Только для истинно взрослых

Терренс посмотрел на свою жену, все еще не веря, что он прожил предыдущие часы. Всякий раз, когда его разум перебирал события, он чувствовал ликование и завершенность, и, как он решил заранее, он старался сделать все, чтобы рассматривать ближайшую разлуку с наиболее оптимистичной точки зрения. Хотя он не мог избежать удара в сердце, когда они услышали, как служащий станции звал пассажиров, уезжавших в Верден на девятичасовом поезде.

- Я буду писать тебе каждый день, даже если письма будут приходить не так часто, - бормотал он, горячо обнимая ее. - Обещай, что позаботишься о себе, мой ангел.

- Обещаю... Пожалуйста, побереги себя получше на сей раз, - умоляла она, зарывшись лицом в его грудь.

- Не волнуйся, дорогая, со мной все будет в порядке, - ответил он, и с этими словами он выискал ее глаза. - Послушай, Кенди, послушай внимательно... Когда война закончится, все будет очень суматошно и запутано. Не жди меня. Поезжай со своей медицинской бригадой первым же кораблем в Америку и жди меня в Нью-Йорке. Мой адрес и моей матери у тебя есть. Как только я доберусь туда, я разыщу тебя и проведу остаток моих дней, делая тебя счастливой. Обещаю.

- Ты уже делаешь меня счастливой, - поправила она.

Служащий станции снова напомнил, что пора садиться в поезд.

- Терри, - прошептала Кенди, коснувшись руками своей шеи. - Возьми вот это... - сказала она, надевая на его шею свой золотой крестик. - Он был со мной с тех пор, как я впервые покинула Дом Пони, когда мне было 12. Он защитит тебя и, поскольку он всегда ко мне возвращался... он наверняка вернет тебя в мои объятия, очень скоро, - хрипло проговорила она, отчаянно сражаясь, чтобы сдержать слезы.

- Тогда, пожалуйста, сохрани это для меня, - сказал он, отдавая ей свое изумрудное кольцо. - Той горькой ночью в Нью-Йорке, когда ты ушла, не позволив мне снова взглянуть в твои глаза, я чувствовал такую потерю, что в течение месяцев у меня были кошмары, - объяснил мужчина тихим голосом, который тронул Кенди до самой глубины сердца.

- Любовь моя, - прошептала она и обняла бы его еще сильнее, если бы он не вынуждал ее не отводить от него взгляда, пока он продолжал свое объяснение.

- После того, как я увидел тебя в бродячем театре, я вернулся в Нью-Йорк, ища подарок матери на день рождения, и я увидел это кольцо, - говорил молодой человек. - В тот момент, когда я обнаружил камень, я понял, что у него был точно такой же цвет, что и у твоих глаз. Я не задумываясь купил его, чтобы у меня было напоминание о глазах женщины, которые были моим светом... о глазах, которые я не мог увидеть до последнего времени. Но теперь, после того, что случилось, я не думаю, что мне оно еще понадобится, потому что у меня есть трепетное воспоминание о твоих глазах, вверяющих свою любовь мне, человеку, который все еще не чувствует, что заслужил такую радость. Я хочу, чтобы оно было у тебя, пока я буду далеко, и когда мы вновь увидимся, я верну тебе твой крестик, а ты отдашь мне это кольцо. Кроме того, однажды я могу потерять его на фронте. В твоих руках оно будет сохраннее.

Молодая женщина взяла кольцо и положила его в кошелечек вместе с коричневыми прядями. Сразу после этого она подняла на него глаза, все еще глубоко тронутая историей, которую он ей рассказал.

- Я люблю тебя так, что мне кажется, что я вот-вот взорвусь, - сказала она ему, и секунду спустя они снова целовались, как будто не делали этого целую вечность.

- Терри, - выдохнула она, обняв его так крепко, что он подумал, что не сможет дышать. Девушка обвила его шею руками и с закрытыми глазами тайно произнесла молитву.

Поезд тронулся, и молодой человек, отделившись от объятий женщины, прыгнул в него.

- Помни, - сказал он напоследок. - Теперь мы единое целое. Я твой... ты моя жена. Не забывай этого никогда. Мы всегда будем одним целым.

Молодая женщина махала рукой, вслушиваясь в каждое его слово, пока уходящий поезд набирал скорость. За несколько секунд он стал лишь точкой на горизонте, и молодая женщина на платформе, наконец, горько заплакала.

- Ты была очень храброй, теперь ты можешь выплакаться, сколько тебе потребуется, дитя мое, - сказал глубокий голос сзади, и широкая теплая рука покровительственно опустилась на плечо Кенди.

- Отец Граубнер! - молодая женщина бросилась в объятия мужчины. - Я чувствую, что армия разрывает мою душу на части, - выкрикивала она меж всхлипами.

- И делает это наверняка, - ответил мужчина, успокаивающе похлопывая девушку по спине. - Но эта война вот-вот закончится, и он очень скоро вернется к тебе... вот увидишь.

Священник и девушка долго стояли на платформе. Граубнер пришел на станцию, чтобы проводить Терри, но когда он заметил трогательное прощание пары, он подумал, что будет богохульством прервать их, и он предпочел подождать, пока молодой человек не отбыл, чтобы предложить всю моральную поддержку, которая понадобится молодой жене.

- Это так больно! - печально ответила она.

- Тогда поплачь еще немного, пока все слезы не уйдут... Потом настанет время для молитв. Я буду молиться вместе с тобой, - пообещал мужчина.

Густые облака наверху затягивали небо, и легкий туман начал опускаться на Париж.

____________

От автора:

Этой главе предполагалось стать подарком на день рождения Кенди, но я просто не смогла вовремя ее закончить. Хотя я не сожалею, потому что крайне довольна результатом.

То, что вы только что прочитали, является моей уважительной данью любви Кенди и Терри, и я надеюсь, что никого не оскорбила. Заслуга этих строк не только моя. Я многим обязана Ниле за вдохновение некоторых частей главы, а также Мишель, моему самому суровому и полезному цензору. Многие сцены были улучшены и расширены благодаря ее неоценимым предложениям.

Теперь мы в двух главах от конца. Это было долгое путешествие для всех нас, и особенно для Кенди и Терри. Будем же молиться с нашей героиней и уважаемым священником за то, чтобы Господь защитил Терренса, пока он рискует жизнью на Западном фронте.

Элис

Кстати:

Жак Преве - это реальный человек, которому было 18 лет, и он жил в Париже в то время, когда в нашей истории Кенди и Терри поженились. Преве действительно стал известным поэтом и сценаристом. Некоторые из его стихов были положены на музыку. Песня, которую переводит наш герой в этой главе, называется «Опавшие листья» (Les Feuilles Mortes) и была очень популярна в 50-е годы ХХ века.

ГЛАВА 14