Михаил пришел на прием с женой. Он очень беспокоился за нее. И хотя видимых причин не было, уже третий год он волнуется, что с ней что-то может случиться

Поработав с этой женщиной, я обнаружила предрасположенность к потере мужа. В ее роду мужчины умирали или пропадали, когда им было около 45 лет. Предложив ей программу снятия этой проблемы, я обратилась к Михаилу. Он быстро согласился на сеанс.

Вскоре он оказался во время Гражданской войны в России.

Я из крестьян, но очень чинная семья. Никто не ругается черными словами. Прошел гражданскую войну и гордился тем, что никого не убил за всю войну. Потом вернулся и жил в Москве. Стал врачом. У меня любимая жена, сын.

Взяли, обвинили в троцкизме. Вместе с четырьмя другими врачами расстреляли в 1938 году. Почти в этот же день взяли жену. Сначала ее отправили на Лубянку.

Я следил за тем, что было с женой. Ей дали десять лет на Колыме. Я старался ее поддержать, согреть ее замерзшие руки. Ту защиту, которую я не успел ей дать, когда жил рядом, теперь пытался компенсировать ей. Я провел все эти годы с ней рядом. Мне казалось, что она чувствовала это. Это давало ей силы. Она даже смогла вырваться оттуда и вернуться потом к сыну, когда у него уже был свой сын.

Только теперь я смог уйти.

Волнение Михаила за жену имело свои причины. Он, как настоящий мужчина, заботился о ней и стремился защитить. Поскольку в прошлой жизни его расстреляли примерно около 45 лет, теперь его волнение было объяснимым, так как ему исполнилось 48. Если учесть, что в роду его жены мужчины к этому времени уже умирали или куда-то пропадали, то все становилось понятным. Мы поговорили с Михаилом, что в этот раз могло бы стать причиной его преследования. Удалив негативные действия этих причин, я помогла Михаилу избавиться от страхов.

Мужчина, овладев своей энергией, может свободно реализовывать все задачи своей души. Его сила, мужество и умение брать нагрузку, помогая женщинам и слабым людям, высвобождает колоссальную энергию, благодаря которой его таланты и способности оставляют память о нем в нескольких поколениях.

Наталья привела своего 12-летнего сына. Ее волнуют его видения. Мальчик спокойный и даже немного замкнутый. Учится хорошо, но с ребятами не дружит. Ему кажется странным то, чем они занимаются. Илюша не по годам очень серьезный и взрослый.

Илья очень быстро сам начал процесс. Ему не стоило труда вспомнить то, что происходило с ним в прошлом.

Я маленький мальчик, еду в теплушке с другими детьми. У нас нет родителей. Нас забрали из пионерлагеря и теперь везут в Сибирь. Нас очень берегут, мы едем долго, и с нами врач. Я ем, это кусок хлеба, который нам выдают. Он небольшой, с ладонь, не больше.

Мы живем, очень холодно. Вместе со мной дети тех, у кого родителей забрали, как врагов.

Война закончилась, и мы вернулись домой. Жили вместе, коммуной. Ко мне обращались за помощью. Я слышу: «Ты же мужик!» Делаю тяжелую работу, больше некому помогать.

Вернулась бабушка из эвакуации. Теперь у меня есть семья. Я учусь и работаю, всегда помню, что я мужик. Оканчиваю школу, и опять забирают, теперь уже из последних классов школы. Меня не трогают. Забрали нескольких девочек из моего класса. Я понимаю, что нужна специальность, с которой не пропадешь даже в ссылке.

Меня всю жизнь сопровождает любовь моих родителей. Они как будто со мной рядом всю мою жизнь.

Становлюсь врачом – ученым. Я оперирую и пишу статьи.

Еду в место, где распространяется какая-то болезнь. Лечу, очень устаю. Сам заболеваю и умираю.

Поднимаюсь ввысь. Мне кажется, что это свет от операционной лампы. Нет. Рядом мои родители. Они такие молодые, как будто им около 30 лет. Отец говорит: «Я горжусь тобой, сынок».

Они растворились в потоках света. Такое состояние – я стал огромным, много больше, чем было мое тело. Так свободно, странное состояние присутствия во всем.

Другая жизнь.

Я старший сын в большой семье. Отец болеет, что-то со спиной. Вроде перебили ему спину. На мне все хозяйство. У нас птица, корова и бык. Были лошади, но мор. Какая-то болезнь. У многих скот полег. Тогда и у соседей детишки одни остались. Мы с матерью их к себе взяли. Тесно, но так по-Божески.

Пашу на быке, тяжело, мне лет четырнадцать, не больше. Малыши выбирают камешки из земли. Потом я беру зерно, его мало. Никому не доверяю. По зернышку кладу и рукой присыпаю. Поднялся урожай, везде жара. Все пересохло. Соседний пруд и река высохли. В колодце мало воды.

Собираю сухую траву и ветки, прикрываем каждый росток. Мама умерла, она все детям отдавала, себе почти ничего.

Вырастил один всех детей. Вспоминал, как мама за ними ходила, и старался делать что могу. Я же старший мужчина. На меня отец с неба и дед смотрят, надеются.

Выросли сестры, а тут революция. Чужие стали приезжать, агитировать. Меня все ходят обвиняют, что мы все на поле работаем. Нас много, семья большая. Сестру мою один агитатор сманил и увез. Она на меня еще кричала, что я не отец ей. Вернулась она потом к нам с ребенком. Что ж поделаешь, я и его взял. Из-за этой сестры нас не трогали. Она потом активисткой стала. Все выросли и разъехались. Я старый, сижу на краю поля. Такая тоска. Вижу, как нашу землю, что нас столько выручала, кормила, кукурузой засевают. Трактор едет, и так все больно.

Умираю с мыслью, что мою родную мать этим трактором выворачивают.

После сеанса Илья еще много рассказывал о своих жизнях. Это было все то, что он ночами видел уже несколько лет. Все складывалось в одну картину. Потом вместе с мамой они рассказывали, как Илья заботится и помогает отцу и матери, стараясь снять с них всю нагрузку. Он боялся без них остаться, что они надорвутся и умрут, и считал, что он все выдержит.

Мальчику нужно было научиться просто жить, а не выживать, и получать удовольствие от этой жизни. Его готовность взять все заботы на себя должна перейти в умение делиться посильной нагрузкой с окружающими.