Режимы использования ограниченных ресурсов

Экстерналии появляются лишь тогда, когда права собственности определены нечетко, размыты. Не случайно внешние эффекты возникают, как правило, по поводу ресурсов, которые из категории неограниченных перемещаются в категорию редких и на которые до этого прав собственности в принципе не существовало. Для решения этой проблемы достаточно создание новых прав собственности в тех областях, где они нечетко определены.

Одно из наиболее важных и интересных приложений концепции внешних эф­фектов является сравнительный анализ режимов использования ограниченных ресурсов: свободного доступа, коммунальной собственности, частной собствен­ности и государственной собственности [5].

1. Общая собственность или свободный доступ. Проблема определения права собственности воз­никает только тогда, когда на один и тот же объект претендуют несколь­ко индивидов. Потребление его является конкурентным, то есть увеличение потребления одним человеком уменьшает доступность данного объ­екта для другого. Может возникнуть ситуация, когда ни один из них не имеет возможности или права исключить других из доступа к данному благу. В этом состоит суть свободного доступа. Свободный доступ – ситуация, в которой ни один из экономических агентов не об­ладает правом владения на ограниченный ресурс.

Общая собственность образует одну из крайностей континуума, построенного по принципу степени исключительности права. На первый взгляд логично было бы предположить, что в свободном доступе долж­ны находиться только неэкономические блага. Однако необходимой связи меж­ду свободным благом и режимом общей собственности, как это, по сути, пред­полагается в стандартных неоклассических моделях, не существует. Режим сво­бодного доступа может сохраняться и для ограниченных благ. Это возможно тогда, когда ожидаемые выгоды, получаемые от спецификации прав собствен­ности, оказываются недостаточными для того, чтобы компенсировать затраты по спецификации и защите прав собственности. Вот почему вполне возможны ситуации, когда благо является ограниченным, однако цена, которую уплачива­ет за присвоение его тот или иной индивид, равна нулю.

Вследствие существования открытого доступа к ограниченному ресурсу возникает явление, которое в экономической литературе получило на­звание «сверхиспользование ресурса». Проблема открытого доступа, вызывающая сверхиспользование ресурсов, обусловлена тем, что каж­дый из субъектов, принимающих решения, присваивает выгоды от использова­ния ресурсов непосредственно, тогда как бремя издержек, связанных со сверх­использованием, распределяться между всеми экономическими агентами. Иначе говоря, предполагается, что в результате спецификации прав собственно­сти выпуск в расчете на единицу использованного ресурса должен увеличиться, однако часть ресурсов теперь должна использоваться для обеспечения соблю­дения режима исключительных прав.

Если для кого-то из экономических агентов ожидаемая чистая ценность измене­ния правил окажется положительной, то он может предпринять усилия для из­менения системы собственности. Данного агента можно было бы назвать инсти­туциональным предпринимателем. Институциональный предприниматель мо­жет заметить варианты использования ресурса, которые раньше никому не были известны, что обусловливает более высокую его ценность.

Если альтернативные издержки использования режима свободного досту­па превысят величину трансакционных издержек, то осуществляется институ­циональная трансформация в виде изменения системы собственности. Здесь возможны три варианта институциональной реакции: формирование систем ча­стной, коммунальной и государственной собственности. Каждый из них имеет свои сравнительные преимущества, которые являются важными детерминантами в процессе эволюции хозяйственных систем.

2. Коммунальная собственность. Система свободного доступа сущест­вует тогда, когда каждый экономический агент, для которого данный ре­сурс обладает ценностью, может им воспользоваться без согласия, пред­варительной договоренности об этом с другими агентами, без той или иной формы санкционирования своих действий. Процесс возникновения режима исключительности прав может принимать мно­жество форм, однако принципиально важным является то, кто является обладателем исключительных прав. В соответствии с данным принципом если исключительными правами собственности на данный объект обладает группа экономических агентов, составляющая часть рассматри­ваемого множества, то возникает режим коммунальной собственности. Это зна­чит, что набор правомочий, образующий право собственности, приобретает сво­его носителя в лице определенной группы.

Система коммунальной собственности предполагает наличие момента исключи­тельности относительно соответствующего набора правомочий. Однако исклю­чаются из множества обладателей правомочий те экономические агенты, кото­рые не входят в рассматриваемую группу. Таким образом, отдельный человек обладает исключительными правами собственности только как член общины, следовательно, в рамках отношения к членам других общин. Такая система прав собственности имеет важные поведенческие последствия, которые могут выра­жаться в разных формах.

Если член данной общности (семьи, деревни, общины и т.п.) не об­ладает исключительным правом на доход и распределение полученных продук­тов осуществляется на основе уравнительного принципа, то в условиях неопре­деленности возникает проблема недоиспользования ресурса, поскольку каждый обладатель права на часть продукта будет рассчитывать на другого при произ­водстве общего продукта. Поскольку причитающаяся индивиду часть продукта зависит не только от его усилий, но и от усилий других индивидов, то возникает проблема поиска компромисса между затратой собственных усилий и количест­вом получаемых благ как части их общего количества.

Если принцип распределения будет установлен в соответствии с за­траченными усилиями, то возникает проблема сверхиспользования ресурса. Та­ким образом, в рамках коммунальной собственности может возникнуть эффект свободного доступа, что делает саму систему коммунальной собственности потенциально неустойчивой.

Систему коммунальной собственности можно рассматривать в тер­минах распределительной демократии, когда решение об использовании ресурса тем или иным способом определяется посредством голосования, поскольку та­ким образом агрегируются предпочтения и возникает решение, которое в пер­вом приближении можно рассматривать как выражение общественного интере­са. Сама процедура голосования является неотъемлемым элементом институ­ционального устройства, предотвращающего возникновение проблемы свобод­ного доступа и соответственно сверх использования ресурса внутри группы, с одной стороны, и проблемы безбилетника при обеспечении защиты данного ре­сурса от посягательств со стороны конкурирующих групп – с другой.

Однако это не значит, что данная система собственности не обладает сравни­тельными преимуществами. Здесь относительно ниже издержки по защите права собственности, чем для частной собственности, поскольку при обеспечении режима исключительности, направленного на аутсайдеров (других групп экономических агентов), возникает эффект экономии на масштабе, в том числе связанный со специализацией части группы на обеспечении безопасности.

Кроме того, система коммунальной собственности жизнеспособна тогда, когда общность людей однородна (их экономические интересы, если и не сов­падают, то очень близки) и сравнительно невелика. Это возможно тогда, когда индивиды идентифицируют себя с тем целым, частью которого они являются, в мыслях, словах, поступках. Иными словами, оппортунизм как сильная форма эгоистического поведения, основанная на обособлении индивида от себе по­добных, менее эволюционно эффективна, чем слабая форма – «послушание».

Последнее обстоятельство может значительно облегчить решение вопроса о ра­ционировании доступа к редкому ресурсу или предотвратить оппортунистиче­ское поведение в виде отлынивания при наличии уравнительной схемы распре­деления, поскольку воспроизводство общности в целом оказывается неотъем­лемой частью мотивации поведения человека. Агрегирование индивидуальных предпочтений посредством процедуры голосования позволяет сэкономить на издержках оппортунистического поведения и соответственно снизить трансакционные издержки в целом.

Анализ коммунальной собственности позволяет выявить проблему поиска од­ного из фундаментальных компромиссов, связанных с критериями отбора наи­более эффективных способов организации и поведения. Если рассматривать группы как объект анализа, то наиболее эффективным будет поведение челове­ка в соответствии с собственными интересами. Вместе с тем если принимать во внимание взаимодействие между группами, то при определенных условиях группа может быть более жизнеспо­собной, если условия ее выживания и благополучия являются аргументом в це­левой функции отдельного члена рассматриваемой группы.

Чем больше численность, чем в большей степени группа становится разнород­ной, тем выше дифференциация экономических интересов, тем сложнее стано­вится сохранить режим коммунальной собственности. Это проявляется, прежде всего, в невозможности обеспечить принятие решения по взаимосвязанным вопросам путем простого голосования.

Система коммунальной собственности не исключает возможности передачи ее доли от одного человека к другому. В то же время в отличие от режима частной собственности эта передача может быть обусловлена специальными требова­ниями, которые напрямую связаны с условиями входа – выхода в (из) общности, которая является совокупным субъектом права собственности.

По мере роста группы людей, обладающих правами собственности де-юре и де-факто, возрастают альтернативные издержки ее существования. Их рост обу­словлен не только тем, что растет степень неоднородности группы, дифферен­циация предпочтений, ограничений, интересов, но и становится крайне затруд­нительно непосредственно осуществлять каждым дееспособным членом группы свои правомочия. В результате возникает институт представительства интере­сов.

Именно в изменении характеристик группы (увеличение численности, разно­родности и нестабильности) заложено основание аргумента о неустойчивости данного режима прав собственности и трансформации его либо в систему част­ной, либо государственной собственности. Реакцией на такую трудность явля­ются установление свободного режима покупки и продажи титулов собственно­сти как свидетельства прав на долю имущества корпорации, переход от соли­дарной к ограниченной ответственности.

3. Частная собственность. Система частной собственности означает, что право принимать решение о реа­лизации того или иного правомочия принадлежит отдельному экономическому агенту. Соответственно пучок правомочий на определенный ресурс также мо­жет быть сконцентрирован у одного человека.

Режим исключительности может поддерживаться государством, са­мим субъектом права, а также социальными нормами, нарушение которых ведет к применению санкций экономического, юридического, этического по­рядков. Каждая из этих санкций может быть выражена в терминах издержек, или отрицательных выгод, что обусловливает формирование соответствующей структуры стимулов у экономических агентов.

Сравнительные преимущества системы частной собствен­ности являются основанием ее возникновения и распространения. Как и в любом другом варианте установления исключительных прав, возникает институциональная преграда сверхиспользованию ресурсов. Однако существует и ряд особенностей, позволяющих отделить право частной собственности не только от свободного доступа, но и от коммунальной и государственной собственно­сти.

Установление и воспроизводство режима частной собственности предполагает, с одной стороны, защищенную свободу принятия решений относительно ис­пользования вещи, обладающей ценностью, как для данного экономического агента, так и для других индивидов, с другой стороны, ответственность, которая автоматически возникает из первого принципа. Если экономический агент ока­зывается поставленным в такие условия, то поведенческие последствия будут состоять в определении наилучшего, а в условиях радикальной, структурной неопределенности удовлетворительного варианта использова­ния блага в соответствии с имеющейся у экономического агента ин­формацией о доступных альтернативах. Более того, индивид будет обладать вы­сокой степенью мотивированности, направленной на получение данной инфор­мации, поскольку в случае неблагоприятного исхода не с кем будет разделить потери.

Чем в большей степени гарантированы права частной собственности, чем в большей степени отдельные правомочия сконцентрированы у одного экономи­ческого агента, тем выше уровень мотивации, обусловливающий эффективное использование ресурса. Именно данный режим обеспечивает наиболее жесткую связь между принимаемыми отдельным индивидом решениями и получаемыми результатами. Она обеспечивается через получение и обработку информации, которая существует в рассеянном среди участников хозяйственного оборота ви­де. Отсюда, собственно, идея об эффективности использования ресурсов в сис­теме частной собственности, рациональности экономических агентов.

Экономи­ческий агент, обладающий правом на все выгоды, которые проистекают из вы­явленных им возможностей использования ресурсов, имеет возможность ис­пользовать неявное, личностное знание, которое обладает свойствами нехранимости и непередаваемости для принятия решений по поводу располагаемого им объекта.

Если режим частной собственности обеспечивает более благоприятные условия для использования неявного знания, то чем выше ценность данного знания, тем эффективнее система частной собственности. Это значит, что возникает суще­ственная экономия на издержках согласования решения с другими экономиче­скими агентами.

Существование неявного знания обусловлено, с одной сторо­ны, специализацией производительных функций в рамках системы обществен­ного разделения труда, а с другой стороны, фрагментаризацией информации, используемой отдельными экономическими агентами. В той мере, в какой сама система общественного разделения труда остается сравнительно простой, а ин­формация о возможностях использования благ и ресурсов по большей части яв­ляется стандартной, хранимой и передаваемой, возникновение права частной собственности возможно, но не необходимо с точки зрения эволюцион­ного отбора.

Соотношение между системой частной собственности и рынком оказы­вается весьма сложным. Использование механизма цен сопряжено с издержками, которые связаны, в том числе с издержками защиты и спецификации прав собственности. Вот почему в результате возникают вертикально интегрированные фирмы, в рамках которых также вполне возможно осуществление прав частной собственности.

Рынок предполагает существование и реализацию правомочия, которое обычно ставят на вершину иерархии – права отчуждения, или права на капитальную стоимость. Однако право частной собственности может существовать в принци­пе и в случае соблюдения формального запрета на отчуждение в виде исклю­чительного права на пользование, владение, доход, управление и т.д. В таком случае имеет место размытое и усеченное право частной собст­венности. Полный или частичный запрет на реализацию правомочий в режиме частной собственности может проистекать от государства. Государство, гарантируя право частной собственности, является не только фактором воспроизводства механизма, противопоставляемого государственному регули­рованию, но и размывает данное право через легальный запрет купли-продажи, наследования, введения высоких ставок налогов на операции, связанные с пере­дачей прав, и т.п.

Государство мо­жет участвовать в процессе размывания прав частной собственности и косвен­ным образом, устраняясь от обеспечения его защиты в мире безличного обмена, где сеть социальных связей не настолько плотна, чтобы обеспечить устойчивый кооперативный результат.

Несмотря на очевидные преимущества данной системы прав собственности в плане мотивации, способов принятия решений, использования локального зна­ния, существует достаточно много препятствий для повсеместного ее распро­странения.

Степень распространения системы частной собственности в значительной сте­пени зависит от сформировавшихся в обществе идеологических установок, нормативных взглядов на мир. Если доминирующим оказывается представление о нерушимости права частной собственности, то следствием этого является эко­номия на трансакционных издержках, связанных с защитой прав частной собст­венности. Вот почему при объяснении соотношения между различными систе­мами прав собственности необходимо учитывать факторы, влияющие на фор­мирование системы ценностей.

4. Государственная собственность. Система государственной собственности, с одной стороны, также предполагает существование режима исключительности, причем исключительности доступа к ресурсам не только для аутсайдеров, но и инсайдеров, обязательно должна быть отражена в системе формальных правил. Следуя логике нового институционального подхода, права государственной собственности должны существовать там, где, с одной стороны, возможно обес­печить режим исключительности, а, с другой, – сравнительные преимущества частной или коммунальной собственности выражены слабо.

Институциональное изменение, в рамках которых права частной или комму­нальной собственности трансформируются в права государственной собственности, называется национализацией. Обратный процесс – приватизация. Если приватизация осуществляется посредством изменения реальных правомочий при постоянных формальных, то этот процесс можно рассматривать как спон­танную приватизацию.

Доступ к государственной собственности осуществляется опосредованно, через многоуровневую систему представителей в виде государственных организаций. В рамках данного режима собственности особенно остро возникает проблема управления поведением исполнителя (принципал – агента), поскольку инди­вид сталкивается с запретительно высокими издержками реализации своей доли собственности, тогда как исполнитель, как правило, не обладает достаточными стимулами и информацией для использования ресурсов в соответствии с пред­почтениями поручителя.

В зависимости от степени распространения системы государственной собствен­ности, а также от ряда других факторов, в частности, организации системы кон­троля, возникает существенное различие между правом государственной собст­венности де-юре и этим же правом де-факто. Если формально ресурсы находят­ся в государственной собственности, то фактически вполне может осуществ­ляться режим свободного доступа, коммунальной или частной собственности. Данная ситуация будет лишь определять набор правомочий, которые могут реализовав экономические агенты и особенности технологии передачи правомочий от одного экономического агента другому.

Поскольку реальное осуществление правомочий возлагается на чиновни­ков, которые в то же время являются экономическими агентами, обладающими своими интересами, как правило, не совпадающими с интересами тех, кого они представляют, а возможности контроля их деятельности ограничены, по­стольку права собственности на самом деле превращаются в частные.

Однако и в случае с государственной собственностью существуют механизмы, которые позволяют отчасти компенсировать вредное влияние дифференциации интересов или устранить основание оппортунистиче­ского поведения агентов. К ним относятся:

1) реальная возможность сменяемости, которая позволяет обеспечить обратную связь политиков с избирателями. Это общепринятая форма «голосования руками». Как правило, данная форма кон­троля оказывается неэффективной ввиду значительных издержек измерения ре­зультативности деятельности исполнителей, несовершенства политического рынка и, как следствие, рациональной неосведомленности избирателей;

2) «голосование ногами». Это проявляется, с одной стороны, в форме внутренней миграции из села в город, с другой стороны, «голосование ногами» выражается в эмиграции;

3) конкуренция со стороны других государств в виде угрозы формирования экономической, а через нее политической зависимости, и утрате репутации, например, как сверхдержавы.

4) распространение идеологии, препятствующей оппортунистиче­скому поведению;

5) внутренняя система контроля, осуществляемая не только потенциаль­ными конкурентами, но и общественными организациями.