ВИКТОР ФРАНКЛ. Отрывки. О смысле любви

Давайте отбросим все более или менее туманные рассуждения о любви и рассмотрим ее в свете смысла человеческого существования. Если рассматривать любовь с этой точки зрения, то она оказывается областью, в которой ценности "переживания" особенно легко реализовать. Любовь-это "переживание" другого человека во всем его своеобразии и неповторимости.
Таким образом, оказывается, что существует два способа утвердить неповторимость и своеобразие собственной личности. Один способ, - активный, - путем реализации созидательных ценностей. Другой - пассивный. В этом случае все, что другим приходится завоевывать активными действиями, человеку предоставляется "как манна небесная". Этот путь - путь любви, или, правильнее сказать, путь быть любимым. В любви любимый человек воспринимается по самой своей сути как единственное в своем роде и неповторимое существо, он воспринимается как "Ты", и как таковой вбирается в собственную личность любящего. Как человеческая личность он становится для того, кто его любит, незаменимым существом, без которого невозможно обойтись, причем ничего не делая для этого со своей стороны. Человек, которого любят, "не может не быть" своеобразным и неповторимым, то есть ценность его личности реализуется. Любовь не заслуживают, любовь - это просто милость.
Но любовь - это не только милость, это волшебство. Для того, кто любит, любовь накладывает чары на весь мир, окутывает мир дополнительными ценностями. Любовь значительно увеличивает полноту восприятия ценностей.
Врата в мир ценностей как бы распахиваются. Таким образом, отдаваясь во власть любимого "Ты", любящий переживает внутреннее обогащение, которое выходит далеко за пределы этого "Ты"; для него вся вселенная расширяется и углубляется, озаряется сиянием тех ценностей, которые видит только тот, кто любит. Ибо хорошо известно, что любовь делает человека не слепым, а зрячим, способным видеть ценности.
Кроме счастья быть любимым и восторга для того, кто любит, в любовь входит еще и третий фактор: чудо любви. Потому что благодаря любви свершается непостижимое: в жизнь входит новый человек, сам по себе уже полный таинства своеобразия и неповторимости: ребенок!
В точности так же, как существуют эти три слоя человеческой личности, существуют и три возможных способа отношения к ней. Самый примитивный подход относится к самому внешнему слою: это сексуальное отношение. Физическая внешность другого человека оказывается сексуально возбуждающей, и это возбуждение вызывает сексуальное влечение к сексуально привлекательному партнеру, непосредственно воздействуя на физическое существо человека. На ступеньку выше стоит эротическое отношение. Для целей нашего анализа мы четко разграничиваем эротику и сексуальность. Эротическая предрасположенность означает не просто сексуальную возбудимость, подверженность сексуальным влечениям. Это отношение исходит не только из сексуального побуждения и провоцируется не только чисто сексуальной привлекательностью партнера. Если мы считаем физическую сущность партнера его внешним слоем, то можно сказать, что эротически предрасположенный человек проникает глубже того, кто озабочен лишь сексуально. Эротика проникает в следующий, более глубокий слой, входит уже в психическую сферу другого человека.
Такое отношение к партнеру, рассматриваемое как одна из фаз взаимоотношений с ним, соответствует тому, что обычно называют "сильным увлечением". Физические качества партнера возбуждают нас сексуально, но в то же время мы "увлечены" и другими, - психическими, - его достоинствами. Увлеченный человек находится уже не просто в состоянии физического возбуждения; скорее возбуждается его собственно психологическая эмоциональность - она возбуждается особой (но не единственной в своем роде) психической организацией партнера, скажем, какими-то конкретными чертами его характера. Итак, чисто сексуальное отношение направлено на физическую сущность партнера и не способно идти дальше этого уровня. Эротическое отношение, "отношение увлеченности", направлено не только на физическую сущность, но оно все еще не проникает в сердце другого человека. Это делается только на третьем возможном уровне отношений: на уровне самой любви. Любовь (в самом узком смысле этого слова) представляет конечную стадию эротического отношения (в самом широком смысле этого слова), так как только она проникает наиболее глубоко в личностную структуру партнера. Любовь представляет собой вступление во взаимоотношения с другим человеком как с духовным существом.
Духовная близость партнеров является наивысшей достижимой формой партнерства. Тому, кто любит, уже недостаточно больше для возбуждения соответствующего физического или эмоционального состояния - его по-настоящему затрагивает только духовная близость партнера. Любовь таким образом является вхождением в непосредственные отношения с личностью любимого, с его своеобразием и неповторимостью.
Духовное ядро является носителем тех психических и телесных характеристик, которые привлекают эротически и сексуально расположенного человека; духовное ядро - это то, что лежит в основе тех физических и психических внешних проявлений; это то, что проявляется в этих "внешних проявлениях". Телесные и психические черты личности - это, так сказать, внешние "одежды", которые "носит" ее духовная суть. Хотя сексуально расположенный или увлеченный человек чувствует привлекательность физических характеристик и психических черт партнера, то есть того, что этот другой человек "имеет", любящий любит любимого самого: не что-то такое, что "имеет" любимый, а то, чем является он сам. Взгляд того, кто любит, проникает через физическое и психическое "одеяние" духовного ядра, проникает до самой сердцевины другого существа. Его уже больше не интересует обольстительный физический "тип" или привлекательный темперамент; его интересует человек, партнер как единственный в своем роде, незаменимый и не сравнимый ни с кем.
Тот, кто любит по-настоящему, меньше всего задумывается о каких-то психических и физических характеристиках любимой, он задумывается не о какой-то черте ее характера, а о том, чем она является в своей неповторимости. И как неповторимая личность, она не может быть заменена никаким двойником, каким бы совершенным ни был этот "дубликат". Но тот, кто просто сильно увлечен, мог бы, вероятно, найти какого-нибудь двойника для своих целей. Его привязанности без труда могли бы быть перенесены на двойника. Потому что его чувства связаны только с темпераментом партнера, а не с его духовной сущностью.
Духовное ядро как объект истинной любви незаменимо для того, кто любит по-настоящему, потому что оно (ядро) неповторимо и своеобразно. Из этого следует, что настоящая любовь является своим собственным гарантом постоянства. Потому что физическое состояние проходит и психологическое состояние не постоянно. Сексуальное возбуждение носит только временный характер; сексуальное побуждение исчезает мгновенно после удовлетворения. И сильное увлечение тоже редко продолжается долго. Но духовный акт, посредством которого человек понимает духовное ядро другого человека, является действующим раз и навсегда. Таким образом, настоящая любовь как духовная связь с другим существом, как созерцание другой своеобразной сущности не носит того преходящего характера, который свойствен чисто временным состояниям физической сексуальности и психологической чувственности. Любовь - нечто большее, чем эмоциональное состояние; любовь - это интенциональный акт, который направлен на сущность другой личности. Эта сущность в конечном счете не зависит от существования; "эссенция" не зависит от "экзистенции", и, поскольку она имеет эту свободу, она имеет превосходство над "экзистенцией". Вот почему любовь переживает смерть любимого человека; в этом смысле мы понимаем, почему любовь "сильнее" смерти.
Тело человека выражает его характер, а его характер выражает человека как духовное существо. Дух стремится к выражению и требует выражения в теле и в психике. Таким образом, телесное проявление любимого человека становится символом для того, кто любит, простым символом чего-то, что проявляется во внешнем виде, но не полностью содержится в нем. Настоящая любовь сама по себе и для себя не нуждается в теле ни для возбуждения, ни для свершения, хотя она использует тело и для того, и для другого. Возбуждение в человеке со здоровыми инстинктами стимулируется телом партнера, хотя его любовь не направлена на него. В то время как "мелкий" человек видит только внешний облик партнера и не может постичь его глубины, "более глубокий" человек рассматривает саму поверхность как проявление глубин, не как основополагающее или решающее проявление, но как значимое. В этом смысле любовь "использует" тело для возбуждения. Мы уже говорили, что любовь "использует" также тело и для исполнения. Потому что физически зрелые любовники в итоге неминуемо придут к физической связи. Но для того, кто любит по-настоящему, физическая, сексуальная связь остается формой выражения духовной связи, которой на самом деле является его любовь; и как форма выражения именно любовь, духовный акт, придает ей человеческое достоинство. Поэтому мы можем сказать, что как тело для того, кто любит, является выражением духовной сути партнера, так и сексуальный акт является для него выражением духовного единения.
Физическая внешность человека тогда имеет мало общего с тем, за что его любят. Его действительные физические черты и черты характера приобретают свое эротическое (чувственное) значение благодаря самой любви; именно любовь и делает эти характерные черты "привлекательными".
Люди склонны забывать, как относительно неважна внешняя привлекательность, насколько важнее для любовной жизни личность человека. Мы все знаем яркие (и утешительные) примеры непривлекательных или нерасполагающих к себе людей, которые благодаря своему очарованию и характеру имели успех в любви. То, что человек внешне непривлекателен, еще не является достаточной причиной для того, чтобы его отвергли. Любая покорность судьбе имеет плохой побочный эффект - чувство обиды (злобы). Ибо невротический человек, которому не удается реализовать себя в какой-то конкретной сфере ценностей, кончает тем, что либо переоценивает, либо недооценивает этот конкретный аспект жизни. Невротическое напряжение после "счастья" в любви приводит, как раз из-за этого напряжения, к "несчастью". Человек, который "зациклился" на эротическом "круге", силой пытается распахнуть ту "дверь к счастью", о которой мы вместе с Кьеркегором замечали, что она "открывается наружу" и не поддается насильственному штурму.
Но человек, который "зациклился" на любовной жизни в отрицательном смысле, который девальвирует ее, чтобы улучшить свое самочувствие, изменив отношение к тому, чего он не достиг и считает недостижимым, также преграждает себе путь к эротическому счастью. Внутреннее чувство обиды в сочетании с покорностью судьбе приводит к такому же результату, как протест и бунт против судьбы. Обе реакции лишают человека возможности испробовать свой собственный шанс. Вместе с тем в легком, никого не обижающем поведении человека, который искренне, но не безвозвратно отказался от попыток найти счастье в любви, неизбежно проявляется вся яркость его личности, и, таким образом, для него не исключается возможность еще добиться успеха в любви. В древнем афоризме: "Воздерживаясь, мы приобретаем", - большая доля истины.
Импульс любви прорывается к тому слою существа, в котором каждый отдельный человек уже представляет больше не "тип", а самого себя, несравнимого, незаменимого и обладающего всем достоинством своей неповторимости. Это достоинство есть достоинство ангелов, в отношении которых схоластика утверждала, что они не представляют вид; скорее существует только один экземпляр каждого вида.
Если отношение истинной любви представляет собой направленность сути одного человека к другому, оно также является и единственной гарантией верности. Другими словами, самой любовью порождается уверенность в ее продолжительности. Но из нее исходит и нечто большее: ее "вечность". Любовь может быть пережита только как нечто непреходящее. Истинно любящий в момент любви, отдаваясь полностью этому моменту и объекту своей любви, не может представить себе, что его чувство когда-нибудь изменится.
И все же, как и во всех своих поисках истины, люди не застрахованы от ошибок. Так и в вопросах любви они могут обманываться. Например, человек может думать, что любовь заставила его видеть, тогда как на самом деле он, вероятнее всего, был просто ослеплен сильным увлечением. Но никто не может начать с предположения, что субъективная истина является, возможно, ошибкой, потому что она "всего лишь субъективна"! Она может оказаться ошибкой гораздо позднее. Аналогично этому невозможно, чтобы кто-то любил "пока", временно; невозможно спланировать временное состояние любви как таковое и установить для нее определенный срок. Единственное, что бывает, так это то, что человек может любить, рискуя, что объект его любви со временем окажется недостойным самой этой любви, так что любовь "умирает" сразу же, как только тот, кто любит, перестает воспринимать достоинства любимого.
Объект простого обладания может быть сменен. Но только настоящая любовь, и только она, приводит к моногамным отношениям, составляет основу верности.
Настоящая любовь сама по себе является решающим фактором моногамной связи. Но есть и еще один фактор - фактор исключительности, по Освальду Шварцу. Любовь означает чувство внутреннего союза; моногамная связь в форме брака является внешней связью. Быть верным - значит поддерживать эту связь во всей ее определенности. Исключительность этой связи, однако, вызывает необходимость в том, чтобы человек образовал "правильную" связь; он не только должен быть готов связать себя, но он также должен знать, с кем он себя связывает. Становится чрезвычайно важным, чтобы он выбрал истинно подходящего партнера. Эротическая (чувственная) зрелость - в смысле внутренней готовности, достаточной для моногамной связи, - включает, таким образом, двойное требование: способность выбрать партнера и способность остаться верным этому избранному партнеру. Молодость - это время подготовки к сексуальной жизни, так же как и к жизни в целом. Молодость должна исследовать, искать и находить "правильного" партнера. Молодость должна также вовремя "научиться" быть верной.
Эти два требования нередко противоречат друг другу. С одной стороны, для того чтобы развить способность выбирать партнера, молодой человек должен приобрести хоть в какой-нибудь степени эротическое видение и эротическую практику. С другой стороны, при развитии способности быть верным молодой человек должен научиться не поддаваться переменам в настроении, придерживаться одного партнера и сохранять имеющиеся отношения. В некоторых случаях он (местоимение "он" здесь относится и к мужскому, и к женскому полу) может оказаться в сомнении, бросить ли данную конкретную связь для того, чтобы испробовать как можно больше "других связей для выбора в конце концов единственно правильной", или же сохранять имеющуюся связь как можно дольше, с тем чтобы научиться супружеской верности как можно скорее.
Шелер определяет любовь как духовное движение к наивысшей ценности любимого человека, как духовный акт, в котором постигается эта высочайшая ценность (он называет ее "спасанием" человека). Шпрангер делает аналогичное замечание о том, что любовь "охватывает" потенциальные ценностные возможности в любимом человеке. Фон Хаттингберг выражает это по-иному: любовь видит человека таким, каким его "предполагал" при создании бог. Любовь, можно сказать, раскрывает перед нами ценностный образ человека. Делая это, она (любовь) совершает метафизический акт, поскольку ценностный образ, открывающийся перед нами в результате духовного подъема, вызванного любовью, является, по существу, "образом" чего-то невидимого, нереального, точнее сказать, нереализованного. В духовном акте любви мы постигаем человека не только тем, что он "есть" во всей своей неповторимости и своеобразии, но также и тем, чем он может стать и станет. Частью метафизической загадки этого духовного акта, который мы называем любовью, как раз и является то, что в существующем образе любимого человека ей удается разглядеть его потенциальный образ.
Осознание ценностей может только обогатить человека. Фактически это внутреннее обогащение частично составляет смысл его жизни, как мы уже видели в наших рассуждениях о ценностях отношения. Таким образом, любовь неизбежно обогащает того, кто любит. А раз это так, то не может существовать такого явления, как "неразделенная, несчастная любовь"; в самом этом термине содержится внутреннее противоречие. Либо вы действительно любите и в этом случае вы должны чувствовать себя обогащенным независимо от того, разделяют вашу любовь или нет, или вы не любите по-настоящему, не стремитесь проникнуть в сущность другого человека, а скорее полностью игнорируете эту сущность и ищете в нем только физическую привлекательность или какую-то (психологическую) черту характера, - словом, те качества, которые он "имеет" и которыми вы могли бы "обладать". В такой ситуации ваши чувства вполне могут оказаться безответными, но тогда это означает, что и вы не любите. Мы все должны постоянно помнить следующее: увлечение ослепляет нас; настоящая любовь дает нам возможность видеть. Любовь открывает нам глаза на духовную сущность другого человека, на действительную природу его неповторимости, скрытые в нем потенциальные ценности. Любовь позволяет нам ощутить личность другого человека как целый уникальный мир и тем самым приводит к расширению нашего собственного мира.
В то время как она таким образом обогащает и "вознаграждает" нас, она также приносит несомненную пользу другому человеку, ведя его к тем потенциальным ценностям, которые можно увидеть и предугадать только в любви. Любовь помогает любимому стать таким, каким его видит любящий. Потому что тот, кого любят, всегда стремится стать достойным того, кто его любит, стараясь все больше и больше соответствовать представлениям о себе, сложившимся у того, кто его любит, и тем самым он становится все более и более похожим на тот образ, каким его "замышлял и хотел видеть бог". Поэтому если даже "безответная" любовь обогащает нас и приносит нам счастье, то "разделенная" любовь явно обладает созидательной силой. При взаимной любви, в которой каждый хочет быть достойным своего партнера, стать таким, каким его видит партнер, происходит такой удивительный и взаимообогащающий процесс, при котором каждый из партнеров превосходит другого и, таким образом, возвышает его.
Даже когда наши переживания в любви оказываются несчастными, мы не только обогащаемся, но и получаем более глубокое ощущение жизни, такие переживания приводят к внутреннему росту и личностной зрелости.
По теории вероятности, в жизни каждого среднего человека на каждые девять несчастливых любовных историй будет приходиться только одна счастливая. Он должен просто ждать именно эту счастливую и не ставить преград на ее пути, используя несчастье как предлог для полного отказа от счастья.

В настоящей любви нет места ревности. Она (ревность) исключается просто по определению, так как настоящая любовь предполагает взаимное ощущение и признание неповторимости и своеобразия партнеров. Соперничество, которого так опасается ревнивый любовник, допускает возможность замены его соперником, предполагает, что любовь может быть перенесена на другого. Но это невозможно в настоящей любви, потому что любимого нельзя сравнить ни с кем другим.
Можно добавить, что с тактической точки зрения ревность-это опасная эмоция. Ревнивый человек порождает то, чего он опасается, - исчезновение любви. Сомнения в себе из-за предыдущих неудач приводят сомневающегося к еще большим неудачам (так же как доверие не только появляется из внутренней силы, но и приводит к еще большей силе).