Глава 55. Лирическое отступление

Среди всплывающих в памяти отрывков, всё же некоторые мои забытые поступки были скорее просто глупыми, нежели недостойными, и можно описать их, не испытывая угрызений совести. Одно из таких маловажных, но, тем не менее, оказавших на меня значительное влияние событий произошло за пару лет до возведения барьера, когда я был ещё совсем юн. Вот, как я помню тот день…

Я шёл по ремесленному кварталу Хориниса. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, стояла тёплая безоблачная погода, довольно частая для этих широт в летние месяцы, но от того не менее приятная. За моими плечами висел увесистый мешок со свежей добычей, и по своему обыкновению я направлялся к мяснику, который жил в стороне от дороги, ближе к спуску в портовый район. Такое расположение было вызвано не столько бедностью, сколько необходимостью – не пристало разделывать мясо в центре города.

Вдоль стены лавки на толстых крюках были развешены туши недавно забитых животных. Меня всё время удивляло, почему их не разделывают сразу, но мясник говорил, что необходимо подождать некоторое время, прежде чем приступать к дальнейшей переработке – тогда мясо станет мягче. А к тому времени, глядишь найдётся покупатель и на всю тушу целиком, например, для солдатской столовой. Да, даже солдат иногда баловали настоящим мясом, впрочем, обычно уже весьма залежавшимся.

Я бросил мешок на деревянный прилавок, больше напоминающий гигантскую разделочную доску. На нём виднелись следы от ножа и топора, а кровь местами настолько въелась в поверхность, что создавалось впечатление, будто кровоточит сама древесина. Фернандо – владелец этого не самого приятного заведения – повернулся ко мне и немного хрипящим басовитым голосом произнёс:

– А, Младший! Что-то ты поздновато сегодня! Надеюсь, ты хотя бы прибил падальщика пожирнее, прошлый был уж больно жилист. Мне уже все уши проели вопросами, когда появится годный товар. Сам понимаешь – свинина и говядина не всем по карману, – развёл руками торговец, показывая на висящие туши.

– В этот раз пришлось попотеть – уж больно много волков в последнее время в окрестностях – распугали всю живность. Да и самому, того и гляди, можно стать добычей.

– А куда ж вы, охотники, смотрите? Давно бы перебили этих тварей.

– Так отстреливаем потихоньку, но в одиночку против целой стаи не выстоять.

– Вас только учеников Боспера три человека, не говоря уж о других охотниках – давно бы собрались вместе и устроили облаву.

– Может быть, как-нибудь так и сделаем, если станет совсем невмоготу, – пожал я плечами. – Но хватит об этом – лучше давай взвесим мою добычу.

Фернандо приступил к своим обязанностям, вытряхнув окорочка падальщика из мешка на весы и выудив откуда-то из-за прилавка набор свинцовых гирь. Дом мясника был разделён на две части. Первый этаж был занят лавкой и подсобными помещениями, в то время как второй был жилым. Пока я ждал, то и дело краем глаза поглядывая, не мухлюет ли мой приятель, на лестнице показалась дочь мясника по имени Джулия. Лёгкая и грациозная, она совсем не походила на своего толстого, как бочонок пива, отца. Разве что светло-русый цвет волос объединял их, хотя он с трудом угадывался в засаленных и уже изрядно поседевших волосах мясника. Такой оттенок был не типичен для коренных жителей Хориниса и выдавал приезжих с северных земель королевства или даже из Нордмара. Впрочем, население торговых городов, таких как Хоринис, никогда не могло похвастать чистотой крови – здесь смешивались выходцы из разных народов, и иногда оставалось лишь удивляться, как их занесло в такие далёкие края.

Мясник был вдовцом и уже много лет растил дочь в одиночку. С детства она помогала ему по хозяйству, готовила, стирала, убирала и выполняла другую женскую работу. Впрочем, у неё хватало времени и заниматься собой, от поклонников не было отбоя, но она не спешила выходить замуж.

Движения Джулии были естественны и соразмерны, создавалось впечатление будто она парит над ступенями, едва касаясь их своими стройными ножками, очертания которых улавливались через складки спускающейся почти до пола юбки. Она была одета в простую ничем не приметную одежду, но это не только не умаляло, а скорее подчёркивало её природную красоту. Мне уже было не до мясника с его подсчётами – всё моё внимание перехватила его молодая дочь. Джулия заметила мой пристальный взгляд, улыбнулась, довольная произведённым эффектом, и прошла так близко от меня, что я явственно ощутил аромат её духов, в котором смешивались незнакомые мне запахи экзотических цветов, резко контрастирующие с окружающей обстановкой. Она вышла на улицу и скрылась за стеной дома, но ещё несколько мгновений я продолжал смотреть в сторону двери, надеясь вновь увидеть её.

– Эй, Младший, ты что там, заснул что ли? – окликнул меня Фернандо.

– А, что? – рассеянно переспросил я, вырванный его вопросом из своих фантазий.

– Я говорю, твоя доля пять роблей!

Мясник явно где-то смухлевал, и наверняка можно было сторговать ещё одну серебряную монету, не говоря уж о медяках, но у меня не было настроения с ним препираться. Я взял деньги и поспешил уйти, надеясь нагнать Джулию. Она была на заднем дворе. Поблизости никого не было, и мы, наконец, остались одни. В свои восемнадцать лет, проводя большую часть времени в диких лесах, я, в отличие от многих своих сверстников, ещё практически не знал женщин. Джулия была первой девушкой, всерьёз увлёкшей меня, и, главное, ответившей взаимностью.

Я подошёл совсем близко, не зная, что сказать, хотя наши отношения в последние пару дней вышли за рамки простой дружбы. Девушка, как всегда, сама взяла инициативу, вместо слов обхватила меня за шею своими тонкими руками и прижалась к груди. Я почувствовал тепло её тела и прикосновение мягкой, как шёлк, кожи. Пульс участился, а когда её губы коснулись моих, сердце и вовсе было готово выпрыгнуть наружу. Я ответил на поцелуй, и на мгновение мне пригрезилось, будто мы одни во Вселенной. Приятное чувство длилось недолго, девушка аккуратно отстранилась, прежде чем я окончательно потерял голову, и взволнованно произнесла:

– Соскучился, Мильти?

– Конечно… Разве не видно?

– Даже больше, чем следует, – игриво произнесла девушка, – Удивляюсь как ещё отец не заметил твои голодные взгляды. Хотя, он наверно только рад – пользуется возможностью прикарманить себе роб-другой, пока ты отвлекаешься.

– Прости, не могу отвести от тебя глаз…

Девушка довольно рассмеялась:

– В таком случае хорошо, что меня нет с тобой на охоте. Боюсь, твои стрелы ушли бы совсем в другую цель.

– Окажись я с тобой в лесу, думаю, нам было бы не до охоты. Я знаю несколько замечательных укромных местечек…

– Нет уж, нет уж! Я не готова рисковать своей жизнью, даже будучи с тобой. Слишком хорошо я наслышана о диких тварях.

– Что мне твари! – хвастливо начал я, но Джулия перебила.

– Я знаю, что ты храбрый и ловкий охотник, Мильти, но от мракориса не убережёт ни лук, ни кинжал.

– Уже пять лет я работаю на Боспера, и, как видишь, всё ещё жив.

– Не забывай, что я хрупкая беззащитная девушка. Мне позволено бояться, даже если эти страхи надуманны! – наигранно капризно ответила девушка.

Я вновь обнял Джулию и поцеловал в щёку.

– Да, милая, ты, конечно, права.

Не вырываясь из объятий и глядя мне прямо в глаза, Джулия продолжила:

– К чёрту лес! У меня есть идея получше. Сегодня вечером, закрыв лавку пораньше, отец уезжает в поместье Онаров заключить новый контракт на поставки. Онар – неуступчивый скупердяй, и будет торговаться до последнего медяка. Дело быстро не решится, отец останется там ночевать, чтобы попытать счастья с утра. Но это не важно. До завтра дом будет в моём полном распоряжении, даже лавку он велел мне отпирать самой.

Мысли спутались, я не верил своим ушам. Предложение было совершенно очевидным и настолько заманчивым, что я просто не мог отказаться. С другой стороны, порядочной девушке не пристало приглашать на ночь мужчину – нужно выходить замуж. Увидев моё замешательство, Джулия недовольно произнесла:

– Ты так таращишься, будто я зову тебя в логово мракориса! Впрочем, думай сам.

Она высвободилась из моих рук и показательно резко пошла прочь. Я остался стоять во дворе, расстроенный своей нерешительностью, успев лишь выкрикнуть ей вослед:

– Я приду!

Остаток дня я не мог думать ни о чём, кроме предстоящего вечера. Мне не терпелось испытать на себе гостеприимство Джулии. Всё происходило слишком быстро, нашим отношениям была всего неделя, и они до сегодняшнего дня ограничивались лишь тайными свиданиями на заднем дворе. Я был неопытен и не знал, как вести себя. Дочь мясника была на пару лет старше, и, судя по всему, уже бывала с мужчиной – целомудренная девушка вряд ли позволила бы себе такое вольное поведение. Впрочем, я отгонял порочащие её предположения – рано было судить, вечером я планировал узнать всё наверняка. В моём воображении Джулия была едва ли не ангелом небесным, образцом красоты, чистоты и добродетели. Моё естество сопротивлялось и отказывалось думать плохо о возлюбленной. Сидя недавно в кабаке Кардифа, я краем уха уловил беседу двух посетителей. Один из них хвастался своими любовными похождениями, то и дело, упоминая имя Джулия. Я уже было порывался пойти поговорить с ним поподробнее, и, возможно, научить вруна хорошим манерам, однако сдержался, вовремя сообразив, что на белом свете полно девушек с таким именем, и, должно быть, хвастун имеет в виду совсем не мою возлюбленную.

Я сомневался, будет ли прилично прийти, не ударю ли я в грязь лицом, и не навлеку ли беду на Джулию. В конце концов, порывы молодости восторжествовали и, когда Фернандо миновал ворота города, я уже стоял на пороге его дома с букетом свежих полевых цветов. Я постучал в запертую дверь и весь напрягся от волнения. На верхнем этаже послышалось шевеление, и прикрывающие окошко шторы едва заметно дёрнулись. Через минуту, показавшейся мне вечностью, заскрежетал засов и дверь распахнулась.

Джулия была, как всегда, прекрасна. Взяв протянутый букет, она улыбнулась своей широкой обворожительной улыбкой, схватила меня за рукав, увлекла внутрь и захлопнула дверь. Слова были не нужны. Путь на второй этаж оказался долог, постоянно прерывался поцелуями, ласками и объятьями. Разгорячённая Джулия, всё же смогла дотащить меня до кровати, которая после жёсткой деревянной лестницы показалась раем небесным. На следующие несколько часов мы забылись, наслаждаясь друг другом. Джулия оказалась куда опытней и уверенней меня – порой её забавляла моя неуклюжесть, и она звонко смеялась, этим лишь сильнее разжигая моё желание.

Я покинул дом мясника только утром – раньше у меня просто не хватило сил расстаться с любимой. Новый опыт пьянил, но в то же время заставлял задуматься о будущем. Я был увлечён Джулией, будто мальчишка, каковым тогда и являлся. Мне казалось, что и она любит меня.

Последующие воспоминания оказалось тяжело переживать вновь, даже зная, что всё уже давно в прошлом. Всегда трудно признавать свою наивность и глупость, но иначе моё дальнейшее поведение и не назовёшь: вдохновлённый бурной ночью, переполняемый чувствами юнец решил жениться. На моё счастье, утром я перекинулся парой слов с Бартоком, который тогда ещё жил вместе со мной в большом и просторном доме Боспера. Хотя он был мне, как старший брат, мы не были с ним близки, так что он даже не знал о моём любовном увлечении, но мне было просто необходимо с кем-то поделиться наболевшим. Вместо ответа на вопрос друга о том, где я пропадал всю ночь, я спросил:

– Где можно купить золотое кольцо?

– Кольцо? Думаю, лучше всего поискать у заезжих торговцев, там цены получше… Но постой! Зачем тебе вдруг понадобилось кольцо? Только не говори мне, что ты собрался подарить его девушке.

– Почему нет? Именно так я и поступлю.

– Очнись! Сколько тебе лет, Младший?

– Восемнадцать, – произнёс я с некоторой обидой в голосе.

– Так зачем такие дорогие подарки? Нарви своей красавице букет цветов или на худой конец купи что-нибудь, но попроще.

– Я хочу сделать предложение, – выпалил я, сам удивляясь тому, как это прозвучало.

– Что? – Барток чуть не поперхнулся от удивления, – Кто же твоя тайная возлюбленная? Как так вышло, что я даже не подозревал о её существовании? Или ты решил пойти ва-банк, сразу взяв быка за рога? Плохая идея – не советую. В таком деле нужно всё обдумать и получше узнать друг друга.

– Это Джулия – дочь мясника Фернандо.

Барток застыл, шокированный моим заявлением, а на его лице попеременно отражались то удивление, то негодование, то сомнение. В конце концов, он будто бы до конца осмыслил то, что я сказал, и расхохотался:

– Хорошая шутка, Младший! Я сперва даже поверил.

Такая реакция друга привела меня в совершенное замешательство.

– Что смешного? – вознегодовал я, уже подозревая неладное.

– О её ножках полгорода толкует, кто только не побывал у неё в гостях. Честно признать, я и сам пару раз наведывался к ней – на охотников она почему-то особенно падка. Порядочный человек не возьмёт себе жену с такой славой. Один лишь её бедолага отец в неведении. Жаль мне его, когда всё раскроется, и он застанет её с очередным незадачливым любовником…

Не было никаких оснований не верить Бартоку, но я уже не слушал, что он говорит дальше – мир будто вылетел из-под ног и перевернулся. Как я мог оказаться таким глупцом? Мне вскружила голову обычная смазливая нимфоманка! Почему я раньше не поговорил ни с кем о ней? Нет, я сам виноват в случившемся, сам закрывал глаза на очевидные факты. Лишь небольшим оправданием было то, что только недавно стал охотиться в одиночку и самостоятельно продавать добычу, так что Джулию знал совсем недолго.

Я вышел на улицу, не обращая внимания на оклик Бартока – мне нужно было побыть одному. Здраво поразмыслив, я понял, что ничего страшного не произошло – все проблемы и противоречия были лишь в моей голове. Я не давал Джулии никаких обещаний, и она не требовала ничего взамен. Просто лопнул мыльный пузырь моих фантазий и оголил грязную действительность. Нужно было пережить это и усвоить полученный урок. Трактир в портовом районе подходил для занятий подобного рода как нельзя лучше – дешёвое пойло зальёт любые душевные раны. С утра пить не хорошо – но мне в тот день не было до этого дела.

В скором времени, последние мои сомнения относительно непорочности Джулии развеялись до конца. Дело в том, что забыть ту ночь, так просто не получилось, было одно обстоятельство, изрядно подпортившее удовольствие – боль и воспаление в том месте, про которое не очень-то и прилично упоминать. К счастью, городской алхимик и по совместительству лекарь, имел большой опыт борьбы с подобными недоразумениями. Пришлось вывалить немалую сумму за его последнюю разработку, но, поверьте, это того стоило. После этого случая, я стал осмотрительнее, и предпочитал всегда думать в первую очередь головой, а не чем-нибудь другим.