Глава первая. От Парижской коммуны до Великой Октябрьской социалистической революции

Парижская коммуна, явившаяся первой формой диктатуры пролетариата, была разбита объединенными усилиями европейской буржуазии. Для этой цели произошло даже временное примирение воюющих между собой капиталистических держав - Франции и Германии. Из истории мы знаем, что германские войска, стоявшие под Парижем, пропустили вооруженные силы французской реакции, возглавляемые Луи Адольфом Тьером, чтобы те ударили по коммунарам с тыла. Все буржуазные разногласия, антагонизмы и противоречия были отодвинуты на задний план для вооруженного подавления, взявшего власть, пролетариата.

Парижская коммуна была уничтожена, и это вызвало, с одной стороны, откровенное ликование буржуазии всего мира, а с другой стороны - первые попытки ревизии марксизма, отрицания самой возможности диктатуры пролетариата.

Первым из таких «ревизователей» явился Бернштейн. Он отрицал необходимость диктатуры пролетариата под разными предлогами:

«…. Промышленные рабочие ведь составляют повсюду меньшинство населения: в Германии, например, вместе с работающими на дому они едва составляют семь миллионов из 19-ти экономически самостоятельных лиц. Кроме того, мы имеем еще служащих по технической и т.п. части, служащих в конторах, сельских рабочих и пр. Здесь повсюду дифференциация еще резче выражена, о чем ничто так ясно не свидетельствует, как скорбная история движений, имевших целью организовать эти категории в профессиональные союзы. Вообще, нет ничего ошибочнее, чем на основании известного формального сходства положения выводить одинаковость образа действия на деле. Служащий в какой-нибудь торговой фирме стоит в отношении к своему патрону формально в том же положении, что и промышленный рабочий по отношению к своему работодателю, а все же, за исключением низшего персонала крупных домов, он будет чувствовать себя социально ближе к нему, нежели последний – к своему, несмотря на то, что разница в доходах очень часто значительнее».

Бернштейн, "О пролетариате", стр. 128

Из приведенной выше цитаты видно, как Бернштейн пытается показать, что отношение к собственности и результатам отчуждения чужого труда есть не более чем формальный признак. На самом же деле суть классовой борьбы как раз и есть борьба между классом эксплуатируемых (пролетариата), класса, не имеющего собственности, и классом эксплуататоров (буржуазия), классом, обладающим частной собственностью на средства производства, отчуждающим чужой труд и извлекающим прибавочную стоимость для своей наживы. Это были первые попытки выхолостить марксизм, но, к сожалению, далеко не последние.

Бернштейну вторит Лассаль:

"Поднятое мною знамя есть знамя демократии вообще. Я вызываю движение общее, демократическое, народное, а не классовое только".

В одном из писем Бисмарку он писал о возможности поддержки им монархии, если бы она превратилась «из монархии привилегированных сословий в социальную и революционную монархию".

Не правда ли, товарищи, как переплетаются времена! Кто-то заявляет, что станет сторонником монархии, а кто-то говорит, что станет сторонником Путина, если Путин поведет себя правильно. Времена разные -- слова одни и те же.

Естественно, попытки ревизионистов и оппортунистов не могли остаться без ответов Маркса:

“Рабочий класс действует для своего освобождения прежде всего в рамках современного национального государства, сознавая, что необходимым результатом его стремлений, которые общим рабочим всех культурных стран, будет международное братство народов”.

В противоположность “Коммунистическому манифесту” и всему предшествующему социализму, Лассаль подходил к рабочему движению с самой узкой национальной точки зрения. Ему в этом подражают,— и это после деятельности Интернационала!

Само собой разумеется, что рабочий класс, для того чтобы вообще быть в состоянии бороться, должен у себя дома организоваться как класс, и что непосредственной ареной его борьбы является его же страна. Постольку его классовая борьба не по своему содержанию, а, как говорится в “Коммунистическом манифесте”, “по форме” является национальной. Однако “рамки современного национального государства”—к примеру, Германской империи—сами в свою очередь находятся экономически “в рамках мирового рынка”, политически — “в рамках системы государств”. Любому купцу известно, что германская торговля есть в то же время и внешняя торговля, и величие г-на Бисмарка состоит как раз в проведении известного рода международной политики.

К чему же сводит германская рабочая партия свой интернационализм? К сознанию, что результатом ее стремлений будет “международное братство народов”. Эта фраза, заимствованная у буржуазной Лиги мира и свободы, должна сойти за эквивалент международного братства рабочих классов разных стран в их совместной борьбе против господствующих классов и их правительств. Итак, о международных функциях германского рабочего класса — ни слова! И это все, что ему предлагают противопоставить своей собственной буржуазии, братски объединившейся уже против него с буржуазией всех других стран, и международной заговорщической политике г-на Бисмарка!

Поистине, интернационализм программы стоит еще бесконечно ниже, чем интернационализм партии свободной торговли. И та тоже утверждает, что результатом ее стремлений будет “международное братство народов”. Но она и делает кое-что для того, чтобы сделать торговлю международной, и отнюдь не удовлетворяется сознанием того, что все народы у себя дома занимаются торговлей».

К. Маркс, «Критика готской программы»

Что же означают эти слова Маркса? Они показывают, что народ, нация не есть единый конгломерат, что у буржуазии есть свои интересы, как внутри национального государства, так и в международной политике, а у пролетариата - свои. Эти интересы антагонистичны в своей сути и не могут не вызвать классовой борьбы.

Единственным способом ликвидации буржуазной общественно-экономической формации может быть только диктатура пролетариата.

Гниль бернштейнианства проникла и в Россию. Еще бы! Молодой российской буржуазии, которая тоже выражала недовольство самодержавием, необходимы были, с одной стороны, пропагандисты, показывавшие преимущества буржуазного строя перед феодализмом (его остатки были так сильны в России), и, с другой стороны, этой самой буржуазии требовалась покорность рабочего класса, сведение его борьбы к чисто экономическим требованиям. А спрос, как известно, рождает предложение. И такое предложение последовало по первому пункту от «легальных марксистов» (П.Б. Струве), по другому пункту - от «экономистов» (Прокопович, Кускова).

«Легальный марксизм это - идейно-политическое течение части передовой российской буржуазии, пытавшейся использовать для обоснования развития капитализма в России отдельные положения экономического учения Маркса; возникло в 90-х гг. 19 в. В. И. Ленин охарактеризовал это течение как «отражение марксизма в буржуазной литературе». Главные представители «Л. м.» П. Б. Струве, С. Н. Булгаков, М. И. Туган-Барановский, Н. А. Бердяев выступали в легальной прессе (отсюда название), издавали журнал «Новое слово», «Начало», «Жизнь»…

…Будучи противниками революционного марксизма, Струве и его сторонники в то же время выступали, хотя и нерешительно, против самодержавия, за буржуазно-демократические свободы, критиковали народничество.

БСЭ (Большая советская энциклопедия)

Экономизм - оппортунистическое течение в российской социал-демократии в период её становления (конец 19 — начало 20 вв.), стремившееся приспособить тактику и организацию социал-демократии к стихийному ходу рабочего движения. «Его политическая сущность сводилась к программе: “рабочим — экономическая, либералам—политическая борьба”» (Ленин В. И., Полн. собр. соч., 5 изд., т. 26, с. 343—44). Лидерами «Э.» были К. М. Тахтароев, С. Н. Прокопович, Е. А. Кускова, В. Н. Кричевский, А. С. Пиккер (А. Мартынов), В. П. Махновец (Акимов) и др.; основными центрами — редакции газеты «Рабочая мысль» и журнала «Рабочее дело» (орган «Союза русских социал-демократов за границей»). «Э.» был первым проявлением оппортунизма в российской социал-демократии, разновидностью международного оппортунизма — бернштейнианства (См. Бернштейнианство). Распространению и развитию «Э.» способствовало: отсутствие у российской социал-демократии идейного и организационного единства; недостаточная развитость классового самосознания пролетариата, только вступавшего на путь самостоятельной борьбы и пополнявшегося за счёт крестьянства, которому были более понятны узко экономические задачи борьбы; массовый приток мелкобуржуазных элементов в социал-демократические организации; успех экономических стачек в период промышленного подъёма…

БСЭ (Большая советская энциклопедия)

Надо отметить, что российская социал-демократия, сотрудничавшая как с легальными марксистами, так и с «экономистами», очень скоро разобралась в их истинной сути. В нескольких своих работах, в частности в книге «Что делать», В.И. Ленин разобрал эти течения, показал их ревизионистскую и оппортунистическую сущность, которая заключалась в отрицании диктатуры пролетариата.

"Марксист лишь тот, — писал Ленин, — кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата. В этом самое глубокое отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма"

В. Ленин, Полное собрание соч., 5 изд., т. 33, с. 34

Впоследствии обе эти группы целиком отошли от марксизма и вошли в кадетскую партию. Закономерный финал.

Со смертью Маркса и уходом из жизни Энгельса, созданный ими Коммунистический интернационал продолжал действовать. До начала 1900-х годов в Интернационале преобладала революционная точка зрения. На конгрессах принимались решения о невозможности союза с буржуазией, недопустимости вхождения в буржуазные правительства, звучали протесты против милитаризма и войны и т. п. В 1889 году Интернационал установил международное празднование дня 1 мая (День международной солидарности трудящихся в борьбе за свои права). В 1910 году он объявил 8 марта Международным женским днём.

Но, к сожалению, ревизионистские и оппортунистические тенденции все больше и больше проникали в международное движение. Под знаменем ревизионизма и оппортунизма собрался II Интернационал, первый конгресс которого состоялся 14 – 21 июля в Париже 1889 году. Одним из виднейших деятелей Второго интернационала был Каутский.

В российскую социал-демократию также проник оппортунизм и неверие в силы пролетариата. Впервые это выразилось при голосовании за программу партии на втором съезде РСДРП. Как известно эта программа состояла из 2-х частей: программа минимум и программа максимум (подготовленная В.И. Лениным). Программа минимум ставила своей задачей подготовку и проведение буржуазно-демократической революции, программа максимум объявляла пролетарскую революцию в России. Видные деятели социал-демократии того времени, Плеханов и Мартов, выступили против программы максимум, заявив, что пролетариат еще не созрел, что в России его нет, поэтому пролетарская революция в России невозможна. Но Ленин и его сторонники отстояли программу максимум, получив большинство при голосовании. С тех пор в российской социал-демократии появилось два течения: Ленин и его сторонники большевики; Плеханов, Мартов и их сторонники – меньшевики.

Очень ярко проявилось разногласие между этими группами после поражение революции 1905 года. Меньшевики утверждали, что за оружие браться было нельзя, что такое решение стало ошибкой. В результате большая часть меньшевиков во главе с Потресовым объявили, что необходимо прекратить нелегальную борьбу и сосредоточиться только на легальной работе, т.е. пошли по пути «легальных марксистов». Эта группа получила название ликвидаторы. Было понятно, что отказ от нелегальной борьбы, от работы в среде рабочего класса и воспитания из него пролетариата, может привести только к ликвидации партии пролетариата, оторвавшейся от своего класса.

В то же время интеллигентские шатания и растерянность вызвали откол от большевиков, так называемой, группы «Вперед» (Богданов, Базаров, Алексинский, Лядов, Луначарский). Эти люди в условиях жесточайшей реакции («столыпинские галстуки и вагоны»; разгон Государственной Думы, контрреволюционный переворот 1906 года; реакционнейший избирательный закон) проповедовали отказ от легальной борьбы и сосредоточение на работе нелегальной, за что получили название «отзовисты». Не может вызывать сомнений, что сосредоточение только на нелегальной работе в условиях столыпинской реакции и недостаточной еще подготовленности рабочего класса привело бы партию пролетариата к исчезновению.

Как мы видим пути, предлагаемые ликвидаторами и отзовистами, приводили к одному и тому же результату – к ликвидации партии пролетариата, поэтому В.И. Ленин и назвал отзовистов «ликвидаторы наизнанку».

Ленин скрупулезно разобрал позицию меньшевиков-ликвидаторов в своих работах: «Две тактики социал-демократии в демократической революции», «Шаг вперед, два шага назад», показав гибельность и тупиковость тактики ликвидаторов, их оппортунизм и неверие в возможность диктатуры пролетариата в России.

Отзовистам же, проявившим тенденции к сектантству и впавшим в средневековый идеализм, ответом послужила книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», в которой были разобраны и разоблачены метафизические потуги богдановцев и переход их практически на идеалистические позиции.

В.И. Ленин, как подлинно революционный и последовательный марксист, довел борьбу с оппортунизмом и ревизионизмом ликвидаторов и отзовистов до логического финала. 6-ая (Пражская) конференция РСДРП, проходившая с 18-30 января 1912 года, очистила российскую социал-демократическую рабочую партию от оппортунизма и идеализма, превратила РСДРП в партию революционного марксизма. Большевики во главе с Лениным, предвидевшие новый революционный подъем в России, сделали всё, чтобы быть полностью к нему готовыми. Отрицавшие возможность такого подъема меньшевики (Троцкий, Плеханов), ликвидаторы (Потресов, Дан) и отзовисты (Богданов, Базаров, Алексинский, Лядов, Луначарский, Бубнов и др.) были из партии исключены. Некоторые из этих людей (Луначарский, Бубнов, Троцкий), как якобы признавшие свои ошибки, после февральской буржуазно-демократической революции были в партии восстановлены. И, как мы впоследствии увидим, совершенно напрасно.

Как показала практика строительства Советского государства, данные люди постоянно препятствовали этому строительству, разжигали внутрипартийные дискуссии, начиная от дискуссии по поводу Брестского мира до дискуссии о социалистических преобразованиях в сельском хозяйстве. В конце концов, все они были исключены из партии, но продолжили свою «борьбу» в подполье уже не против партии, а против Советского Союза, неизбежно став при этом агентами иностранных разведок. Закономерный итог – от борьбы в сфере идеологии до подпольной работы на службе у иностранных хозяев.

Процессы, происходившие в российском социал-демократическом движении, были, как две капли воды, похожи на процессы, происходившие в мировой социал-демократии. Карл Каутский, поначалу являвшийся одним из самых ярых критиков бернштейнианства, чем дальше, тем больше проявлял в своих работах двойственность, половинчатость и нерешительность.

Позвольте привести в доказательство несколько цитат из работ Каутского:

«…На этом основании я ожидал, что повсюду, где демократия укрепилась, социальная революция пролетариата примет совершенно другие формы, нежели формы буржуазных революций, что пролетарская революция в противоположность буржуазной будет проведена “мирными” средствами экономического, законодательного и морального характера, а не средствами физического насилия (“Путь к власти”). Такого мнения я держусь и теперь».

“Речь идет у нас теперь не о том, какой вид примет аппарат управления в “будущем государстве”, а о том, уничтожает ли (буквально: распускает, auflőst) наша политическая борьба государственную власть, прежде чем мы ее завоевали (курсив Каутского)».

К. Каутский, “Путь к власти”

Таким образом, из цитат, которые в той или иной форме в самых различных интерпретациях повторяются в работах Каутского, мы видим две вещи: первое - это утверждение, что социальная революция пролетариата, т.е. свержение буржуазной общественно-экономической формации, может совершиться мирным эволюционным путем; второе – это то, что пролетарская революция не должна вызвать слом старого государственного аппарата. Итак, Каутский полностью отказался от революционного марксизма. Нам из предшествующей истории человечества не известны случаи, когда одна общественно-экономическая формация мирно сменяла другую. Да, это и не возможно. Власть и собственность из своих рук никто добровольно не отдаст.

Что означают слова Каутского «о необходимости использования старого государственного аппарата и широких демократических выборов»? Это означает на деле отказ от диктатуры пролетариата и оставление власти в руках буржуазии, так как только революционный путь и слом старого государственного аппарата могут привести к победе пролетариата и свержению буржуазии.

Ленин это блестяще отметил в своей работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский»:

«Вопрос о диктатуре пролетариата есть вопрос об отношении пролетарского государства к буржуазному государству, пролетарской демократии к буржуазной демократии. Казалось бы, это ясно как день? Но Каутский, точно какой-то учитель гимназии, засохший на повторении учебников истории, упорно поворачивается задом к XX веку, лицом к XVIII, и в сотый раз, невероятно скучно, в целом ряде параграфов, жует и пережевывает старье об отношении буржуазной демократии к абсолютизму и средневековью!

Поистине, точно во сне мочалку жует!

Ведь это же значит решительно не понять, что к чему. Ведь только улыбку вызывают потуги Каутского представить дело так, будто есть люди, проповедующие “презрение к демократии” (с. 11) и т. п. Такими пустячками приходится затушевывать и запутывать вопрос Каутскому, ибо он ставит вопрос по-либеральному, о демократии вообще, а не о буржуазной демократии, он избегает даже этого точного, классового понятия, а старается говорить о “досоциалистической” демократии».

«Но ведь заглавие брошюры Каутского есть все же “Диктатура пролетариата”. Что в этом именно суть учения Маркса, это общеизвестно. И Каутскому пришлось, после всей болтовни не на тему, привести слова Маркса о диктатуре пролетариата.

Как это проделал “марксист” Каутский, это уже прямая комедия! Слушайте:

“На одно слово Карла Маркса опирается тот взгляд” (который Каутский объявляет презрением к демократии) — так буквально значится на стр. 20. А на стр. 60-ой это повторено даже в такой форме, что (большевики) “вспомнили вовремя словечко” (буквально так!! des Wortchens) “о диктатуре пролетариата, употребленное Марксом однажды в 1875 году в письме”.

Вот это “словечко” Маркса:

“Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата”⁶.

Во-первых, назвать это знаменитое рассуждение Маркса, подводящее итог всему его революционному учению, “одним словом” или даже “словечком” — значит издеваться над марксизмом, значит отрекаться от него полностью. Нельзя забывать, что Каутский знает Маркса почти наизусть, что, судя по всем писаниям Каутского, у него в письменном столе или в голове помещен ряд деревянных ящичков, в которых все написанное Марксом распределено аккуратнейшим и удобнейшим для цитирования образом. Каутский не может не знать, что и Маркс и Энгельс и в письмах и в печатных произведениях говорили о диктатуре пролетариата многократно, и до и особенно после Коммуны. Каутский не может не знать, что формула: “диктатура пролетариата” есть лишь более исторически-конкретное и научно-точное изложение той задачи пролетариата “разбить” буржуазную государственную машину, о которой (задаче) и Маркс и Энгельс, учитывая опыт революций 1848 и еще более 1871 года, говорят с 1852 до 1891 года, в течение сорока лет».

В. Ленин, "Пролетарская революция и ренегат Каутский"

Многие современные социологи, идя по пути Каутского, утверждают, что Маркс-де не понят до конца. Что есть некие карго-марксисты, которые заучили отдельные цитаты и выдают их за марксизм. Позволительно спросить у этих социологов: что, Ленин тоже карго-марксист? Что, Ленин, блестяще владевший многими иностранными языками, в том числе и немецким, не читал всех работ Маркса? Думаю, что на такое утверждение не решатся даже самые прожженные буржуазные социологи, такие как Вебер или Кургинян.

Но, несмотря на все заклинания и шаманства как зарубежных, так и российских оппортунистов, пролетарская революция в России (возможность проведения которой обоснована Лениным в его работах «Военная программа пролетарской революции» и «Государство и революция», ставшими творческим развитием марксизма-ленинизма) совершилась. Основа ее (пролетарской революции) была диктатура пролетариата, и это остается актуальнейшим вопросом современности и краеугольным камнем марксизма-ленинизма. Все же разговоры о том, что-де Великая Октябрьская социалистическая революция – пролетарская революция в одной отдельно взятой стране и это противоречит классическому учению Маркса, есть оппортунистическая болтовня, вызванная непониманием того, что марксизм-ленинизм есть живая наука, которая при сохранении своих фундаментальных принципов должна творчески развиваться. Вспомним фразу Энгельса из его писем об историческом материализме:

«Когда изменяется количество произведенного продукта и условия его распределения, изменяются и условия окружающего мира»

Таким образом, положение о возможности пролетарской революции в отдельно взятой стране является творческим развитием марксизма, вытекающим из закона Маркса о неравномерности развития капитализма. Диктатура пролетариата, как основа государственной власти, была закреплена в Декларации прав трудящихся и эксплуатируемого народа, которая легла в основу первой советской конституции и была повторена в конституции СССР 1936 года.

Для того чтобы окончательно отбросить оппортунизм европейской социал-демократии, отмежеваться от оппортунистического Второго Интернационала, большевистская партия была переименована в Российскую, а позднее во Всесоюзную партию большевиков. Создание Третьего интернационала – коммунистического, послужило средством размежевания революционных марксистов – коммунистов всего мира и впавших в оппортунизм социал-демократов.

Вот что сказал Ленин на Первом конгрессе Коммунистического интернационала:

Старая, т. е. буржуазная, демократия и парламентаризм были организованы так, что именно массы трудящихся всего более были отчуждены от аппарата управления. Советская власть, т. е. диктатура пролетариата, напротив, построена так, чтобы сблизить массы трудящихся с аппаратом управления. Той же цели служит соединение законодательной и исполнительной власти при советской организации государства и замена территориальных избирательных округов производственными единицами, каковы: завод, фабрика».

«О буржуазной демократии и диктатуре пролетариата», Тезисы и доклад на I конгрессе Коммунистического Интернационала 4 марта 1919 г.

Вспомните, товарищи, что произошло с Советским Союзом, когда советы депутатов трудящихся (орган диктатуры пролетариата) были заменены на советы народных депутатов (буржуазная демократия), думаю, что это уже общеизвестный факт.