Іx. пора в обратный путь
...И как хлопало крыльями черное племя ворон
Как смеялось небо а потом прикусило язык
И дрожала рука у того кто остался жив
И внезапно в вечность вдруг превратился миг
И горел погребальным огнем закат
И волками смотрели звезды из облаков
Как раскинув руки лежали ушедшие в ночь
И как спали вповалку живые не видя снов...
(В. Цой)
— У нас еще два часа есть...
— Во сколько поезд?
— У меня еще билета нету. Мне надо пораньше на вокзал приехать. Мы два дня пробухали и теперь давай серьезными делами заниматься. Я насчет будущего. Что делать будем?
— Очень рада, что у меня появился новый друг. Будем общаться. В гости ездить. Ты как это видишь?
— Хочу, чтобы ты поскорее приехала. Мы два дня херню пороли - и теперь быстро нужно договориться о том, чего ожидать. И не иначе...
— Я смогу приехать в апреле - раньше никак, мне спектакль нужно доделать. Я не знаю... Все как-то... Ты не вздумай забыть меня. Хорошо?
— Никуш, я сегодня по-любому уеду, но... Мне страшно как-то...
— Мне очень нравятся твои человеческие качества. Но ты же в меня не влюбился?
— Еще полчаса есть.
— Там много поездов - посиди еще. Блин... Я очень не люблю расставаний. И вообще, я тебя никуда не отпускаю! Поставь чайник...
— Мне пора.
— Нет, мы не договорили! Мы не договоримся за пять минут. Снимай куртку и садись... Поставь сумку на пол! Вов... Я приеду обязательно.
— Если плохо будет - шли мне телеграмму. Срочно.
— Если снова на балкон полезу?
— Мне пора, я ухожу...
— Мы сможем жить не вместе?
— Да. Но вряд ли. На всякий случай... это... это необязательная вещь, но ты, Никуша... Ну что ты...
— Стань рядом... на колени...
— Это тебе этот плеер. Здесь он с записью. Ну что?..
— Постой, я сейчас. - Ника ушла в комнату и вернулась оттуда с книгой в руках, - Это моя самая дорогая книга, я тебе ее дарю. У меня в Ялте еще есть одна такая. Мне вообще кажется, что я в прошлой жизни Ван Гогом была - это про него книга. “Жажда жизни”...
С О Н № 3
— Я даю представление о том, что ждет за углом. Я очень устала.
— Смотря за какой угол повернуть.
— Покажи мне свой город.
— Это твой город.
—Там тихо? Бежим целоваться?
— Юмор у тебя, конечно...
— Черный, как ночь перед Новым Годом. Давай поспим.
— Я не проснусь, пока ты не уснешь. Подумай над этим...
В лицо брызнул холодный январский ветер. Заскрипел снег под ботинками, заскрипели мысли. Как беглого каторжника снова упекают в темницу. А он еще живет той, большой, вольной свободой и ноги его уже не держат. Очень жутко.
НАСЬКА
— Косяк, ты часто врешь?
— Как часто ты обманываешься.
— Могу сказать на будущее, что это не ответ.
— Какой вопрос... А вообще часто. Например сейчас.
— Не гони, Косяк... Ты можешь как-то поконкретней выразиться, что ли?..
— Пока ты будешь обманываться - я буду лгать. Конкретно?
В потерянном состоянии побродив три часа по мрачной Москве, Владимир оказался в поезде, который должен был доставить его в родной город рано-утром следующего дня. Достал из сумки пиво и портвейн, купленные на вокзале и сушеные кальмары, купленные на перроне у поезда, водку оставив напотом. Опьянев, Вовка принялся бродить по вагону городя оголтелую околесицу. Кто-то смотрел с сочувствием, кто-то прослезился, кто-то пытался утешить и лишь один долбо..б, лет сорока, смотрел на Косячье страдание с презрением и злой ухмылкой, норовя плюнуть ему в лицо, проходя мимо.
Киев прекрасен. Еще далеко до рассвета и восторг охватил душу - огни отражаются в темной днепровской воде и город сияет новогодней елкой. “Как плохо, что мы живем в разных городах, Вовка”. Расстояние длиною в ночь. На приближающемся правом берегу светятся золотом купола Лавры. Ну, короче, классно до ох..ения!..
ТЁМА
— Тема, идем бухать?
— Идем!
— Смешно.
— Не надо.
— Я не о том.
— О чем?
— О бухле. Хочу домой напиться.
— Ты дурной пьяный. На белом катере...
— Я и трезвый дурной. Не веришь мне?
— Не на столько же!..
— Мы все придурки! Добрых дел мастер, люби жену Настю...
— А Оля?
— Позвони мне, позвони... Ты позвони мне, ради Бога... Кара не рифмуется. Общаемся как...
— Среди нас один придурок...
— Могу сказать кто...
— Кто?
— Кошка сдохла хвост облез кто промолвит тот и...
— ...?
— Бес. Балбес... Ты же все понимаешь.
— Этого мало, Косяк. Тепло в апреле?
— Когда взорву все города и выкурю все зелье. Тебя ждет невеста.
— Откуда?
— С неба.
— От-ку-да-ты-зна-ешь???
— Меня ждет на улице дождь?
— Тебя ждет обед.
— Откуда?
— С неба.
— Манная каша.
— Со льдом.
Водка уже не лезет. ПОЧЕМУ он здесь?!! Он не хочет быть ЗДЕСЬ! Это не его радость - слышать дребезжание голосистых нервов стада тупиц, в пригородной электричке; видеть узкие зрачки общества, уважающего себя за то, что просит себя уважать. Дальше... дальше... как страшно... двигаться... дальше... дальше... Рухнул в постель и вырубился до полудня.
А рядом внеочередное собрание ватаги дебилов, заставляющих их называть дебилами таких умниц, как я. Какие-то ублюдки, типа Юны Раколаева, один за другим горделиво плачутся об очередной ими вытраханной, но недо..баной чужой жене, самозабвенно отдающейся им лишь потому что они, когда не спят, воруют чужие мысли и заливают их грязной спермой, за чем безумно приятно наблюдать. Ведь тело у всех одинаковое. Остолопы во власти уже десять лет не могут придумать нужных законов только потому, что то ли гордыня, то ли вообще отсутствие мыслей, мешает им переписать кодекс законов любой высокоразвитой страны - их за это лишь по голове погладят.
БОЖЕНЬКА
— Извините...
И Киев прекрасен только пока не окажешься в ораве обалдуев, бредущих зарабатывать деньги на свои похороны и на похороны тех, кто будет затоптан в этой толчее безумной. Никто не смотрит в небо. Никто не смотрит под ноги, так как никто вообще никуда не смотрит. И не стоит отшучиваться типа: “ У меня же семья... проблемы...” - у меня тоже семья и проблемы, но я смотрю куда ставлю ногу - не хочу получить между глаз. И единственное, что спасает эту толпу от расстрела - любовь, как понимание того, что каким бы хреновым не был человек - его провинности ............................ , и если человеку чего-то не дано - то он просто .............................. . И радостно от того, что я могу любить чисто, любить вдохновенно и искренне этих мудаков. “Эй, толпа! Хочу на вы идти!” © (Еж). Это не война, но сражение...
Ежели кто пожелает со слов “ложка, ножка, чекушка...” слепить творение, принудившее бы мою душу трепетать не от снисходительности, а от восторга - либо крутой придурок, либо я не вижу в нем гения. Я гений - потому и не вижу... Надо завязывать.
Вечером Володя был у Джона, где встретил еще нескольких друзей.
— Извините... я вам водки не дам... она мне вся нужна... ешьте свои мандарины....
— Чего ты убитый?
— Там страшно. Ее забрать оттуда надо срочно - иначе кранты. Ей нужно отдохнуть просто. Что делать?
— Как она к тебе отнеслась?
— Лучше, чем Джон, когда я не пьяный.
— Как ты к ней сейчас относишься?
— Вы не представляете, как там страшно! Все постоянно ужранные, Ника по ночам орет от боли... От ее крика поседеть можно... особенно сейчас... Спасайте меня! Деньги еще есть? - я схожу в магазин. Я из дому сбегу и на электричках к ней поеду... мне на работу нужно - отпуск заканчивается... мне кранты...
— А если взять и еще раз съездить, только спокойно?
— Я же говорю - у меня работа!
— Бросай...
— Я не могу любить Нику одну... Я вот письмо написал - завтра отправлю.
...
... Попробуй мечтать. Почувствуй себя — есть ли в тебе чувство, напоминающее вдохновение?
есть это чувство - мечтай о светлом;
нет этого чувства - найди его в себе.
Обрати внимание:
человек идет - попадает в капкан - выбирается из капкана - попадает в капкан -- выбирается - видит табличку “ капканов нет” - идет - улыбается - верит - идет - верит - улыбается - попадает в капкан - выбирается - боится идти дальше...
...
Ли всплакнула, остальные уставились в пространство за стеною.
— Так что думаешь делать?
— Вот чего она нарисовала, - Косяк вынул из кармана листик, размером чуть больше спичечного коробка, с нарисованной собакой, названной “новогодней лошадью” в честь прошедшего Нового года в окружении елочек.
— Что это значит?
— Просто приятно.
— А что она сказала, нарисовав это?
— А до Нового года еще ой как далеко... Ее слова... Я вообще... Ника - та самая!
— Кто, Косяк?..
— Я искал ее всю жизнь! Бл...-я-я-я-я... Успокойте меня, идиоты!
— Тебя фиг кто успокоит.
— Я сдохну. Я ей завтра телеграмму пошлю.
Водка сделала свое дело и постепенно страсти улеглись. Бутылка, выпитая из горла, возлежала на столе, под которым валялась тара из-под пива. Компания мирно засопела.
С О Н № 4
— Хрр-р-р... пшш-ш...
— Хр-хр-р-хр... шшш...
— Джон... Я завтра снова уеду. Я решил уже. Главное, чтобы мать денег дала и чтобы Ника никуда не сбежала.
— А если не даст?
— Я у Темы одолжу - у него всегда есть.
— Мысль хорошая. И вообще - это правильно. Поедь разберись...
— Фух!..
— Удачи тебе, Косяк!, - Джон улыбнулся увозимый вагоном во мрак тоннеля.
ЛИ
— Спроси у Джона... Нет!
X. Безумства храбрых
Так случалось давно
Так случилось теперь
Обрываются сны
Постучался в окно
Но вошел через дверь
Отголосок войны
Но ведь я не проснусь
Я помню как меня змея ласкала
Вернусь!
Такого скандала
Ты никогда не знала
( Вал )
— Я вернулся!, - Ника смотрела в пол, опустив глаза.
ХЕЛЬГА
— Что молчишь, Косяк?
— Любовь.
— Что любовь?
— . . .
— А чего одет? Тебе холодно?
— Тепло.
— Так разденься!. .
— Уже.
— Ты меня злишь.
— А ты не пугайся.
— Ты меня злишь. Можешь нормально разговаривать?
— Я нормально разговариваю.
— Ты пьяный?
— Нет.
— Пьяный.
— Смотри.
— Блин, Косяк! Перестань. Ты накуренный.
— Какая разница.
— Накуренный?
Плотно сжав их, он кивнул веками. Она не могла видеть этого - скорее почувствовала.
— Ты такой убитый.
— Ты мне можешь поверить?
— В принципе - да. А что?
— Принцип - это плохо.
— Чего ты хочешь?
— Спать.
— Ты здесь спать не будешь.
— Вряд ли. Почему ты мне веришь? Я накуренный?
— Ты сказал что накуренный. Мне верить?
— Не боишься ошибиться? Я очень часто вру.
— Ты долго еще будешь дурака валять?
— Нет. Как тебе угодно.
— Ну и?
— Мне кажется, что ты уже не сможешь мне поверить.
Он снова кивнул закрытыми глазами.
— Я не курил.
— А зачем врешь?
— Врешь ты. А я говорю слова. Которые ни черта не значат. Я для себя все объяснил.
— И хочешь объяснить это мне?
— Зачем? Мне просто приятно с тобой. Я спать хочу. Такая нежная сонливость. Или сонливая нежность.
— О чем мы говорим?
— О чем все говорят?
— О чем все говорят?
— Время проводят.
Постепенно голова его сникла, зарывшись в мех одежд.
— Ты сюда спать приехал?
— . . .
— Слышишь?. .
— . . .
— Если ты и дальше будешь вести себя так - я попрошу тебя уйти.
— . . .
— . . .
— . . .
— Грустно.
— Я умираю. Я уже умер.
— Ну и.
— Ты меня оскорбляешь.
— Как?
— Я не обижен. Просто грустно.
— Оскорбила тем, что не верю тебе?
— . . .
— Ну?. .
— Я же не обижен. Я мертв. Все.
— Мне верить?
— У меня нет пульса - возьми мою руку.
— Нет.
— А может тебе все кажется? Мир полон чудес. Я знал, что так будет.
— Ты в самом деле мертв?
— Как и ты жива.
— Ничего страшного.
— Думай, что говоришь.
— А что я не так сказала?
— Ничего страшного.
— Может ты все таки поднимешь лицо? Или мертвые не двигаются? Только разговаривают. . .
— Я не смогу уйти отсюда.
— И что делать будем?
— . . .
— Слышишь, Косяк?
— Сожги меня, а пепел развей над волнами моря, что бьются о скалы.
— Это все?
— . . .
— Говори!
— . . .
— . . .
— . . .
— . . .
— Знаешь, какое слово я скажу последним?
— . . .
— Тишина.
P.S. — Попробуй отмыть стену). Автоответчик...
— Спасибо. Если бы ты не приехал - я бы в психушке бы оказалась.
Почему ты так простился со мною? Растрепал волосы... Грубо...
— Я думал наоборот... Чего ты убитая такая? Ник...
— Пойдем в комнату. Гуша уже выздоровела. Саша на работе. Я спала. А как ты в парадное вошел?
— Окна соседей снежками закидал. Ты рада?
— Очень рада. Я устала. Саша пить начал.
— Что с руками?
— Подралась. Слышишь, давай попробуем не пить.
— В поезде пакет вина украли.
— Кровь откуда?
— Стекло в тамбуре разбил.
Вроде бы и не расставались вовсе - лишь облегчение безумное.
— Ты надолго, Володя?
— Ну... как сказать... я хочу, чтобы ты собрала свои вещи и поехала со мной в Киев. Не позже завтрашнего дня. Деньги на билеты есть.
— Ты что - Рокфеллер?
— Мы в долгах по-уши.
— А знаешь, я уже соскучилась...
— У меня та же херня. Это анекдот такой есть.
— Если ты приехал меня забрать - я не смогу сейчас. Я не могу вот так вот взять и уехать. У меня работа... И Сашу в таком состоянии оставлять нельзя. Ты можешь побыть со мной здесь подольше? Не уезжай сразу, а?
— Не больше трех дней - у меня работа в денежном отношении покруче твоей. Моей семье деньги нужны.
— Сходи за водкой циник, а? Я уже хочу водки.
— У меня деньги только на билеты.
— Саша тебе отдаст.
— Откуда?
— У него есть деньги. Я не хочу объяснять. Сходи. Возьми ключи - я посплю немного.
ЯРИК
— Странный ты, Ярик...
— Слабо по воде ходить?
— Слабо не ходить?
— Пошли.
— Знаешь, Новый Год когда-то начинался первого апреля...
— Нравиться по тонкому льду ходить?
— Твое достоинство - доброта. Это разговор того берега.
— Ты идешь или нет? Страшно впервые? Первый может стать последним...
— Еще в Библии написано, что легче верблюду пролезть в игольное ушко, чем богачу попасть в рай. А ты, Ярик, ох как богат!
— И что мне делать?
— Ну ты же не хочешь в монастырь...
— Нет.
— Будда сказал, что можно нести яд в руке, если рука без ран. Ты несешь яд. И я несу. Нет другого пути.
— А если просто чистую воду нести?
— Чистая вода должна в сердце быть - а в руке хоть дерьмо неси, от этого не перестанешь быть добрым и честным, если таковым являешься.
— А насчет монастыря как?
— Смотри...
— Но монастырь ближе к небу и честнее.
— В монастыре проще, чем в мире. Хочешь испытывать свою честность - оставайся здесь. Мы когда-то с Анечкой сидели на кухне и я сказал к чему-то: “ Я могу покойной даже эту чашку назвать...”. К чему это? К образности...
— Ты же знаешь каким я хочу быть?
— Ты такой и есть. Бог Юности...
После оголтелого пьянства снова оказались в постели.
— Мне нравиться твоя строчка, там что-то про больничный.
— Я злой и циничный ухожу на больничный верить в любовь план отличный.
— Расскажи о своем рождении. Ка-асс-сяк... Ты ничего, естественно, не помнишь?..
— Нет. Но я чувствую. Там были слезы света.
— Это как? Слезы света...
— Свет и слезы. Ну, я не видел слез никаких - весь этот свет был слезами.
— С чего так?
— Я чувствовал. Чувствую... Свет яркий, но больно не было. Слезы...
— Да... Красиво. Еще что?
— Одиночество, может быть. Недавно что-то подобное случилось - прочитал книжку об астральных опытах и попробовать решил. Судя по изложенному в книге - я должен был определенным образом расслабиться и оказаться в другом мире или в этом, но в другом месте. А получилось - свет и слезы из глаз потекли. Без мыслей - просто детские слезы. Слезы света...
— Ты много моих стихов слышал?
— Только те , что в фильме.
— У тебя глаза красивые.
— Ты знаешь о чем я думаю?
— Да, - Ника смутилась, - а ты знаешь о чем я думаю?
— Загляни мне поглубже в мозги...
— Ты нужен мне... Чего ты не можешь объяснить? Подумай...
— Извини...
— За что?..
— Я этим всю жизнь занимаюсь.
— Зачем я тебе нужна?
— Если буду объяснять - получиться грубо и коряво.
— Но для себя ты объяснил это?
— Я чувствую что объяснил.
— Я поняла - чтобы меня трахать. Да?
— Ага.
Высказывание о том, что секс - это единение двух душ настолько же тупое, как и высказывание о том, что ужин в ресторане - это единение пищи с желудком. Секс - это безразмерное чувство защищенности от плохого. Безразмерное чувство защищенности от плохого - это жажда жизни. Жизнь - это самурайский секс. Самурайский секс - это цель жизни камикадзе. Цель жизни камикадзе - кончить в нужный момент.
— Вовка, а вот если бы тебе пришлось книку писать о том, что сейчас происходит - что бы ты написал о нашем сексе?
— Смотря для кого писать... А если кто спросит: “ Как ты смел так оскорбить девушку?”, отвечу, что пока он дочитал книгу до этого места - в мыслях сто четырнадцать раз переспал с Никой. И по его логике, я должен ему притензии предьявлять.
— Если что - пиши, что хочешь.
— А чего ты о книге?
— Я образно. Я в “PLAYBOY” снималась - раньше очень фигуристой была, сейчас вот растолстела. У тебя много девушек было?
— Нет. Мало . Честно.
— Сколько?
— У меня была девушка из Китая - я год с нею был вместе - она домой девственницей уехала.
— Ты любил ее?
— Я люблю. Я не умею разлюбливать.
— А чего вы расстались?
— Она хотела остаться, но не могла остаться. Очень качественный человек. Кто-то пришел!, - Косяк впрыгнул в штаны и на свою койку. На полу оставались лежать журналы и вибраторы. Все трое сделали непроницаемые лица, типа: “ А что здесь такого?..”.
— Никуш, а Саша ревнивый очень?
— Совсем не ревнивый...
— Знаешь, я девушкам, с которыми у меня может возникнуть любовь, в смысле долгих каких-то отношений - я им стараюсь побыстрее обьяснить, что в плане секса они полностью свободны - пусть спят с кем хотят.
— А не пугает то, что она может уйти от тебя?
— Единственное, что пугает. Но это же не ревность...
— Это боязнь одиночества.
Водка не лезла, по-этому купили пива и пили его, и ели, так как еда в квартире закончилась. Саша явно перебарщивал с алкоголем, несмотря на то, что все были достаточно нетрезвы.
— Саша очень мудрый человек...
— Ну я понимаю, что ты бы с идиотом не жила. Саша настолько мудр, что уже сам запутался в своей мудрости. И вообще, Никуш, ты, конечно, извини - можешь после этих слов ударить меня...
— ...Я так и сделаю, если продолжишь...
— ... Мне кажеться, что вы с Сашей исчерпали себя.
— У него есть другая девушка... кваритра своя есть... Само собой - мы друзьями останемся. А Саша тебя боиться...
— Потому что он плохой актер для роли избранной им - он устал и исчерпался. Все, что он может - это утешить и побыть рядом, но не помочь глобально.
— А в какой я нуждаюсь помощи?
— Быть близкой к Богу - не значит быть Богом. Тебе нужно отдохнуть от этого сумасшествия.
— Не уезжай, пока Саша в запое.
БАРОША
— Христос - человек?
— А что?
— Ну... я спросил твое мнение.
— Человек.
— Точно?
— Человек.
— Он Сын Божий.
— И ты Божье дитя.
— Так он человек?
— Он - Господь.
— А Господь может быть человеком?
— Господь Бог - нет. А Сын Его - ну... внешне может...
— А внутри?
— Может ли сын льва оказаться кроликом?
— Но Бог нас создал по образу и подобию своему...
— Мы такими и были, пока он нас не прогнал из рая. За что? За то, что мы хотели познать то, что человеку неподвластно познать. Я ответил?
— А говорят, что Бог иногда являеться в образе человека...
— В образе Лика... Ты не увидишь его идущим в магазин.
— Мне кажеться - это просто разум Вселенский...
— Это больше.
— А если во всей Вселенной останеться один единственный человек - он станет Богом?
— Бог больше, чем Вселенная. Им нельзя стать - но можно отдать ему свою душу.
— А Он может остаться один?
— Ненадолго.
— Он перестанет пить, когда я уеду.
— Я пойду к нему, посмотрю как он там...
Вечереет. С комнаты послышался голос рыдающей Ники, невнятные крики ее парня и неясная возня. Косяк забрал барышню с подбитой скулой от разбушевавшегося мужчины и увел на кухню.
— Не уезжай или я его убью!
— Чего вы дрались?
— В следующий раз не вмешивайся - я его отх..ярю!
— Он пьян...
— Если у него ума нету - то и это пойдет. Завтра утром поедешь со мной на работу - его дома оставим.
ЛЕША
— Косяк, самодовольство - это еще не все...
— Все, когда оно настоящее.
Ехали минут сорок до станции “Свиблово”, недалеко от которой находилась театральная студия. Очень приятные голоса в динамиках московского метрополитена.
ИЗ НЕЗАМЕЧЕННОГО
Ехали мы ехали с горки на горку
Да потеряли ось от колеса
Вышли мы в присядку
мундиры в обновку
Солдатики любви
синие глаза
Вели да привели нас дорогами странными
Вели да привели
дай-ка я погляжу
Сидит птица бледная с глазами окаянными
Что же спой мне птица
может я попляшу...
( Б. Гребенщиков)
Светило красно светило. Вечер. Море пахнет детством и абрикосами. Трое смотрят в одну сторону. Птицы разлетелись по гнездам. Двое смотрят в ночь. Он видит утро. Она читает стихи.
— Ради чего?
— Ради себя. Питер Пэн... За все нужно платить.
— Заплати любовью.
— Так и сделаю.
— Ты покончишь с собой?
— Нет.
— Тебя убьют?
— В каком-то смысле...
— В каком?
— Меня столкнут. Ветра...
— Ты их знаешь?
— Настолько, насколько можно знать ветер.
— А нам чего делать?
— Ну... ждать...
— Ты вернешься?
— Я никуда и не уйду. Главное - душа.
— Тело.
— Если душа широкая. Когда-нибудь...
— Ты обижен?
— Нисколько. Я на людей не обижаюсь.
— Ты вернешься один?
— Хороший вопрос.
— Когда мы будем вместе?
— Когда попросишь. Пой, ласточка, пой!..
Кто поможет ей, хромой и с подбитым глазом, не потеряться среди них, здоровых и слепых? Кто поможет ему, сжимающему ее руку своей окровавленной ладонью, спрятать ее и спрятаться самому от чистых и жадных рук, которые требуют тепла и просят прощения? Поднимаються веки и губы примерзают к немеющим ладошкам. За дверью свобода, но к ней прислоняться нельзя. И он целует сквозь стекло свое отражение и на окне, что за дверью, проступает слово, обрисованное отогретыми пальцами: “Спасибо!”. Кровью. Как в метрополитене.
На станции “Баррикадной” выйдут те, кто не нашел себе другого применения, кроме как освободить место для героев, живших на улице 1905 года. На “ВДНХ” выйдут те, кто ищет вдохновение для нравов хилых. На “Свиблово” выйдет та, которая сегодня домой вернеться в бесмамятстве и на машине, и тот с кем она проводит время, когда свободна от раздумий о том, с кем она проводит время, когда он рядом. На “Свиблово” выйдут те, кто затесавшись в толпе, наступает на больные мозоли. На “Свиблово” выйдут те, кого ждут на противоположной стороне перрона “Ботанического сада”. На “Свиблово” выйдут те, кого будут ждать, глядя вслед им, исчезающим в темном тоннеле.
— Ну что я могу сказать?.. В городе Париже в начале июля я столкнулся с ним когда играл в прятки - он рвал свои стихи, пил дешовое виски и плакал. Его поджидала смерть - он знал об этом... Я спросил его... ...куда ты собрался? Он ответил: “на небо” и улыбнулся... Честное слово!.. Честное слово!!! Я не хочу умереть в ожидании Солнца... ©(ДР) Что еще?..
— Этого может быть мало...
— Здесь две тысячи лет назад был тот, который умер за нас всех.
— За все нужно платить.
— Заплати любовью.
— А чем же еще? Мне не вырваться.
— Ты хочешь жить?
— Да!!!,- кто видел глаза дрейфующего на бревне в океанских просторах?
— Маленькая девочка со взглядом волчицы...
— А “Мусорный ветер” чего стоит!.. Тимур знал что лед тонкий?
— Все знали. Он не хотел, чтобы кто-то шел за ним.
— Это я утонула!!!,- кто видел глаза дрейфующего на бревне в океанских просторах в миле от берега?, - я умру очень скоро, Вовка...
— Для меня победить одного человека - то же самое, что победить весь мир.
— Я знаю, - рассмеялась Ника.
— Я хочу жить.
— Давай вместе умрем. Со скалы в море прыгнем...
— С “Ласточкиного гнезда”! Мир ждет моей смерти.
— Он так не считает, но в глубине души надееться. А Бог не жаждет жертв.
— Я на краю, Вовка... За все нужно платить. Пусть это будет твоей последней фразой в этом шизанутом мире. Пусть книжки читают.
— В любом случае мы тебе пластическую операцию года через три сделаем.
— Ни хера себе юмор!
— Мир перед тобой на колени станет, Никуша...
— Я знаю. Я знаю... Но после моей смерти. Да?
— Нет.
— А до Нового года еще ой как далеко... Что ты делаешь?
— Лелею в тебе жажду жизни.
— А еще? Священник возле электрического стула - убийца?
— Да. Но он выбирает лучшее.
— Я, блин, тебя люблю...
— Рви с Москвой.
— Года на три - да?
— Пока у меня денег не будет. Я вот в Крыму встретил книгу в киоске...
— ...И там на обложке Дзо нарисован и книга называеться “Так лечит Бог”. Да?
— Откуда ты знаешь?
— Ты уже говорил это.
— Ты смотрела “Танцующую в темноте”?
ТЕЛЕФОН
— Привет, Ежик! Где Тема?
— Где-то ездит, наверное.
— Такая проблемма: мы с ним зае..али друг друга тем, что он думает, что я прошу от него помощи, а я думаю, что ему нужна помощь...
— Он тебя просил об этом?!!
— Гогда человек в реанимации лежит - в общем-то глупо его о чем-то спрашивать...
— Но он же не в реанимации!
— Почти уже был... Вчера он поблагодарил меня очень... Вот мы и сталкивались лбами, как идиоты. Я хочу всем вам вот что сказать: никому не позволено решать мои проблемы, путем копания во мне и выдаче каких-то советов, во всем, что не касаеться быта. Мне нравиться просто рядом находиться. И все. Вот. Еще: многие от меня слышат то, чего я никогда не говорил и не скажу...
— А если это Бог говорит?
— Ну… Кроме Бога есть еще и Сатана. И он может принять Божье обличье, настолько, что человек увидит в нем Бога. И ошибеться. Ясно?
— Жаль, что не все это понимают...
— Выходим здесь...
Часть 2. РАЗЛУКА
І. Жажда жизни
Домой Ника с Косяком вернулась ночью, пьянющая до беспамятства, на машине. С лицом разбитым об деревянные ящики, она выпала на снег.
— Прелесть ты моя, мы уже дома.
— До... ма?.. Ка... к?
— Ты лучше скажи как мне домой вернуться?
— Вов... Вова... Знаешь, что мне бабушка сказала? Ни... ка... К тебе при... при... дет человек... который ви... дит... вот... он видит... твой вз... взгляд, - из Никушиных глаз покатились слезы и они зарыдала, уткнувшись Косяку в грудь, - я хочу здесь... сидеть... си... деть...
— Так что бабушка сказала?
— Не сажу, - девушка замотала головой, - видит... твой вз... гляд... я... я плачу?.. И ты пла... че...шь?.. Видит т... вой... взгляд и... и... и не оставит... тебя, - последнее слово она выдохнула тихим шепотом, - Вовка... не отпускай ме... ня... не отпускай...
— Ты хорошая такая...
— А... а так я... что плоха... я...
— Будь таким ребенком.
— Веди меня домой! Ве... ди! Ты слы... шишь?!! Ты меня лю... бишь?
Косяк уехал домой через пять дней. Первым солнечным, по-весеннему теплым январским днем. Проводил Нику на работу, обнял ее на краю заснеженного пустыря, шепнув на ухо: “Верь!”.
Дома продолжились поиски средств на спасение себя и Никуши от тоски разлуки, приведшей бы обоих к плохому финалу. Рассылал известным людям по электронной почте письмо, написанное в красном гостиничном кресле среди куч белья в очередную из ночей.
Где он и она
долбят небо ветра
Мечтами задымлены сны
Там
в глазах в которых отражались костры
В свете которых он рисует мосты
Ради света она в огонь бросает листы
Чтобы видеть его
Его руки чисты
День добрый.
Меня зовут Володей. Мне 23 года.
Мудрый говорит, что зарекаться не стоит. Скажу, что не собираюсь Вас просвещать, но пути Господние неисповедимы. Она тоже так говорит.
Если бы я сидел с Вами на кухне Вы бы увидели парня, который притягивает к себе своей сутью и свет становиться светлей. Или увидели бы парня ,вид которого, слова и мысли которого, заставили бы Вас бояться себя и вряд ли Вы смогли бы объяснить свои чувства, разложив все по полочкам так, чтобы довольными остались все. Он мягок и спокоен. Лицо редко выражает эмоции . Исключение когда этому парню весело - он смеется. Ночь наполняется смехом, становиться темней и приятней . Она тоже знает это. Ну что же... Конечно, есть вещи, знакомые каждому. Есть вещи, природа которых понятна немногим. Есть то , что неподвластно человеческому разуму. Говорят, что правда всегда одна. И хочется верить в это.
Иногда этому парню приходиться объяснять, что слова ничего не значат, важно то, что за ними. Сейчас он сидит в красном кресле. Одет он в белые узковатые джинсы, в белую футболку с черными буквами и в домашние тапочки, ноги в которых закинуты на коричневый стул. Темная челка заслоняет его взгляд. Взгляд либо пустой, как консервная банка, либо грустный, как звездное небо.
За облаками. Он любит. И она любит. Он любит всех. Она любит. Он любит ее. Она читает книжки, чтобы не сойти с ума и ждет его. Он пишет, чтобы не сойти с ума и ждет. Любите. Не поздно. А потом будет утро...
У нее есть имя. Это имя известно многим. У нее есть мать, которая скоро умрет. Он любит ветер. Мудрейший говорит, что мудрости нет. Извините... Она говорит, что деньги — не главное. Он любит чувство свободы. Он вынужден любить. Чтобы не рехнутся, ему нужно 120 долларов. Почему он выбрал именно Вас? Он сам толком не понимает. А говорят, что у него сильнейшая интуиция. Хочется читать дальше? Пожалуйста...
Она родилась в декабре 1974 года в Ялте. Он родился в феврале 1979 года в Киеве. Ее назвали Никой. Она говорит, что хочет жить. Он не хочет, чтобы она умерла. Они хотят быть вместе.. Она собирала полные залы, читая свои стихи. Больше она не умела ничего. Ей страшно оставаться одной. У нее есть интересная бабушка. С двенадцати лет Ника режет свое тело, пьет яд и кидается из окон. Но жива курилка. Он знал , что где-то есть человек, который ждет его долго и которого он, возможно, когда-нибудь встретит. Он знает, что таких много, но судьба для всех одна. К нему подходили незнакомые люди и говорили: “ Поторопись... Она ждет тебя.” К нему подходили незнакомые люди, из глаз их капали слезы и люди эти пожимали его руку. Без слов. Таких людей много. Он знает, что скромен. Ее бабушка говорила ей:
” Ника, к тебе прийдет человек, который видит твой взгляд и не оставит тебя. Ты испугаешься. Потом опять испугаешься. А потом может быть поздно...” Она знает имена и даты. Он знает, что можно сделать. Он знает, что люди иногда ошибаются. Он знает, что он человек. Он не верит — он верует. Она боится. Он знает, что можно сделать. Он боится. Она о нем знает многое. Она знает о его живых м друзьях, знает о его мертвых друзьях, знает о его жизни и ему было удивительно слышать это из уст ее.
Она боится ,что умрет, не дождавшись его. Боится ,что умрет, будучи его женой. Боится многого... Боится поломать его молодость.
Он прощался с миром не раз и каждый раз было ясно — этот раз последний. Он знает, что все мы люди. Он говорит: “ Мои руки чисты...”. В ее глазах бесконечная боль и собачья преданность. Они любят друг друга. Наградите себя мечтой...
Вот и вышло бы каждому по делам его.
Если бы не свет этой чистой звезды.
Они встретились 12 января 2002 года. Сидели, курили, молчали, улыбались, боялись, смотрели, болтали, целовались, курили, лежали, целовались, смотрели, боялись. Через три дня он сказал: “ Приезжай. Я буду ждать тебя.” и уехал в Киев.
— Останься...
В поезде пришлось поплакать всему вагону. В Киеве пришлось прослезиться его друзьям.. Ему казалось, что ей, там, в Москве очень плохо. Он вернулся 20 января.
— Если бы ты не вернулся — я попала бы в психушку, либо снова прыгнула бы...
— Но ты догадывалась ,что я вернусь?
— Да. Но боялась, что не вернешься.
— Я приехал забрать тебя в Киев. Собирайся.
— А собачка?
— Да... Это проблема.
— Ты нужен мне.
—Я обо всем подумал. Я уеду, ты рассчитаешься с московскими делами и приедешь ко мне. Ты же приедешь?
— Я даже могу сказать когда. В апреле.
— А на асфальте катки....
— А ты можешь сам приехать?
— Да. Но давай рассчитывать на то, что приедешь ты.
— У меня топографический кретинизм.
— Если я вдруг не встречу тебя на вокзале и ты не найдешь дорогу ко мне домой - я работаю в десяти минутах ходьбы от вокзала, в гостинице, напротив цирка.
— Поцелуй меня.
— Верь.
Сейчас Ника в Москве, а я в Киеве. С деньгами не густо, поэтому мне нужно 120 долларов, чтобы поехать к ней на машине, когда она будет готова и забрать ее оттуда. И на небольшое медицинское вмешательство, без которого она может умереть. Если Вам это нужно — считайте, что я стою на коленях. Если нет — то я сижу в кресле в белой футболке с черными буквами и в белых джинсах, выпуская дым сигареты в потолок. Во взгляде, пробивающемся из-под челки , пустота звездного неба, то тоска консервной банки.
И доброта.
Главное — это мудрость.
Радости Вам!..
Спасибо...
Поднимите пальцы-нервы
Превратите в гроздь рябины
Брызги моря, что шумело
Под окном тревожно споря
В вечной сказке сна и были...
Превратите листья в стаю,
В дерзкий клекот журавлиный,
Раскачайте на качелях
Ветер, превращенный в иней.
Помогите мне запомнить
Все тревоги и сомненья.
Дайте руку!
Я б хотела
Сердца ощутить биенье.
Ника Турбина
Три ответчика послали Вовку на хер, один спросил: “Ну и что?”, остальные незамысловато молчали. В апреле нужно было забирать даму из Москвы на машине.
13-го февраля в Москву к сестре укатил Ежик, прихватив с собою подарки для Ники, среди которых были и древние Володькины стихи.Говорят помогает. Назад в Киев Ежик вернулся с письмом для Косяка.
Привет мой золотой мальчик. (извини за ошибки, говорю правильно а пишу как в первом классе).
Все то, что ты мне сказал когда был рядом и то, что передал с Тошкой, дало мне осознать чувство крыльев за спиной. Спасибо! Как жаль но я не умею писать письма.
Кстати прости меня. Просто физически не могла позвонить или прислать телеграмму в твой день рождения.
Пока всё через одно место. Деньги, работа, Ялта. Зашиваюсь. Москва грязная и серая - это тоже добавляет “радости”
Слышала стал ты очень серьезен мой сударь и целеустремлен, это радует
У тебя очень молодая и красивая Мама. Благодарю за фотки.
Скучаю, хочу и помоему люблю, вот так вот. Представляешь? Приеду обязательно, вырвусь придумаю, что нибудь.
Радость ты моя верю в тебя. (да боюсь ты меня забудешь)
P.S. Тошке не повезло и он наверное меня возненавидел. То он видел меня заспанную, зареванную. В другой раз Саша стал при нем меня унижать и т. д. (хотя сейчас не пьет но от этого ничего не меняется). Мне даже пришлось Антона просить ретироваться. Не хотела продолжения при нем
Ты мне очень, очень нужен и даже в самых откровенных видах (не сердись).
Досвидание моё большеглазое солнце.
Ника Турбина
Пиши мне пусть всякую ерунду или просто теллеграммы! - Это не имеет - значения.
Какие смогла такие печати поставила может это поможет числа ставь сам.
Гуша!