ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ 3 страница. Когда замолкали торговцы, начинали слышаться другие голоса – голоса проповедников

Когда замолкали торговцы, начинали слышаться другие голоса – голоса проповедников. Повсюду располагались самодельные помосты, сцены, трибуны и кафедры, с высоты которых проповедники вещали свои мысли народу.

«Иисус говорит, ПОКАЙТЕСЬ! – кричал один из священников в странной шляпе, оглядывая толпу суровым взглядом. – Я говорю, что ВСЕ ТЕАТРЫ должны быть закрыты! Безделье должно быть ЗАПРЕЩЕНО! Возвращайтесь в церкви!»

Этот священник напомнил Кейтлин проповедников, которых она встречала на улицах Нью-Йорка. В каком-то смысле, ничего не изменилось.

Они подошли к новым воротам, находящимся прямо посередине улицы. Табличка гласила: «Темпл-Бар, Городские ворота». Кейтлин показалось странным, что для того, чтобы войти в Лондон, необходимо было пройти через настоящие ворота. Высокие массивные ворота были открыты, люди постоянно проходили туда и обратно. Интересно, закрывают ли они их на ночь, подумала Кейтлин. С другой стороны ворот стояло ещё несколько стражников.

И, тем не менее, эти ворота отличались от всех предыдущих: они были популярным местом народных сборищ. У ворот столпилось множество людей, а наверху небольшой платформы стоял стражник с кнутом. Кейтлин опустила глаза и увидела полуголого мужчину, закованного в кандалы. Он был привязан к позорному столбу. Размахивая плетью, стражник хлыстал его ею снова и снова. При каждом ударе толпа охала и ахала.

Кейтлин посмотрела на лица людей в толпе. Её поразила их безучастность. Казалось, они наблюдали за самой обыденной вещью, будто публичные порки встречались здесь каждый день и были чем-то вроде местного развлечения. Внутри Кейтлин кипела от злости, поражаясь жестокости этого общества. Она слегка подтолкнула Калеба локтём. Он был настолько ошарашен происходящим, что Кейтлин пришлось взять его за руку и провести через толпу, стараясь при этом не смотреть в сторону столба. Кейтлин боялась, что если продолжит смотреть и дальше, то не сможет совладать с собой и набросится на стражников.

«Какое варварство», – сказала она, когда они быстро шли, удаляясь от страшного места. Постепенно звук от ударов плетью становился всё тише.

«Это просто ужасно», – согласился Калеб.

Они продолжили свой путь, и Кейтлин отчаянно пыталась выкинуть картину наказания из головы. Силой воли она заставила себя сконцентрировать внимание на чём-нибудь другом. Посмотрев на табличку с названием улицы, Кейтлин увидела, что они вошли на Флит-стрит. Улицы становились всё многолюднее, а застройка всё плотнее. Деревянные дома и здания стояли вплотную друг к другу. На этой улице было много магазинов. «Бритьё за один пенни» гласила одна из вывесок. Вывеска на другом магазине гласила о том, что здесь работает кузнец. Перед входом в лавку висела лошадиная подкова. На другой вывеске большими буквами было написано: «Лошадиная упряжь».

«Не нужна ли вам новая подкова, мисс?» – спросил продавец, когда они проходили мимо.

Кейтлин не сразу нашлась, что ответить. «Хм… нет, спасибо», – сказала она.

«А вам, сэр? – не унимался торговец. – Не желаете ли побриться? У меня самые чистые лезвия на всей Флит-стрит».

Кейтлин посмотрела на Калеба и вдруг поняла, что он всегда выглядел так, будто только что побрился. Его лицо было таким гладким, что казалось фарфоровым.

Идя дальше по Флит-стрит, Кейтлин отметила, как изменилась публика на улицах. Лица многих прохожих выглядели подозрительно, некоторые открыто выпивали посреди улицы, прикладываясь к бутылкам и фляжкам, неуверенно шагая по грязи, громко смеясь и открыто глазея на проходящих мимо женщин.

«ДЖИН! ДЖИН! – кричал мальчик лет десяти, держа в руках деревянный ящик с небольшими зелёными бутылками. – КУПИТЕ СЕБЕ БУТЫЛОЧКУ! ДВА ФАРТИНГА! КУПИТЕ СЕБЕ БУТЫЛОЧКУ!»

Кейтлин снова оттолкнули в сторону, и толпа на улицах стала более оживлённой. Оглядевшись, Кейтлин заметила группу женщин с кричащим макияжем, одетых в множественные слои материи, но с такими низкими декольте, что было видно почти всю грудь.

«Хочешь поразвлечься!» – прокричала одна из них. Она была явно пьяна и едва держалась на ногах. Женщина подошла к прохожему, который грубо её оттолкнул.

Кейтлин поражалась манерам местных жителей. Она почувствовала, что Калеб придвинулся к ней ближе, обхватив её рукой за талию. С ним Кейтлин чувствовала себя под защитой. Ускорив шаг, они быстро прошли сквозь толпу. Кейтлин периодически смотрела на землю, чтобы убедиться, что Рут не отстаёт.

Улица закончилась небольшим пешеходным мостом. Проходя по нему, Кейтлин обратила внимание на табличку: «Канал Флит». Под ними пролегал небольшой канал, шириной около трёх метров. Вода в нём была мутной. По каналу, мирно булькая, плыл всевозможный мусор и отходы. Подняв глаза, Кейтлин увидела, как в канал мочатся люди. Некоторые выливали сюда помойные вёдра, выкидывали куриные кости, домашние отходы и прочий мусор. Канал был похож на канализационный сток, несущий отходы со всего города.

Кейтлин проследила глазами, куда уходит канал, и увидела, что далеко впереди он впадает в реку. Она отвернулась, чтобы хоть как-то защититься от смердящего запаха. Это был худший запах, который ей когда-либо приходилось вдыхать. От воды поднимались токсичные газы, по сравнению с которыми зловонный запах улиц казался ароматом роз.

Кейтлин и Калеб заторопились, пытаясь как можно быстрее пересечь мост.

Оказавшись по другую сторону, Кейтлин с облегчением отметила, что здесь Флит-стрит стала шире, а людей стало меньше. Ужасный запах улетучился. После отвратительного смрада канала Флит обычный запах лондонских улиц не казался ей таким уж невыносимым. Она поняла, как обычные люди смирились с подобными условиями и были счастливы и довольны своей жизнью: всё это – дело привычки в контексте времени.

Чем дальше они шли, тем красивее становились окружающие их дома и улицы. Они прошли большую церковь, находящуюся слева от них. На табличке, прибитой к каменной стене здания, было красиво выведено каллиграфическим подчерком: «Собор Святого Павла». Собор представлял собой массивное сооружение с красиво украшенным фасадом. Он поднимался высоко в небо, гордо возвышаясь над всеми окружающими зданиями. Кейтлин поразилась красоте церкви и тому, что она была точно такой же, как и в 21 веке. В окружении небольших деревянных домов она казалась неуместной и громоздкой. Кейтлин поражалась тому, какое архитектурное значение в прошлом имели церкви, и тому, какое значение они играли в жизни людей. Церковь в буквальном смысле проникала во все сферы жизни населения, а громкий звон её колоколов никогда не умолкал.

Кейтлин остановилась перед собором, изучая старинное здание. Она не могла избавиться от мысли, что, возможно, внутри него их ждала подсказка.

«Я всё гадаю, стоит нам войти внутрь или нет», – сказал Калеб, будто читая её мысли.

Кейтлин вновь посмотрела на кольцо.

Через Мост, рядом с Медведем.

«Здесь упоминается мост», – задумчиво произнесла она.

«Мы только что пересекли мост», – ответил Калеб.

Кейтлин покачала головой. Что-то здесь было не так.

«Это был всего лишь пешеходный мост. Моя интуиция подсказывает, что это не он. Мне кажется, то, что мы ищем, находится не здесь».

Калеб остановился и закрыл глаза. «Я тоже ничего не чувствую. Давай двигаться дальше», – сказал он.

«Давай пойдём ближе к реке, – предложила Кейтлин. – Если нам нужен мост, то я думаю, мы найдём его именно там. Тем более, немного свежего воздуха нам не помешает».

Кейтлин заметила небольшую улочку, ведущую к набережной. На ней красовался грубо выбитый знак: «Сент Эндрюс Хилл». Взяв Калеба за руку, она пошла по этой дороге.

Дорога шла под уклон, и вдали виднелась река, полная всевозможных парусных судов и лодок.

Наверное, это знаменитая Темза, подумала Кейтлин. Это единственное, что ей удалось вспомнить из уроков географии.

Улица упёрлась в здание, так и не выведя их к реке, поэтому Кейтин и Калебу пришлось повернуть налево и перейти на улицу, которая почти вплотную подходила к реке и шла параллельно ей, буквально в нескольких десятках метров от воды. Улица так и называлась: «Темз-стрит».

Темз-стрит выглядела аристократично и была нечета Флит-стрит. Дома здесь были красивее: по правую руку от Кейтлин и Калеба находились особняки с большими участками земли, уходящими вниз к реке. Архитектура зданий была более изысканной и красивой. Было очевидно, что в этой части города жили богачи.

Улица представляла собой причудливый район с множеством разбегающихся аллей и переулков со смешными названиями: «Гусиный переулок», «Старолебежий переулок», «Чесночный холм» и «Хлебная улица». Нужно сказать, что в воздухе пахло едой, и Кейтлин чувствовала, как желудок сводит от голода. Рут тоже заскулила. Как Кейтлин ни старалась, она нигде не видела прилавков с едой.

«Знаю, Рут, – с пониманием сказала Кейтлин. – Я обещаю, я найду для нас еду».

Они продолжили путь. Кейтлин не знала наверняка, что именно они искала. Не знал этого и Калеб. Они не имели ни малейшего понятия о том, что значила эта загадка, и никаких полезных идей у них не было. Они подходили всё ближе к центру города, а Кейтлин до сих пор не знала, куда им следует держать путь дальше.

Она чувствовала себя уставшей, голодной и недовольной. Они подошли к перекрёстку. Кейтлин остановилась и подняла глаза, чтобы прочитать название улицы: «Грейсчёрч-стрит». В воздухе пахло рыбой.

Кейтлин устало остановилась и посмотрела на Калеба.

«Мы ведь даже не знаем, что именно мы ищем, – сказала она. – В загадке говорится о мосте. Пока что я не увидела ни единого моста. Может, мы просто теряем время? Может нам стоит посмотреть на загадку с другой стороны?»

Вдруг Калеб дотронулся до её плеча и указал в сторону.

Кейтлин медленно развернулась, поразившись увиденному.

Грейсчёрч-стрит вела к огромному мосту, одному из самых больших мостов, которые Кейтлин когда-либо доводилось видеть. Сердце её наполнилось надеждой. Табличка над мостом гласила: «Лондонский мост». Два этих слова заставили её сердце биться чаще. Улица здесь становилась шире, превращаясь в проспект с людьми, лошадьми и повозками, снующими туда-сюда по мосту.

Если им нужен был мост, то они его нашли.

*

Калеб взял Кейтлин за руку и повёл её к мосту, сливаясь с толпой. Подняв голову вверх, Кейтлин поразилась великолепию этого сооружения. Подобный мост она видела впервые. Вход на мост знаменовался огромными, сводчатыми воротами, по обе стороны которых стояли стражники. Ворота заканчивались острыми пиками, на которые были водружены отрубленные головы. Кровь медленно капала на землю. Это была настолько ужасное зрелище, что Кейтлин тут же отвернулась.

«Я помню такое, – сказал Калеб. – Несколько веков назад все украшали мосты отрубленными головами преступников как предупреждение тем, кто готовился совершить преступление».

«Это просто ужасно», – ответила Кейтлин и ниже опустила голову, идя дальше.

У входа на мост велась активная торговля рыбой. Кейтлин увидела, что к мосту причаливают лодки, и работники вытаскивают из них рыбу, кидая её на грязный берег. У входа на мост так сильно и неприятно пахло рыбой, что Кейтлин даже пришлось зажать нос пальцами. На небольших, самодельных латках располагалась рыба всех сортов и видов, некоторая была до сих пор живая.

«Морской окунь, три пенса за фунт!» – прокричал голос.

Кейтлин быстро прошла мимо, стараясь убежать от противного запаха.

Продвигаясь дальше к центру моста, Кейтлин открыла для себя ещё кое-что необычное. Оказалось, что весь мост был заставлен торговыми лавками. Небольшие киоски и лавочники заполонили мост с обеих сторон, оставляя посредине место для прохода людей, домашнего скота, лошадей и повозок. На мосту царил хаос и столпотворение. Отовсюду доносились голоса торговцев, рекламирующих свой товар.

«Кожевня!» – кричал кто-то.

«Свежевание туш!» – отвечал другой голос.

«Воск для свечей! Лучший воск для свечей!»

«Кровельные работы!»

«Дрова для растопки!»

«Свежие перья! Перья и бумага!»

Продвигаясь дальше, Кейтлин и Калеб дошли до более изысканных магазинов, в некоторых из них даже продавали ювелирные украшения. Кейтлин не могла избавиться от воспоминаний о золотом мосте во Флоренции, где Блейк купил ей браслет.

Одолеваемая различными эмоциями, Кейтлин отошла в сторону, опёрлась о перила моста и посмотрела на воду. Она думала обо всех тех жизнях, которые ей уже удалось пережить, и о местах, которые она смогла увидеть. Чувства били через край. Неужели, это всё происходит на самом деле? Как один человек может прожить столько жизней? Вдруг она сейчас проснётся и окажется в своей квартире в Нью-Йорке, убедившись, что всё это – лишь длинный и безумный сон?

«Ты в порядке? – спросил Калеб, подходя ближе. – Что с тобой?»

Кейтлин быстро смахнула слезу. Ущипнув себя, она поняла, что это был не сон. Это всё происходит на самом деле. Это-то и было самое шокирующее.

«Ничего», – быстро ответила она и натянуто улыбнулась. Сейчас Кейтлин больше всего надеялась, что Калеб не сумел прочитать её мысли.

Калеб стоял рядом, и вместе они смотрели вдаль, на Темзу. Река была широкой и забитой всевозможными судами. Парусные суда всех размеров ловко маневрировали среди вёсельных лодок, рыбацких шхун и других типов судов. Движение на воде было интенсивным. Кейтлин поражалась размерам некоторых лодок, ведь они достигали в высоту до нескольких десятков метров. При этом её поражало также то, что движение на воде осуществлялось почти в полной тишине, несмотря на обилие судов – ни рёва моторов, ни шума от катеров. Единственным звуком был звук хлопающих на ветру парусов. Кейтлин понемногу успокоилась. Свежий ветер с реки дул, не переставая, избавив местный воздух от всех неприятных запахов.

Кейтлин повернулась к Калебу, и они продолжили свой путь. В ногах у них бежала Рут. Волчонок снова заскулила. Кейтлин ощущала её голод. Осматривая мост, она не видела никакой подходящей еды. Голод мучил и её саму.

Дойдя до середины моста, Кейтлин снова поразилась тому, что предстало перед её глазами. После уведенного сегодня она уже и не думала, что может быть что-то, что шокирует её больше, чем отрубленные головы на кольях, но она была неправа.

Прямо перед ней, на середине моста, стоял эшафот с тремя заключёнными на нём. С петлёй на шее, с завязанными глазами и почти раздетые, они были ещё живы. Рядом с ними стоял палач в чёрном капюшоне с узкими прорезями для глаз.

«Следующее повешение состоится в один час пополудни!» – крикнул он. Вокруг эшафота собралась толпа в нетерпеливом ожидании.

«Что они сделали?» – спросила Кейтлин.

«Их поймали на воровстве, мисс», – ответил мужчина, даже не удосужившись посмотреть в её сторону.

«А один клеветал на Королеву!» – добавила какая-то старуха.

Калеб увёл Кейтлин с места казни.

«Похоже, казни – это местное развлечение», – сказал он.

«Это жестоко», – ответила Кейтлин. Она поражалась тому, насколько местное общество отличается от общества в будущем, и как спокойно нынешние люди относятся к жестокости и насилию. И ведь они сейчас в Лондоне, который был одним из самых развитых городов в конце 16 века! Кейтлин даже боялась представить, каким был мир за пределами этого города. Поразительно, как за несколько веков изменилось само человеческое общество и управляющие им законы.

Они перешли мост и остановились по другую сторону. Кейтлин посмотрела на своё кольцо и зачитала вслух:

Через Мост, рядом с Медведем,

с Винтом или взором мы обойдём

Лондон.

«Если мы всё делаем правильно, то мы только что перешли «через мост». Дальше нам нужно найти что-то, связанное с медведем, – Кейтлин посмотрела на Калеба. – Что бы это могло быть?»

«Хотел бы я знать», – ответил он.

«Мне кажется, что мы уже близки», – сказала Кейтлин.

Она закрыла глаза и попыталась настроиться на поиск подсказки.

Именно в эту секунду мимо прошёл мальчик с кипой листовок. На ходу он громко выкрикивал: «МЕДВЕЖЬЯ ЗАБАВА! Пять пенсов! Проходим сюда! МЕДВЕЖЬЯ ЗАБАВА! Пять пенсов! Проходим сюда!»

Мальчик вручил Кейтлин листовку. Посмотрев на неё, она увидела написанную на ней крупным шрифтом фразу «Медвежья забава», а рядом схематичный рисунок стадиона.

Кейтлин и Калеб переглянулись. Обернувшись, они смотрели, как мальчик исчезает из вида.

«Медвежья забава? – спросила Кейтлин. – Что это такое?»

«Я вспомнил, – сказал Калеб. – В это время это было популярным развлечением. Они загоняют медведя в круг, привязывали его к столбу и натравливали на него диких собак, делая при этом ставки на победителя – собак или медведя».

«Это так ужасно», – сказала Кейтлин.

«Как там в загадке? – спросил Калеб, – «Через Мост, рядом с Медведем». Ты думаешь. Здесь говорится о медвежьей забаве?»

Словно по команде, они обернулись и проследовали взглядом за удаляющимся мальчиком. Он был уже далеко и продолжал громко рекламировать развлечение.

Они повернули направо к мосту и пошли вдоль берега. Теперь они были уже по другую сторону Темзы и шли по улице Клинк-стрит. Кейтлин заметила, что этот берег реки разительно отличался от противоположного: здесь было меньше зданий и меньше людей. Дома также были ниже и выглядели менее ухоженными. Этот берег Темзы выглядел заброшенным. Здесь было меньше лавок и магазинов, а также меньше прохожих.

Вскоре они дошли до высокого здания. Глядя на решётки на окнах и стражу, Кейтлин могла с уверенностью сказать, что перед ними была тюрьма.

Клинк-стрит{1}, подумала Кейтлин. Лучшего названия и не придумаешь.

Здание тюрьмы были массивным и неуклюжим. Проходя мимо, Кейтлин обратила внимание на торчащие среди прутьев решётки руки и головы. Внутри были сотни заключённых, похотливо взирающих на неё сверху вниз и выкрикивающих всякие грубости.

Рут оборонительно зарычала, а Калеб придвинулся ближе.

Они пошли дальше и перешли на другую улицу, судя по табличке называемую «Дом мертвеца». Посмотрев направо, Кейтлин увидела ещё один эшафот, готовящийся к очередному повешению. На помосте, дрожа от страха, стоял заключённый. На голове его был мешок, а вокруг шеи была обмотана петля.

Кейтлин отвлекалась и почти потеряла из вида мальчишку. В этот момент Калеб взял её за руку и повёл дальше по Клинк-стрит.

Какое-то время спустя Кейтлин услышала отдалённый шум и рёв. Она увидела, как мальчик повернул за угол. Вновь раздался шум толпы. Земля затряслась под ногами. Последний раз Кейтлин ощущала что-то подобное в римском Колизее. Она подумала, что, возможно, за углом находится большая арена.

Завернув за угол, Кейтлин обомлела от увиденного. Перед ней находился большой круглый стадион, напоминающий Колизей в миниатюре. Стадион имел высоту в несколько этажей и полностью закрывал собой весь вид. Внутрь можно было пройти через многочисленные сводчатые двери. Крики становились всё громче. Было очевидно, что шум шёл из стен этого здания.

Перед стадионом столпились сотни людей, некоторые из них казались отъявленными жуликами и мошенниками. Некоторые из пришедших были почти наги, у многих из-под одежды торчали большие животы. Мужчины были небриты и грязны. Среди толпы шныряли дикие собаки, от вида которых Рут зарычала, и шерсть у неё на загривке встала дыбом.

Торговцы катили свои тележки по грязи, продавая джин пинту за пинтой. Судя по лицам толпы, многие из этих людей уже были пьяны. Люди грубо толкали друг друга в пьяном угаре. Вновь послышался рёв. Кейтлин подняла глаза и увидела висящую на стадионе вывеску: «Медвежья забава».

Кейтлин было противно. Как могут эти люди быть такими жестокими?

Небольшой стадион был частью более значительного сооружения. Вдали находилась ещё одна арена. На большой вывеске было написано: «Травля быка». Рядом с этими двумя стадиона располагалось ещё одно круглое здание, хотя оно и отличалось от других. Оно было более изысканное.

«Посмотрите новую пьесу Уилла Шекспира в новом театре «Глобус»!» – выкрикивал другой мальчик, держа в руках пачку листовок. Он подошёл к Кейтлин и всунул листовку ей в руки. На листе бумаги было написано: «Новая пьеса Уильяма Шекспира. Ромео и Джульетта. Трагедия».

«Вы придёте, мисс? – спросил мальчик. – Это его новая пьеса и первая постановка в новом театре под названием «Глобус».

Кейтлин с волнением посмотрела на листовку. Неужели, это правда? Неужели, всё это происходит по-настоящему?

«Где он находится?» – спросила она.

Мальчик хихикнул. Обернувшись, он указал на театр пальцем: «Мисс, вот же он!»

Кейтлин проследила взглядом за его пальцем и увидела вдали круглое строение, покрытое белой штукатуркой и выделяющееся характерной для тюдоровского стиля деревянной отделкой. «Глобус». Шекспировский «Глобус». Это было просто невероятно, и сейчас Кейтлин смотрела прямо на этот театр.

Перед театром собрались сотни людей, заходящие внутрь через множественные входы. Эти зрители выглядели такими же грубиянами, что и те, что стояли в очереди на медвежью и бычью травлю. Это немало удивило Кейтлин. Ей всегда казалось, что шекспировский зритель должен быть более образованным и более цивилизованным. Она не могла и представить, что театр был развлечением для масс, для самых грубых и неотёсанных масс. Театр стоял на одной ступени с травлей медведя.

Кейтлин с удовольствием бы посмотрела пьесу Шекспира, с радостью побывала бы в «Глобусе». Однако она знала, что миссия намного важнее – ей нужно было разгадать загадку.

Со стороны стадиона вновь донёсся рёв, поэтому Кейтлин переключила всё своё внимание на него. Ей хотелось знать, находится ли за этими станами ответ на головоломку.

Кейтлин повернулась и посмотрела на Калеба.

«Что ты думаешь? – спросила она. – Следует ли нам пройти внутрь?»

Калеб выглядел нерешительно.

«В загадке говорилось о мосте, – сказал он, и о медведе. Моя интуиция подсказывает мне, что мы что-то упускаем. Я не уверен…»

Неожиданно Рут зарычала и бросилась прочь.

«Рут!» – крикнула Кейтлин.

Волк исчезла из поля зрения. Она даже не обернулась на её голос и не остановилась.

Кейтлин была в шоке. Она никогда не видела, чтобы Рут вела себя подобным образом, даже в моменты наибольшей опасности. Что могло произвести на неё такое впечатление? Рут всегда слушала Кейтлин.

Кейтлин и Калеб бросились бежать за волчонком.

Скорость вампира мало помогала им пробираться сквозь вязкую грязь. В этом плане у Рут было значительное преимущество. Они смотрели, как она пробирается сквозь толпу. Расталкивая рядом стоящих, они старались не отставать. Кейтлин заметила, что Рут забежала за угол и побежала по узкому переулку. Кейтлин бежала всё быстрее, Калеб старался не отставать. Оттолкнув какого-то здоровяка с дороги, она завернула за угол и побежала за Рут.

За кем она гонится? спрашивала себя Кейтлин. Она гадала, была ли это свора собак, или Рут просто была настолько голодна, что не могла больше терпеть и искала еду. В конце концов, Рут была волком, и Кейтлин нужно было это помнить. Ей нужно найти еду для Рут, и как можно скорее.

Завернув за угол и оглядев переулок, Кейтлин, к своему огромному удивлению, вдруг поняла, куда бежала Рут.

На другом конце переулка она увидела девочку. Девочка лет восьми сидела в грязи, дрожа и плача. Над ней возвышался высокий, крепкий мужчина. На нём не было рубашки. Лицо было небрито. Плечи, грудь и выпирающий живот были покрыты волосами. Он злобно смотрел на девочку, оголив беззубый рот и вновь и вновь стегая её кожаным ремнём.

«Вот тебе за то, что не слушаешься!» – кричал мужлан злобным голосом, замахиваясь снова.

Кейтлин была шокирована до глубины души. Мало раздумывая над тем, что делает, она была готова броситься на защиту девочки.

Рут её опередила. Она неслась на мужчину во весь опор, и когда он вновь закинул руку назад, чтобы нанести очередной удар, она подпрыгнула в воздух, злобно оскалившись.

Вцепившись в предплечье, она глубоко вонзила клыки в руку мужчины. Кровь полилась из раны, и мужчина закричал от боли.

Рут была вне себя от ярости, и успокоить ей было непросто. Она рычала, мотая головой из стороны в сторону, впиваясь всё глубже и глубже в человеческую плоть. Хватка была железной.

Мужчина мотал рукой, пытаясь избавиться от волка. Делать он так мог только потому, что был большим и сильным, а Рут была всё ещё щенком. Она рычала, и от этого звука у Кейтлин волосы вставали дыбом.

Этот мужчина был привычен к грубости и жестокости. Он яростно мотал толстыми рукам, и ему даже удалось ударить Рут о кирпичную стену. Другой рукой он больно стеганул ей ремнём по спине.

Рут вскрикнула и отпрыгнула в сторону. Она, наконец, разжала челюсти и упала на землю.

Глядя на неё с нескрываемой ненавистью, мужчина замахнулся, готовый ударить Рут снова, на этот раз по голове.

Кейтлин бросилась в атаку. До того, как мужчина обрушил всю свою мощь на её волка, она ринулась вперёд, выставив правую руку и схватив его за горло. Оттеснив его в сторону, она подняла мужчину в воздух, высоко над головой, а потом ударила о стену, выбив несколько кирпичей.

Кейтлин крепко держала его перед собой, наблюдая, как синеет его лицо, и он задыхается. Она была намного ниже мужчины, но у него не было никаких шансов противостоять её силе.

Спустя какое-то время Кейтлин разжала пальцы. Мужчина начал искать свой ремень, но Кейтлин размахнулась и ударила его по лицу, сломав нос.

Размахнувшись вновь, она пнула его в грудь. Удар был такой силы, что он отлетел на несколько метров и ударился о стену, оставив в ней вмятину. Он свалился на землю, мало понимая, что происходит.

Кейтлин всё ещё кипела от ярости. Она думала об этой бедной девочке и о Рут. Она не помнила, когда последний раз так злилась. Кейтлин не могла контролировать себя. Подойдя к мужчине, она вырвала ремень у него из рук, размахнулась и ударила им его прямо по выпирающему животу.

Он согнулся от боли.

Когда мужчина сел, Кейтлин пнула его по лицу. От удара по подбородку, мужчина отлетел назад и ударился головой о землю. Наконец, он потерял сознание.

Кейтлин и этого было мало. В последнее время ею редко овладевала ярость, но когда такие случаи происходили, потушить огонь было не так просто.

Сделав шаг вперёд, она наступила ему на горло, готовясь убить его прямо здесь и сейчас.

«Кейтлин!» – раздался резкий голос.

Она обернулась, кипя от гнева, и увидела рядом с собой Калеба. Он покачал головой, осуждающе глядя на Кейтлин.

«Ты ему отомстила сполна. Отпусти его».

Голос Калеба звучал как-то особенно.

Кейтлин нехотя убрала ногу.

Вдали она заметила огромный чан с нечистотами. Он был полон выливающейся за края тёмной жидкости. Отвратительный запах чувствовался даже отсюда.

Идеально.

Кейтлин нагнулась, схватила мужчину за волосы, и хотя он весил не меньше 135 килограмм, протащила его через переулок и бросила вниз головой в бочку с отходами.

Он опустился в зловонную жидкость с громким плеском. Нечистоты доходили ему до самой шеи, и он был полностью залит смердящей жижей. Мысль о том, что он очнётся в этой бочке и поймёт, где находится, несказанно радовала Кейтлин. Теперь она решила, что с него и вправду достаточно.

Отлично, подумала она. Здесь ему самое место.

Кейтлин подумала о Рут. Она подбежала к волку и осмотрела след от ремня на спине. Калеб тоже подошёл ближе. Рут положила голову Кейтлин на колени и заскулила.

Кейтлин поцеловала её в лоб.

Неожиданно Рут вскочила с места и бросилась через весь переулок к девочке.

Кейтлин развернулась, неожиданно вспомнив о ребёнке, и тоже заторопилась в её сторону.

Рут подбежала к девочке и стала лизать ей лицо. Это отвлекло бедняжку от истерического плача. Девочка в грязном, поношенном платье сидела на грязной дороге. На её спине виднелись кровоточащие следы от ремня. Она удивлённо смотрела на Рут.

Рут продолжала её облизывать, а девочка, не отрываясь, смотрела на неё, широко открыв глаза. Наконец она медленно подняла руку и нерешительно погладила волка, а потом крепко его обняла. Рут придвинулась ближе, будто отвечая на объятие.

Просто удивительно, подумала Кейтлин. Рут почуяла эту девочку за несколько кварталов. Глядя на них сейчас, казалось, что они знают друг друга всю жизнь.

Кейтлин подошла ближе и присела около малышки. Протянув руку, она помогла ей встать.

«С тобой всё в порядке?» – спросила Кейтлин.

Девочка испуганно посмотрела сначала на неё, а потом на Калеба. Она несколько раз моргнула, будто бы гадая, кем могли быть эти люди.

Наконец она утвердительно кивнула. Она смотрела на Кейтлин и Калеба во все глаза, слишком испуганная, чтобы говорить.

Кейтлин протянула руку и убрала спутанные волосы со лба ребёнка. «Всё хорошо, сказала она. – Больше он тебя не обидит».

Девочка выглядела так, словно была готова вот-вот разрыдаться.

«Меня зовут Кейтлин, а это – Калеб».

Девочка молча на них посмотрела.

«А как тебя зовут?» – спросила Кейтлин.

Спустя несколько секунд девочка, наконец, ответила: «Скарлет».

Кейтлин улыбнулась: «Скарлет, – повторила она. – Какое красивое имя. Где твои родители?»

Девочка отрицательно покачала головой: «Я – сирота, а этот человек – мой опекун. Я его ненавижу. Он каждый день меня бьёт. Без причины. Я ненавижу его. Прошу вас, не возвращайте меня ему. Кроме вас у меня никого нет».