А. Карху. «Приглашаем в Лебяжье».

Посёлком Лебяжье стало 22 ноября 1966 года, когда по решению Ленинградского облисполкома под этим общим названием были объединены с самим Лебяжьим и несколько окрестных деревень – Большие и Малые Борки, Черная Лахта, Пулково, Новая и Старая Красные Горки, Гора - Валдай, Шепелево и так называемое Лоцманское селение.

Сейчас Лебяжье – это благоустроенный населенный пункт. В районе его расположен ряд предприятий, на которых трудятся в основном местные жители. Это прежде всего 12-я дистанция пути Октябрьской железной дороги, швейный цех Ломоносовского филиала объединения «Первомайская заря», цехи деревообработки и художественных промыслов, быткомбинат, леспромхоз.

Растет и хорошеет Лебяжье. Здесь возведено уже немало кирпичных многоквартирных домов, средняя школа, амбулатория, больницы. К услугам лебяженцев 10 продовольственных магазинов, а также промтоварный и хозяйственный. Поселок удобно связан железной дорогой и автобусным движением с ближайшими городами.

Лебяжье – старинное поселение, особенно широкую известность оно приобрело с появлением здесь в 1867 году Лоцманского селения. История Лебяжья в какой-то мере связана с жизнью и деятельностью целого ряда известных людей России.

В 1880-е годы здесь имел дачу Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, многие годы проживал в летние месяцы в Петровском хуторе на берегу залива известный ученый-биолог, профессор Бианки Валентин Львович. Здесь же окружающая природа с детства определила творческую направленность его сына писателя Виталия Бианки.

В Лебяжье на своей даче более полувека проживала семья статского советника В.Е.Ливеровского, давшая России два поколения ученых, прославивших и поныне прославляющих науку нашей социалистической Родины.

В истории Ломоносовского района поселок Лебяжье занимает немаловажное место. Наряду со многими другими поселениями Водской пятины Великого Новгорода, Лебяжье до 17 века носило другое название – Каркила. Под этим именем оно занесено в список сел и деревень Дудоровского погоста 1500 года и числится на карте 1705 года.

По-иному назывались в этих документах и остальные деревни, вошедшие теперь в поселок Лебяжье.

В результате победы России в Северной войне по указу Петра 1 сюда, на южный берег Финского залива, началось переселение крестьянских семей из центральных губерний России. Образуются деревни со смешанным населением – русские переселенцы живут в них рядом с представителями местных прибалтийско-финских народностей (водь, чудь, ижора, финны)

В тот же период на побережье возникают дачи и мызы – участки земли, подаренные Петром своим сподвижникам. Генерал-фельдмаршал Борис Петрович Шереметев получил во владение Воронинскую мызу с деревнями. Ему же перешла приморская дача на берегу залива с небольшой деревушкой Каркила на берегу реки Лебяжьей. Видимо, Шереметева и нужно считать крестным отцом Лебяжьего, автором этого поэтического названия.

Лебяжьем владели четыре поколения графов Шереметевых, пока в 1837 году один из отпрысков этого рода не продал его полковнику А.И.Зейфарту. Потом дача начала продаваться по частям различным лицам. О них мы вспоминать здесь не будем, однако об инженере генерал-майоре Н.А. Аммосове, приобретшем основную часть бывшей шереметевской дачи, сказать несколько слов необходимо.

Дело в том, что Н.А.Аммосов известен в России с 1835 года как изобретатель так называемых «аммосовских печей», предназначавшихся для отопления здания пневматическим способом. За устройство таких печей в Зимнем дворце генерал был награжден двумя тыс. десятин земли.

Используя труд своих крепостных, Н.А.Аммосов благоустроил свое имение: возвел вместительный дом со службами и скотным двором, разбил парк, плодовый сад, обширный огород, выстроил ригу для сушки зерна.

В 1846 году в Лебяжьем была выстроена мельница. Чтобы обеспечить ее водой для нормальной работы, инженер Амосов силами тех же крепостных проложил от болотного озера глубокую канаву. Со временем когда-то благоустроенное имение, содержавшееся в образцовом порядке трудом крепостных крестьян, пришло в полное запустение. Таким и купил его писатель М.Е.Салтыков-Щедрин, который, по собственному его признанию, приобрел это имение, заплатив за него около 15 тыс. рублей, и назвал «бедной мызой».

В Лебяжьем Салтыков-Щедрин жил в 1878-1879 годах. В своем произведении «Убежище Монрепо» он писал: «Два лета кряду я живу… в своем углу, наслаждаюсь пальбой с кронштадтских твердынь, которые потрясают окна моего Монрепо».

Здание круглого дачного домика Салтыкова-Щедрина сохранялось в Лебяжьем вплоть до 1912 года, когда было разобрано за ветхостью.

Описывая своё приобретение, Салтыков-Щедрин вспоминал: «Некогда оно принадлежало «хозяину» и вдобавок еще инженеру. Он положил основание господской мызе, выстроил вместительный дом, разбил парк, плодовый сад, устроил мельницу, прорезал всю дачу канавами, участками земли поднял и засеял травой. Хлеба у него высевалось достаточно, ежели судить по каменному фундаменту построенной риги, и особенно по чугунным трубам, с помощью которых нагревалась сушильня и которые валяются и поныне».

Лебяженская дача требовала на свое содержание немало хлопот и средств. Потому-то, видимо, Салтыков-Щедрин и писал, что истинное пользование «своим углом» и истинное деревенское блаженство начнется только тогда, когда не будет ни лугов, ни лесов, ни огородов, ни мельницы. Весной 1880 года писатель продал свое имение местному купцу-промышленнику Райкову. После ряда перепродаж имение Лебяжье перешло генералу фон Лаймингу, который и владел им вплоть до установления Советской власти.

Само Лебяжье, хотя и расположилось у старой проезжей дороги, долго оставалось небольшой деревушкой. Во всяком случае, те населенные пункты, которые входят теперь в поселок Лебяжье были крупнее её самой. Так, Старая Красная Горка, например, насчитывала в 1861 году 17 дворов, в которых проживало 105 человек, в Новой Красной Горке в 12 дворах насчитывалось 102 обитателя, а в Лебяжьем – дворов было всего семь, а жителей – сорок семь.

Нелегкая судьба выпала на долю этой деревушки. За 30 лет, предшествовавших отмене крепостного права, сменилось у нее 4 хозяина, а в 1841 году Лебяжье было заложено в государственный заемный банк. При этом каждую из 38 душ мужского пола помещик оценил, наподобие скота, по 85 рублей.

Крестьяне Лебяжьего подвергались эксплуатации более сильной, чем обитатели соседних казенных деревень. Те жили повольготнее. Могли ходить на заработки. И Ораниенбаумскому дворцовому ведомству оброк они платили меньший – по 6-7 руб. с тягла, тогда как с лебяженцев свой помещик драл 28 руб. в год.

С отменой крепостного права Лебяжье стало быстро развиваться. Этому способствовало положение деревни у оживленной дороги на Петербург, а также то, что через Лебяжье пролегал зимний тракт в Кронштадт. Немаловажным обстоятельством оживления деревни было и то, что хозяевами ее стали предприимчивые купцы-промышленники. Так, например, разбогатевший крестьянин из Черной Лахты Лайков развил здесь торговлю лесом, держал извоз. В Лебяжьем появляются лавки, постоялые дворы, питейные заведения.

Небезынтересную характеристику Лебяжьего того времени оставил нам М.Е.Салтыков-Щедрин: «Население здесь смешанное, - писал он. – Большинство – чухны, меньшинство – не скажу, чтоб совсем русские, а скорее какая-то помесь» (чухна – оскорбительное прозвище финского населения в царской России. – А.К.) «Местность обыкновенная ближайших окрестностей Петербурга, - пишет далее Салтыков-Щедрин, - нельзя сказать, чтоб живописная, чтоб веселая, но зато, несомненно, веселонравная. Справа у меня деревенский поселок, при въезде в который стоит столб и на нем значится: «душ – 24, дворов – 10». На это не особенно громадное население существуют два кабака, которые очень редко пустуют. Сверх того, с небольшим, в полуверсте от меня, налево, рядом с моей границей, воздвигнут третий кабак. Вообще кабакам в этой местности посчастливилось».

Большую роль в просвещении крестьянского населения Лебяжьего и окружающих деревень сыграло образование здесь Лоцманского селения. Именно в нем в 1869 году была открыта одна из первых школ нынешнего Ломоносовского района, в которой учились и дети местных крестьян. О значении этой школы говорится, в частности, в отчете по морскому ведомству за 1869 год о деятельности лоцманов: «Кронштадтский цех… на собственные средства устроил селение и открывает школу, которая, без сомнения, может принести пользу и окрестным жителям».

В отчете общества лоцманов за 1885 год уже сообщается, что оно содержит школы для 75 мальчиков и одну – для 14 девочек. И что обходятся они обществу до 2125 рублей в год.

В царской России над школой попечительствовала церковь. В годы крепостного права все население Лебяжьего и окрестных деревень входило в приход ораниенбаумской Пантелемоновской церкви. Все прихожане были занесены в специальную книгу – «Неповедную роспись».

В 1869 году в Большой Ижоре была выстроена так называемая Николаевская церковь, в результате чего часть православного населения перешла в Большеижорский приход. Долгие годы над Ижорской школой попечительствовали лоцманы. Каменная церковь в Лебяжьем была построена в предреволюционные годы, а открытие состоялось в первые годы Советской власти.

По дореволюционному административному делению селение Лебяжье входило в Ковашевскую, а с 1890 года – в Ораниенбаумскую волость на правах семи сельских обществ, входивших в волостное правление при деревне Пеники.

Лебяженское сельское общество возглавлял избиравшийся на три года староста, ведавший делами нескольких деревень. В каждой деревне, кроме того, избирался десятский. Эти выборные лица, руководимые волостным правлением, отвечали за порядок в своих деревнях, за выполнение селянами различных повинностей, а до появления здесь почтового отделения – и за продвижение почтовой корреспонденции.

Земля была для здешнего сельского населения основным источником существования. С отменой крепостного права она принадлежала сельской общине. Число крестьянских дворов постепенно увеличивалось, а площадь общинной земли оставалась неизменной. Поэтому крестьянские наделы постепенно все меньше и меньше. Лебяженские крестьяне с отменой крепостного права получили землю «по высшему наделу» - по 4 десятины, а раз так, то выгонов для скота им не полагалось. Приходилось арендовать пастбища в окружающих лесах, принадлежащих герцогу Мекленбург-Стрелицкому и платить ему полтора рубля с головы (лошадь или корова). Не имея этих денег, крестьяне отрабатывали их герцогу в лесу.

Управляющий этим имением постоянно притеснял крестьян, подчас отказывался предоставить им выгоны даже за деньги. 29 мая 1906 года крестьяне шести здешних деревень вынуждены были обратиться в Государственную думу. В ответ на телеграмму, посланную туда уполномоченными этих деревень Н.Михайловым и А. Мигуновым – жителями Борков, царское правительство арестовало Михайлова.

По деревне же намеренно был распространен слух, что арестован он не как один из авторов телеграммы, а, якобы, за воровство, грабеж или еще какие-то уголовные деяния.

После пяти лет каторги Николай Михайлов вернулся в деревню больной туберкулезом и в 1911 году скончался. Так и «разрешилась» жалоба местных крестьян в царской Думе.

Малоземелье толкало крестьян на поиски дополнительных источников средств существования – на рыболовство, извоз, лесоразработки. По этой причине к 1900 году лебяженцы практически уже не занимались сельским хозяйством.

Значительное оживление внесла в здешний быт постройка Ижорской железной дороги к возводимому тогда на берегу залива форту Алексеевский, ныне Красная Горка. На этой дороге получила работу значительная часть местного населения. Кроме того, за землю, отчужденную под эту дорогу, военное ведомство заплатило крестьянам по 4 рубля 10 коп за квадратную сажень. Деньги эти крестьяне использовали, конечно, по-разному, но в основном – на постройку новых изб и на приобретение сельхозинвентаря.

В 1900-е годы Лебяжье все больше приобретает характер дачного поселка, чему способствуют предприимчивые купцы и землевладельцы.

Так, местный помещик Лайминг в целях наживы разбил свои земли на участки и продавал их под постройку дач. Купил у него несколько таких участков кронштадтский лесопромышленник Н.Никитин. Тогда-то и появились в Лебяжьем построенные им 6 однотипных дачных домиков. И по сей день при въезде в Лебяжье стоит дача, принадлежавшая когда-то бывшему морскому министру Авелану.

Все в Лебяжьем на летнее время было рассчитано на прием дачников. Следует отметить, что общение здешних крестьян с горожанами благотворно сказалось на культурном уровне лебяженцев, особенно молодежи. Летом здесь появилась самодеятельность, как принято теперь называть, разыгрывались футбольные баталии.

Было в Лебяжьем две футбольные команды. Первая – «Лебедь», считалась сильнейшей в округе – от Красной Горки до Мартышкина.

Играла в футбол и крестьянская молодежь. Душой футбольных матчей был здесь многие годы гимназист Виталий Бианки. В дачный сезон без его участия не проходила, пожалуй, ни одна игра.

Футбол в те годы только входил в моду. Поэтому публики на каждый матч собиралось множество, зрители стеной стояли вокруг поля.

Выступления художественной самодеятельности проходили с участием молодых дачников. Вход на концерты был бесплатный. Организатором этих вечеров и активной их участницей была жена морского врача Мария Исидоровна Ливеровская.

Довольно оживленно выглядело Лебяжье и в зимние месяцы. Здесь имелись две школы – сельская и лоцманская, амбулатория, почта.

Существовали четыре постоялых двора: «Березовая роща», «Бережок» в самом Лебяжьем и два еще в Петровском хуторе и Старой Красной Горке. Недостатка в клиентах у них не было.

Движение по приморскому шоссе, у которого располагались эти постоялые дворы, было довольно оживленным. Железной дороги на Калище тогда еще не было, и по этому тракту отправлялась в сторону Петербурга продукция Калищенского стекольного завода. Огромного размера витринные и зеркальные стекла везли зимой на подводах. По шоссе через Лебяжье в зимние месяцы почти непрерывно ехали обозы рыбы из тогдашнего Ямбургского уезда. Любопытную картину представляли собой эти обозы в 30 и более возов. Возчик обычно стоял позади на специально удлиненных полозьях легких, обтянутых парусиной финских саней.

Не бесследными оказались для здешних деревень годы гражданской войны. Дважды в 1919 году этот район оказывался местом военных событий. Здесь, в лесу, неподалеку от станции Чайка, 15 июня части береговой группы Красной Армии нанесли решительный удар по белогвардейцам и положили начало освобождению форта Красная Горка, захваченного мятежниками.

30 октября того же года под самым Лебяжьем произошел беспримерный в истории бой аэростата, корректировавшего огонь форта по английскому монитору «Эребус», с самолетом. В этом бою отважный корректировщик из 21-го воздухоплавательного отряда Виктор Конокотин сбил из пулемета первый в истории борьбы за Прибалтику вражеский самолет. Он награжден за этот подвиг орденом Красного Знамени. Ныне кандидат военных наук доцент Виктор Петрович Конокотин – генерал-майор авиации в отставке – проживает в Москве.

В результате Великой Октябрьской революции и упрочения советской власти лицо Лебяжьего и окрестных деревень изменилось. Канули в прошлое помещики и купцы. Земля перешла к народу. В 1918 году в деревнях, составляющих теперешний поселок Лебяжье, образовались комитеты бедноты, сразу ставшие фактическими органами местной власти. Они же в годы гражданской войны регулируют и обеспечение продовольствием местного населения и изъятие излишков его для нужд армии.

Работой местных комбедов руководил созданный в конце 1917 года Ораниенбаумский волисполком рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, первым руководителем которого был коммунист фронтовик Иван Елисеевич Максимов. Со временем комитеты бедноты на местах были преобразованы в Советы. Лебяженский сельский совет был образован в начале 1923 года. Первым его председателем был избран крестьянин из деревни Малые Борки - Никита Гаврилович Федин. Ко времени создания Ораниенбаумского района – к 1927 году – в составе Лебяженского сельсовета насчитывалось 10 населенных пунктов.

Важным событием этих первых лет Советской власти нужно назвать завершение строительства железной дороги от Лебяжьего до Веймарна. Перевозки грузов и пассажирское движение стали регулярными, что сыграло огромную роль в хозяйственном развитии Лебяжьего и всего прибрежного района в целом.

В укреплении Советской власти и в строительстве новых социалистических отношений в Лебяжьем и в окрестных деревнях важную роль сыграли коммунисты и комсомольцы. Первая комсомольская организация здесь была создана в 1920 году. Называлась она лебяженским коллективом РКСМ. Организатором ее и первым секретарем был Иван Виролайнен. В 1923 году организовались комсомольские ячейки в деревнях Борки и Красная Горка. Секретарями их были избраны Михаил Андреев и Федор Иванов.

Самостоятельной партийной организации в Лебяжьем тогда еще не было. Проживавшие там коммунисты входили в парторганизацию воинской части, располагавшейся на Красной Горке. В Лебяжьем парторганизация была создана в 1927 году. Первым секретарем ее стал Александр Петрович Белов.

В 1930-31 годах на территории Лебяженского сельсовета организовался ряд колхозов, а еще раньше – в 1929-м – по инициативе комсомольской ячейки деревни Борки здесь возникло товарищество по совместной обработке земли – ТОЗ. В 1930 году на базе этого товарищества был организован самый крупный из здешних колхозов «Заря социализма».

ТОЗом первое время руководил коммунист Михаил Иванович Петров. Первым председателем колхоза стал Александр Иванович Архипов. В этот колхоз влились со временем деревни Лебяжье и Риголово.

В Новой Красной Горке был создан колхоз «Красная Горка», в Старой – рыболовецкий колхоз с таким же названием. Появились по соседству еще два рыбколхоза – «Марат» в Черной Лахте и «Красный рыбак» - в Шепелеве.

Все эти коллективные хозяйства довольно быстро окрепли. Особенно быстро шел в гору колхоз «Заря социализма». В 1940 г. на трудодень колхозникам здесь было выдано по 5 рублей. За высокие достижения в сельскохозяйственном производстве эта артель была выдвинута в 1941 году кандидатом на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. Но начавшаяся война помешала дальнейшему становлению местных колхозов.

Вот такова вкратце история одного из старинных поселений нашего района с поэтическим названием – Лебяжье.