Современные тенденции этнодемографического развития населения мира

При этнодемографическом обзоре отдельных частей света отмечалось, что демографические показатели в разных странах и регионах сильно различаются между собой. Особенно велики различия между показателями рождаемости, которые в развивающихся странах порой многократно (в 5 и более раз) превышают показатели в развитых странах.

Так, если в африканской стране Малави среднегодовая рождаемость в

1985-1990 гг. составляла 56%, то в Италии она равнялась всего 10%. Вообще Африка, несмотря на широкое распространение в ней венерических заболеваний, продолжает опережать все другие части света по коэффициенту

рождаемости. Если в 1990 г. он составлял по миру в целом 26%, то в Африке -

43, в Азии - 26, в Америке - 20, в Австралии и Океании- 19, на территории бывшего СССР- 16, в Европе - лишь 12%.

Гораздо меньше различия в показателях смертности. Благодаря эффективным, но в то же время недорогим медико-санитарным мероприятиям

смертность резко снизилась во многих развивающихся странах, в том числе и в государствах Африки, где еще сравнительно недавно в отдельных случаях она

достигала 40%. В 1990 г. в среднем по африканскому континенту смертность составила 13%. И все же это был самый высокий показатель во всем мире. В остальных частях света коэффициент смертности был довольно близким и колебался в пределах 7-10%. В Европе смертность составляла 10%, в бывшем СССР- 9, в Азии- 8, в Америке, а также в Австралии с Океанией - 1% (по миру в целом - 9%).

Соотношение показателей рождаемости и смертности дало в 1990 г. в разных частях света следующие коэффициенты естественного прироста: в Африке- 30%, Азии- 18, Америке- 13, Австралии и Океании - 12, бывшем СССР

- 7, Европе - 2 (по миру в целом этот коэффициент равнялся в 1990 г. 17%). Таким образом, естественный прирост населения в Африке был в 15 раз выше, чем прирост населения Европы. Повторим еще раз также то, что перед некоторыми странами Европы уже стоит реальная угроза депопуляции: в

Венгрии в 1990 г. смертность существенно превысила рождаемость, и убыль населения составила 1,8%. Угроза депопуляции надвигается также на Германию, некоторые другие страны Европы, в том числе и на ряд стран СНГ.

Миграционные процессы лишь в очень небольшой степени сглаживают существенное изменение доли населения различных частей света в общем населении мира, связанное с большими различиями в естественном приросте.

Так, в Африке среднегодовой общий прирост населения в 1985-1990 гг. составил 29%, а среднегодовой естественный прирост - 30%. Таким образом, Африка "теряла" в результате миграций лишь очень малую часть своего естественного прироста. В Европе же среднегодовой общий прирост в тот же период составлял 4%, а естественный - 3%, т.е. выигрыш в численности населения в результате миграций был весьма небольшим.

В Азии и в бывшем СССР среднегодовой общий прирост был в тот же

период примерно равен естественному приросту.

В Америке среднегодовой общий прирост населения составлял 16%, т.е. он был ненамного выше естественного прироста, равного 15%. Однако по двум основным историко-культурным регионам этой части света - Латинской Америке и Северной Америке - картина соотношения данных показателей сильно различалась: если в Латинской Америке естественный прирост и общий

прирост составляли соответственно 21 и 20%, т.е. регион терял лишь очень небольшую часть своего населения в результате миграции, то в Северной Америке (фактически в США и Канаде) естественный прирост достигал лишь

7%, а общий прирост - 10%, т.е. здесь миграция существенно увеличивала население.

Некоторое, хотя и небольшое превышение общего прироста над естественным в указанный период было характерно также для Австралии с

Океанией.

Таким образом, за 1985-1990 гг. значительный прирост населения от миграции имела только Северная Америка. Европа и Австралия лишь немного

увеличили свое население в результате миграции, а Африка и Латинская Америка немного потеряли. Население же Азии и бывшего СССР практически не получили от миграций ни выигрыша, ни проигрыша, хотя это, конечно, не

означает, что они не имели какого-либо миграционного обмена с другими частями света.

Свои специфические особенности в развитых и развивающихся странах присущи и этническим процессам. Развитым государствам, и прежде всего странам иммиграции, в наибольшей мере свойственны ассимиляционные процессы, которые в зависимости от языковых, этнокультурных и прочих

характеристик иммигрантов заметно различаются по своей интенсивности. Часть потомков иммигрантов уже фактически полностью влилась в основные этносы стран иммиграции (американский, англоканадский, англоавстралийский и др.). Другая часть лица, прибывшие в юном возрасте, а иногда дети и даже внуки иммигрантов - ассимилировалась лишь частично, образовав переходные группы между "принимающим" этносом, с одной стороны, и иммигрантами в первом поколении - с другой. Как отмечалось, некоторые группы иммигрантов (обычно сильно отличающиеся от "принимающего" этноса в расовом или конфессиональном отношениях), пройдя стадии адаптации и аккультурации, могут не ассимилироваться на протяжении многих поколений.

Делать какие бы то ни было демографические прогнозы очень трудно, поскольку демографические процессы зависят от слишком большого числа факторов, причем факторы эти нередко не носят достаточно стабильного

характера. Многие делавшиеся солидными исследователями демографические прогнозы часто не оправдывались, и в последнее время демографы в целях большей осторожности обычно дают прогноз в трех вариантах: максимальном, среднем и минимальном.

В связи со всем сказанным приведем здесь лишь самые общие демографические прогнозы, которые были сделаны статистическим управлением ООН, а основное внимание обратим на развитие в недалеком

будущем этнодемографической ситуации в разных регионах мира.

Так, по мнению специалистов ООН, население Земли с 1990 по 2025 г. должно увеличиться с 5,3 млрд до 8,5 млрд человек, т.е. в 1,6 раза. Население развивающихся стран будет расти значительно быстрее, чем население развитых стран. Если в 1990 г. оно составляло 77% всего населения земного шара, то в 2025 г. составит уже 84%. Соответственно доля населения развитых

стран упадет за 35-летний период с 23 до 16%.

Из развивающихся регионов особенно быстро будет расти доля населения

Латинской Америки. Если в 1990г. оно составляло 8% населения мира, то к

2025 г. достигнет 14%. Сильно вырастет за то, же время и доля населения Африки: с 12 до 19%. В то же время доля населения Европы упадет с 9 до 6%, Северной Америки - с 5 до 4%. С 5 до 4% понизится в целом доля населения республик бывшего СССР. Доля Азии останется почти на прежнем уровне

(соответственно 59 и 58%).

В Российской Федерации продолжится этническая конверсация проживающих среди русских украинцев и белорусов и ассимиляция некоторых

дисперсно расселенных этнических групп (части карел, мордвы и т.д.).

Усиление самостоятельности бывших автономных республик, несомненно, укрепит этническое самосознание их "титульных" народов, хотя

сильное территориальное смешение с другими этносами и нахождение некоторых "титульных" народов в своих республиках в меньшинстве также окажут влияние на развитие этнополитической ситуации.

В полный голос заявят о своем праве считаться самостоятельными этносами андо-цезские народы Дагестана и ряд других народов России,

которые по далеко не научным причинам не признавали самостоятельными этносами.

В странах ближнего зарубежья, с одной стороны, будет происходить этническая консолидация основных этносов новых суверенных государств, с другой - отстаивание прав нацменьшинств на свободное и достойное развитие. Судя по всему, продолжится переселение в Россию значительной части сосредоточенного в странах ближнего зарубежья русскоязычного населения. В

целом этническая структура этих стран станет менее сложной.

Социальная экология

Подход к обществу и природе, который предлагает социальная экология, может показаться более интеллектуально требовательным, но зато он избегает упрощенности дуализма и незрелости редукционизма. Социальная экология пытается показать то, как природа медленно, по фазам трансформировалась в общество, не игнорируя различия между ними, с одной стороны, и степень их взаимопроникновения, с другой.

Социальная экология ставит не только такие внешне очевидные вопросы, как забота о природе, но и очень важные проблемы различных способов взаимодействия природы и общества, сложившиихся в течение времени и проблем, которые эти способы породили. Как появились сложные, даже воинственные взаимоотношения человечества и природы? Какими были те

институты и идеологии, из-за которых этот конфликт стал возможен? При

имеющемся росте человеческих нужд и технологии был ли этот конфликт действительно неизбежным? И может ли этот конфликт быть разрешен с помощью экологически ориентированного общества? Как разумное, экологически ориентированное общество сможет интегрироваться в процесс естественной эволюции?

Важным результатом во взаимоотношении природы и общества является

вывод, что человеческий интеллект, очень различный в своих формах, имеет глубокие корни. Наши нервы и мозги не возникают на пустом месте, без долгой природной подготовки. То, что является нашей неотъемлемой чертой - необыкновенная способность думать о сложных концептуальных идеях - выросло из нервной сети примитивных беспозвоночных, ганглий, моллюсков, спинной хорды первых рыб, мозгов амфибий и спинного мозга приматов.

Даже в наших наиболее характерных способностях мы также являемся продуктами и природной, и общественной эволюции. Как род мы несем в себе

эры органической дифференциации и развития. Как все сложные жизненные

формы, мы не только часть природной эволюции, мы также ее наследники и продукт природного размножения.

Действительно, если человеческий род может как форма жизни сознательно и успешно обогатить природный мир, а не губить его, для

социальной экологии очень важно раскрыть факторы, которые превратили людей в неких паразитов на земле, а не в активных партнеров в процессе естественной эволюции. Эта попытка должна рассматриваться не как случайный шаг, а как серьезное движение к сведению природы и общества к общему знаменателю, совпадающему с нашим временем и полезному для конструирования экологически ориентированного общества.

Пока общество не будет исправлено единым человечеством, которое будет использовать свою коллективную мудрость, культурные достижения,

технологические инновации, научные знания и врожденную созидательность

для собственной пользы и для пользы природного мира, все экологические проблемы будут происходить из социальных.

Жизненная форма, которая создает и разумно изменяет окружающую среду предположительно таким образом, что это не вредит ей с экологической

точки зрения, представляет собой широкое, неограниченное проникновение природы в захватывающие, возможно, бесконечные области эволюции (которых никогда не смогла бы достичь ни одна ветвь насекомых), а именно - эволюции абсолютно сознательного порядка.

Природа, в свою очередь, вовсе не картина, которой мы восхищаемся; запечатленная в пейзаже или панораме. Такие "пейзажные" образы природы возможно, и привлекательны с эстетической точки зрения, но с точки зрения

экологии они обманчивы. Закрепленная в конкретном месте и времени, эта "образность" легко заставляет нас забыть о том, что природа - это не статичный "вид" природного мира, а долгая кумулятивная история естественного развития. Эта история включает в себя эволюцию и органической, и неорганической сфер

явления.

Где бы мы ни находились - в чистом поле, в лесу или на вершине горы -

наши ноги покоятся на веках развития - геологических пластах, останках давно исчезнувших организмов, гниющих трупах недавно умерших живых существ или тихом движении новых, нарождающихся форм жизни. Природа - это не персона, не "заботливая мать" и не "материя и движение", как говорят в жестко материалистическом XХ веке. Также это и не просто процесс, включающий в себя повторяющиеся циклы вроде сезонных перемен, это также и не какой-то философский процесс. Скорее всего, природа - это кумулятивная эволюция к еще более разнообразным, разделенным и сложным формам и взаимоотношениям.

Определяя природу как "кумулятивную историю" все больше дифференцирующихся уровней материальной организации (особенно, форм

жизни) и увеличения субъективности, социальная экология устанавливает базис для значимого понимания места человечества и общества в природной

эволюции.

Природная эволюция - это не абсолютно стихийный процесс. Он характеризуется тенденцией, направлением, а если иметь в виду людей, то и жизненной целью. Люди и социальные миры, которые они создают, могут открыть весьма обширные горизонты для развития природного мира - горизонты, характеризующиеся осознанностью, разумностью, и

беспрецедентной свободой выбора и возможностей для осознанного созидания. Факторы, которые сводили роль многих форм жизни к чисто адаптивной, теперь заменены возможностью сознательной адаптации окружающей среды к уже существующим и новым формам жизни.

Адаптация, в свою очередь, открывает все большие возможности для воспроизводства, а также для кажущегося "безжалостным" действия "законов

природы".

В "чужих" к природе людей превратили те социальные перемены, которые многих сделали чужими и в своем социальном мире: подавление молодых старыми, женщин мужчинами, и мужчин мужчинами. Сегодня, как и много веков назад, есть угнетатели, которые фактически владеют миром, и есть угнетенные.