Второе ложное утверждение

"Еженедельная суббота приобретает "религиозное значение" только в связи с ежегодными праздниками". Следовательно, своей религиозной или духовной наполненностью она обязана своей связи с ежегодными субботами, которые имеют явно церемониальный характер. И разве может объект благословения (то есть то, что в данном случае получило "религиозное значение") быть выше источника благословения? Все это доказывает, что еженедельная суббота представляла собой всего лишь одну из церемониальных суббот.

Мы уже выяснили, что еженедельной субботе была свойственна святость, которой ее наделил Бог в Едеме. По-видимому, только через 2500 лет появились ежегодные праздничные дни, с которыми она могла быть "связана". Когда впервые начала падать манна, Моисей назвал седьмой день "святой субботой", хотя в ту пору еще не существовало никаких ежегодных праздников, с которыми ее можно было бы "связать". Неемия писал, что, когда Бог возвестил субботу как часть Декалога, ее можно было назвать "святой субботой". Однако Декалог предшествовал возвещению законов, утвердивших празднование ежегодных праздничных дней. В контексте отрывков из книг Бытие, Исход и пророка Неемии, а также Книги пророка Исайи, которые говорят о святой Божьей субботе, мы не можем обнаружить никакой ее "связи" ни с каким ежегодным праздником, который якобы и передал ей святость.

Учитывая все это, мы, строго говоря, можем не тратить время на обсуждение этих ежегодных праздников, однако, рассмотрев их, мы еще раз убедимся, что по своей природе они принципиально отличаются от еженедельной субботы. Из Книги Левит (Лев. 23) известно, что ежегодных суббот было семь.

1. 15-й день первого месяца по иудейскому календарю первый день Праздника опресноков, который известен также как Пасхальная суббота.

2. 21-й день первого месяца, последний день Праздника опресноков.

3. 50-й день после 15-го дня первого месяца, позднее известный как Пятидесятница.

4. Первый день седьмого месяца, известный как Праздник труб.

5. Десятый день седьмого месяца, известный как День очищения.

6. 15-й день седьмого месяца, первый день Праздника кущей.

7. 22-й день седьмого месяца, последний день Праздника кущей.

Эти ежегодные собрания обычно назывались "субботами", потому что еврейское слово "шабат", которое в Ветхом Завете переводится как "суббота", означает просто "покой". Во время таких ежегодных суббот люди отдыхали от своих трудов, однако было бы неоправданно, основываясь на том простом факте, что упомянутые ежегодные святые дни именовались "субботами", приравнивать их к субботе - седьмому дню. Конечно, и те, и другие являются днями отдыха, однако это не означает, что по своему характеру или положению они похожи друг на друга. Опираясь на еврейский язык, мы не погрешили бы против истины, если бы назвали бы современный выходной день "субботой", то есть днем отдохновения; кроме того, христианский религиозный праздник мы тоже могли бы назвать "субботой", однако было бы совершенно безрассудно считать, что выходные и церковные праздники идентичны друг другу и вместе сохраняют свое значение или утрачивают его только потому, что (если исходить из еврейского языка) все они являются днями отдыха, или "субботами". Несмотря на то, что в одном они сходятся, а именно, представляют собой дни покоя и отдыха, расхождений между ними тоже немало. Также обстоят дела с ежегодными субботами и субботой - седьмым днем. Между ними тоже можно проследить много серьезных отличий. Отметим их.

Суббота - седьмой день (декалог)	Годовые (церемониальные) субботы
1. Утверждена при сотворении мира (Быт. 2:2, 3).	1 . Утверждены на Синае, приблизительно через 25 веков после творения (Лев.23).
2. Увековечивает память о событии, происшедшем в самом начале (творение), когда иудейского народа еще не было.	2. Являются памятованием о событиях иудейской истории. Например, Праздник кущей (Лев. 23:13).
3. Задумана для того, чтобы всегда напоминать человеку о творении (Исх. 20:8- 11).	3. Задуманы для того, чтобы напоминать человеку о кресте. "Тень будущего" (Кол. 2:17). Например: "Пасха наша, Христос, заклан за нас" (1 Кор. 5:7).
4. В седьмой день Бог почил и особым образом благословил и освятил его (Быт. 2:2, 3).	4. В эти дни Бог не почил и не выделил их особым благословением или освящением.
5. Является воспоминанием о том, что Бог сотворил мир совершенным.	5. Отмечают и прообразуют события в мире, искаженном грехом.
6. Связана с недельным циклом и всегда является одним и тем же днем недели.	6. Связаны с иудейским календарем и каждый раз празднуются различные дни.
7. Может соблюдаться везде, потому что недельный цикл не зависит ни от каких календарей.	7. Могут соблюдаться только там, где существует иудейский календарь.
8. Соблюдается каждую неделю.	8. Соблюдаются только раз в году.
9. "Суббота для человека" (Мк. 2:27).	9. Часть того церемониального обряда, который "против нас" (Кол. 2:14)
10. Будет праздноваться и по скончании этого мира (Ис 66:23).	10. Упразднены, "истреблены" распятием Христа (Кол. 2:14).

Конечно, все, что установлено Богом, в той или иной степени свято, и в данном случае ежегодные субботы в чем-то сходны с субботой - седьмым днем, однако различия между ними настолько реальны и велики, что их, вне всякого сомнения, нельзя смешивать между собой.

Давая Моисею наставления относительно ежегодных праздников, известных как "священные собрания" и вращавшихся вокруг семи ежегодных суббот, Господь в заключение сказал: "Вот праздники Господни, в которые должно созывать священные собрания... кроме суббот Господних" (Лев. 23:37, 38).

Итак, Сам Бог наставляет нас в том, что ежегодные субботы отделены от "суббот Господних" и представляют собой дополнение к ним. Об этом хорошо сказано в библейском комментарии Джемисона (Jamieson), Фоссе (Fausset) и Брауна (Brown): "В Книге Левит (Лев. 23:38) обозначено ясное различие между "субботой Господней" и прочими субботами" (Комментарий на Кол. 2:16).

Возражение 27

Четвертая заповедь Декалога имеет церемониальный характер, а остальные девять - нравственный, и "это ясно доказывается тем фактом, что Иисус, по мысли Его современников, самым строжайшим образом соблюдавших субботу, нарушил четвертую заповедь, за что они Его и порицали. Более того, Иисус ясно говорит, что "священники в храме нарушают субботу, однако невиновны" (Мф.12:5). Разве Он сказал бы такое, если бы четвертая заповедь представляла собой нравственный закон? Разве остались бы священники невиновными, если бы в том же храме они, например, нарушили седьмую или какую-либо другую из Десяти Заповедей, кроме четвертой?"

Ответим на два вопроса.

1. Если Христос на самом деле нарушил четвертую заповедь, тогда почему Он сказал: "Я соблюл заповеди Отца Моего" (Ин.15:10)?

2. Противник субботы говорит, что "закон" (при этом обозначая данным словом все нравственные и церемониальные законы) имел силу до распятия. Если же Христос нарушил четвертую заповедь, разве Он не стал грешником? Ответ может быть только один, однако мы знаем, что Христос не совершил никакого греха, и, следовательно, в логике того возражения, которое мы привели, есть что-то ошибочное. Откуда известно, что Иисус "нарушил четвертую заповедь"? Из вдохновенных строк Священного Писания?

Нет, только из обвинений тех, кто "самым строжайшим образом соблюдал субботу".

Однажды в субботний день, когда наш Господь находился в синагоге, к Нему подошел человек с больной рукой. Догадавшись, что Христос собирается исцелить увечного, некоторые из "строгих субботников" обратились к Учителю с таким вопросом: "Можно ли исцелять в субботы? Он же сказал им: кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! Итак, можно в субботы делать добро" (Мф. 12:10-12). После этого Он тотчас исцелил увечного. "Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его" (Мф. 12:14).

Еще один пример того, что Христос исцелял в субботу, содержится в Евангелии от Иоанна (см. Ин. 5:2-18). В 18-м стихе мы читаем, что, согласно понятиям иудеев, Христос "нарушал субботу".

Здесь, действительно, обвинение "строжайших субботников" содержится в библейском тексте, и наш критик, по-видимому, считает это вполне достаточным для того, чтобы заявить, будто Христос "нарушал четвертую заповедь". Невероятно!

Мы считаем, что на самом деле исцеление сухорукого доказывает прямо противоположное тому, что, по мысли некоторых, оно якобы означало (и об этом свидетельствуют следующие вопросы).

1. Если Христос на самом деле считал, что четвертая заповедь представляет собой всего лишь церемониальное установление, то почему Он не воспользовался этой превосходной возможностью для того, чтобы объяснить людям различие между церемониальными и нравственными заповедями? Сегодняшние противники субботы наверняка бы так и сделали, поскольку именно об этом они и говорят, утверждая, что в нарушении четвертой заповеди нет ничего предосудительного, поскольку по своей природе она церемониальна, тогда как нарушение любой другой означало бы грех, потому что все они по природе нравственны. Тем не менее Христос таким образом не рассуждал. 2. "Можно ли исцелять в субботы?" - спросили фарисеи Христа. Когда, стоя у колодца, самарянка спросила Христа о том, где надо поклоняться Богу (вопрос, который в течение долгих лет на самом деле имел большое значение), Христос коротко ответил, что наступает время, когда этот вопрос потеряет свой смысл. Если Он собирался отменить закон о субботе на кресте, то почему не сказал то же самое "строжайшим субботникам", обратившимся к Нему? Вместо этого, не дав никакого намека на возможное упразднение, Христос ответил, что "можно в субботы делать добро". Нет никаких оснований полагать, что Христос воспринимал Себя как нарушающего субботу, - напротив, Он раскрывал ее подлинный смысл. В Его истолковании, а также в том чудотворном действии, которое за ним последовало, нет ничего, что позволяло бы сделать вывод, будто суббота основывается на церемониальном законе. Когда речь заходит о законах нравственных, "делать добро" можно всегда.

Однако наши критики утверждают, что по своей природе суббота церемониальна, поскольку Христос сказал, что "священники в храме нарушают субботу, однако невиновны". Упоминание о священниках представляло собой всего лишь иллюстрацию к словам о том, что "можно в субботы делать добро". Противники Христа утверждали, что, трудясь в субботу, Иисус и Его ученики нарушают ее. Он напоминает им, что священники тоже в субботу работают, однако невиновны. Даже "строжайшие субботники" согласились бы с тем, что совершаемое священниками в субботу не нарушает закона, даже если каждую субботу этим священникам приходится трудиться, совершая жертвоприношения.

Когда Христос говорит о "нарушении", это слово надо понимать в контексте спора. По-видимому, ход Его рассуждений таков: если бы Он и Его ученики действительно нарушали бы субботу, тогда и действия священников тоже были бы нарушением. Говорить о том, что Христос на самом деле считал, будто священники (чьи субботние жертвоприношения не противоречили закону) оскверняли субботу, - значит делать совершенно необоснованный вывод. Получается, что сначала Христос говорит о том, что Бог дал Святой Закон для сохранения святости субботы, а потом сообщает, что Моисею дан еще один закон, который приводит к ее еженедельному осквернению. Кто хочет, может придерживаться такого вывода, но мы ему не последуем.

Подобно другим заповедям Декалога, заповедь о соблюдении субботы относительно коротка. В ней говорится о том, что в седьмой день человеку надо воздерживаться от всех своих трудов, однако Бог, давший закон, в то же время показал (например, через другие законы, данные Моисею, а также благодаря сказанному Христом), как именно следует понимать заповедь о субботе и как она связана с другими сторонами жизни. Тем не менее это не дает основания делать вывод, что повеление о соблюдении субботы было церемониальным. Иногда заповеди, нравственную природу которых наш критик признает, нуждаются в истолковании, чтобы человек понял, каким образом в тех или иных непривычных обстоятельствах осуществить их подлинное назначение. В пятой заповеди, например, категорично утверждается, что дети должны почитать своих родителей - в восточных странах эту заповедь могли понимать в самом широком смысле. Но как быть, если христианство проповедуется римскому миру, где родители вполне могут быть язычниками? Приводя начальные слова заповеди, Павел предваряет их собственным истолкованием: "Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего требует справедливость" (Еф. 6:1), что дает возможность не слушаться родительских повелений, если они противоречат нормам христианской жизни.

Восьмая заповедь гласит: "Не кради". Разве существует более нравственное повеление! И тем не менее возможно ли, чтобы то, что человек считает нарушением данной заповеди, Бог таковым не считает? По-видимому, подобная ситуация возможна, потому что Моисею, например, было велено сказать, что если человек идет через поле, принадлежащее кому-нибудь другому, он может утолить голод, срывая все, что на нем растет, но не должен ничего уносить с собой (см. Втор. 23:24, 25). Можем ли мы сказать, что если голодный человек съел какое-то количество винограда с поля своего ближнего, то тем самым он пренебрег законом против воровства или же нарушил его? Нет, не можем. Почему? Потому что Бог, давший этот закон, возвестил, что, несмотря на сторонников "строжайшей честности", такой поступок закону противоречить не будет. То же самое верно и по отношению к заповеди о субботе. Ни Христос, ни священники не нарушили ее и не осквернили, поскольку Бог, Который ее дал, сказал, что работа священников и работа Христа, совершавшаяся в этот день, не является незаконной.

Наш критик может сам решить, что ему делать: или утверждать, что четвертая заповедь церемониальна, и, следовательно, соглашаться с тем, что такова и восьмая заповедь, или признать, что восьмая заповедь имеет нравственный характер и, следовательно, таковой является и четвертая. Он, правда, уже заявил, что все заповеди Декалога, кроме четвертой, имеют нравственную природу, но если быть последовательным, то ему надо присовокупить ее к остальным.

Возражение 28

Несмотря на то, что Декалог был упразднен на кресте, девять из Десяти Заповедей вновь обрели силу в Новом Завете и являются обязательными для христиан, тогда как четвертая заповедь таковой не является, и, следовательно, нам не надо ее соблюдать.

В такой аргументации сокрыты две ошибки. Люди нередко полагают, что Ветхий Завет уже утратил свою силу, в то же время Новый Завет воспринимают как актуальный. Многие почти бессознательно стремятся преуменьшить значение Ветхого Завета и рассматривать его как нечто несущественное и полностью вытесненное Новым. Если с этим связывается точка зрения, согласно которой Декалог относится к Ветхому Завету, то таким образом подготавливается почва для рассуждений, которые изложены в приведенном нами возражении. Однако мы уже показали (см. Возражение 5), что Десять Заповедей не относятся к Ветхому Завету и что Новый Завет никоим образом не замещает Ветхий (см. Возражение 1). Если мы четко будем придерживаться той мысли, что и Ветхий и Новый Заветы являются нашими богодухновенными проводниками, приведенное возражение утратит почти всю свою силу.

Утверждается, что Десятисловие было упразднено на кресте, однако мы уже отмечали (Возражения 24 и 25), что сторонники данной точки зрения признают: в девяти из Десяти Заповедей утверждаются вечные нравственные принципы, или законы. Таким образом, они оказываются в курьезной ситуации, заявляя, что можно упразднить вечное. По крайней мере, логика их аргументов именно такова. Вероятно, они не решаются это признать? Тогда зададим такой вопрос: каким образом можно упразднить Закон Божий, не упразднив Десяти Заповедей, из которых он состоит? Ответ может быть только один, и, по-видимому, критик сам это прекрасно понимает, поскольку говорит о повторном утверждении девяти заповедей из десяти. Он стоит перед нелегким выбором: для того чтобы разделаться с заповедью о субботе, ему надо упразднить Декалог, но это приводит к нравственному хаосу, и поэтому ему тотчас необходимо вновь утвердить девять из Десяти Заповедей. Однако такая логика заставляет прийти к совершенно неправдоподобному выводу: вечные нравственные принципы, или законы, сначала были упразднены, а затем (что тоже совершенно невероятно) утверждены заново.

Относительно вечных нравственных законов, лежащих в основе девяти заповедей, надо помнить два положения:

1. По существу они охватывают собой все нравственное поведение в целом;

2. Поскольку они представляют собой вечные нравственные принципы, в них выражается Божья сущность (что всегда утверждали христианские богословы), и они руководят поведением всех существ во Вселенной, имеющих нравственное чувство.

В свете этих бесспорных фактов утверждение о том, что Закон Божий был упразднен на кресте, становится чудовищным и даже кощунственным. Изменилась ли нравственная сущность Бога, когда Христос умер на кресте? Такой вопрос представляется богохульным, однако пока Божья сущность остается неизменной, неизменны и нравственные принципы, которые берут в ней свое начало.

Пока Бог с отвращением воспринимает ложь, воровство, убийство, прелюбодеяние, алчность, поклонение лжебогам и т. д., Вселенная даже в самых отдаленных своих уголках будет управляться нравственными законами, направленными против этих злодеяний. Однако нам говорят, что Декалог был упразднен на кресте, а это значит (если эти слова действительно что-нибудь означают), что исчезли и запреты, содержащиеся в святом законодательстве. Итак, одно из двух: либо заповеди были упразднены, либо они сохранили всю свою силу. Третьего не дано. Надо, например, однозначно решить, была ли упразднена шестая заповедь, запрещающая убийство. И так со всеми остальными.

Стремясь избежать этого ужасного вывода, неизбежно вытекающего из самой логики рассуждений, критик торопливо обращает внимание на теорию последующего введения в силу упраздненных заповедей. Со стороны может показаться, что ничего страшного не случилось, ведь если заповеди вновь обретают свою силу, то нравственный закон по-прежнему продолжает царствовать во Вселенной. Однако не все так просто.

Дело в том, что апостолы, чьи слова цитируются, для того чтобы доказать возобновление девяти заповедей из десяти, написали свои богодухновенные рукописи спустя 20, 30, 40 и более лет после распятия. Этот простой исторический факт приводит к совершенно фантастическому заключению, согласно которому весь мир, а может быть, и вся Вселенная в течение этого периода были свободны от соблюдения великих нравственных законов. Если, например, мы спросим оппонента, считает ли он, что (поскольку с его точки зрения Декалог упразднен) можно убивать, красть, лгать и т. д., он конечно же ответит, что так не считает, и скажет, что Новый Завет вновь утвердил законы, направленные против этих злодеяний. Затем он, наверное, сошлется на отрывок из Послания к Римлянам (Рим. 13:9), где все эти преступления однозначно запрещаются. Но все дело в том, что, согласно общепризнанной точке зрения, апостол Павел написал это послание около 58 года новой эры. Что происходило в период между этой датой и годом распятия?

Однако сторонников теории возобновления заповедей ждет еще одна трудность. Они изо всех сил стараются отыскать в Новом Завете точное повторение всех девяти заповедей, и поэтому обычно обращаются и к словам Христа, записанным в четырех Евангелиях. Но ведь эти слова Христос произнес до Своего распятия! Нельзя говорить о повторном утверждении закона до того, как он был упразднен. Точно так же невозможно сохранить последовательность аргументации, если, с одной стороны, утверждать, что крест отъединил старое от нового (со всем тем, что становится новым в момент воскресения), а с другой - ссылаться на слова Христа, сказанные до распятия как доказательство нового, вновь утвержденного закона.

Однако это еще не все. По сути дела, сторонники данной теории не могут найти в Новом Завете ясного и достаточно подробного повторения второй заповеди. Если мы, протестанты, хотим со всей убедительностью осудить Рим за изображения, которые используются в католических храмах, нам придется обратиться к Декалогу. Странно, что вновь утвержденный закон должен полностью соответствовать любой ситуации, которая сложилась в христианскую эру. Окажется ли наш критик настолько смелым, чтобы заявить, что, излагая вторую заповедь, Бог вдавался в ненужные подробности или что, вдохновляя новозаветных авторов, Он не призвал их к той конкретности, которая была необходима? Оба вывода богохульны, и ни один из них мы не принимаем.

Говоря об одинаковом авторитете Ветхого и Нового Заветов (см. Возражение 1), мы подчеркивали, что новозаветные авторы даже не намекают на то, будто они утверждают какое-то новое законодательство или дают нам новое откровение, упраздняя прежнее откровение во всех областях духовной жизни. Стремясь наглядно проиллюстрировать свои доводы, они приводят много отрывков из Ветхого Завета и порой - из Декалога. Иногда это довольно короткие цитаты, иногда более развернутые. Такой подход как раз и объясняет, почему заповеди не приводятся дословно и не имеют той формы, в которую они облечены в Ветхом Завете. Разве была какая-либо необходимость в дословном цитировании? Новозаветные авторы просто отсылали своих читателей к Писанию, которое в то время представляло собой Ветхий Завет, где и можно было найти более подробное и точное изложение упомянутой апостолами заповеди.

В свете приведенных фактов нет никакого смысла утверждать, что в Новом Завете четвертая заповедь не была возобновлена.

Однако, желая показать, что данное возражение лишено всякого правдоподобия, в заключение отметим, что Новый Завет не обходит стороной и эту заповедь. Более того, на нее он ссылается так же часто, как и на остальные. Обратим внимание на следующие моменты.

1. "Суббота для человека", - возвестил наш Господь (Мк. 2:27). Марк записал эти слова спустя немало лет после распятия, однако он не чувствовал никакой необходимости оговориться и сказать, что суббота предназначалась для человека только до креста. Поскольку Марк ничего подобного не сказал, то какой вывод могли сделать его читатели, обратившись к данному высказыванию Христа? Наверное, решили, что слова нашего Господа по-прежнему имеют силу и суббота сохраняет свое значение. Да, иногда новозаветные авторы ничего не говорили о субботе, однако это было не то молчание, которое имеет в виду наш критик.

2. Матфей в своем Евангелии оставляет слова Христа о том, что определенные вещи можно делать и в субботу (см. Мф.12:12). Но если суббота упразднена на кресте, то Матфей непременно должен был бы тут же пояснить христианам первых веков, которые могли обратиться к его сочинениям в самых дальних уголках мира, что весь спор о делах, допустимых в субботу, и делах, запрещенных в этот день, представляет собой всего лишь небольшой экскурс в историю, поскольку вскоре после этого высказывания Христа суббота была упразднена. Но так как Матфей ничего подобного не сообщил, его читатели вполне естественно могли прийти к выводу, что им надо внимательно следить за тем, чтобы в вопросе о субботе следовать словам Иисуса.

3. Описывая Своим ученикам грядущее разрушение Иерусалима и предупреждая, что им придется бежать при приближении римского войска, Христос добавляет: "Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу" (Мф. 24:20). Иерусалим был разрушен в 70 году новой эры, и, таким образом, почти 40 лет ученикам предстояло молиться о том, чтобы их бегство не случилось в субботу. Но если суббота на самом деле была упразднена на кресте, то какой смысл во всем этом? Вопрос очень острый, и, пытаясь его как-то нейтрализовать, некоторые заявляют, что по субботам Иерусалимские ворота были закрыты. Однако Христос, для Которого не было никаких тайн в будущем, знал, что в 70 году новой эры иудеи выйдут на сражение с римлянами (см. Иосиф Флавий, Иудейская война, кн. 2, гл.19). Более того, повеление бежать обращено к "находящимся в Иудее" (Мф. 24:16), а Иудея, как известно, не была окружена стенами и воротами. Тем не менее жителям Иудеи надо было молиться о том, чтобы их бегство не совершилось в субботний день. Можно ли привести более ясное свидетельство того, что Христос выделял субботний день среди всех остальных? Читая призыв Христа молиться о том, чтобы бегство не совершилось в субботу, соотнося его со словами о том, что определенная деятельность в субботу все-таки допустима, и, наконец, не забывая, что оба изречения Матфей записал через несколько лет после начала христианской эры, мы не можем не прийти к выводу, что закон о субботе сохраняет для христиан свою обязательность. Матфей не сообщает ничего, что помешало бы нам сделать этот вывод.

Довольно трудно спокойно говорить об этом фантастическом домысле, гласящем, что Декалог был упразднен на кресте, а потом девять его заповедей вновь обрели силу. Быть может, какой-нибудь читатель, для которого безрассудство такой точки зрения несомненно, в недоумении спросит: неужели на самом деле было много протестантских руководителей, которые годами верили в это невероятное учение и учили ему? Нет, не так. Мы уже отмечали, что, согласно традиционной позиции протестантизма, Десятисловие всегда представляет собой обязательное правило для всех людей в любом возрасте, а упразднены были только церемониальные законы. Сторонники упразднения Декалога и его повторного утверждения на какой-то момент забывают об исторически сложившейся позиции протестантов по этому вопросу.

(Относительного одного новозаветного упоминания о субботе, которое якобы поддерживает мысль об ее упразднении на кресте, см. Возражение 29.)

Возражение 29