Формирование всероссийского рынка

Важным шагом в направлении перехода России к рыночной экономике было формирование на месте раздробленных рынков отдельных княжеств единого всероссийского рынка. Предпосылками его становления были:

1) создание единой денежной системы страны. До конца XV в. собственные деньги выпускали все независимые княжества. Однако, по мере подчинения Москве, княжества лишались этого права. Одним из последних центров самостоятельного выпуска денег был Новгород, прекративший чеканку лишь в середине XVI в.;

2) становление институциональной структуры общероссийской торговли. С институциональной точки зрения для существования единого рынка необходимы

а) субъекты торговых отношений, ведущие сделки на всей его территории,

б) общенациональные центры торговли,

в) развитые пути сообщения.

Все эти компоненты постепенно сложились в российской экономике. Так, в XVI-XVII в. в России активно шел процесс первоначального накопления торгового (купеческого) капитала. К концу этого периода купечество превратилось в особое сословие, официально признававшееся и поддерживавшееся государством. Более того на купечество порой даже возлагаются общенациональные политические функции. Так, присоединение Сибири к России было осуществлено в результате экспедиций Ермака, проводившихся на деньги купцов Строгановых. К XVII в. складывается также система центров торговли ¾ общероссийских ярмарок. Наибольшее значение среди них имели Макарьевская (Нижний Новгород), Ирбитская, Свенская, Архангельская, Тихвинская. Ярмарки обычно проводились 1-2 раза в год и приурочивались к церковным праздникам. Кроме того, все большее значение приобретал столичный московский рынок, притягивавший к себе потоки товаров в течение всего года. Наконец, в централизованном государстве постепенно развивались пути сообщения, связавшие основные города страны. Плохие дороги в необъятной стране, впрочем, еще столетия оставались одним из основных тормозов развития единого экономического пространства;

3) специализация отдельных регионов страны в выпуске продукции. Уже к XVII в. в России сложилась сравнительно сильная специализация регионов как в сельскохозяйственном, так и в промышленном производстве. Северо-Запад страны специализировался на выращивании льна, Юг и Юго-Восток ¾ на производстве хлеба и мяса, пригородные районы больших городов ¾ на овощеводстве и молочном животноводстве. Новгород, Псков и Тверь славились производством льняного полотна, Москва ¾ выделкой сукон, Тихвин, Серпухов, Тула ¾ металлургией, Старая Русса и Тотьма ¾ солеварением. Взаимный обмен продуктами объединял страну в единое экономическое пространство.

Тем не менее процесс формирования всероссийского рынка шел весьма медленно. Например, лишь в царствование Елизаветы Петровны внутри страны были отменены таможни, (1754), до той поры сильно затруднявшие перемещение товаров между регионами огромной державы. В целом в XVIII в. и начале XIX в. по мере дальнейшего развития уже перечисленных факторов (рост торговых предприятий и центров торговли, совершенствование путей сообщения, усиление специализации) степень единства российского рынка постепенно повышалась.

Переломным этапом в формировании единого рынка страны стало массовое строительство железных дорог. Если первоначально железные дороги связывали лишь отдельные регионы, то к концу XIX в. крупнейшие центры страны превратились в железнодорожные узлы и вся страна покрылась сетью магистралей. Именно с этого времени единство российского рынка стало проявлять себя на уровне текущей коммерческой активности. Иначе и не могло быть: пока путь из Москвы в Хабаровск занимал в лучшем случае несколько месяцев, а перевозка мяса из специализировавшихся на его производстве черноземных губерний и Украины к потребителям в Москве и Петербурге была возможна только зимой, ¾ до этих пор хозяйственное единство страны могло быть лишь относительным.

Как показали исследования академика И. Д. Ковальченко, выполненные количественными методами на основе анализа динамики цен в разных губерниях Российской империи, окончательное становление единого рынка сельскохозяйственных товаров потребительского назначения (а дореволюционная Россия была аграрной страной) следует относить лишь к 80-м годам XIX в. В этот период колебания цен на них впервые начинают подчиняться единому для всей страны ритму. А складывание единых рынков факторов производства (земля, рабочая сила, капитал ¾ в сельском хозяйстве это был в первую очередь тягловый скот) произошло еще позже ¾ в начале ХХ в.

Примерно в это же время существование единого рынка начинает отражаться и на результатах деятельности фирм:у работавших в разных губерниях сельскохозяйственных предприятий постепенно формируется один и тот же уровень рентабельности. Таким образом, в высоко конкурентной аграрной отрасли российской экономики заработал механизм формирования нулевой экономической прибыли. Это бесспорно доказывает, что все предприятия действовали в едином экономическом пространстве.

Россия вступила в ХХ в. с окончательно сложившимся общенациональным рынком. Последующие бурные события советской и постсоветской истории периодически приводили к сужению или частичной дезинтеграции общего экономического пространства, но никогда не разрушали его полностью.

Рынок земли

Собственность на факторы производства и принципы их использования в позднефеодальную эпоху в России диктовались поместной системой землевладения. С тех пор, как еще во времена Ивана III и Ивана IV (Грозного) московским царям удалось сломить экономическую самостоятельность и политическую мощь крупных феодалов, их вотчины были разделены на более мелкие поместья и розданы дворянам, находившимся на государевой службе. В итоге земля, труд (крепостные крестьяне) и сельскохозяйственный капитал (скот, сооружения) сосредоточились в руках помещиков-дворян.

Помещики организовывали производство на принципах самообеспечивающегося натурального хозяйства и отвечали перед государством за сбор налогов, выполнение разнообразных (например, транспортных) повинностей, набор рекрутов в армию и т. п. Рынки факторов производства, и в первую очередь рынок земли, в этих условиях фактически отсутствовали. Разумеется, сделки купли-продажи земли периодически происходили, но они отражали лишь ее переходы от одного помещика к другому, но почти не сказывались на использовании факторов: в поместье в любом случае все шло по давно заведенному, традиционному распорядку.

Формирование рынка земли началось после отмены крепостного права. Поскольку реформа проводилась «сверху», при решающем влиянии помещиков на условия ее осуществления, главной проблемой нарождавшегося рынка на долгие годы стала огромная концентрация землевладения в их руках. Из 219 млн десятин помещичьих и крестьянских земель 36,2% отошли к помещикам, составлявшим не более 1% от общего числа владельцев земли.

Помещичье землевладение во многих случаях было неэффективным. Однако земля лишь с большим трудом переходила от них к эффективным собственникам. Избегать продажи земли помещикам помогали огромные выкупные платежи за переданную крестьянам землю. Их сумма подсчитывалась по принципу капитализации оброка или барщины, ранее выплачивавшейся крестьянами. Другими словами, помещику причиталась такая сумма выкупа, которая, будучи положена в банк, приносила бы ежегодный доход, равный прежнему доходу от оброка или барщины¹.

Важным фактором, сдерживавшим развитие земельного рынка, была также сельская община. По условиям реформы земля отводилась не отдельным хозяйствам, а именно общине. И уже та распределяла наделы между крестьянскими дворами. 80% надельных земель оказалось в общинном землепользовании.

Община же была обычно не заинтересована в выделении независимых хозяйств, так как несла круговую поруку за уплату налогов каждым ее членом. К тому же на общины, не погасившие полностью выкупные платежи за землю (а таких было большинство ¾ полностью процесс выкупа завершился лишь к 1907 г.), могли воздействовать помещики и государство. Например, помещик имел право отвода неугодных ему старост и других выборных лиц в общине.

В начале ХХ в. в силу нерешенности аграрного вопроса сельское хозяйство России вступило в полосу усиления трудностей. С одной стороны, крестьянство страдало от малоземелья и нищеты. Число так называемых безлошадных и однолошадных хозяйств, фактически балансировавших на грани выживания, в Европейской части страны доходило до 60% от общей численности крестьянских дворов. С другой ¾ многочисленными оставались неэффективные, но продолжавшие цепляться за землю помещичьи хозяйства. Показателем их тяжелого финансового положения может служить тот факт, что к 1895 г. более 40% помещичьих земель были отданы в залог.

В целом аграрный сектор России был крайне отсталым по сравнению с европейскими странами. Необходимо было создать крупные капиталистические сельскохозяйственные предприятия с применением машин и наемного труда, а также небольших, но финансово здоровые семейные фермы. Широкий спектр наиболее влиятельных оппозиционных партий требовал решить эту проблему путем насильственного возмездного (кадеты) или безвозмездного (эсеры, социал-демократы разных оттенков) отчуждения помещичьих земель. Для царского правительства такой путь по политическим причинам был неприемлем. И оно избрало главным объектом реформ общину.

Вдохновителем и проводником новой аграрной политики, направленной на разрушение общины, стал председатель Совета министров П. А. Столыпин. В соответствии с указом столыпинского правительства 1906 г., принятым в 1910 г. Государственной думой в качестве закона, крестьяне получили право закреплять свой общинный надел в частную собственность.

Важной составной частью аграрной реформы Столыпина также явилась переселенческая политика. Была создана целая система стимулов для переселения крестьян в отдаленные районы ¾ Сибирь, Дальний Восток, Среднюю Азию. На новых местах каждый крестьянин становился единоличным хозяином своей земли, причем объединение переселенцев в общины не допускалось. Финансовое обеспечение реформы осуществлял Крестьянский банк.

В итоге столыпинской аграрной реформы с 1906 по 1916 г. из общины выделилось 2,5 млн домохозяев. В собственность покинувших общину крестьян перешло 17 млн десятин земли. Рыночное развитие деревни сделало большой шаг вперед.

Развитие рыночных отношений способствовало подъему производительных сил в сельском хозяйстве, но в силу пережитков крепостничества процесс этот шел вяло. Сельское хозяйство России в целом оставалось экстенсивным, валовые сборы зерна увеличивались главным образом вследствие роста посевных площадей. Столыпинское законодательство не изменило и не могло радикально изменить полуфеодальный аграрный строй России, поскольку оставило в неприкосновенности огромные помещичьи землевладения. Не разрушило оно и крестьянской общины ¾ 75% крестьян по-прежнему оставались в ней. Не вполне успешной оказалась и переселенческая политика: лишь меньшая часть крестьян закрепилась на новых местах, остальные вернулись обратно или разорились.

Именно нерешенность аграрного вопроса стала одной из основных причин успеха грядущей революции. Призывы большевиков: «Хлеб ¾ голодным!», «Земля ¾ крестьянам!», ¾ были близки и понятны широким народным массам.

После победы Октябрьской революции были приняты Декрет о земле и развивший его Закон о социализации земли, согласно которым земля национализировалась, а затем передавалась в пользование крестьянам. На практике это выражалось в раздаче помещичьих земель крестьянам. Распределение земли проходило по уравнительному принципу, пропорционально числу взрослых членов семьи. К весне 1918 г. земельные наделы крестьян в среднем увеличились на 60% по сравнению с дореволюционными размерами.

В результате этих преобразований в первые годы советской власти аграрный вопрос был в значительной степени решен, что во многом предопределило победу большевиков в Гражданской войне. Здесь же следует искать важные корни быстрого восстановления народного хозяйства после завершения войны и иностранной интервенции. Эффективность раннесоветского рынка земли дополнительно возросла в годы нэпа, когда была разрешена аренда земли и использование наемного труда в сельском хозяйстве.

Рыночные отношения в аграрном секторе, однако, плохо подходили для реализации планов Советского государства по осуществлению форсированной индустриализации страны и наращиванию ее военной мощи. Необходимые для этого гигантские инвестиции могли быть профинансированы только за счет ограбления деревни. Попытки изъятия ресурсов экономическими методами при сохранении рыночных условий на селе неоднократно проваливались. Например, в ответ на создание так называемых ножниц цен ¾ разрыва между завышенными ценами на промышленную и заниженными ценами на сельскохозяйственную продукцию ¾ крестьяне неоднократно отвечали отказом продавать хлеб. А это не только ставило под сомнение продолжение гигантских инвестиций в промышленность, но и создавало прямую угрозу голода в городах.

В связи с этим дальнейшие преобразования в сельском хозяйстве пошли по пути коллективизации. В ходе ее крестьяне были насильственно объединены в производственные кооперативы или колхозы ¾ своеобразную общину, находившуюся под строгим партийно-государственным контролем, и обеспечивавшую ¾ часто почти бесплатно, за гроши ¾ поставки сельскохозяйственной продукции государству.

Коллективизация проводилась авральными темпами. Всего за полгода (с июля 1929 по февраль 1930 г.) были объединены 14 млн крестьянских хозяйств, или 60% их общего числа в стране. Полностью коллективизация была завершена к 1933 г.

В процессе коллективизации были уничтожены, в том числе и физически, успешно работавшие крестьяне и их хозяйства. Хотя после революции земля распределялись уравнительно, по едокам, примерно через 10 лет выяснилось, что лишь небольшая часть крестьянских хозяйств работает по-настоящему эффективно. Именно эти крестьяне наиболее активно сопротивлялись коллективизации (что не удивительно: им было что терять), а потому были объявлены властями кулаками или подкулачниками² и поражены в правах, а их имущество ¾ экспроприировано.

Колхозы и совхозы, а в их лице и государство, оставались основными собственниками земли в СССР вплоть до конца советской эпохи. Именно в расчете на них проектировалась сельскохозяйственная техника (например, сверхмощные трактора, эффективные только на больших полях), разрабатывались агротехнические приемы, строились населенные пункты. Весь характер сельскохозяйственного производства оказался столь тесно привязанным к этой системе землевладения, что во многих чертах она сохранилась и поныне.

Рынок труда

Использование фактора труд в России столетиями складывалось в условиях личной несвободы подавляющего большинства трудового населения страны. При этом степень зависимости трудящихся постоянно возрастала.

Так, установление поместной системы землевладения в зрелом феодальном обществе обернулось для крестьян еще большим закрепощением и эксплуатацией. Помещики, владения которых были относительно невелики, не довольствовались оброком и, стремясь выжать из зависимых крестьян максимум возможного, все шире использовали барщину. Следствием этого было усиление личной зависимости крестьян и прикрепление их к земле. С 1497 г. крестьяне могли переходить от одного помещика к другому лишь один раз в году ¾ в течение недели до и недели после «Юрьева дня» (26 ноября). С 1649 г. переход крестьян был вообще запрещен.

Как это ни парадоксально, но и в дальнейшем постепенное вызревание рыночных отношений в рамках традиционной экономики шло рука об руку с усилением крепостной зависимости. Так происходило потому, что в новых, рыночных, условиях помещики остро нуждались в денежных средствах. Если необходимость в натуральных благах, которые могло дать поместье, у каждого дворянина была ограниченной (в конце концов, даже самый расточительный хозяин может тратить на себя, свою семью и гостей относительно скромное количество продуктов питания ¾ солений, варений и прочих нехитрых припасов крестьянского изготовления), то надобность в деньгах не имела пределов.

Помещики стремились максимально увеличить производство сельскохозяйственной продукции на продажу. В таких условиях резко росла эксплуатация крестьян. Так, во второй половине XVIII в. работа на помещика (барщина) доходила до 6 дней в неделю. На наиболее плодородных черноземных землях, где труд крестьян приносил помещикам наибольшие доходы, барщина порой охватывала всю неделю целиком. При этом у крестьянина отбирался надел, а на содержание себя и семьи выдавалось нищенское количество продуктов. Такая система называлась месячиной и очень напоминала рабство³.

Впечатляет и нарастание власти помещиков над судьбой крестьян. С 1736 г. им было дано право самостоятельно определять наказание крестьянам за побег. С 1760 г. они получили возможность для наказания крестьян за провинности использовать карательный аппарат государства ¾ по своему произволу ссылать в Сибирь или отдавать в рекруты (что было порой хуже ссылки ¾ солдатская жизнь в те годы оборачивалась десятилетиями тягот и унижений). С 1765 г. помещики получили право осуждать крестьян на каторжные работы. А в 1767 г. крестьянам к тому же под угрозой ссылки было запрещено жаловаться в государственные органы на своих помещиков. Екатерининский век просвещения, официально провозгласивший переход России от варварства к европейской цивилизации, одновременно самым циничным образом отобрал последние остатки прав человека у большинства населения страны.

Аналогичный процесс шел и в промышленности. В мануфактурном производстве XVII-XVIII вв. был довольно распространен наемный труд лично свободных горожан. Однако усиленное насаждение государством промышленности в петровскую эпоху и последующие десятилетия вызвало на рынке труда заметный регресс: истощение наемных трудовых ресурсов привело к использованию подневольного труда. Стали создаваться деревни при заводах ¾ заводчики получили право приписывать к предприятиям крепостных, обязанных в принудительном порядке работать на заводе.

Тем не менее, даже в условиях крепостного права, рынок труда постепенно развивался. В конце XVIII-начале XIX в. он опирался на два основных источника лично свободных рабочих: а) на горожан и б) на казенных крестьян, принадлежавших государству и официально называвшихся «свободными сельскими обывателями». Казенные крестьяне могли относительно свободно выбирать род занятия: вести сельскохозяйственное производство (с 1801 г. даже получили право покупать землю), заниматься ремеслом на селе или переходить в городское сословие.

К середине XIX в. в России было около 6 млн горожан. Число казенных крестьян и пользовавшихся несколько меньшими свободами удельных крестьян (последние принадлежали лично царской семье) было около 21 млн чел. Таким образом, разной степенью личной свободы обладало около трети населения страны. С точки зрения трудовых отношений, важно еще и то, что даже крепостные крестьяне, отпущенные помещиком в город на заработки, хотя и платили ему денежный оброк, но на рынке труда выступали как вольнонаемная сила.

В результате реформы 1861 г. все крестьяне получили личную свободу, право распоряжаться своим имуществом, покупать и продавать недвижимость, заниматься торговой и промышленной деятельностью. Рынок труда первых пореформенных десятилетий если и не был рынком совершенной конкуренции, то имел с ним заметные черты сходства. Неорганизованной массе бывших крепостных, активно переезжавших в города, противостояли столь же неорганизованные работодатели ¾ мелкие промышленные и торговые фирмы, из которых в то время состояла российская экономика.

Впрочем, широко были распространены и случаи локальной монопсонии. Например, многие поселки и города на Урале возникали на базе одного завода и первоначально населялись приписанными к нему крепостными. После отмены крепостного права рабочие получили личную свободу, но это мало что изменило в их отношениях с заводом. Положение единственного работодателя по-прежнему давало его владельцам огромную власть над рабочими.

В конце XIX - начале ХХ в. ситуация на рынке труда дополнительно осложнилась из-за появления крупных предприятий и формирования их олигополистических объединений (синдикатов). Ситуация односторонней монопсонии стала все более распространяться по стране. Рабочий, выступавший на рынке труда как одиночка, был не в состоянии защитить свои права в противостоянии с целой промышленной империей. Естественно, что такая ситуация не способствовала классовому миру в стране, а напротив, вызывала массовое озлобление трудящихся.

Противовес монопсонии ¾ профсоюзы ¾ были в России официально запрещены и потому начали создаваться весьма поздно ¾ только во время революции 1905 г. Зато их формирование носило лавинообразный характер. Уже к началу 1907 г. в стране действовало 652 профсоюза, а число их членов достигало 245 тыс. чел. После разгрома революции на профсоюзы начались гонения. Хотя формально они не были вновь запрещены, число их членов к 1909 г. сократилось до 19 тыс. Новый подъем профсоюзного движения произошел после Февральской революции и снятия всех ограничений на профсоюзную деятельность. К октябрю 1917 г. профсоюзы насчитывали более 2 млн. членов.

Возникшие в обстановке острейших социальных потрясений, российские профсоюзы были сильно политизированы. Наибольшим влиянием в профсоюзах пользовались разные течения социалистов: большевики, меньшевики и эсеры. Не удивительно, что организованные профсоюзами забастовки и иные акции часто проходили не только с экономическими, но и с политическими требованиями.

После Октябрьской революции профсоюзы постепенно утратили самостоятельное значение. В тяжелые годы Гражданской войны, когда положение рабочих резко ухудшилось, новая власть решительно пресекла попытки некоторых профсоюзов отстаивать экономические права своих членов (например, проводить забастовки с требованиями повышения зарплаты). После завершения в 1921 г. дискуссии о профсоюзах в коммунистической партии, подобная деятельность стала фактически приравниваться к контрреволюционной и сурово караться.

Новая роль профсоюзов в социалистической экономике более походила на деятельность государственного ведомства, ответственного за социально-культурную работу с трудящимися. Впрочем, права профсоюзов в этом плане были достаточно широки и обеспечивали (особенно в позднесоветскую эпоху) довольно большие социальные льготы трудящимся: материальную помощь в экстренных ситуациях, бесплатные или льготные путевки в дома отдыха и санатории, дотации на деятельность детских садов и пионерских лагерей, проезд на транспорте и т. п.

Изменения в деятельности профсоюзов представляли собой лишь одну и далеко не самую главную сторону общих перемен на рынке труда в советское время. Основная же суть изменений состояла в постепенном формировании тотального государственного монопсонизма. В отличие от рыночной монопсонии, охватывающей в самом крайнем случае лишь одну отрасль и, как правило, уравновешенной противодействием мощного профсоюза, социалистическая монопсония распространялась на все хозяйство и не имела издержек. Условия труда и уровень его оплаты при социализме практически односторонне определялись государством, официально провозглашавшим своей целью рост благосостояния трудящихся, но десятилетиями платившим им заниженную зарплату.

Впрочем, государственная монопсония имела с точки зрения занятых и преимущества по сравнению с частнокапиталистической. В отличие от последней, она не вела к искусственному занижению спроса на труд. Напротив, как это всегда бывает в ресурсоограниченной экономике, спрос на труд обычно превышал предложение. В СССР безработица была ликвидирована в ходе индустриализации, когда потребность в рабочих руках для строительства и эксплуатации массово создававшихся промышленных предприятий вовлекла в производство все наличные трудовые ресурсы страны. В 1931 г. закрылась биржа труда.

Позитивным последствием этих процессов стала уверенность в завтрашнем дне (т. е. исчезновение страха стать безработным и возможность планировать свою карьеру на долгие годы вперед), негативным ¾ резкое ослабление трудовой мотивации.

В дальнейшем важнейшей характеристикой советского рынка труда стал постоянный дефицит трудовых ресурсов. При этом зарплата поддерживалась на заниженном уровне. А государственная монопсония в сочетании с ограничительными мерами внеэкономического характера (пропиской, принудительным распределением выпускников вузов, обязательностью партийных решений для членов КПСС, коими были многие квалифицированные специалисты) существенно снижали и личную свободу в выборе места работы.

Рынок капитала

Рынок капитала, (см. 2.3.2), отражает взаимодействие спроса и предложения на инвестиционные средства в денежной форме, которые впоследствии будут использованы для покупки инвестиционных товаров. Таким образом, спрос и предложение на капитал проявляются и на рынке инвестиционных товаров, и на кредитно-финансовых рынках. В данном обзоре мы кратко коснемся только эволюции последних, причем остановимся лишь на их финансовой, биржевой составляющей⁴.

Особенностью организованных финансовых рынков, к коим относятся биржи, является сравнительно позднее их становление в нашей стране. Первая биржа была открыта по инициативе Петра I в Петербурге в 1703 г. Но до 20-х годов XIX в. она выполняла функции лишь товарной биржи, и только с этого времени в ее обороте впервые появились облигации государственных займов и акции частных предприятий. Позднее фондовыми операциями занялись Московская, Варшавская, Рижская, Харьковская и Одесская биржи. Обособление финансовых операций от товарных относится к 1900 г., когда при Петербургской общей бирже был создан специальный фондовый отдел для торговли ценными бумагами и валютой.

Основная часть сделок на российских биржах проводилась с государственными или гарантированными государством ценными бумагами. Так, в 1913 г. на них приходилось 72% всего фондового оборота Петербургской биржи. Что касается частных предприятий, то активно велись сделки с акциями 112 фирм из общего числа примерно в 5 тыс. акционерных обществ, действовавших в Российской империи. Всего на операции с акциями частных фирм приходилось лишь около 9% биржевого оборота.

Таким образом, налицо, явные признаки слабости дореволюционного финансового рынка. И без того ограниченные в силу отсталости страны ресурсы свободного капитала почти полностью поглощались потребностями финансирования государственного бюджета и лишь крохи направлялись в экономику (эта картина в точности воспроизвелась примерно через век в новой России). Другим признаком слабости была огромная роль, которую при размещении акций российских предприятий имели иностранные (в частности, Парижская) биржи. Найти деньги для организации крупного дела проще было за рубежом, чем внутри страны.

Для дореволюционного финансового рынка России была характерна жесткая государственная регламентация. В частности, вплоть до 1893 г. на биржах во избежание спекуляций запрещались активно практиковавшиеся в других странах срочные сделки. Строго ограничивался круг лиц, непосредственно допущенных к совершению сделок на бирже. Он включал только представителей крупных банков и Министерства финансов. За точность выполнения биржевых правил маклеры несли строгую ответственность, вплоть до уголовной.

В Первую мировую войну биржевая деятельность резко уменьшилась, а в Гражданскую ¾ практически прекратилась. В СССР биржи возродились в период нэпа. В 1921-1922 гг. открылось около 100 бирж, при крупнейших из которых вновь стали действовать фондовые отделы. На них совершались сделки с валютой, государственными ценными бумагами, облигациями государственных трестов, акциями частных предприятий.

Тем не менее былой роли нэповские биржи уже не имели. Переведенные на коммерческий расчет крупные государственные тресты обращались за необходимыми им финансовыми ресурсами непосредственно к государственным банкам. Роль биржи сводилась поэтому в основном к установлению котировок, т. е. цены привлечения капитала, на которую потом ориентировались при заключении сделок вне биржи.

Со свертыванием нэпа в 1929-1930 гг. биржи были закрыты. На десятилетия движение капитала в стране стало определяться прямым государственным финансированием инвестиций, а также банковским кредитованием, часто становившимся из-за невозвращения кредитов синонимом того же прямого финансирования. Для примера сошлемся на многократно повторявшуюся процедуру списания долгов колхозов.

Рекомендация:

Для самоконтроля полученных знаний выполните тренировочные задания из набора объектов к текущему параграфу

¹ Пользуясь современной терминологией, можно сказать, что величину выкупа определяли с помощью дисконтирования по формуле

ВЫКУП = TR / i,

где TR ¾ оброк до отмены крепостничества, а i ¾ банковский процент, зафиксированный государством для этого случая на уровне 6% годовых.

² Термин «подкулачники» весьма примечателен и раскрывает истинные цели властей. Официально коллективизация была направлена против сельской буржуазии ¾ крестьян, регулярно использовавших в хозяйстве наемный труд. Для обозначения людей, принадлежавших к этому социальному слою, в русском языке еще в XIX в. стало употребляться слово кулак. Но многие зажиточные крестьяне, не желавшие вступать в колхозы, не использовали наемного труда и, следовательно, по марксистским понятиям, никак не могли быть отнесены к буржуазии. Именно для них и было изобретено слово подкулачник, употреблявшееся в смысле «подпевала кулаку». С помощью этой словесной уловки репрессии были распространены чуть ли не на всех справных хозяев, не желавших мириться с тем, что у них отбирают нажитую тяжелым трудом собственность.

³ Кстати, механизм распространения рабства в южных штатах США был очень похож на описанный: рабство стало массовым явлением, когда появились плантации, производившие продукцию не для личного потребления хозяина, а на продажу, для рынка.

⁴ Рынки инвестиционных товаров в первом приближении мало чем отличаются от других рынков готовых товаров, и представление об их развитии дает уже приведенный обзор становления единого всероссийского рынка. Банки и банковская деятельность, безусловно, являются важной составной частью кредитно-финансовых рынков, но кредитно-денежные отношения выходят за рамки курса микроэкономики, а потому их (в том числе и историю кредитных рынков) уместнее рассматривать в связи с проблемами макроэкономики.

Эволюция фирмы

Предыстория капиталистической фирмы в России связана с купеческими и ремесленными предприятиями. Российские ремесленники (в отличие от западноевропейских) не объединялись в цеха и абсолютно самостоятельно вели производство и продажу продукции. Купцы (или, как их называли в средневековой России, гости) в силу нетоварного, натурального характера внутренней экономики занимались в первую очередь внешней торговлей, используя выгодное географическое положение России на торговых путях между Востоком и Западом.

Деятельность купеческих и ремесленных предприятий способствовала формированию в стране коммерческой практики и тем самым готовила появление капиталистических фирм.

Мануфактуры

К началу XVII в. ремесленное производство уже не могло удовлетворить возросший спрос на промышленную продукцию со стороны хозяйства и внешней торговли. Появляются и развиваются мануфактуры ¾ предприятия, основанные на разделении труда между работниками. Первая мануфактура ¾ Ницинский медеплавильный завод ¾ была построена на Урале в 1631 г. К концу века в стране действовало около двух десятков мануфактур. Основными центрами мануфактурного производства стали Москва, Тула и Кострома.

На этом первоначальном этапе развития промышленности большую роль сыграло привлечение на льготных условиях иностранного капитала и технологий. Используя современные термины, можно сказать, что первый в истории России случай осуществления прямых иностранных инвестиций относится к 1637 г., когда голландцем А. Виниусом в районе Тулы были построены три крупных металлургических завода.

По своей организационной форме мануфактуры представляли собой либо государственные предприятия, либо частные фирмы (последние обычно принадлежали единственному владельцу или узкому товариществу). Примерами дворцовых и казенных мануфактур, принадлежавших государству, могут быть московские Монетный, Печатный и Хамовный (т. е. полотняный) дворы, непосредственно обслуживавшие нужды центрального правительства и относившиеся к Дворцовому приказу (министерству). Вотчинные мануфактуры использовали труд крепостных крестьян и принадлежали крупным землевладельцам.

Несколько позже появились купеческие мануфактуры, принадлежавшие купцам и использовавшие наемный труд. Их масштабы порой бывали значительны даже по современным меркам. Так, на предприятиях знаменитой новгородской купеческой династии Строгановых работало до 10 тыс. вольнонаемных людей.

Еще позже большое значение приобретают крестьянские мануфактуры, формировавшиеся на базе кустарных промыслов. Очень часто их владельцы, несмотря на свое богатство, продолжали оставаться в крепостной зависимости, так как помещикам было невыгодно отпускать на волю людей, которые платили огромный денежный оброк. Примером важности крестьянских мануфактур для экономического развития страны может служить город Иваново, до сих пор являющийся основным текстильным центром России. Он сформировался на базе нескольких мануфактур, принадлежавших крепостным крестьянам графов Шереметевых.

Дальнейшее развитие мануфактурное производство получило уже в XVIII в. К середине 1720-х годов в стране действовали 205 мануфактур, т. е. всего за несколько десятилетий их численность выросла в 10 раз. При этом исключительно велика была роль государственного предпринимательства. В петровскую эпоху почти половина (90) мануфактур принадлежала казне. Часто предприятия создавались за государственный счет, а затем передавались в частные руки. Так, построенные государством на р. Невье железоделательные заводы были затем переданы купцам Демидовым, составив ядро их будущей уральской металлургической империи.

Бесспорны и определенные успехи подобной модернизаторской политики государства. Например, в первые десятилетия XVIII в. России удалось выйти на первое место в мире по производству чугуна, а Урал превратился в крупнейший центр металлургии тогдашней Европы.

Фабрики

С 1830-х годов в России начинается распространение фабричного производства, основанного на применении механических двиг