Устав, полуустав, скоропись

Письменность была воспринята от соседней Болгарии — страны, принявшей крещение на сто с лишним лет раньше Руси. О том, что письменность проникла на Русь до принятия христианства, то есть до 988 года, свидетельствуют договоры князей Олега и Игоря с греками. В них упоминается о письменных завещаниях русских, о текстах, написанных на двух языках, о писце Иване — переписчике и переводчике.

Древнейший рукописный памятник «Туровское евангелие» 11 в. в своем первоначальном виде был богато украшен миниатюрами и заставками. Сохранившиеся заглавные бук­вы-инициалы, выполненные в византийском геометриче­ском стиле, свидетельствуют о высоком мастерстве пер­вых художников-оформителей рукописной книги в западных землях Руси. Миниатюрами с портретами евангелистов, заставками и инициалами украшено «Ор­шанское евангелие» XII — XIII вв.

8. Топонимика Беларуси.

С давних времен людей интересовали названия географических объектов, их происхождение и история формирования. Связано это с тем, что каждое название имеет определенный смысл.

Изучением происхождения, смыслового значения и распростра­нения названий географических объектов занимается топоними­ка*. Объектом изучения этой науки являются географические на­звания, или топонимы*. Без топонимов невозможно наше су­ществование, потому что они окружают каждого человека, на них воспитываются целые поколения людей. К наиболее значительным группам топонимов относятся ойконимы, гидронимы и оронимы. Под ойконимами (греч. о1коэ — жилище) подразуме­ваются названия населенных пунктов. Названия рек, озер, водохранилищ относятся к гидронимам (греч. hydor — вода), а разных форм рельефа — к оронимам (греч. oros — гора).

Развитие отечественной топонимики связано с работами В. А. Жучкевича в 70—80-х гг., который подготовил топонимический словарь, учебные пособия по топонимике Беларуси.

Группа названий рек и озер. Большинство ученых считают, что сначала на территории Беларуси появились гидронимы — названия рек, поскольку в древности они выполняли роль почти единствен­ных путей сообщения.

Часто названия рек Беларуси связаны с характером течения и берегов. Например, основа названий рек Свислочь, Ислочь означа­ет «разлив, влажность». При­пять — «песчаный берег, не покрытый кустарником»; Случь — «из­вилистый характер русла». Величину реки подчеркивают названия рек Вилия (от славянского — большая), Щара (от балтийского sa­ras — узкий). Многочисленные гидронимы отражают величину и форму озер — Долгое, Кривое, Круглое, Большое, Узкое, Глубля. Большое количество гидронимов Беларуси связано с названия­ми животных и растений. Например, реки: Турья, Лань, Птичь, Выдрица, Лебеда, Бобр, Березина, озера: Лисно, Бобровицкое, Вишневское, Селява.

Группа названий населенных пунктов. На формирование географических названий городских и сель­ских поселений Беларуси наиболее значительное влияние ока­зали природный, исторический, этнический и лингвистический фак­торы. Большая группа ойконимов связана с историческими событиями, с условиями жизни населения в разные времена (Бояры, Застенок, Дружилови-чи). Формирование белорусской народности в XIV—XVI вв. и тес­ные контакты с соседями обусловили большое количество названий населенных пунктов, связанных с разными этническими группами населения (Литва, Ятвязь, Ляхи, Швабы, Татарщина, Дайнаво, Жамойть). С лингвистическим фактором связано сохранение в виде ойконимов многих названий, которые сейчас трансформировались под влиянием других языков. Например, под влиянием польского языка другое звучание получили города Берестье — Брест, Городня — Гродно, Крулевщина — Крулевщизна и др.Белорусы издавна жили оседло среди лесов и болот. Важней­шим их занятием было земледелие. В результате целый пласт бе­лорусских ойконимов сформировался на основе земледельческой тематики. К этой группе относятся такие названия населенных пунктов, как Заимка, Тереб, Чисть, Доры, Корчевье, Ляда, Чертеж, Пасека. Лучше всего земля давала урожай после сведения дубовых, липовых, березовых лесов. Поэтому в Беларуси широко распространены такие названия, как Дубы, Дубровно, Береза, Бе­резовка, Липовка, Роща. С названиями растений и жи­вотных связана большая группа ойконимов кроме перечисленных выше — Ольшаны, Лопухи, Осоки, Боровики, Крапивница, Лебе­да и др.

Нетрудно догадаться, откуда происходят названия городов Бобруйск и Жабинка, городских поселков Дятлово и Вороново, де­ревень Волчковичи, Барсуки, Лисово, Мышковичи.

Леса, болота, озера, реки и элементы рельефа часто служили ориентирами на местности. Это дало основу названиям большой группы населенных пунктов: Залесье, Заболотье, Узболоть, За­горье, Заречье, Гора, Каменная Горка, Лог, Лоск. С местополо­жением и внешним видом населенных пунктов связаны такие то­понимы, как Долгое, Круглое, Озераны, Пру­док, Лужки, Поплавы.

Много названий населенных пунктов появилось после проведе­ния земельной реформы в Великом княжестве Литовском в XVI в. Среди них панские усадьбы со звучными названиями Дворец, Боль­шой Двор, Белый Двор и сельские поселения: Новоселки, Присады.

Большая группа географических названий свидетельствует о за­нятиях населения в прошлом. В белорусских лесах селились ле­сорубы и промысловики. Они дали названия таким поселениям, как Стан, Ловы, Шатрище. В зависимости от вида занятий возникли следующие названия: Бортники (пчелиное хозяйство), Плытники (сплав леса), Стрельцы (охотились на диких животных), Бондари (делали бочки), Гончары (глиняная посуда) и другие. Названия дав­них предприятий образуют следующие топонимы: Цагельня (кир­пичный завод), Гута (металлургический или стекольный завод), Рудня (место добычи железной руды), Паперня (бумажная фабрика), Смольня (смолокуренный завод), Буда (производство древесного угля) и др. К этой же группе относятся также названия Млынок, Ковали, Конюхи, Огородники.

Отдельные названия населенных пунктов отражают особенно­сти транспортных путей. Среди них — города Мосты и Ста­рые Дороги, деревни Перебродье, Броды, Переходцы, Замостяны, Гребля, Загатье. О древнем водном пути «из варяг в греки» сви­детельствуют названия поселений Волок, Переволоки. Удобные для остановки места на реках с заболоченными берегами дали названия населенным пунктам: Высокий Берег, Красный Берег, Свержень (твердое место возле реки).

Большая группа ойконимов произошла от личных имен основате­лей и владельцев поселений. К ним относятся города Борисов, Мстиславль, Иваново, Климовичи, Василевичи, городские поселки Воропаево, Копаткевичи, деревни Николаевщина, Захаровка и другие.

Не менее распространены поселения с гидронимической ос­новой. Они происходят от названий рек: Полоцк (р. Полота), Ви­тебск (р. Витьба), Пинск (р. Пина), Слуцк (р. Случь), Березино (р. Березина) и др. Одна из версий происхождения названия сто­лицы Беларуси — от реки Менка.

Отдельную группу ойконимов образуют географические названия советского времени. Появились населенные пункты Октябрьский, Первомайский. На месте новостроек возникли города Солигорск и Светлогорск, хотя и расположены они там, где никаких гор нет. От­дельные населенные пункты были переименованы в честь деятелей коммунистической партии. Вместо города Койдоново в 1932 г. по­явился Дзержинск

9. Собирательная деятельность Радзивиллов, Сапегов, Храптович, Огинских.

Несвижская коллекция рода Радзивиллов.

Николаем Радзивиллом Сироткой (1549-1616) было положено создание коллекции портретов в Несвижском замке. На протяжении 16-20 вв. неоднократно проводилось ее описание. Инвентари 18-19 вв. дают нам представление о масштабе и составе этого собрания: в 1779 г.-989 произведений, в 1857 г.-211 памятников, в 1928 г.-256 экспонатов. Из 256 номеров Несвижского инвентаря 1928г. (при опушенных 100 номерах осталось 156 произведений) только 15 портретов найдено в Беларуси. Где же остальные -141.остро встала необходимость поисков материалов о передаче коллекции несвижских портретов в 1939 г. из замка в Минск, в Государственную картинную галерею. Вывезенная в 1941г., во время ВО войны, в Германию, она частично вернулась в Беларусь. По акту 24\286 из Центрального хранилища фондов пригородных дворцов Павловска в 1948 в Бел.гос.музей ВОВ были переданы 73 произведения. Гродненский государственный историко-археологический музей получил из довоенных фондов 18 памятников. А 13 августа 1950 г. из фондов этих двух музеев в Польскую республику, вероятно, из Несвижской коллекции было передано 89 экспонатов.

Несвижская библиотека Радзивиллов стоит на первом месте среди наиболее известных книжных собраний Беларуси. Это книжное собрание, по сути, частная коллекция, частично выполняло функцию государственного книжного собрания в Великом княжестве Литовском. Основателем библиотеки Несвижского замка (после 1586 года – ординатской) – главного и самого большого среди радзивилловских, одного из самых больших в Речи Посполитой частного книгосбора, считается Николай Радзивилл Черный (1515-1565). Благодаря широким культурным связям, владелец комплектовал библиотеку рукописями и изданиями, привезёнными из Европы, книгами из типографий ВКЛ, в том числе и из собственных типографий в Несвиже и Бресте. Фонд библиотеки увеличил его сын Николай Христофор Радзивилл Сиротка (библиотека по наследству перешла ему и его брату Юрию (1556-1600)), который во время своего нахождения заграницей присылал в Несвиж множество книг. Особым сбором хранилась, также, и “библиотека флеминговская”, приобретенная Радзивиллами после смерти ее владельца – маршалка польного графа Якуба Генриха Флеминга (1667-1728).

После смерти своей владелицы в замок вернулась часть частной библиотеки Констанции Сапеги, урождённой Радзивилл (1697-1756), сестры Михаила Казимира Рыбоньки. Кароль Станислав Радзивил Пане Коханку (1734-1790) ежегодно выделял на содержание библиотеки по двести золотых червонцев. В 1770 году библиотека насчитывала более 20 тыс. томов; в ее составе были инкунабулы, палеотипы, античная и ренессансная литература, исторические и юридические издания, полемические реформистские произведения, книги на французском, латинском, польском и других языках. Имелся большой рукописный фонд.

С самого начала существования библиотеки она не только пополнялась, но и несла определенные утраты. Еще кардинал Юрий Радзивилл много книг жертвовал виленским иезуитам. Значительное количество ценных рукописей, архивных материалов, книг было конфисковано в 1764 году, когда владелец замка Кароль Станислав Радзивилл Пане Коханку был в эмиграции. Конфискаты сейчас можно найти в различных библиотеках Польши, в том числе в Варшаве, Курнике и др. городах. После первого раздела Речи Посполитой в 1772 году несвижская библиотека по приказу Екатерины II была доставлена в Санкт-Петербург и передана в собственность Академии наук. Тут в 34 шкафах библиотека Радзивиллов хранилась на протяжении всего XVIII века как отдельная коллекция. Значительная часть ценных книг была вывезена из Несвижского замка в конце октября 1812 года.

В XIX веке была создана новая библиотека, где архивариусами и библиотекарями работали В. Сырокомля, М. Малиновский, М. Богуш-Шишка. В 1864 году в несвижскую библиотеку поступили книги из закрытых в Несвиже монастырей бернардинцев и бенекдитинок. В 1880 году Антоний и Мария Радзивиллы перевезли из Берлина библиотеку, ставшую в последствии главной составляющей нового несвижского собрания книг, которое имело два отдельных экслибриса. Несвижская библиотека была частично разграблена во время Первой Мировой войны, хотя и просуществовала в Несвиже до 1941 года. В начале 1941 года (после присоединения Западной Беларуси) последняя библиотека Радзивиллов была вывезена в Минск и по акту передана библиотеке Академии наук БССР. Обработать и ввести в фонд книжную коллекцию не позволила Великая Отечественная война. Вместе с другими культурныим ценностями библиотека была вывезена в Германию. В 1945-1946 годах разрозненные ее части были возвращены в Беларусь и поделены между крупнейшими книгохранилищами страны. Сейчас части последнего Радзивилловского книгосбора хранятся в Минске в Национальной библиотеке Беларуси, в Центральной научной библиотеке Национальной Академии наук Беларуси, Президентской библиотеке, Национальном историческом архиве Республики Беларусь. Экземпляры с Радзивилловскими превененциями (экслибрисами, печатями, владельческими записями и др.) можно найти во многих хранилищах Европы – в Польше, Финляндии, Франции и т.п

Музейные собрания Хрептовичей.

Род магнатов Хрептовичей (первое упоминание о нем относится к началу XV века). А славу роду принес граф Иоахим Литавор Хрептович (4.01.1729 – 4.03.1812 гг.). – депутат нескольких сеймов, маршалок главного трибунала Великого княжества Литовского и, наконец, последний его канцлер. Был он среди прочего и основателем Комиссии просвещения.

В родовом поместье, в Щорсах Новогрудского района,( впервые упоминаются как Щерсы и даже Счерсы в середине ХV столетия как владение Хрептовичей (Хребтовичей).) граф открыл школу, построил униатскую церковь, большое помещение под рукописные, архивные материалы, под собрания книг. Как видный политический деятель своего времени, Иоахим Хрептович много поездил по свету. И отовсюду -- из Франции, Германии, Голландии, Польши, Литвы, Италии -- привозил книги, рукописи, документы, гравюры. Ибо всю свою жизнь посвятил высочайшей цели - собрать невиданную по тем временам библиотеку.

Собранные им книги можно разделить на две линии направленности. Первая -- польская линия. Это сборники хроник польских летописей, исторические, философские, публицистические произведения XVIII века, первые польские книги светского характера XVI--XVII веков. Встречались гродненские и полоцкие издания. Вторую, западноевропейскую, линию представляют: произведения античных авторов, древнегреческих историков, философов, поэтов, драматургов, проза, ораторское мастерство, богословская литература, классическая французская литература. Среди них -- 3 инкунабулы (книги, изданные до 1500 года, почти как рукописные), палеотипы (издания 1501--1550 гг.), книги XV--XVIII веков из типографий Венеции, Базеля, Лейпцига. Почти на всех книгах проставлены экслибрисы графов Хрептовичей.

После смерти Иоахима Литавора собрание перешло к сыну -- Адаму Хрептовичу (политический деятель, филантроп, меценат, участник восстания Т.Костюшко в 1794 г. В войну 1812 г. указом Наполеона был назначен членом администрации Виленского департамента.). Затем библиотека принадлежала племяннику Михаилу Хрептовичу (русскому дипломату в Неаполе, Брюсселе, Лондоне). Далее -- сыну сестры Михаилу Аполлинарьевичу Хрептовичу-Бутеневу. В 90-х годах XIX столетия вместе со своим братом Константином он упорядочил и переписал библиотеку. А известный петербургский ученый С.Л. Пташицкий издал каталог "Щорсовская библиотека графа Литавора Хрептовича: Краткие сведения о собрании рукописей".

Слава Щорсовской библиотеки, ее богатое разнообразное содержание привлекали многих известных людей. Здесь работали историки И.Лелевель, А.Ельский, поэт В.Сырокомля, астроном М.Почебут, профессор Виленского университета Ю.Ярошевич.. Есть сведения, что в 1784 году польский король Станислав Август Понятовский наведывался в Щорсы, интересовался библиотекой.

Когда началась первая мировая война, последний владелец поместья в Щорсах Константин Аполлинарьевич Хрептович-Бутенев, опасаясь за собранное, передал коллекцию на депозит (временное хранение) в библиотеку Киевского университета им.Святого Владимира. С условием, выраженным в завещании, что как только откроется университет на родине (т.е. в Беларуси), библиотека будет возвращена. До этого не возбранялось пользоваться ее фондами широкому кругу читателей, ученых, исследователей.

Предполагается, что было передано 7.000 томов, около 4,5 тыс. наименований. Хотя этнограф и историк А.Ельский, посещавший библиотеку ранее, называет цифру в 20.000 томов приблизительно.

В здании библиотеки хранилось уникальное собрание книг и рукописей по истории и культуре Беларуси, Литвы и Польши — всего около восьми тысяч томов. Это книги по различным вопросам истории, культуры, философии, экономики, сельского хозяйства, а также белорусские старопечатные книги, рукописи, письма монархов, географические карты, чертежи, рисунки и т.д.

Неоднократно бывал в Щорсах и работал тут в библиотеке Адам Мицкевич. Известно, что замысел его поэмы «Гражина» возник осенью 1819 года во многом благодаря сведениям, почерпнутым поэтом из материалов библиотеки. И не случайно герой поэмы новогрудский князь Литавор — напомним, что основатель библиотеки носил двойное имя Иоахим Литавор, — свой первый монолог заканчивает упоминанием Щорсов.

Исследователи творчества Мицкевича полагают, что и для завершенной в 1828 году поэмы «Конрад Валленрод» поэт все еще использовал богатейшие материалы, собранные им при работе над «Гражиной».

10. Деятельность Ф. Скорины.

Франциск Скорина родился в конце XV века в Полоцке — одном из крупнейших городов Великого княжества Литовского — в семье купца Луки. Исследователь Геннадий Лебедев, опираясь на труды польских и чешских ученых, считал, что Скорина родился около 1482 года[12], Григорий Голенченко — около 1490 года или во второй половине 1480-х годов[13].

Первоначальное образование получил в Полоцке. Латинский язык изучал в школе монахов-бернардинцев, которая работала при монастыре[14].

Предположительно, в 1504 году становится студентом Краковской академии (университета), но точная дата поступления в университет неизвестна. В 1506 году Скорина заканчивает факультет вольных искусств со степенью бакалавра, позже получает звание лиценциата медицины и степень доктора вольных искусств.

После этого ещё пять лет Скорина учился в Кракове на факультете медицины, а степень доктора медицины защитил 9 ноября 1512 года, успешно сдав экзамены в Падуанском университете в Италии, где было достаточно специалистов, чтобы эту защиту подтвердить[15]. Вопреки распространенному мнению, Скорина в Падуанском университете не учился, а прибыл туда именно для сдачи экзамена на научную степень, о чём свидетельствует актовая запись университета, датированная 5 ноября 1512 года: «…прибыл некий весьма учёный бедный молодой человек, доктор искусств, родом из очень отдалённых стран, возможно, за четыре тысячи миль и более от этого славного города, для того, чтобы увеличить славу и блеск Падуи, а также процветающего собрания философов гимназии и святой нашей Коллегии. Он обратился к Коллегии с просьбой разрешить ему в качестве дара и особой милости подвергнуться милостью божьей испытаниям в области медицины при этой святой Коллегии. Если, Ваши превосходительства, позволите, то представлю его самого. Молодой человек и вышеупомянутый доктор носит имя господина Франциска, сына покойного Луки Скорины из Полоцка, русин…»[16] 6 ноября 1512 года Скорина прошел пробные испытания, а 9 ноября блестяще сдал особый экзамен и получил знаки медицинского достоинства.

В 1517 году основывает в Праге типографию и издаёт кириллическим шрифтом «Псалтырь», первую печатную белорусскую книгу. Всего на протяжении 1517—1519 годов переводит и издает 23 книги Библии. Меценатами Скорины были Богдан Онков, Якуб Бабич, а также князь, воевода трокский и великий гетман литовский Константин Острожский.

В 1520 году переезжает в Вильну — столицу Великого княжества Литовского, где основывает первую на территории государства типографию. В ней Скорина в 1522 году издаёт «Малую подорожную книжку»[17] , а в 1525 году «Апостол».

В 1525 году умирает один из спонсоров виленской типографии Юрий Одверник, после чего издательская деятельность Скорины останавливается. Он женится на вдове Одверника Маргарите (скончалась в 1529 году, оставив маленького ребенка). Спустя несколько лет один за одним умирают другие меценаты Скорины — виленский бурмистр Якуб Бабич (в доме которого и была типография), затем Богдан Онков, а в 1530 году году и воевода трокский Константин Острожский.

В 1525 году последний магистр Тевтонского ордена Альбрехт Бранденбургский провел секуляризацию Ордена и провозгласил светское Прусское герцогство, вассальное по отношению к Королевству Польскому. Магистр был увлечен реформаторскими переменами, которые в первую очередь касались церкви и школы. Для книгоиздательского дела Альбрехт в 1529 или 1530 году пригласил в Кёнигсберг Франциска Скорину. Пишет сам герцог: «Не так давно приняли мы прибывшего в наше владение и Прусское княжество славного мужа Франциска Скорину из Полоцка, доктора медицины, почтеннейшего из ваших граждан как нашего подданного, дворянина и любимого нами верного слугу. Далее, поскольку дела, имущество, жена, дети, которых у вас оставил,— отсюда его зовут, то, отъезжая туда, покорнейше просил нас, чтобы письмом нашим поручили Вашей опеке…»

В 1529 году умирает старший брат Франциска Скорины Иван, кредиторы которого выставили имущественные претензии самому Франциску (видимо, отсюда и спешный отъезд с рекомендательным письмом герцога Альбрехта). Скорина вернулся в Вильну, забрав с собой печатника и иудея-лекаря. Цель поступка неизвестна, но «краже» специалистов обиделся герцог Альбрехт и уже 26 мая 1530 года в письме к воеводе виленскому Альбрехту Гаштольду потребовал возвращения людей.

5 февраля 1532 года кредиторы покойного Ивана Скорины, обратившись с жалобой к королю польскому и великому князю литовскому Сигизмунду I, добились ареста Франциска за долги брата под предлогом того, что Скорина будто бы скрывал унаследованное от покойного имущество и постоянно переезжал с места на место (хотя на самом деле наследником был сын Ивана Роман). Несколько месяцев Франциск Скорина просидел в познанской тюрьме, пока его племянник Роман не добился встречи с королём, которому объяснил дело. 24 мая 1532 года Сигизмунд I издает привилей об освобождении Франциска Скорины из тюрьмы. 17 июня познанский суд окончательно решил дело в пользу Скорины. А 21 и 25 ноября Сигизмунд, разобравшись с помощью епископа Яна в деле, издаёт два привилея, по которым Франциск Скорина не только признаётся невиновным и получает свободу, но и всевозможные льготы — защиту от любых судебных преследований (кроме как по королевскому предписанию), защиту от арестов и полную неприкосновенность имущества, освобождение от повинностей и городских служб, а также «от юрисдикции и власти всех и каждого в отдельности — воевод, каштелянов, старост и прочих сановников, врядников и всяких судей»[19].

В 1534 году Франциск Скорина предпринял поездку в Московское княжество, откуда его изгнали как католика, а книги сожгли[20].

Около 1535 года Скорина переехал в Прагу, где, скорее всего, работал врачом или, маловероятно, садовником при королевском дворе. Распространённая версия о том, что Скорина занимал должность королевского садовника по приглашению короля Фердинанда I и основал знаменитый сад на Градчанах, не имеет под собой серьёзных оснований. Чешские исследователи, а вслед за ними и иностранные историки архитектуры, придерживаются канонической теории, что «сад на Граде» был заложен в 1534 году приглашёнными итальянцами Джованни Спацио и Франческо Бонафорде[21][22]. Близость имён Франческо — Франциск породила версию о садовнической деятельности Скорины, тем более, что в переписке между Фердинандом I и Богемской палатой чётко отмечается: «мастер Франциск», «итальянский садовник», который получил расчет и уехал из Праги около 1539 года[23]. Однако в грамоте 1552 года Фердинанда I сыну тогда уже покойного Франциска Скорины Симеону есть фраза «наш садовник»[24]. Чем на самом деле Франциск Скорина занимался в Праге последние годы жизни — в точности неизвестно. Вероятнее всего, практиковал как врач.

Точная дата его смерти не установлена, большинство учёных предполагают, что Скорина скончался около 1551 года, поскольку в 1552 году его сын Симеон приезжал в Прагу за наследством.

«Библия руска» Скорины

Язык, на котором Франциск Скорина печатал свои книги, был основан на церковнославянском языке, но с большим количеством белорусских слов, и поэтому был больше всего понятен жителям Великого княжества Литовского. Долгое время среди белорусских лингвистов велись дискуссии о том, на какой язык перевёл книги Скорина: на белорусскую редакцию (извод) церковнославянского языка или на церковный стиль старобелорусского языка. В настоящее время белорусские лингвисты сходятся во мнении, что язык переводов Библии Франциска Скорины — это белорусская редакция (извод) церковнославянского языка[7]. При этом в работах Скорины замечено влияние чешского и польского языков.

Библия Скорины нарушала те правила, которые существовали при переписывании церковных книг: содержала тексты от издателя и даже гравюры с его изображением. Это единственный подобный случай за всю историю издания Библий в Восточной Европе. Из-за запрета на самостоятельный перевод Библии католическая и православная церковь не признавала книги Скорины.

На титульном листе Библии отражено, как считают исследователи, изображение гербовой печати Скорины как доктора медицины. Основное содержание этого образа «Луна Солнечная» — получение знаний, физическое и духовное лечение человека. Рядом с гербом находится знак «весы», который образовывается буквой «Т», что означает «микрокосм, человек», и треугольником «дельта» (Δ), который символизирует ученого и вход в Царство знаний

Шрифты и гравированные заставки из виленской типографии Скорины использовались книгоиздателями ещё сто лет.

11. Краеведческие исследования после включения Белоруссии в состав Российской империи (перв. половина XIX в.)

Наиболее яркими представителями в сфере краеведения в этот период были: Т. Нарбут, Н. Румянцев, Е.Канкрин, П.Кеппен.

Развитие краеведения в н.19в.-Т. Нарбут, Н. Румянцев, Е.Канкрин, П.Кеппен.

Теодор Нарбут. (1784-1864 гг.) Нарбут родился в имении Шавры Лидского уезда, сейчас это Вороновский район. В 1803 г. заканчивает петербургский кадетский корпус военных инженеров в Петербурге. Занимается исследованиями Немана в группе гидрографа Энтельвейна. Участвует в войне России и Пруссии против Франции, а затем в русско-шведской. В боях его контузило так, что почти потерял слух. Строительство Бобруйской крепости - один из главных проектов его жизни. Во время возведения фортификационных сооружений увлекся раскопками. Еще одним стимулом в изучении прошлого стало знакомство с книгособирателем из Быхова, в собрании которого находилась уникальная рукопись 16в. Выйдя в отставку и поселившись в своем имении Шавры, всерьез занялся историческими исследованиями. Публикация «О курганах» положила начало научным работам. Правда, многие ученые обвиняли Нарбута в том, что он выдумывает первоисточники и много фантазирует. Но все же его заслуги перед исторической наукой несомненны: он – автор десятитомной «Древней истории литовского народа»- первого фундаментального исследования о современной истории белорусского и литовского народов, о ВКЛ. Следует отметить, что Нарбут опубликовал «Хронику Быховца» и в Друскининкае основал водолечебницу.

Главная роль в исследовании археологических древностей Беларуси принадлежала графу Н. П. Румянцеву,коллекция древностей которого составила обширнейший (так называемый Румянцевский) музей и при нем громадную библиотеку.

Н. П. Румянцев был сыном знаменитого полководца П. А. Румянцева-Задунайского. Посвятил себя дипломатической карьере. Выйдя в отставку (1814 г.) с пожизненным званием государственного канцлера, он обращается к научным разысканиям и в конце концов сколачивает вокруг себя кружок исследователей-энтузиастов. Последние 12 лет жизни Н. П. Румянцева были «самой блистательной эпохой изыскания наших древностей. Вся тогдашняя историческая деятельность сосредоточивалась около этого великого человека и патриота и жила более или менее значи­тельными его пожертвованиями». Сам граф уже давно занимался отечественной историей и еще в 1793 г. издал по-французски «Краткий очерк русской истории». Открывать и исследовать древние памятники...— такова была задача кружка. Со смер­тью Н. П. Румянцева (1826 г.) кружок распался.

Интересовался древней городской топогра­фией, монетами и вещами «первобытных времен» и т. д. Н. П. Румянцев интересовался раскопками. Особый интерес проявлял Н. П. Румянцев к древностям Беларуси, где он имел свою сеть корреспондентов и где у него было основное имение.

Исследованием Рогволодова камня (Рогволодов камень вблизи Орши с датой— 1171) занимался Егор Францевич Канкрин - Один из основателей Русского географического общест­ва, ученый-статистик, библиограф, академик, а тогда еще только чиновник почтового ведомства. Родился в германии, но большую часть жизни прожил в России. Сочинения о военном искусстве (1809) обратили на себя внимание барклая-де-толли и был представлен царю. Его военный талант не оценили. Затем переехал в могилев. Жил в орше и шклове. В 1822 году о нём вспомнили- стал членом государственного совета, 1823 – министр финансов.

Петр Иванович Кеппен- русский ученый, немецкого происхождения. Издавал труды по истории, географии, этнографии, демографии и статистике. В 1821 году переезжает в Полоцк и на средства Румянцева изучает крест Ефросиньи полоцкой.

12. Развитие исторического краеведения во второй половине 19 – начале 20 вв.

13. Краеведение в БССР в довоенный период.

Первая мировая война, революция и события гражданской войны прервали краеведческую работу в Белоруссии, тем более что она попала в круговорот военных действий. О серьезной работе по краеведению не могло быть и речи, но краеведческие организации стали возникать стихийно уже в 1918 г.

В 1919 г. возник кружок при Витебском отделении Московского археологического института. Он занимался изучением этнографии Белоруссии, собиранием предметов материальной и духовной культуры белорусского народа. В рукописном журнале «Белорусский этнограф» выпускавшемся участниками кружка, помещали работы А.П.Сапунов, М.В.Мелешко и другие исследователи Беларуси.

В 1919-1921 гг. исследование древностей в Беларуси формально находилось в руках Народного комиссариата просвещения БССР, ими занималось в Минске общество истории и древностей, по поручению которого в 1921 г. были произведены раскопки курганов в Заславле. Но нужна была специальная организация для проведения всех этих работ.

В 1922 г. создается Институт белорусской культуры, который объединил все, что относилось к делу изучения республики. Вначале Институт разрабатывал белорусскую научную терминологию и издавал руководства для молодой белорусской школы.

В 1923 г. Инбелькульт выделил из себя учреждение, которое занялось регистрацией краеведческих организаций.

Координировало работу краеведческих организаций -Центральное бюро краеведения. Руководителем ЦБК стал Вл-р Иванович Пичета – академик АН СССР. В задачи бюро входило объединять и направлять работу краеведческих организаций республики. В январе 1924 г. в Ленинграде состоялась конференция краеведческих бюро страны, на которой уже присутствовали и представители белорусского бюро.

В 1924 краеведческие организации возникают в Могилеве, Орше, Борисове. К концу года их число возросло до 19.

После создания ЦБК необходимо было выработать более четкие формы краеведческого движения, конкретизировать направления дальнейшей работы. Это было сделано на 1 Всебелорусском краеведческом съезде, проходившем с 7 по 20 февраля 1926 г. в Минске. В его работе приняло участие 87 краеведческих организаций из 167 зарегистрированных в ЦБК. Съезд принял ряд резолюций по организационным и практическим вопросам.

Съезд призвал краеведческие организации направить работу на учет и описание памятников археологии, архитектуры и искусства, на охрану памятников древности. «Краеведческие организации должны вести самое пристальное и повседневное наблюдение за тем, чтобы не уничтожались никакие памятники археологии и вообще древности, никем, без разрешения соответствующих учреждений, не раскапывались и не разрушались». Особое внимание обращалось на изучение народного хозяйства, мелких территориальных единиц.

Отдельным пунктом съезд указал на необходимость организации кружков краеведения при сельсоветах, избах-читальнях, школах, создания краеведческих музеев и библиотек, развития лекционной пропаганды, экскурсионной работы, издательской деятельности.

После съезда стали создаваться окружные, районные (городские) товарищества и кружки краеведения. В 1926 г. большинство окружных товариществ было принято на местный бюджет. Из средств исполкомов финансировались археологические раскопки, экспедиции, экскурсии, краеведческие музеи.

К началу 1927 г. в ЦБК БССР было прислано с мест 87 230 карточек с диалектными словами,9632 фольклорные записи, 179 коллекций, 413 описаний и сообщений о памятниках истории и культуры, природе и экономике края, 796 других сведений. В республике в это время действовало 18 музеев, в которых насчитывалось 11 239 экспонатов.

В феврале 1927 года состоялся II съезд краеведов Белоруссии, на котором было представлено 240 организаций, объединивших 9637 членов. Подводя итоги развития краеведения за год, съезд призвал краеведческие организации не ограничиваться собирательской работой, описаниями и наблюдениями природных явлений, а обратить внимание на изучение районов согласно программе, которая охватывала не только природно-географические условия, экономику, хозяйство и историю, но и быт населения. Съезд способствовал дальнейшему развитию краеведческой работы. Краеведение занимало все большее место в общественной и научной жизни республики. Краеведы участвовали в создании местных архивов, музеев, в мероприятиях по охране памятников истории и культуры, выступали с докладами на окружных конференциях, публиковали материалы исследований в печати.

К началу 1930г насчитывалось 333 краеведческие организации, объединившие 10500 членов, 4 окружных , 15 районных,12 школьных краеведческих музеев и 8 краеведческих уголков. О направлении краеведческих организаций можно судить хотя бы по тому факту, что только в 1929 г. краеведами было прочитано 50 научных докладов, проведено 112 экскурсий и 4 экспедиции, собрано 5745 экспонатов, сделано 232 описания, издано 4 рукописных сборника и журнала,2 газеты, заполнено 847 ответов на анкеты и т.д.

Большую роль в развитии белорусского краеведения сыграл журнал «Наш край», в котором освещалась тематика и методика краеведческой работы. Кроме журнала, материалы по краеведению публиковались в газете «Савецкая Беларусь», журналах «Полымя», «Маладосць», окружных и районных изданиях краеведческих организаций -«Віцебшчына», “Магілеўшчына”, “Барысаўшчына” и др.

14. Развитие краеведческой работы в БССР в послевоенные годы.

Краеведческое движение в Белоруссии, прерванное Великой Отечественной войной возобновляется сразу же после окончания войны.

Оно развивается по двум направлениям:

- государственное краеведение – восстановление и начало деятельности научно-исследовательских институтов, вузов, музеев, библиотек, тематических экспедиций АН БССР)

- школьное краеведение – изучение близлежащей местности школой, находящейся в этой местности.

Большое значение для изучения края имеют школьные краеведческие кружки, которые позволяют организовать систематическое изучение края по определенной программе и с постоянным составом школьников.