Бушующие воды и глубокие моря

Все, что происходит в нашей жизни, может при­нести нам огромную пользу, если только мы отдадим себя Богу и посвятим свою жизнь исполнению Его ноли. Кэтрин умерла для своего и воскресла, чтобы служить Богу. Поэтому в ней возникла воля, которую нельзя было сломить даже жесткой дисциплиной ее матери. Это было благородное достоинство, которое потом распространилось на финансовую сферу ее служения, сильно повлияло на посвященность Бо­жьей работе и ввело ее в такие необычные взаимоот­ношения со Святым Духом.

Когда ей было всего семнадцать, она написала три мудрых замечания в маленькой красной тетради, по­хожей на дневник или записную книжку. Спустя мно­го лет, она открыла эту тетрадь и прочла написанные ею слова:

«Сотрет ли жизнь человека в порошок или отпо­лирует его - все зависит от того, из какого материала )тот человек сделан.

Алмаз нельзя превратить в бриллиант без жесткой полировки, а человек не может совершенствоваться без испытаний.

Хорошим лоцманом можно стать лишь в бушую­щих водах и глубоких морях.

Когда я держала эту тетрадь в своих руках час назад, я будто листала страницы моей жизни. Прошли долгие годы с тех пор, как я писала все эти слова. Но я могу засвидетельствовать, что каждое слово, напи­санное мною в тот день, истинно.

Я чувствую, что стала такой, какая я есть сейчас из-за этих глубоких вод. Не ясная солнечная погода, а шторма, ветра и бури в моей жизни (отполировали меня). И я говорю вам об этом, не боясь противоречий. Это истинно. Друг мой, эти вещи приходят к тебе; и, зависимо от того, из чего ты сделан, ты либо позволяешь им сразить тебя наповал, либо использу­ешь их во славу Божью.

...Я листаю страницы моей жизни и вижу, что есть в ней определенные вехи, переломные моменты. Я могу указать на них пальцем. Я в точности знаю день и час, когда я могла бы остаться в поражении. Я знаю места и времена, знаю города и разные происшествия, знаю кризис, который наступил в моей жизни, когда я была готова поднять белый флаг поражения. Я мог­ла бы опуститься и отдаться самосожалению.

Я бы не достигла того уровня, где я нахожусь, если бы не разочарования и шторма. Я решила когда-то, что я не стану маленькой птичкой, которая ищет, куда бы ей укрыться, при малейшем дуновении ветра.⁸»

Ее принцип полагаться на себя может показаться противоречащим принципу умереть для своего. Одна­ко здесь нет ничего противоречивого. Она также ска­зала в этой проповеди:

«Я бы не смогла сделать это сама; но, когда я со­вершала попытку, Бог всегда оказывался рядом, что­бы помочь. Когда ты молишься, ты попадаешь в по­ток силы — Его силы. Все, что тебе нужно сделать — это отдать себя Богу и попросить Его позаботиться о тебе. Попроси Его разобраться с теми вещами в тво­ей жизни, которые больше тебя, и вскоре ты увидишь, что ты над всеми обстоятельствами, всеми шторма­ми, всеми трудностями».

В ее жизни было несколько переломных момен­тов еще в юности, до того, как она стала взрослой. Ей пришлось покинуть дом, будучи совсем юной, чтобы путешествовать с сестрой и шурином, организовывая палаточные служения. Потом она вошла в свое слу­жение.

Глава 3

Вехи духовного роста

“Заплатить цену не значит сделать это лишь однажды”.

Первый переломный момент в ее жиз­ни наступил, когда ей было около четыр­надцати лет. Это было ее обращение. Она много раз рассказывала эту историю. Она ответила на зов Святого Духа без какого- либо посредника со стороны людей. Она была воспитана в “религиозной” среде, а не в духовной. А в церквах, которые она посе­щала, никогда не призывали к принятию Иисуса.

Кэтрин говорит о своем обращении сле­дующее:¹

«Я стояла рядом с мамой; церковные часы показывали, что было без пяти двенад­цать. Я не помню ни имени проповедника, ни хотя бы одного слова из его проповеди. Но что-то со мною произошло. Это для меня так же реально сейчас. Это самое ре­альное, что произошло в моей жизни.

Когда я стояла, меня вдруг начало тряс­ти. Это было так сильно, что я не могла больше держать сборник с гимнами. Поэто­му я положила его на скамью... и зарыдала. Я чувствовала тяжесть (обличения) и поняла, что я грешница. Я чувствовала себя самым пло­хим, низким человеком в мире. Хотя в то время я была четырнадцатилетней девочкой.

В той маленькой методистской церкви никогда не призывали к покаянию и принятию Господа. Я часто видела, как в церковь принимаются новые члены. Но со мной было совсем не так! Я сделала то, что было у меня в сердце: оставив свое место, я пошла к первому ряду и села у его начала, не переставая плакать. О, как я плакала!

...Потом все юное существо Кэтрин осознало, что нужно радоваться. (Ее слова.) ...Я стала самым счас­тливым человеком во всем белом свете. Вся тяжесть ушла. Я пережила что-то, что потом никогда не по­кидало меня. Я была рождена свыше, а Святой Дух сделал именно то, о чем говорил Иисус (Иоанна 16:8).»

Посещение церкви было настолько естественным для Кэтрин, насколько естественным был ее тяжкий труд в Конкордии. Однако она была из семьи, в кото­рой сочетались две деноминации. В то время, когда Кэтрин родилась свыше (1921 г.), мать и дочь посе­щали методистскую церковь, несмотря на то, что мис­сис Кульман была исключена из членства в этой цер­кви из-за ее брака с Джо Кульманом, баптистом. Однако вся семья числится с 1922 года в списках чле­нов баптистской церкви, и похороны Эммы Кульман в 1958 году были проведены именно там.²

Кэтрин несколько раз замечала в своих пропове­дях, что ее дедушка Валкенхорст был твердо убежден, что на небо попадут только методисты! К этому она добавляла, что дедушка практически ничего не знал о рождении свыше.

“Если дедушка Валкенхорст и попал на небо, в чем я сильно сомневаюсь, он наверняка получил шок, увидев там баптистов,” - сказала она.³ Когда мать Кэтрин вышла замуж за баптиста, мистер Валкен­хорст отрекся от своей дочери.

Когда Кэтрин была подростком, ее мать была учи­телем молодежи в методистской церкви. Соседка рас­сказывала, что миссис Кульман была прекрасным учителем, и, по ее мнению, дети наверняка были хо­рошо воспитаны и научены. Та же соседка сказала, что она часто слышала пение, доносившееся из дома Кульманов. Также, по ее словам, кто-то играл на фор­тепиано.⁴

Не смотря на то, что миссис Кульман хорошо зна­ла Библию и была “прекрасным учителем,” она не была рождения свыше до 1935 года. Это произошло па одном из собраний Кэтрин в Денвере.

Жизнь Кэтрин, как и жизнь многих других служи­телей нашего века, показывает, что Бог сам выбирает подходящего человека на то или иное служение. Его великие духовные лидеры не являются таковыми из- за усилий людей, а встают по избранию Божию и совершенствуются через борьбу и шторма, о которых говорила Кэтрин.

Орал Робертс и Кеннет Е. Хейгин поднялись со смертного одра и прошли через многие шторма и го­нения, но их посвященность призванию Божьему никогда не поколебалась.

Отец Кэтрин никогда не слышал, как проповедовала Кэтрин — он не успел, поэтому, как только по­явилась Денверская Скиния Пробуждения, она при­гласила на служения свою мать. По окончании первого посещенного Эммой Кульман служения, Кэт­рин, как обычно, пошла в молитвенную комнату, ко­торая находилась за кафедрой, чтобы помолиться за тех, которые ответили на приглашение.

Спустя несколько минут мать Кэтрин тоже вошла в молитвенную комнату и сказала, что хочет знать Иисуса так, как Его знала Кэтрин.⁵

Кэтрин, вся в слезах, протянула свою руку к мате­ри и коснулась ее затылка. В тот момент, когда паль­цы коснулись головы миссис Кульман, ее начало тря­сти. Потом она заплакала. Это было подобно тому, что пережила Кэтрин, когда стояла рядом с матерью в той маленькой методистской церкви в Конкордии. Но на этот раз было что-то еще. Мама Кэтрин подня­ла голову и начала говорить, сначала — медленно, по­том — быстрее. Но слова произносились не английс­кие. Это был ясный, твердо звучащий, неизвестный язык

Кэтрин упала на колени рядом с ней, плача и сме­ясь одновременно... Потом Эмма открыла глаза и протянула к Кэтрин руки. Они крепко обнялись. Это был первый раз, когда мать обняла ее (по крайней мере, Кэтрин не помнила, чтобы это происходило раньше).

Мать не спала три дня и две ночи после случивше­гося. Она была новым человеком, по словам Кэтрин, и всю свою оставшуюся жизнь в Конкордии она про­вела в сладком общении со Святым Духом.

Этот случай наверняка дал Кэтрин своего рода исцеление. Однако она явно была озабочена по по­воду спасения ее возлюбленного отца. Она не была уверена на все сто, что он был рожден свыше. Быва­ли случаи, когда она говорила с уверенностью, что отец с Богом; но наличном уровне, по крайней мере, один раз, она призналась в том, что не до конца в этом уверена, и это расстраивало ее.

Она рассказывала, что отец испытывал антипатию к проповедникам. Она даже говорила об этом так: “Джо Кульман презирал и ненавидел проповедников! Если он шел по улице, — говорила Кэтрин, а навстре­чу ему шел проповедник, он переходил на другую сто­рону, чтобы только не разговаривать с этим пропо­ведником. Он думал, что все проповедники “занима­ются этим из-за денег”⁶. Он ходил в церковь только по праздникам или в тех особенных случаях, когда Кэтрин рассказывала наизусть заученный отрывок. Насколько ей было известно, он никогда не молился и не читал Библию.

Когда они с матерью вернулись домой в тот неза­бываемый воскресный день, отец Кэтрин стоял на кухне. Она сразу же побежала к нему, чтобы расска­зать обо всем, как она делала это всегда до этого слу­чая.

Еще по пути на кухню она начала кричать: “Папа, папа, Иисус только что вошел в мое сердце!”⁷

Он ответил ей без всяких эмоций: “Я рад, дитя мое, я рад.”

Она никогда не была уверена в том, что он пра­вильно ее понял тогда. Однако она решила ходить в баптистскую церковь отца, а не в методистскую, в которую привыкла ходить ее мать. Уже тогда у нее была своя воля.⁸