Список признаков сценария

При диагностике сценария следует держать в уме спи­сок феноменов, которые формируют облик конкретного сценария, — список признаков сценария (идея С. Карпмана и М. Гродера).

Принято считать, что, говоря о сценарии, мы имеем в виду совокупность всех его признаков, а не один или два. Поэтому правильнее говорить «У Энн есть родительский -запрет "Не думай!"», а не «Сценарий Энн — "Не думай!"».

Признаки расположены в порядке возрастания слож­ности их диагностики.

Жизненный путь

То, что делает человек, или стратегия его жизни. Часто можно сформулировать стратегию в виде лаконичной фразы: «упиться до смерти», «почти достигать успеха», «убить себя», «сойти с ума» или «никогда не отдыхать». Формулировать нужно в первом лице единственного числа языком, понятным восьмилетнему ребенку, так как стратегия жизни формулируется в раннем возрасте. Стра­тегию жизни обычно легко определить, так как она про­является в том, как пациент представляется, и в рассказе о его проблеме. Стратегия бывает банальной или траги­ческой.

Подпункты жизненной стратегии — это решение, по­зиция, мифический герой и телесный компонент. Реше­ние — это момент, когда человеком была принята его по­зиция (в порядке/не в порядке). Мифический герой — это персонаж, взятый из реальной жизни, из истории или из художественной литературы, чей жизненный путь ими­тирует пациент. Стратегия жизни — это ответ на роди­тельские запреты и предписания. Как правило, она содер­жит телесный компонент, то есть может отразиться на состоянии любого органа или системы органов — слез­ных желез, мышц шеи, сердца, сфинктеров и т. д.

Контрсценарий

Сценарий имеет периоды, когда поведение человека из­меняется и создается впечатление, что он отказался от сценария. Его поведение в эти периоды называется контр­сценарием и является результатом следования культур­ному и (или) родительскому влиянию — например «пить умеренно».

Родительские запреты и предписания

Важно знать, кто именно из родителей пациента стал «ав­тором сценария» и каковы сценарные запреты и предпи­сания.

Запрет обычно формулируется в форме отрицания ка­кого-либо поведения: «Не думай!», «Не двигайся!», «Не будь уверенным!», «Не смотри!». Если запрет не начи­нается с частицы «не» или слишком сложен, значит, его истинное значение не выявлено. Важно добраться до сути. Например, одна женщина рассказывала, что ее отец, будучи строгим, никогда не разрешал ей сидеть даже с чуть-чуть раздвинутыми коленями. Когда мы выявили истинную суть запрета, он оказался «Не будь сексуаль­ной», а не, скажем, «Не держись расхлябанно» или «Не веди себя как мальчишка».

Та же пациентка вспомнила, что ее родители часто повторяли соседям и друзьям: «Салли очень чистоплот­ная», «У нее в комнате всегда чистота и порядок». Это предписание вкупе с запретом стало основой сценария, который требовал от Салли быть чистой, аккуратной, асексуальной и не допускать близости.

Розлин Кляйнзингер исследовала сценарные матри­цы множества пациентов и обнаружила, что некоторые запреты встречаются чаще других. «Не допускай близо­сти» и «Не доверяй» — у людей со сценарием «Без люб­ви»; «Не добивайся цели», «Не будь значимым» и «Не думай» — в сценарии «Без разума»; «Не чувствуй, что ты чувствуешь» и «Не будь счастливым» — в сценарии «Без радости».

Программа

Родитель одного пола с ребенком учит его выполнять запреты и предписания родителя противоположного пола. Например, когда запрет гласит «не думай», про­граммой может быть «пей», «путайся», «выходи из себя».

Игра

Это транзактное событие, приносящее выигрыш, кото­рый двигает вперед сценарий. Судя по всему, в каждом сценарии есть одна базовая игра, а остальные игры яв­ляются ее вариантами. Так, при жизненной стратегии «убить себя» главной игрой может быть «Алкоголик», а ее вариантами — «Должник», «Бейте меня», «Воры и полицейские», дающие выигрыши или купоны, которые можно потом обменять на право напиться.

Времяпрепровождение

Это социальный способ структурирования времени для людей с одинаковыми сценариями. У людей, страдаю­щих депрессией или живущих по сценарию «Без любви», любимая игра — «Если бы не он (она)», а время между играми заполняют времяпрепровождения «Должник» и «Подумайте, какой ужас!».

Времяпрепровождение может включать в себя так на­зываемую транзакцию висельника. В случае реализации сценария «Без разума» Уайт рассказывает присутствую­щим о своей последней чудовищной ошибке, и публика (включая психотерапевта) расплывается в радостной улыбке. Улыбка Ребенка у присутствующих повторяет и усиливает радостную улыбку Злого Волшебника, кото­рому приятно, что Уайт повинуется предписанию быть неуклюжим и глупым; такая улыбка затягивает узел на его шее еще туже.

Выигрыш

Выигрыш включает в себя купоны, рэкет, футболку. Ку­поны — это чувства, с которыми человек выходит из иг­ры, — гнев, уныние, печаль и т. д. Собирание купонов — это транзактный рэкет. У каждого человека свой спо­соб осуществления транзактного рэкета и свои, особен­ные, купоны. Футболка — это демонстрация транзактно­го рэкета, нечто вроде объявления, обращенного к жела­ющим поиграть в ту или иную игру.

Трагический финал

Эта часть сценария важна для терапевтов, работающих с пациентом, который живет по трагическому сценарию. Информация о трагической развязке включает в себя время, место и способ саморазрушения и, таким образом, является неким modus operandi, или инструкцией по уничтожению себя. Лица с суицидальными тенденция­ми тяготеют к определенной форме самоубийства, давая тем самым терапевту возможность изобрести сценарный антитезис, или транзакцию, которая нейтрализует раз­рушительный запрет. Если причиной трагической раз­вязки должен стать алкоголь, антитезис предполагает за­прет («брось пить!») и антизлоупотребитель (см. К. Штайнер «Игры, в которые играют алкоголики»), а в крайнем случае — изъятие имеющегося спиртного. Сценарный антитезис не отменяет сценарий, но позволяет выиграть время, в течение которого терапия может выйти на путь избавления от сценария. Мне удавалось с успехом при­менять антитезис. Например, один мой клиент уже на­чал перелезать через ограждение моста, чтобы спрыгнуть вниз, когда услышал в своей голове голос терапевта, ко­торый запретил ему прыгать.

Роль терапевта

Это роль, которую сценарий пациента отводит психоте­рапевту. Как правило, люди ждут от терапевта, что он сыграет роль Спасителя или Преследователя и, таким образом, усилит родительский сценарий. Этот аспект я планирую оговорить более полно в главах, посвященных терапии.

Двадцать вопросов

Спомощью специального набора вопросов можно до­быть полную информацию о сценарии клиента. Я сфор­мулировал «двадцать вопросов» (на самом деле их толь­ко тринадцать) в 1967 году. Эрик Берн в книге «Люди, которые играют в игры» дает три возможных списка: пол­ный — из 169 вопросов и два кратких — соответственно из 51 и40.

Я хочу напомнить, что глубокое исследование сценар­ной матрицы и свойств сценария — предмет структурно­го анализа и потому не рассматривается подробно в на­стоящей книге.