собственности Уголовный кодекс 1926 г., не содержал ни исчерпывающего перечня форм хищения, ни четких признаков хищения вообще. Перед наукой уголовного права и судебной практикой встала насущная задача установить эти признаки и выработать такое определение понятия «хищение», которое позволило бы единообразно решать вопросы уголовной ответственности за посягательство на социалистическую соб­ственность.

Нормы общесоюзных указов от 4 июля 1947 г. не были инкорпориро­омис в текст Уголовного кодекса РСФСР (в это время активизировалась подготовка Уголовного кодекса CCCР). Постановлением Пленума Вер­ховного Суда СССР от 22 августа 1947 г. был утвержден перечень статей Уголовного кодекса РСФСР, которые не подлежали применению. Хище­ние государственного или общественного имущества, совершенное в лю­бой форме, квалифицировалось по Указу от 4 июля 1947г. Что касается преступлений против личной собственности, то по Указу квалифициро­вались только кража и разбой, а в отношении остальных продолжал дей­ствовать Кодекс 1926 г.

Именно в период действия Указа от 4 июля 1947 г. в юридической ли­тературе активно шло исследование общих признаков хищения, и были предложены определения этого понятия, сохранившие научное и практи­ческое значение до настоящего времени.

Указы установили суровую ответственность за преступления против собственности, сохранив дифференцированный подход к охране различных форм собственности. При этом разрыв между наказуемостью хище­ний социалистического имущества и преступлений против личной собственности граждан был сокращен путем резкого повышения санкций за последние. Термин «мелкое хищение» вошел в употребление только с 1955г.

Принятие в 1958г. новых Основ уголовного законодательства и про­явившаяся в этот период тенденция к укреплению принципа законности в борьбе с преступностью нашли отражение и в нормах Уголовного кодек­о РСФСР 1960 г. об ответственности за имущественные преступления.

Наиболее существенной отличительной особенностью УК РСФСР 1960 года являлось то, что он долгое время различал посягательства на социалистическое (государственное общественное) и личное имущество граждан. Такой подход не был случайным, ибо в основе его лежала идея необходимости обеспечить повышенную охрану социалистической собственности. Эта идея нашла свое отражение не только при конструирова­ом пределов уголовно-правовых санкций, но и при формулировке осно­ваний ответственности. Наиболее ярко данное обстоятельство проявилось при решении вопроса о круге уголовно наказуемых деяний, связанных с повреждением и уничтожением имущества. В отличие от ранее действующего законодательства, данный Уголовный кодекс криминализировал и умышленное и неосторожное их совершение, причем применительно как к личному так и социалистическому имуществу. Нюанс состоял лишь в том, что неосторожное деяние в отношении личной собственности, влекло ответственность только тогда, когда оно являлось непосредственной причиной уничтожения или повреждения имущества, а в отношении социалистической собственности – еще и в случаях недобросовестного выполнения лицом своих обязанностей по охране государственного и общественного имущества, если ее следствием было расхищение, повре­ждение или гибель имущества в крупных размерах. Признав целесооб­разным исключить наказуемость некоторых деяний (банкротства) и в. То же время предусмотреть ряд новых составов (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного имущества), законодатель дополнил последними лишь главу «Преступления против социалистической собственности».

Закрепив одну из тенденций принимаемых актов 20-50-х годов –обособление ответственности за посягательства на социалистическую собственность, УК РСФСР 1960 года не воспринял другую идею: переос­мысление понятия и способов хищения. Не давая общего определения преступлениям такого вида, этот Уголовный кодекс достаточно последо­вательно исходил из того, что способами их совершения являются кража, грабеж, разбой, присвоение, растрата, злоупотребление служебным по­ложением и мошенничество. В этой связи, восстанавливалось самостоя­тельное значение состава грабежа, как открытого похищения без насилия или с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего, что обусловило и соответствующую трактовку понятий кражи (тайное похищение имущества) и разбоя (нападение с целью завладения имуществом, соединенное с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего). Вместе с тем, при установлении наказуемости похищения имущества, с использованием виновными имеющихся у них полномочий в отношении него, помимо присвоения и растраты, была выделена еще одна форма: злоупотребление служебным положением, Различные виды мошенниче­ства объединены в один общий состав, по-прежнему характеризуемый как завладение имуществом путем обмана или злоупотребления довери­ем. Дискуссионный вопрос о возможности признания вымогательства од­ним из способов хищения получил традиционное для нашего законода­тельства решение, т.e. не был включен в их число. Заметим, что так называемые воровские сделки (приобретение заведомо похищенного омиса­ства), которые Уложение о наказаниях и Уголовное Уложение относили к видам посягательства на собственность, не являющихся хищением, а пер­вые советские уголовные законы приравнивали к краже, УК РСФСР 1960 года включил в главу «Преступления против общественной безо­пасности, общественного порядка и здоровья населения».

Уголовный кодекс 1960 г. совершенно определенно исходил из существования общего понятия «хищение», охватывающего ряд сходных по объек­тивными субъективным признакам посягатeльств на социалистическую соб­ственность. Однако само это понятие в законе не pacкрывалось. Важнейшие общие признаки хищения были даны в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества». Но по-прежнему играла большую роль доктринальная разработка общего понятия хищения. Значе­ние этого понятия не упало из-за того, что в Уголовном кодексе 1960 г. от­ветственность дифференцировалась по конкретным формам хищения. При­знано, что общее понятие «хищение» помогает раскрыть характерные при­знаки, присущие всем его формам и видам, облегчает анализ конкретных форм хищения, способствует их отграничению от других преступлений про­тив собственности, от посягательств, направленных на иные общественные отношения, и от действий, не наказуемых в уголовном порядке.

Понятие «хищение» в уголовном праве советского периода начал< разрабатываться применительно к преступлениям против социалистической собственности, поскольку закон не употреблял его по отношению к преступлениям против личной собственности. Это вызвало в массовом правовом сознании привязку данного понятия исключительно к социалистическим формам собственности. В научной и учебной литературе' пр. классификации преступлений против личной собственности хищения не выделялись. Сам этот термин часто подменялся понятием «похищение» границы которого многим авторам представлялись иными.

Однако постепенно в теории, судебной практике и, наконец, в законе термин «хищение» стал употребляться и вне связи с социалистической собственностью. Укреплялось представление, что не форма собственности, а совокупность определенных объективных и субъективных признаков составляет основное содержание этого понятия. Обнаружилось отсутствие препятствий ни с языковой, ни с юридической стороны для распространения понятия «хищение» на все формы собственности.

Переход к рыночной экономике, закрепление в Конституции РФ принципа равной правовой охраны всех форм собственности сделали нетерпимым такое положение. Поэтому еще до принятия нового кодекса Федеральным законом от 1 июля 1994 г. были внесены изменения в нормы об имущественных преступлениях Кодекса 1960 г. Главным из которых явилось объединение параллельных норм. Этот Закон носил промежуточный характер и имел много сходства с подготовленным проектом Кодекса.

Как и следовало ожидать, подготовка соответствующего раздела нового уголовного законодательства вызвала немало предложений. Некоторые были учтены в проекте УК, но при его принятии – исключены. Такая судьба постигла, в частности, взгляд автора на необходимость восстановить уголовно-правовую оценку приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, как одного из посягательств против собственности (в УК РФ это деяние, в конечном счете, было включено в главу «Преступления в сфере экономической деятельности»). Не была воспринята так· же идея о дифференцированном подходе к криминализации деяний с учетом их направленности на имущество движимое и недвижимое. Реально возникающая опасность сужения понятия хищения, предметом которого мыслится только движимое имущество, и сложности в практическом отгра­ничении этого преступления от предлагаемого состава «завладения чужим недвижимым имуществом из корыстных целей» побудили законодателя от­казаться от деления посягательств по данному признаку. Не получили под­держки и нововведения, непосредственно касающиеся формулировок того или иного способа хищения (применительно, например, к разбою – при­знание его посягательством против личности, конструирование этого пре­ступления в качестве материального состава и др).

Вместе с тем в новом Уголовном кодексе, так или иначе, были воспроизведены многие из тех по­ложений, которыми в последние годы был дополнен УК РСФСР 1960 года: объединены статьи, устанавливающие наказуемость за посягательства на разные формы собственности в одну главу; уточнена уголовно-правовая оценка неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (угон) и т.д. Если не иметь в виду вопросы со­вершенствования юридической техники (замену, например, терминов «похищение» на «хищение») и унификацию составов, то можно указать на не­сколько наиболее существенных моментов, отличающих новый УК РФ от ранее действующего: законодательное закрепление общего понятия хище­ния; исключение наказуемости такого рода деяний, как присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного чужого имущества, неправо­мерное завладение чужим недвижимым имуществом без цели хищения.

Уточнение отдельных признаков основного состава за вымогательст­во, хищение особо ценных предметов и т.д.; изменение содержания и пе­речня квалифицирующих признаков многих составов преступлений; зна­чительное смягчение в целом степени тяжести уголовно-правовых санк­ций за преступления против собственности.

В науке уголовного права было признано, что раскрытие понятия «хищение» и характеристика его основных элементов позволяют вы­явить и обособить признаки, присущие всем формам хищения, облегча­ют анализ конкретных форм хищения, помогают отграничению их от других преступлений против собственности, от посягательств на иные объекты, а также действий, не наказуемых в уголовном порядке. Опре­деление понятия «хищение» впервые было включено в Уголовный кодекс 1960 г. Федеральным законом от 1 июля 1994 г. С небольшими из­менениями это определение вошло в Кодекс 1996 г. в виде примечания к ст. 158 УК РФ.

Итак, под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Исходя из определения хищения, можно выделить следующие признаки объективной стороны хищения:

1. обращение чужого имущества в свою пользу или пользу других лиц,

2. противоправность хищения,

3. безвозмездность,

4. корыстная заинтересованность.