Отрезок №26. Не сломайся

Если хотите радугу — придётся смириться с дождём.

Эрни Зелински

Я не иду к Владу в одиннадцать. Не знаю, ждёт он меня или нет, но я боюсь повторения вчерашнего. Боюсь снова забыться, подумать, что я достоин жить, достоин чувствовать что-то кроме боли. Его непривычная нежность ничего не стоит. Это иллюзия. Мой мир не настоящий. Он состоит из осколков. Боль – вот его верная спутница. Её не унять. Быть может, когда-нибудь что-то изменится, а пока просвета я не вижу.

Хочется забыться, поверить в чудо, но потом лишь больней.

Перекатываю ручку между замёрзших пальцев. Стучу ей по белоснежному листу в тетрадке. Не могу я писать.

***

Пошёл снег.

Сразу вспоминаю, как мы с Сашкой дурачились в парке… Сашка…Я ведь даже не знаю, любил ли я тебя. А ты шептал мне признания, думая, что я сплю. А я трус. Так и не открыл глаза. Я не понимаю, как меня можно любить? Я несу с собой только зло.

Смотрю на танцующие снежинки в свете фонаря. Чёрт возьми, я должен увидеть Влада. На часах половина первого ночи.

Не стучусь, просто вхожу к нему, бесшумно, как призрак. Он спит. Ну а что ещё делать человеку ночью? В комнате темно, вижу лишь его силуэт на кровати.

- Влад, - тихонько зову я.

Как ни странно, он тут же просыпается с любимым вопросом:

- Что случилось?

- Всё хорошо.

- А, - он зевает и щёлкает кнопочкой на сотовом, чтобы посмотреть время, - Дим, мне через три часа вставать.

Я понимаю, что опоздал. Но нужно же было попытаться? Мне всегда не везёт.

- Димка, - неожиданно Влад притягивает меня к себе. – Ты невозможный дурачок.

Его руки обхватывают меня, прижимают к тёплому телу и укрывают одеялом до самых кончиков ушей. Я не дышу. А Влад, кажется, засыпает. Эм, ну, если откровенно, то я могу и сам поспать у себя в комнате. Начинаю копошиться на что мужчина без интонации говорит:

- Будешь шевелиться – свяжу.

Конечно, я мгновенно замираю. Слушаю его ровное дыхание и ночную тишину. Даже во сне он не кажется беззащитным. Крепкие руки так уверенно прижимают меня к себе, что я ловлю себя на мысли, что мне это даже нравится. Лежать вместе с ним под одеялом очень уютно. Безопасно. Господи, пытаюсь образумиться, я же ненавижу его… Давно уже не знаю, кого ненавижу и что именно я чувствую…

Незаметно для себя, засыпаю.

Утро солнечное, яркое. А настроение у меня поганое. Я пришёл не за тем, чтобы поспать. Вечно всё не по-моему! Ну, ничего. Мы ещё посмотрим. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

День проходит как обычно – то есть никак. Телевизор и компьютер. И мне это не надоест. Жду Влада вечером и только раздражаюсь ещё больше. Он подонок. Он всё всегда делает по-своему.

Наконец, к восьми вечера, герой моих мыслей появляется. Влад стремительно проходит по холлу, зажимая плечом сотовый у уха, свободной рукой что-то записывая. Заметив меня, он кивает мне и поднимается в свою спальню. Следую за ним. Он, конечно, удивлён. И моим сжатым губам, и недовольному взгляду. Мужчина заканчивает разговор и поворачивается ко мне:

- Ну что ещё случилось?

- Почему обязательно должно что-то случиться?

- Потому что с тобой вечно что-то случается, - мужчина скидывает пиджак и начинает расстёгивать рубашку. – Послушай, я очень тороплюсь. У меня есть полчаса, чтобы принять душ, переодеться и поужинать.

- А потом куда?

- Юбилей Мустафы.

Он скидывает рубашку. Я чувствую непреодолимое желание отвернуться.

- Ты забыл о своём обещании?

- Каком? – вздыхает Влад, понимая, что от меня так просто не отделаешься.

- Я зачем к тебе приходил? Все эти обнимашки-поцелуйчики мне не нужны! Если ты не можешь дать мне то, чего я так хочу, то я найду это в другом месте.

От меня немного несёт безумием. Я сам не понимаю, что говорю.

- Значит, - резюмирует Влад. – Ты боли хочешь? – жёстко усмехается. – Хорошо. Будет тебе боль, такая, которую ты никогда не забудешь. А теперь проваливай!

- Когда?

- Что, не терпится? Завтра.

Я поворачиваюсь к двери, когда слышу злое, брошенное мне:

- Не проспи.

Не сомневайся, Влад, такое я не просплю ни за что на свете. Я знаю, что это будет переломным моментом.

***

Зачем я живу? Зачем мы все живём? Есть ли в этом смысл, или это очередная очень смешная шутка создателя? Зачем восходит солнце, зачем его сменяет луна? Почему дует ветер, отчего моросит дождь? Почему в нашем мире боль соседствует со счастьем? Кто придумал эти законы?

Миллион вопросов, ответов на которые никогда не получить.

Почему всё это произошло со мной? Почему я всё ещё дышу?

Я боюсь пустоты в конце. На смертном одре узнать, что вся жизнь лишена смысла. Там, вдалеке, лишь пустота и вечность. Ты родился, жил, любил, был счастливым и не очень просто так. Без определённой цели. И нет Бога. Нет Создателя. Это лишь сказки, чтобы наполнить несуществующим смыслом наши дни.

Тело несовершенно. Человек зачастую хуже животного. Мы убиваем себе подобных, не сражаясь за жизнь, а просто потому, что так захотелось.

Откуда в этом мире столько зла, столько ненависти, несправедливости?

Кто-то живёт в шикарном особняке с тремя бассейнами и вертолётной площадкой на заднем дворе, а кто-то умирает от голода. У кого-то есть всё, а у других нет ничего.

Что есть у меня?

Я оболочка. Внутри настолько тугой клубок сплетения чувств, что его уже не расплести. Кажется, это началось с моим рождением. Я никому никогда не был нужен. Мама ушла от нас с отцом, отец нашёл мачеху через пару месяцев. Она была ничего, не била, кормила, даже уроки со мной делала. Но я не чувствовал тепла. Порой я раздражал её. Когда мне было лет шесть, она отвела меня на кастинг рекламы игрушек. Там нужно было плакать. Она щипала меня, колола острой булавкой в бок, что бы я плакал и меня утвердили. Режиссёр сказал, что я самый красивый печальный ребёнок, которого он видел.

Писать стихи я стал с тех пор, как понял, насколько несовершенен этот мир. В юном возрасте погиб мой брат, самый нормальный человек на этой земле. Потом серость тоскливых будней. А затем Кирилл услышал моё бормотание под гитару, проходя мимо в парке. Мы подружились. Он вложил в меня деньги, а я так запросто вычеркнул его из жизни лишь потому, что в новую, сверкающую, он не вписывался. Да и стыдно мне было, за его потрёпанный вид, его пивной животик.

Остался Руслан, который предал меня, который даже не подумал заступиться за меня тогда. Я хорошо, будто это было вчера, помню холод мраморного алтаря, горячие руки Влада, его нечеловеческий взгляд. Он был демоном из моих снов. Он растоптал меня. Навсегда изменил. Как же сильно я его ненавидел, как же сильно я хочу испытать это чувство снова… Сейчас ненависть уже не такая яркая. Её вкус изменился, к нему что-то примешалось.

Никогда не перестану корить себя за всё.

Я не достоин был занять это место звезды, не достоин ездить на лимузине, пить шампанское по пятьсот долларов за бутылку. Я ни разу не подумал ни о ком, кроме себя.

Боль делает меня живым. Только я уже решил, что это будет последний раз. Сегодня вечером. Пусть Влад уничтожит меня. А закончу дело я с помощью острой бритвы в ванной. Так будет лучше. Так правильно.

***

Я слышу громкие голоса и чей-то знакомый смех. Уже вечер, во всей квартире царит темнота. Влад врывается ко мне, и я сразу понимаю, что он пьян, к тому же, под действием наркотиков. Он рывком поднимает меня с кровати, тащит к себе в спальню. Я спотыкаюсь, едва не падаю, но его рука не выпускает мою.

Его глаза горят, я вижу в них злость, жестокость. Он швыряет меня на свою огромную кровать, нависает надо мной и мне становится страшно.

- Ты же этого сам хотел, дорогой Морти, почему такое выражение на этой милой мордашке?

Рука перехватывает моё горло, а губы накрывают мой рот. Поцелуй властный, грубый.

- Раздевайся, - смеётся он и отталкивает меня. Сам встаёт и идёт к бару. – Кстати, забыл тебе сказать, у нас гость.

Из темного угла, будто специально там прятался, выходит Андрей. Влад протягивает ему бокал с бренди:

- Прости, вино внизу, лень идти.

Светлые глаза парня задерживаются на мне поверх бокала. Он тоже под действием наркотиков, судя по наглой ухмылке.

Во рту пересыхает. Я не этого хотел. Мне свидетели не нужны.

- Влад, я пойду, - конечно, стараюсь, но голос всё равно выдаёт мои чувства.

- Никуда ты не пойдёшь, малыш, - равнодушно отвечает Влад, поворачивается к своему бывшему любовнику, с интересом проводит по его щеке рукой, обводит губы и проталкивает палецв рот. Андрей облизывает его с похотливой улыбкой.

Мне не нравится происходящее. Встаю, бегу к двери, но она оказывается закрытой.

Влад даже не поворачивается ко мне, он весь сосредоточен на парне:

- Он и сам не знает, от чего отказывается, да?

Андрей кивает. Не перестает смотреть, и начинает расстёгивать рубашку Влада, гладить его грудь, прижиматься к нему, тереться об него.

- Выпусти меня!

Кажется, я уже кричу. Мне противно на них смотреть!

Но на меня они обращают ровно столько же внимания, сколько на окружающий их воздух. Рука Влада касается паха парня, гладит его бедра, задницу. Андрей откидывает голову назад, без стеснения показывая, как ему приятны ласки.

- Дим, - отрывается мужчина и хриплым голосом зовёт меня. – Подойди.

Нет. Мир будет рушиться, а я не сдвинусь с места.

Ему моё неповиновение не нравится. Он оборачивается, я ощущаю его гнев кожей.

- Ты сам этого хотел.

- Не этого!

- Да ладно? – Влад делает шаг ко мне. – Ты хотел боли и унижения, маленький извращенец. Наверное, только так ты можешь почувствовать, что ещё жив, так? Тебе же нравится всё это. Тебе понравится, если я на твоих глазах буду трахать Андрея. Но если я сделаю это с тобой, ты будешь строить из себя до победного конца святую невинность. Строй. Мне сегодня плевать на тебя и твои чувства. Я хочу трахнуть тебя как следует, и, быть может, даже не один раз.

Внутри меня кто-то посмеивался. Димочка, ты сам хотел боли, унижения. Потому что тебе это нравится. Тебе нравится власть Влада, его неоспоримое превосходство. Тебе доставляет удовольствие, когда тебя ебут, как шлюху, когда с тобой грубо обращаются. Ты просто боишься признаться себе в этом. Потому что ты трус. Всегда им был и будешь. Ты мелкое ничтожество, мерзкий извращенец. Помнишь, что твой отец говорил о педиках? Отбросы общества. Их нужно расстреливать. Им не место на земле.

Я не помню, как оказываюсь на кровати. Мои руки переплетены с верёвкой, руки парня скользят по моему телу, освобождая от одежды. Влад с наслаждением смотрит на это.

- Приласкай его, - командует он, и Андрей не смеет ослушаться.

Он наклоняется ко мне, я ощущаю мимолётный аромат бренди и мяты, целует. Но он не Влад, ему я этого не позволю. Кусаюсь, как затравленный зверёк. С шипение парень отшатывается и отвешивает мне пощёчину. Мужчина смеётся:

- Строптивый котёнок.

- Ладно, - пожимает плечами Андрей и принимается терзать мою шею.

Не ведая таких ласк раньше, я и не предполагал, что они могут быть настолько чувственными и дарить столько новых ощущений. Будто бы острый язычок находил всё новые и новые точки, касался их, щекотал. Он обвёл ушную раковину, и я покрылся россыпью мурашек, не замечая, что в теле поселилось томление. Андрей опустился ниже, стал покрывать быстрыми поцелуями мою грудь, живот. Его руки гладили моё тело, оставляя после себя ощущение незавершённости.

Я пропустил тот момент, когда Влад оказался рядом и собственническим поцелуем впился в мои губы. Но когда я почувствовал, как Андрей раздвигает мои ноги, то стал яростно вырываться.

Они заговорщицки переглянулись, усмехнулись.

Влад перевернул и поставил меня на колени, в очень унизительную позу. Стоять так из-за связанных рук было неудобно, и если бы не поддержка чужих рук, то я упал бы.

- Не нужно, - шепчу я, осознавая, что кульминация близко.

- Не нужно чего? – уточняет Влад, гладя мою задницу.

- Всего этого, я не хочу… - чувствую слёзы на глазах.

- Зато хочу я. Хочу, чтобы ты показал Андрею, как хорошо умеешь отсасывать.

Он знает, что это для меня значит. Знает и специально делает всё это. Пальцы проникают меня, заставляя скривиться и сопротивляться вторжению изо всех сил. Чего ты хочешь, Влад? Неужели уничтожить меня? Ты ведь понимаешь, всё понимаешь. Возможно, вдруг осознаю я, так будет даже легче. После этой ночи от меня ничего не останется.

- Открой ротик, малыш, - и я послушно открываю рот и позволяю члену парня скользнуть в него. – Молодец. Хороший мальчик… Ах… Чёрт…

- Да, он и сам не подозревает, каким талантом обладает, - смеётся Влад, растягивая меня.

Я посасываю член Андрея, дрожу всем телом от страха перед проникновением мужчины. Понимаю, что он не просто так играется с моей задницей. И оказываюсь прав. Его член плавно входит в меня. Забываю дышать и отвлекаюсь, тут же получаю пощёчину, нет, даже просто шлепок по щеке, как напоминание, что мы не наедине с Владом, который безжалостно растягивает тугие мышцы моего ануса. Правда, великое счастье, он останавливается секунд на десять, давая мне привыкнуть, гладит мои ягодицы, спину. Потом припадает к моему уху и шепчет:

- Ну же, хороший, расслабься, ты слишком меня сжимаешь, и тебе, и мне будет больно.

Не могу я расслабиться, я едва сдерживаю слёзы. Анус горит огнём, а член во рту увеличивает унижение в несколько раз.

- Он сейчас выглядит таким похотливым, - негромко говорит Андрей, - конечно, весь из себя такая жертва, но такая, сука, сексуальная…

Влад хмыкает и осторожно двигает бёдрами. Я вскрикиваю.

- Тише…

- Блять, Влад, ты осторожней…

Мужчина снова двигает бёдрами, и я снова не могу сдержать вскрик. Это непередаваемо больно, раздирает изнутри.

С каждым движением я выгибаюсь, пытаюсь хоть как-то уменьшить давление, но всё это бесполезно. Когда Влад увеличивает темп, я едва на стену на лезу. Андрей, поняв, что я больше не могу сосредоточиться на минете, придерживая мою голову, сам начинает иметь меня в рот. Моя задача лишь не выпускать зубы.

Я не чувствую возбуждения, хотя всё тело горит. Влад вколачивается в меня сзади, Андрей спереди. Слёзы давно льются по щекам. Я сжал руки в кулаки и понимаю, что если Влад хотел меня унизить, то большего унижения придумать невозможно.

Ошибка. Возможно.

Андрей кончает мне в рот и заставляет проглотить сперму. Как я не уворачивался, он просто перекрыл мне доступ кислорода и, волей-неволей пришлось сглотнуть. Парень что-то зашептал и совершенно без брезгливости поцеловал меня, пробуя вкус своего семени.

- Какой хороший мальчик, - он гладит меня по голове, весь раскрасневшийся, с блестящими глазами. – Влад, ты так груб, давай и ему подарим удовольствие?

Не знаю, что ответил мужчина, но остановился. Я выдохнул, только рано. Он потянул меня назад, сел и усадил меня сверху. Так было ещё больней, и я жалостливо всхлипнул.

Андрей развязал мне руки, но так как Влад успел перехватить меня поперёк груди, я всё равно не мог освободиться. Хотя я бы и не смог, сил сопротивляться не осталось. Парень приник ко мне в долгом поцелуе, потом к Владу, сжимая меня между двух разгорячённых тел. У меня голова шла кругом. Когда Андрей оторвался от мужчины, опустился ниже, взял мой член в рот, а Влад стал очень аккуратно и размеренно двигаться, сжимая меня в объятиях, я онемел. Эта комната, эти двое, всё происходящее… Меня умело возбуждали пальцы и язык парня; член внутри, наконец, выбрал правильное положение и стал едва касаться простаты, а не давить на неё с силой, которая была совершенно ненужной. Я всхлипнул, заметался, понимая, что возбуждение неожиданно накрывает меня с яркостью мириады звёзд.

Но этого не может быть. Только не с ними… Только не так…

Наверное, это был самый сильный оргазм в моей жизни. Меня затрясло, весь мир сузился и схлопнулся. Откинув голову на плечо Влада, я тяжело дышал и пытался прийти в себя. Я даже и не заметил, когда он кончил. Казалось, что если я пошевелюсь, то умру. А может, я уже умер?

Меня уложили на кровать, накрыли тонкой простынёй и оставили в покое. Я слышал тихие голоса, чувствовал, как навеки что-то изменилось, и понимал, что главные изменения произошли в моей душе.