Созданная неудовлетворенная потребность

Вследствие боли и страданий, идущих от наших ран, возникает ещё один цикл или ряд стереотипов, встречающийся не менее часто, который я назвал “циклом неудовлетворённой потребности” или “циклом взаимообусловленной грёзы”. Из-за наличия раны мы чувствуем себя менее целостными. Далее от ощущения недостаточности мы можем чувствовать, что у нас отсутствует способность выполнить или манифестировать всё то, в чём мы нуждаемся в данный момент. И в стремлении удовлетворить свои потребности мы, скорее всего, пытаемся пробудить сочувствие у других. В этом случае мы создаем историю (утверждение), в которой являемся нуждающимися и недостойными, что в свою очередь порождает взаимозависимую идентичность, имеющую дело только с манифестацией взаимозависимых грез.

(см. изнутри наружу)

От внутренней боли я испытывал отчаянную потребность в мире и гармонии. Игра на гитаре в своей спальне принесла мне немного мира и позволила взяться исследовать музыкальную гармонию и самовыражение. Потребность в мире и гармонии была сплавлена и отождествлена с моей потребностью излечивать ту рану, которая приоткрывалась и одновременно заглушалась музыкой. Тогда-то я и ощутил большую потребность в последней. Как правило, не проходило и дня, чтобы я не сыграл на гитаре. Сейчас я понимаю, что это был тот способ, с помощью которого я стремился обрести желанный мир и гармонию. Игра на гитаре действительно расслабляла меня, и кроме того, я стал достаточно уверен в своей игре, чтобы она обеспечивала меня средствами к существованию.

Ну а затем музыка стала моей страстью, так как я чувствовал что, выступая перед семьёй, игра приносила мне некое исцеление, плюс ко всему это была забава, вызывавшая у меня хорошее самочувствие. Единственная проблема была в том, что я не обращался внутрь к своим ранам. Музыка стала моим лекарством, моим целителем и моим гуру. Мои музыкальные идолы становились моими “Ложными Богами”. Некоторых известных музыкантов называют на Западе “Богом Гитары” или “Богом Барабана”. В своей жизни многим из них я поклонялся и боготворил, поскольку чувствовал, что они дали мне что-то, чтобы пойти в рост. Однако я всегда оставался меньше чем они, поскольку был никем, тогда как они были огромны в своих творческих телах. Это стало причиной того, что я неизменно занимал в музыке низшее положение, что приводило к дисгармонии, сравнению и соперничеству. Тогда я принял имидж голодающего артиста, который играл бы, будучи кем-то, кто боролся и испытывал недостаток, чтобы вызывать за это восхищение. Много лет я носил на себе изношенную одежду, желая, чтобы люди испытывали ко мне жалость, потому что я выбрал нечто трудное и нёс на себе тяжкое бремя.

Как только в связи с удовлетворением наших невыполненных потребностей создаётся взаимообусловленная идентичность, последняя начинает продвигаться к их выполнению. Но как она это делает? Прежде всего, идентичность изучает несколько работающих стереотипов – соблазнение, контроль, управление или манипулирование другими людьми или саботаж, или возможны несколько методов, которыми идентичность заполняет потребности, существуя в роли нуждающегося. Я смешал некоторые стереотипы воедино. Через творчество я старался обольщать, управлять своим творческим потенциалом и людьми, с которыми выступал, а также сотворить образ бедного голодающего артиста, чтобы получить внимание. Ни один из этих стереотипов не приводит к подлинному выражению радости. Я всегда задавался вопросом, почему я, стараясь писать счастливые позитивные песни, несмотря на это, в большинстве случаев не получал от людей ответной реакции радости. А было это потому, что бессознательно я обольщал, управлял и был тем нуждающимся, который энергетически не обеспечивал свободу и подлинную радость. Хотя я и пытался быть позитивным в своих песнях, тем не менее, в их основе лежала печаль из-за боли и обиды внутреннего ребёнка, пытающегося излечиться музыкой и аудиторией.

Врезультате своей неудовлетворённой потребности в гармонии и мире, я стал нуждаться в зрителях для того, чтобы излечить себя. Что хорошего в одиноком исполнении музыки, если я не могу услышать похвалы от других? Тогда-то у меня и возникла нездоровая зависимость от реакции зрителей. Постепенно я все больше и больше впадал в недовольство и раздражение из-за того, что они не приносили мне исцеления, или в связи с ожиданием, что явлю для слушателей определённый путь к счастью, а потому буду высоко цениться ими. Музыка в качестве панацеи медленно становилась тем, чему я верил, чтобы стать источником моего несчастья. И тогда я обвинил всех, что меня не поняли или не оценили мой талант и музыку по достоинству. Я никогда не увязывал свой поиск гармонии между мной и аудиторией с тем, что на самом деле это было отражением поиска гармонии и мира, которые я хотел испытать как ребенок, и того, что я должен был найти внутри себя самого. Я надеялся излечивать раны детства в барах, играя рок-н-ролл, и это захватило меня на долгие годы, прежде чем я понял, что данный путь никогда не приведёт меня к заветной цели.