Великая депрессия 1929—1933 гг

В отличие от Европы, Соединенные Штаты вышли'из войны более сильными, чем были когда-либо раньше. Если говорить о чисто экономической стороне вопроса, то США превратились из нетто-должника в нетто-кредитора, завоевали у европейских про­изводителей новые рынки внутри страны и за рубежом, а также добились в высшей степени благоприятного торгового баланса. Америка с ее емкими рынками, растущим населением и быстрым технологическим развитием нашла, казалось бы, ключи к непре­рывному процветанию. Хотя она пережила вместе с Европой ост­рую депрессию в 1920 — 1921 гг., спад оказался коротким, и на протяжении почти десятилетия ее растущая экономика испытыва­ла лишь незначительные колебания. Социальные критики, кото­рые настаивали на вскрытии позорных условий существования людей в городских и сельских трущобах или которые указывали, что плоды процветания делятся очень неравномерно между пред­ставителями городского среднего класса, с одной стороны, и фаб­ричными рабочими и фермерами, с другой, были заклеймены пер­выми как чудаки, не разделяющие американскую мечту. Для них «новая эра» уже наступила.

Летом 1928 г. американские банки и инвесторы начали сокра-| щать покупки немецких и других иностранных облигаций для того, чтобы инвестировать свои средства на Нью-Йоркской фон­довой бирже, переживавшей быстрый подъем котировок. В тече­ние спекулятивного бума «великого рынка быков»¹ многие люди со скромными доходами поддались искушению купить акции в кредит. К концу лета 1929 г. Европа уже почувствовала напряже­ние в финансовой сфере из-за прекращения притока американ­ских инвестиций; кроме того, американская экономика перестала расти. Показатель валового национального продукта США достиг высшей точки в первом квартале 1929 г., затем постепенно стал снижаться. Производство автомобилей в США сократилось с 622 тыс. в марте до 416 тыс. в сентябре. В Европе Великобрита­ния, Германия и Италия уже находились в тисках депрессии. Но в условиях сохранения высоких цен на акции и американские ин­весторы, и официальные лица не придавали большого значения этим настораживающим сигналам.

24 октября 1929 г. — «Черный четверг» в американской фи­нансовой истории — волна панических продаж акций привела к обвальному падению котировок и уничтожила миллионы долларов фиктивных бумажных активов. Еще одна волна продаж последо­вала 29 октября — в «Черный вторник». Индекс цен на акции,

¹ На биржевом жаргоне «быки» — дилеры, играющие на повышение котировок ценных бумаг, «медведи» — дилеры, играющие на пониже­ние — Прим. науч. ред.

который достиг пика в 381 пункт 3 сентября (уровень 1926 г. = 100), упал до 198 пунктов 13 ноября и продолжал падать. Банки стали отзывать свои ссуды, заставляя инвесторов в еще больших масштабах выбрасывать свои акции на рынок по любым ценам. Аме­риканцы, которые вложили свои средства в Европе, прекратили новые инвестиции и начали продавать активы с целью репатриации средств. В течение всего 1930 г. отток капиталов из Европы продол­жался, создав непереносимую напряженность во всей финансовой системе. Финансовые рынки стабилизировались, но цены на товары упали и продолжали снижаться, перенося давление на производите­лей в таких странах, как Аргентина и Австралия.

Крах фондового рынка не являлся причиной депрессии — она уже началась как в США, так и в Европе, — но это был ясный сигнал того, что депрессия шла уже полным ходом. Производство автомобилей в Соединенных Штатах в декабре упало до 92500, а безработица в Германии выросла до 2 млн человек. В первом квартале 1931 г. совокупный объем мировой торговли сократился более чем на треть по сравнению с первым кварталом 1929 г.

В мае 1931 г. приостановил платежи венский банк Creditan-stalt, один из крупнейших и наиболее важных банков Центральной Европы. Хотя австрийское правительство заморозило банковские активы и наложило запрет на изъятие средств из банка, паника бы­стро перекинулась на Венгрию, Чехословакию, Румынию, Польшу и особенно на Германию, где широкомасштабное изъятие средств из банков произошло в июне, приведя к банкротству нескольких бан­ков. По условиям «Плана Юнга», который в 1929 г. заменил план Дауэса в качестве метода решения репарационных проблем, Герма­ния была обязана сделать очередной платеж в счет репараций 1 июля. В Соединенных Штатах президент Гувер под влиянием об­стоятельств был вынужден признать взаимозависимость военных долгов и репараций, предложив 20 июня ввести годичный морато­рий на все межправительственные платежи как по военным долгам, так и по репарациям. Однако это было сделано слишком поздно, чтобы остановить панику. Франция заняла выжидательную пози­цию, а в Великобритании распространилась паника, в результате чего 21 сентября правительство дало Английскому банку распоря­жение приостановить размен бумажных денег .на золото.

Несколько стран, включая Аргентину, Австралию и Чили, эко­номики которых серьезно пострадали от падения цен на экспорти­руемые ими сырьевые товары, к тому времени уже отошли от зо­лотого стандарта. Между сентябрем 1931 г. и апрелем 1932 г. еще 24 страны официально отказались от золотого стандарта, а не­сколько других, хотя номинально сохраняли его, фактически при­остановили размен бумажных денег на золото. Без всеми признан­ного международного стандарта валютные курсы резко колеба­лись в соответствии с колебаниями спроса и предложения, реаги­руя в числе прочего на бегство капиталов и крайности экономи-

ческого национализма, которые находили свое выражение в про­текционистских таможенных тарифах, повышавшихся в ответ на их повышение в странах-торговых партнерах. Мировая торговля в период 1929 — 1932 гг. резко сократилась, вызвав схожее, хотя менее резкое, падение промышленного производства, занятости и уровня доходов на душу населения (см. рис. 14.1).

Рис. 14.1. Экономический коллапс 1929—1932 гг.

443 Основной особенностью решений в области экономической по­литики в 1930 — 1931 гг. был их односторонний характер: реше­ния о приостановке действия золотого стандарта и о введении та-

444-рифов и квот принимались национальными правительствами без международных консультаций или соглашений и без учета воз­можных ответных мер других сторон. Это во многом объясняет анархический беспорядок в сфере экономической политики. Нако­нец, в июне 1932 г. представители основных европейских держав собрались в Лозанне (Швейцария) для обсуждения последствий окончания гуверовского моратория: должна ли Германия возобно­вить выплату репараций, и если да, то на каких условиях? Долж­ны ли европейские страны возобновить выплаты по военным дол­гам Соединенным Штатам? Хотя европейцы согласились на фак­тическое прекращение выплаты репараций и одновременно на ан­нулирование военных долгов, данное соглашение так и не было ратифицировано ввиду того, что США настаивали на полном раз­делении двух этих вопросов. В результате выплаты как по репара­циям, так и по военным долгам так и не были возобновлены. Про­возглашение конца «долгового рабства» досталось на долю Гитлера, который сделал это в 1933 г. Только маленькая Финляндия пол­ностью погасила свой небольшой долг Соединенным Штатам.

Последнее значительное усилие, направленное на сохранение международной кооперации в области экономической политики с целью преодоления кризиса, было связано с созывом Всемирной валютной конференции в 1933 г. Официально предложенный Лигой Наций в мае 1932 г. и принятый резолюцией Лозаннской конференции в июле этого года проект повестки конференции предусматривал заключение соглашений о восстановлении золото­го стандарта, сокращении импортных пошлин и квот, а также о других формах международной кооперации. Роль на данной кон­ференции Соединенных Штатов, где в то время разворачивалась президентская предвыборная кампания, воспринималась всеми как критически важная. Из-за выборов и нежелания кандидатов, Гувера и Рузвельта, заранее принимать на себя обязательства, конференция была отложена до весны 1933 г., а затем еще раз до июня для того, чтобы дать время Рузвельту сформировать свою администрацию. Рузвельт вступил в должность в период самой глубокой депрессии. Одними из первых его действий были про­возглашение восьмидневных «банковских каникул» для того, чтобы дать банковской системе время для реорганизации, а также проведение большей части мероприятий знаменитых «ста дней», включавших чрезвычайные меры по поддержке национальной эко­номики. Среди других эти меры предусматривали отказ Соеди­ненных Штатов от золотого стандарта, решение, на которое их не смогла вынудить Первая мировая война. Когда конференция, на­конец, собралась в июне в Лондоне, Рузвельт послал сообщение, что перед американским правительством стоит первоочередная за­дача восстановления внутреннего процветания, и он не может под­писать какое-либо международное соглашение, которое могло бы помешать решению этой задачи. Удрученные делегаты конферен­ции выслушали несколько бессодержательных речей и прервали

заседания в июле, не предприняв каких-либо разумных акций. Международная кооперация вновь потерпела провал.

Что было причиной депрессии? Даже спустя более 60 лет общей позиции по этому вопросу так и не было выработано. С точки зрения некоторых исследователей, причины лежали прежде всего в денежно-кредитной сфере и были связаны с резким сокра­щением количества денег в обращении в главных промышленных странах, особенно в США, при последующем распространении действия этого фактора на остальной мир. Другие считают, что причины нужно искать в «реальном» секторе, а именно, в экзо­генном спаде потребления и инвестиционных расходов, последст­вия которого распространились на всю экономику и на весь мир посредством мультипликативно-акселерационного механизма 1. Выдвигались и альтернативные объяснения, связанные с предше­ствующей депрессией в сельском хозяйстве, крайней зависимос­тью стран Третьего мира от нестабильных сырьевых рынков, не­достатком или неправильным распределением мировых запасов золота и т.д. Эклектическая точка зрения состоит в том, что при­чиной депрессии являлся не какой-либо один фактор, а неблаго­приятное стечение обстоятельств как в денежном, так и в реаль­ном секторе. Более того, можно утверждать, что истоки этих со­бытий и обстоятельств обусловлены отчасти (возможно, в боль­шей части) последствиями Первой мировой войны и последующе­го мирного урегулирования. Падение золотого стандарта, распад торговых связей, которые так и не были в полной мере восстановле­ны, и националистическая экономическая политика 1920-х гг. — все эти факторы могут рассматриваться в качестве причин последую­щей депрессии.

Какова бы ни была конкретная причина (или причины) самой депрессии, относительно причин ее глубины и продолжительности существует более выраженный консенсус. Они были связаны с экономической позицией и политикой Великобритании и Соеди­ненных Штатов. До войны Великобритания как лидирующая в мире торговая, финансовая и (до конца XIX в.) промышленная держава играла ключевую роль в стабилизации мировой экономи­ки. Ее политика свободной торговли означала, что товары со всего света могли всегда найти здесь рынок сбыта. Ее большие

¹ Мультипликативно-акселерационный механизм (механизм мульти­пликатора-акселератора) — механизм влияния на экономическую систе­му автономного (вызванного экзогенными, т.е. внешними для системы факторами) изменения потребительских и/или инвестиционных расхо­дов. Объединяет принцип мультипликатора (зависимости изменения до­ходов от исходного изменения расходов) и акселератора (зависимости объема инвестиционных расходов от ожидаемых изменений объема про­изводства). В кейнсианской теории принцип мультипликатора-акселера­тора широко используется для описания процесса распространения цик­лических колебаний в экономике. — Прим. науч. ред.

иностранные инвестиции давали возможность странам со значи­тельным дефицитом торгового баланса получить ресурсы для уравновешивания своих платежей. Ее приверженность золотому стандарту наравне с ролью Лондона как признанного центра ми­ровых финансовых рынков означала, что страны, имевшие вре­менные проблемы с платежным балансом, могли ослабить их, учи­тывая векселя и другие коммерческие бумаги. После войны Вели­кобритания оказалась более неспособной поддерживать свое ли­дерство — хотя это и не было в полной мере очевидным до 1931 г. Соединенные Штаты, доминировавшие к тому.времени в мировой экономике, не желали принимать на себя роль мирового лидера, свидетельством чему служит их иммиграционная, торго­вая (тарифная) и денежно-кредитная политика, а также их отно­шение к международной кооперации в сфере экономической поли­тики. Если бы Америка в 1920-х и особенно в критический период 1929 — 1933 гг. проводила более открытую политику, депрессия, почти несомненно, была бы и менее глубокой, и более короткой. Долгосрочные последствия депрессии также заслуживают упо­минания. Среди них были рост роли государства в экономике, по­степенное изменение отношения к экономической политике (так называемая кейнсианская революция) и попытки некоторых лати­ноамериканских стран и стран Третьего мира создать импортоза­мещающие отрасли экономики. Вызвав снижение уровня жизни и обострение проблем социальной напряженности, депрессия также способствовала усилению экстремистских политических движе­ний, как левых, так и правых, особенно в Германии, и таким об­разом косвенно способствовала созданию предпосылок Второй ми­ровой войны.