Глава 5: Дорожные неприятности

В город мы вернулись ночью и, осторожно пробираясь темными сонными улочками, старались не шуметь. То есть, это я старалась не шуметь, потому как жеребец ступал бесшумно, сливаясь с темными домами и растворяясь во мраке, как призрак ночи. У городских ворот я вновь напомнила Шейтару о том, что он свободен, но жеребец не желал со мной расставаться, увязавшись следом. Возле постоялого двора я распрощалась с ним, устроив в конюшне, однако он зачем-то побрел за мной к крыльцу. И я обнаружила его присутствие лишь тогда, когда Рони, открыв дверь на мой стук, радостно спросил:

– А конь что, будет жить с тобой в комнате?

Шейтар с невинным видом стоял у крыльца, жевал солому и смотрел на меня влюбленными глазами. Я нахмурилась:

– Ну, нет! Ночью я никуда не поеду! Давай спать, а?

Жеребец фыркнул, обдав меня фонтаном из соломы. Вот упрямец, а! Я сдержанно зашипела, стряхнула с волос соломку и повела его обратно конюшню. И, заперев его в стойле, сухо объяснила:

– Так, в этом пути веду я! И если хочешь путешествовать со мной, так будь любезен слушаться! А если не нравится, то я тебя не держу! Развлекайся сам с собой до скончания времен, если со мной скучно!

Шейтар виновато опустил голову и пошевелил ушами. Какой же он все-таки огромный – почти с меня ростом в холке, почти в два раза крупнее изящного Ветра... Интересно, откуда он родом?..

– Завтра, – пообещала я. – Завтра отправляемся к мэтру Звездочету, и по дороге успеешь набегаться так, что тебе это надоест, обещаю!

Еще бы ифрил соизволил вернуться... А то я дорогу не помню.

Жеребец, обреченно вздохнув, потерся носом о мое плечо. Я обняла его хитрую морду и вздохнула. А Шейтар повел себя очень странно: утробно зарычал, сверкнул огненным взглядом, кося за мою спину, и мелко задрожал.

Внутренне сжавшись в комок, я резко обернулась. За моей спиной стремительно сгущался воздух, порождая невысоких, но весьма странных существ. По сути – три грязно-серые вихревые воронки, внутри которых сверкали лиловые разряды крошечных молний. И пока молнии сверкали внутри, я удивленно таращила глаза, а как разряды начали скапливаться в отростках лап... Мама.

Сильный толчок в спину опрокинул меня на пол, и шарообразная серая муть пролетела над моей головой, с чавканьем врезавшись в дверцу стойла. Шейтар! Я откатилась в сторону, обернувшись. Жеребец, невозмутимо понюхав серую слизь, неспешно вышел из закутка и закрыл меня собой. Я неловко встала, держась за дверцу стойла. Однако непростое мне животное досталось... Обычно они боятся проявления стихийных сил, но этот... Существа дружно подались вперед, и начало происходить что-то совершенно непонятное.

Хлопнула дверь конюшни, и в помещение ворвался ветер – промозгло-ледяной, сметающий все на свои пути. Существа заметались, завозившись, но поздно – ветер разрывал на слизистые части, вытягивая за пределы помещения. А я изумленно наблюдала за этим до тех пор, пока не поняла, что меня тоже тянет за ними. Ветер, крепчая, размазывал клочки существ по всей конюшне. Поскользнувшись, я на мгновение ослабила хватку, и ураганным порывом меня отшвырнуло в угол, к бочке с водой, крепко приложив головой об стену.

Перед моими глазами вспыхнули искры боли, но инстинкт, хвала звездам, сработал сам собой: руки обхватили бочку, пальцы сплелись в замок, коленки уперлись в деревянные бока. Обнявшись с тяжелым бочонком, я сдула с глаз челку, подняла голову и вновь едва не отправилась в полет. Порыв ветра – и в мое лицо угодили едкие комья слизи. Что окончательно привело в чувство. Запах мерзкий, в смысле. Зато ветер, кажется, начал стихать... И, кажется, я наконец начинаю бояться...

Откатившись в сторону, я села, сердито протирая глаза, и не сразу заметила еще одну выступившую из темноты фигуру. А она, собирая в ладони ниточки ветра, шагнула вперед. Его ж м-магию, он что, так и будет всю оставшуюся жизнь ходить за мной по пятам?..

Вэл, небрежно отряхнув руки, приблизился, взял меня под мышки, посадил на бочку и задал глупейший вопрос:

– Жива?

– Не знаю... – промямлила я, дрожа.

– Отлично, – кивнул он, доставая из кармана сумки платок и протягивая его мне.

Я, оглушенная и испуганная, тупо посмотрела на платок, не понимая, для чего он мне. И схлопотала легкий подзатыльник. И встрепенулась, чувствуя, как жжет кожу едкая слизь. И насторожилась, встретив серьезный взгляд.

– Что, и никаких насмешек? – я кое-как стрела с лица ошметки слизи.

– Потом, – отозвался он, – сейчас я на работе, – и вновь выудил из воздуха знакомые мне зеленоватые «солнечные часы».

Я вопросительно подняла брови:

– На какой работе?.. – и меня прорвало: – Что это за мерзость? А ветер ты впустил? Как ты, побери тебя небо, вообще здесь оказался?! – и посмотрела на стоящего у дверей Шейтара: – А ты?.. Если ты – простой конь, то я – домашний хорек!

Жеребец насмешливо фыркнул, а Вэл его насмешку озвучил:

– А если обойтись без «если», то можно заметить определенное сходство.

Я гневно швырнула в него склизкий платок:

– Ох, зря я тебя двуликим не сдала...

– А ты уверена, что вчерашняя троица была из двуликих? – «жулик» хмуро изучал мерцающие на «часах» символы. Шейтар, как ни странно, делал то же самое. Будто что-то понимал в колдовстве...

– Но ты же сказал... – я заерзала на бочке.

– А ты веришь всему, что я говорю? – он поднял брови и резко крутанул «часы». На смуглом скуластом лице заплясали жуткие зеленые искры. – Я польщен.

Я не нашлась, что сказать. Сползла с бочки и попыталась отряхнуться. Затылок трещал по швам, лицо и руки горели ожогами, одежду – на выброс... А меня – в воду и в постель. Чтобы проснуться поутру и понять – мне все приснилось. А то от ощущения колдовской реальности происходящего становится не по себе... И еще больше ситуацию запутало новое действующее лицо. В воздухе бесшумно материализовался мой хранитель.

– Лекс? Живая? – кинулся он ко мне, роняя мои дорожные сумки. – Вэл, ты успел?

– Как раз вовремя, – кивнул сероглазый жулик. – А вот ты где шлялся столько времени? Нам уходить пора, а ты...

– Нам?! – изумилась я. – Нам?..

Пропустив мой вопрос мимо ушей, Вэл бесцеремонно закинул меня на спину Шейтара и проворно приладил по бокам сумки. И стремительно вышел, гася на ходу «часы». Со двора донесся нетерпеливый перестук копыт.

– Лекс, поторопись! – посоветовал Иф, устраиваясь на моем плече. – Вот-вот двуликие объявятся и опять к нам прицепятся с обвинениями! Двигай!

– Ладно, если ты ему доверяешь... – пробормотала я.

Когда мы покинули конюшню, Вэл уже сидел верхом на сером в яблоках коне.

– Едем, – бросил сухо.

– Мне к Звездочету... – заметила я недоуменно.

– Я знаю, – отозвался Вэл равнодушно. – Нам по пути.

Не понимаю... Но спросить не решилась. Лишь одно поняла. Похоже, кроме Вэла на постоялом дворе находился еще один маг. Если «жулика» не поймали по «хвосту» – значит, никакого «хвоста» не было. Зато была попытка подставить его под двуликих. И, может статься, Вэл спас меня от кого-то темного, только я так и не узнала от кого именно. Как пока не узнала, почему он ходит за мной по пятам, раз за разом выручая. Пока. Но чутье подсказывает, что и здесь не обошлось без вмешательства моего семейства.

Город мы покинули в полнейшем молчании, выехав на пустынную, закутанную в ночной сумрак дорогу. Я огляделась. По моим наблюдениям, время шло к утру, но я, к своему изумлению, увидела восход Красной звезды – время середины ночи. Второй раз. Ибо первый восход я наблюдала до конюшенных злоключений. А еще здесь не было ветра. Ни единого дуновения. И запаха. Вообще никакого. Все, я сдаюсь...

– Кто мне объяснит, что происходит?.. – тоскливо вопросила у темноты.

– Потерпи, все узнаешь, – пообещал ифрил, – скоро мы будем на месте.

«Местом» оказалась лесная поляна, возникшая из ниоткуда. Только что нас окружала редкая рощица, утопающая в предрассветной дымке, но, вопреки законам мироустройства, моргнув, я узрела старый лес. Чудеса, да и только...

Вэл спешился, внимательно изучил звездное небо и кивнул:

– Все, приехали.

Ну, приехали, так приехали... Мне стало все равно, где мы, кто мы, что мы. Я понимала только одно – мне срочно нужно упасть и уснуть.

– Еще бы, почти сутки в седле... – озабоченно подтвердил охранитель.

– Сутки? – очнулась я.

– Вэл, расскажи ей про временные тропы, – добавил ифрил.

– Про временные тропы? – переспросил тот, расседлывая своего коня. – Как ты уже догадываешься, это магия...

Пока я сползала с Шейтара и снимала с его спины сумки, мне поведали невероятную историю. В едином временном потоке есть особые ответвления (как рукава у полноводной реки) – так называемые тропы, в которых время неподвижно и неизменно. Но при этом тропы напрямую связаны с пространством, и по ним можно легко передвигаться, пока основное время как бы замирает.

Я потрогала обожженные слизью щеки. Для них-то время явно не останавливалось. И не ускорялось – до полного заживления – к сожалению.

– Но здесь на нас действуют законы обычного времени, – словно прочитав мои мысли, добавил проводник. – Мы чувствуем и усталость, и голод и прочие дорожные прелести, – и, обтерев своего коня, отправил его пастись.

Что характерно, серый старался держаться подальше от Шейтара. Обосновавшись под деревом, он сонно жевал траву, в то время как Шейтар обходил поляну по кромке, суя нос во все кусты. И будто бы не устал совсем...

– А в прошлое или будущее по тропам можно попасть? – полюбопытствовала я, садясь на траву.

– Можно, – кивнул Вэл, кидая на траву сумку, – но я пока еще не пробовал. Тропы хитры, и я лишь раз встречал ту, что вела в прошлое. Обычно попадаются из настоящего.

Пока я изучала свои «боевые» ранения, мой спутник разжег колдовской огонь. Зеленоватый почему-то, зато он дров не требовал и мошек поморил.

– Не трогай! – велел мне Иф, шаря рукой где-то в пустоте. – Лечить – это моя непосредственная обязанность.

– Твоя обязанность – не допускать нужды в лечении, – хмуро возразила я, подсаживаясь ближе разведенному Вэлом костру.

– Лекс, я всего лишь охранитель, – буркнул он, вытаскивая баночку с мазью. – Я разведываю обстановку, проверяю, безопасен ли путь, забочусь о твоем питании и здоровье... Я не боевой маг.

Дождавшись, когда ифрил закончит возню и сжевав пару яблок, я вытащила теплую куртку, завернулась в нее, подложила вместо подушки сумку и моментально уснула. Все вопросы – завтра...

Я проснулась перед рассветом – резко, чувствуя чей-то тяжелый взгляд. И на мгновение показалось, что я опять нахожусь в своем родном лесу, у Дуба-прародителя, однако скользнувшие по моему лицу зеленоватые отблески костра быстро заставили меня вспомнить все. Сев, я оценила обстановку. Шейтар щипал травку рядом со мной. Ифрил, забравшись в кувшин, храпел на всю округу, то взлетая, то опускаясь на землю в такт храпу. Вэл сидел у костра, настороженно посматривая по сторонам. И глаза. Повсюду, куда бы я ни смотрела, натыкалась пары злобно светящихся глаз.

– Волки, – негромко пояснил мой спутник. – Их здесь десятки.

– Шестьдесят семь, – уточнила я, прислушиваясь к голосам леса.

– Откуда такая точность? – насмешливо прищурился Вэл.

– Оттуда, – буркнула я, кутаясь в куртку, – знаю, и все тут.

Волчьи глаза приблизились, и ладони моего спутника вспыхнули зеленым пламенем. Искры перескочили на рубаху, пробежались по штанам, спустившись на задымившуюся траву... И дружно, звучно, предупреждающе завыли волки. Он же лес спалит, ненормальный!

– Давай без крайних мер! – вскочила я. – Они не нападут!.. – и нервно оглянулась на кусты. – Сейчас я с ними поговорю!

– Ты... что? – недоверчиво прищурился он.

– Поговорю, – настойчиво ответила я, – убери огонь, – и, отвернувшись от костра, пошла к деревьям, не обращая внимания на недвусмысленное хмыканье.

У края поляны я села на пятки и заговорила на древневерийском. И не мэтр Корица поучаствовал в моем образовании, а последний из верийцев – из древнейшего племени волков, умеющих принимать человечий облик. Теперь в живых остался единственный представитель племени. Тот самый, что накануне моего побега волком выл от боли, когда я промывала и перевязывала черную дымящуюся рану на его боку. Теперь-то я понимаю, кто его так ранил, ведь холодным оружием верийца не зацепить. И остается только гадать, что темные маги делали в моем лесу, у Дуба-прародителя...

Огромный черный волк вышел из леса и сел напротив меня. Я без страха посмотрела в прищуренные желтые глаза.

– Почему нас стережет вся стая?

Волк выразительно склонил голову набок. Огонь.

– Не беспокойтесь, – я улыбнулась. – Я присмотрю и за огнем, и за лесом. Обещаю.

Волк кивнул и исчез в кустах, а я вернулась к костру. Вэл уставился на меня с плохо скрываемым изумлением:

– Откуда в тебе этот дар?

Я отвела глаза и промолчала. Не твое дело.

– Ты видела Белого волка, – констатировал Вэл. – Ведь видела же?..

– Ты умеешь хранить чужие тайны? – мрачно спросила я.

Он кивнул.

– А почему ты думаешь, что я не умею?

Вэл понял. Выразительно посмотрел на меня, но отстал. Молча взял куртку и лег спать, повернувшись ко мне спиной. А я потерла ноющий от голода живот и изловила ифриловый кувшин.

– Чего надо? – из носика вылезла недовольная голова ифрила в сползшем на бок колпаке.

– Есть хочу!

– Есть? – завозмущался лентяй. – Какая еда посреди ночи?..

– Тебе легко говорить, ты вообще без нее обходишься! – огрызнулась я.

Иф поворчал, но послушно исчез в кувшине, вернувшись с хлебом, сыром и кувшином холодного молока.

– От Эльды, – хмуро пояснил он. – Она подозревала, что ты исчезнешь без предупреждения.

– Кстати, Лекс, – заметил молчавший до этого Вэл. – На будущее. Не стоит всем открыто показывать знак дружбы с Белым волком.

Я инстинктивно схватилась за шрам, ощутив легкое покалывание на внутренней стороне предплечья. Рассмотрел-таки... Дар давней дружбы – шрам, оставшийся от укуса мощных волчьих клыков, – всегда начинал мерцать серебром поутру – в то время, когда он и был получен. И именно благодаря этому знаку сегодня ночью волки нас охраняют. Да и не только сегодня.

– О, ты с ним все-таки подружилась?.. – проявил заинтересованность и охранитель. И, прежде чем я успела остановить его, протрещал: – А я думал, он тебя растерзает на месте! Ты ж малюткой была, себя не понимала, леса не слышала! Потрясающе, что он тебя потом взялся обучать лесные голоса слышать! У них же нет привычки дружить с людьми, это же опасно!

– Заткнись! – в сердцах рявкнула на Ифа, но поздно.

– Значит, это правда? – протянул Вэл, перевернувшись на другой бок и подперев голову кулаком. – Прародитель волков, способный в черное полнолуние превращаться в человека, пока еще жив? Остальных прародителей животных, насколько я знаю, давно истребили, остались лишь потомки – люди с силой природы, но без второго звериного облика...

– Забудь!.. – отрезала я и свирепо посмотрела на примолкнувшего ифрила: – Язык оторву, понял?

– А что я сказал? – стушевался он.

– Существ-прародителей – носителей древней природной магии, осталось очень мало, – пояснил Вэл, сев. – Любой темный вывернется наизнанку, чтобы заполучить шкуру Белого волка. Не говоря уже обо всем остальном. Тот, кто знает, где обитает Вожак, подвергается огромному риску.

– Ты же не хочешь сказать, что?.. – начала я: страшная догадка молнией пронеслась в голове, и в ее свете все недавние события приобрели некоторую ясность.

– Нет. Скорее всего, это лишь одно звено в длинной цепи, – обронил он и вновь улегся, повернувшись ко мне спиной.

Я задумалась, допивая молоко. Интересно, кому потребовалось нападать на меня? Я всю жизнь провела в своем лесу, сильно насолить никому не успела, да и темных магов никогда в глаза не видела... Об истинных причинах беспокойной ночи на придорожном постоялом дворе я вряд ли узнаю, так что она не в счет... А вот в конюшне напали на меня.

– Ничего не понимаю, – пожаловалась я висящему в воздухе кувшину.

– Всему свое время! – назидательно ответствовал оттуда голос ифрила. – Спи лучше!

Ага, уснешь тут, когда голова раскалывается от обилия вопросов! Например, почему вдруг Вэл стал моим провожатым? Если бы не ифрил, я бы никогда не решилась пойти за ним. А почему мой новый спутник видит охранителя рода... Есть у меня предположение, основанное, правда, на домысле и кратких сведениях, почерпнутых впопыхах из бабушкиных книг...

Вероятно, имеет место быть разрешение. Член семьи может разрешить чужаку видеть охранителя – по разным причинам. Значит... значит, Вэл был кое-кем умным приставлен – присматривать за мной. Изначально. И то, что его подставили под двуликих... Убрать пытались, чтобы я осталась без защиты? Но почему он потом бросил меня одну? Потому что опасность ушла? Или спешил вперед – проверить обстановку в городе? Или... или все это бред моей ушибленной накануне головы.

Я закуталась в куртку, наслаждаясь терпкими запахами леса и наблюдая за светлеющим небом. Да, ушиблась я знатно, затылок до сих пор ноет... И подсказывает. Есть и еще одно объяснение «видимости» Ифа. Вэл может быть частью моей семьи, частью рода. Много ли я знала родственников? Древо моего рода было весьма ветвистым, а лично я знала, не считая родителей, только бабушку. И... жаль, я не помню наизусть всех родственников...

Поерзав и обдумав свои бредовые домыслы, я решительно встала. Уснуть мне, кажется, не дано, а сидеть без дела – скучно и зябко. Я потрепала по холке задремавшего Шейтара и бесшумно проскользнула в сумрак леса. Вэл, как и ифрил, тоже крепко спал, тихо посапывая. Оно и к лучшему. Не будет путаться под ногами.

Незнакомый лес встретил меня дружелюбно. Я брела по звериной тропе, рассеянно прислушиваясь к слабым, еле слышным голосам. Могучие деревья шептались, делясь ощущениями, и я не могла отделаться от чувства неловкости – словно нечаянно подслушивала чужой разговор... Тропинка, скользя между могучими стволами, растворялась в чащобе. А я и не заметила, как быстро отошла от стоянки... Последние отблески костра поглотила предрассветная мгла, звериная тропа исчезла к густой траве. И в лесу стало тихо. Слишком тихо. Напряженная звенящая тишина, казалось, не пропускала ни единого звука, способного нарушить ее хрупкое равновесие, даже шороха моих шагов.

– Это ненормально, – пробормотала я и не услышала саму себя.

Тишина свернулась невидимым коконом. Я насторожилась. Слышать лес – это одно, но слышать голос тишины – это совсем другое... Кстати, о лесе. Деревья тоже молчали. Кажется, что-то или кто-то заставляло их хранить тишину... Я невольно огляделась. Не заметив ничего подозрительного, дошла до высоких колючих кустов и, раздвинув ветки, вышла на небольшую поляну. И застыла от изумления, обнаружив источник тягучих голосов тишины. Посреди круглой поляны рос высокий старый дуб. Его изогнутый ствол напоминал огромную змею, устремленную к небу. Большая часть веток уныло клонилась к земле, а вокруг них плавно порхало что-то...

Я прищурилась. Казалось, стаи крупных разноцветных светлячков кружили у дерева в облаке сверкающей пыльцы. И именно здесь тишина стала плотной и осязаемой, давя на уши. Я решительно шагнула вперед, чтобы рассмотреть странных существ, но меня удержали за пояс. Я подскочила от неожиданности.

– Шейтар... – выдохнула испуганно, не слыша саму себя. – Следишь за мной?

Он хмуро глянул на меня и снова потянул в кусты.

– Нет, подожди, – вырывалась я, – хочу рассмотреть их... Я никогда не видела ничего подобного! Как думаешь, кто это? На светлячков непохожи... Мотыльки? Может быть. Да куда ты меня тащишь?

Жеребец упрямо тянул меня в лес, подальше от поляны.

– Да отцепишься ты или нет? – рассердилась я.

Он упрямо мотнул головой. Я так же упрямо ухватилась за куст. Колючие ветви больно впились в ладони и я, не удержавшись, помянула небо. И оно прогремело над поляной раскатом грома. Мы с Шейтаром дружно замерли на месте, а от стайки светлячков отделился один и устремился к нам. В воздухе мелькнула маленькая молния, и передо мной повисло странное существо.

Оно напоминало нелепую помесь бабочки и котенка. Под светящимися крылышками трепыхалось изящное, чуть больше моей ладони, мохнатое кошачье тельце с длинным полосатым хвостом, острыми ушками и вьющимися усами. Черные глаза-бусины смотрели изучающее и пристально, а по шерстке пылающими ручьями стекал голубой огонь.

Изумленно разглядывая существо, я не обратила внимания на... звуки. Звенящая тишина распалась и принесла на поляну множество знакомых звуков, в том числе и тихое разъяренное шипение. Я с трудом стряхнула с себя оцепенение. Шипело то самое существо. И не только шипело. Голубой огонь, безобидно покрывающий шерстку «котенка», искрил и скапливался на кончиках лап, превращаясь в когти.

Я отшатнулась, но поздно. Глухо зарычал Шейтар, раздался резкий свист, и я непроизвольно вскинула руку, защищая лицо. Острые когти легко пропорола ткань куртки и кожу на внутренней стороне руки, от кисти до локтя. Оглушительный всплеск боли комком застрял в горле, и вместо вопля я издала лишь сдавленный хрип. И, заметив, что «котенок» метнулся ко мне, попыталась увернуться.

Воздух прорезал скрип когтей, словно они скользнули по стеклу. Я открыла глаза: меня с головой накрывал зеленоватый колпак, о которой существо яростно скреблось. Когти, обламываясь, растекались по поверхности колпака ровными потоками голубого огня. Спасена... Жеребец, ухватив меня за шиворот, легко поднял в воздух и поволок в лес. А следом за нами из кустов вынырнул злой Вэл.

– Быстро к костру! – резко велел он и обернулся, выстраивая за своей спиной колпак, о который теперь ломало когти около десятка «котят».

Шейтар взял с места в карьер и, ломая кусты, в считанные мгновения добрался до поляны, нелюбезно опустив меня на траву.

– Лекс, проклятье, тебе бабушка что велела?.. – выругался Иф.

– Подумаешь, царапины, – буркнула я, снимая безнадежно испорченную куртку и обматывая рану поданным чистым полотенцем.

Я привалилась к дереву и закрыла глаза. Царапины жгло огнем, от боли по телу разбегалась мелкая дрожь. Я нервно закусила губу. Пройдет... И, отвлекаясь, подняла голову. Вэл вышел из-за дерева и угрюмой тенью остановился рядом. Лицо – совершенно невозмутимо, но внутренней ярости – с избытком.

– Ну?..

– Больше не буду!.. – без боя сдалась я.

Вэл поджал губы и буркнул:

– Руку покажи.

Я послушно протянула руку, сняв пропитанное кровью полотенце, и удивленно подняла брови. Страшная рваная рана не кровоточила и затягивалась прямо на глазах. И через пару мгновений на коже осталось лишь три едва заметных шрама и небольшой вздувшийся бугорок, как от ожога. И стремительно угасала боль.

Я недоуменно похлопала ресницами и уставилась на Вэла. Тот поморщился, но понял, что от объяснений не уйти.

– Это разновидность сумеречных существ, – скучающим голосом рассказывал он, седлая своего коня, – айты. Пыльца айтов исцеляет раны. Наибольшую жизненную активность они проявляют ранним утром или поздним вечером, в сумерках. Питаются всем подряд и способны поглощать любые звуки. Для существования им необходимо волшебство мира – как светлое, так и темное. Дикие и независимые. Размножаются пыльцой, которая проникает в кровь любого живого существа.

Я застыла с поднятыми сумками. По телу пробежал неприятный холодок. Плюс был – ожоги от слизи зажили полностью. Но был и минус...

– Что ты хочешь этим сказать?..

– Что слышала, – невозмутимо ответил Вэл.

– Шутишь?.. – мой голос задрожал.

– Вот еще, – холодные серые глаза открыто смеялись надо мной.

Я подняла руку и заметила, что ожоговый волдырь раздулся и начал светиться. Уронив сумки, я села рядом.

– Иф?.. – позвала слабо.

– Не врет, – подтвердил охранительно кисло.

Я снова уставилась на Вэла.

– И... и сколько продолжается... срок вынашивания? – пролепетала я.

– Дней пять-семь. Потом от кожи отделяется яйцо, из которого через месяц вылупляется айт.

– А... а...

– Для жизни неопасно, – фыркнув, заверил меня Вэл, – и даже рука у тебя после этого не отвалится. Зато теперь будешь знать, как в одиночку шастать по незнакомым лесам.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он не дал мне сказать и слова.

– Не спорю, ты прекрасно умеешь ладить и с лесом, и с животными, но у тебя нет никаких навыков общения с магическими существами. А их в лесах водится много. И не всегда они так милы и безобидны, как айты.

Безобидны?..

– Рядом с некоторыми особями айты – сущие котята. И в обычное время они неагрессивны, нападения вообще для них нехарактерны. Даже – рядом с гнездом, и тем более – на людей. Видимо, им чего-то не хватает или... Короче, держись рядом со мной, – закончил Вэл и, пришпорив своего коня, первым отправился туда, где светлел выход из леса.

Я, оглушенная и испуганная, послушно поехала следом.

Глава 6: Ученик чародея

– Лекс, поторопись, мы почти приехали! – рявкнул Вэл, а я, скривившись и показав его спине язык, попросила Шейтара поспешить.

За последние пять дней пути никаких существенных событий не произошло, если не считать того, что мы с Вэлом сначала почти подружились, потом быстро друг друга достали, а под конец страшно разругались. И сейчас, когда страсти немного поутихли, сохраняли шаткое перемирие.

Я поежилась от пронизывающих порывов ветра, закутываясь в новую куртку и засовывая замерзшую ладонь за теплый отворот. Перчатками я, разумеется, не озаботилась: только здесь, высоко в горах, я впервые увидела столько снега и почувствовала болезненные щипки мороза. Правда, Вэл пригрозил, что это только цветочки, то есть поздняя весна, и все прелести высокогорья я оценю по зиме. Но мне от этих «объяснений» легче не стало.

В нагрудном кармане я нащупала маленький теплый шарик – яйцо айта. В течение нескольких прошлых дней рука распухала, и однажды под утро я проснулась от острой боли. Кое-как обернув краем простыни кровоточащую рану, я поползала по кровати и отыскала яйцо под подушкой. Оно оказалось круглым и прозрачным, а сквозь его стенки мерцала крохотная фигурка, закутанная в языки пламени. «Скорлупа» первый день была мягкой, упругой и шелковистой, как кожа, но со временем затвердела и теперь походила на обычное стекло. А позже я заметила, что шарик «рос».

– Лекс!..

– Да еду я, еду! – буркнула в ответ и поторопила Шейтара.

Жеребец оказался редкостным лентяем. В первый же день пути, обогнав всех птиц, а заодно и ветер, он заскучал, расслабился и, стоило мне отвлечься, переходил почти на шаг.

Поддерживая капюшон, я всмотрелась вдаль. Далекие снежные вершины горели багрянцем рассвета, но по узкому ущелью еще бродили мрачные тени прошлой ночи. Горная тропа узкой змеей обвивалась вокруг скалы, каждые пять-десять шагов круто сворачивая влево и создавая обманчивое ощущение ходьбы кругами. Из-под копыт жеребца в пропасть сыпались мелкие камни. Опасливо смерив взглядом расстояние между тропой, пропастью и «противоположным берегом» – неприступным хребтом, я крепче сжала коленями бока Шейтара. Ничего страшного, мы уже почти приехали...

За очередным поворотом я обнаружила поджидающего меня Вэла.

– Посмотри туда, – кивнул он, натягивая шарф на нос.

Я проследила за его взглядом и ухнула от восторга. У подножия горной равнины, утопая в клубящихся облаках, стоял огромный замок. Казалась, неизвестный каменщик вытесал из цельной скалы мощные стены, высокие башни и круглые окна. И вытесал настолько искусно, что замок был неотличим от окружающих гор.

– Впечатляет?

– Еще бы! – моему восхищению не было предела. – А что это?

– Это – замок мэтра Звездочета, сердце Облачных гор, – пояснил он, когда мы продолжаем путь. – В последнее Сумрачное время здесь случилась решающая битва за Лесной край.

– А почему за Лесной, а не за Горный? – озадачилась я.

– А потому что замок, как и мы теперь, находится в приграничье. Фактически приграничья сами по себе, но исторически их земли поделены между двумя краями. И эта часть земель относится к Лесному краю. Так, о чем я? Знаешь, триста лет назад...

О том, что его интересует, Вэл мог рассказывать долго и с удовольствием, а я слушала его вполуха, гадая, как же меня примет Звездочет. Кроме того, я ничего не смыслила в войнах и битвах. Мой учитель истории, мэтр Илвит, был дяденькой на редкость миролюбивым и наивно полагал, что войны – не лучшее занятие для молодых девушек, а значит, и рассказывать о них незачем. Не говоря уже о войнах между магами, о которых я вообще представления не имела.

– …и вот когда была одержана блестящая победа, замок достался предкам мэтра Звездочета в награду за выдающиеся подвиги, – закончил Вэл и вопросительно посмотрел на меня.

– Да-да, здорово... – рассеянно кивнула я, пропустив почти весь рассказ.

Меня начинало трясти. А вдруг мэтр Звездочет меня выгонит?.. Род опозорю, бабушку разочарую... А выгонят – куда идти?.. О, небо, зачем меня понесло на этот проклятый чердак?.. Почему именно в ту ночь мне не спалось?.. Кажется, ожидание неминуемого позора – страшнее самого позора... Конечно, ничего еще не случилось, но... Нет, а если провалюсь?..

Вэл искоса посмотрел на меня, понимающе хмыкнул и отстал. В полном молчании мы спустились по тропе к подножию горы, нырнули в облачную долину и вступили в мрачный лес.

Я нахмурилась, забыв о переживаниях. Никогда не видела более унылого и пугающего зрелища... Вокруг расцветал солнечный день, а в лесу было темно, как ночью. Гигантские обгорелые деревья с жухлой листвой, окутанные густым туманом, вблизи напоминали страшных чудовищ. Под ногами слабо шуршала жухлая трава. И стояла угрюмая тишина. Я не слышала ни криков птиц, ни певучего шелеста зеленых листьев. Лишь изредка стонали, покачиваясь на слабом ветру, узловатые ветви да издалека доносились невнятные вопли таинственных созданий.

– Где мы? – еле слышно прошептала я.

– Это Мертвый лес, – так же тихо ответил Вэл. – Его полностью выжгли во время последней битвы, но прежде Тьма схоронила в лесной земле своих погибших детей. Легенды говорят, что с тех пор здесь обитает Зло, которое не имеет ни имени, ни облика. Его никто не видел, зато ощущают все.

Я вздрогнула, быстро оглядевшись по сторонам. Насколько хватало глаз – ни души, но я кожей ощущала присутствие чего-то таинственного и жуткого. И чувствовала чужой взгляд, тяжелый и настойчивый.

– Скоро приедем? – не выдержала я. – У меня от этого леса мурашки по коже...

– Еще немного, – отозвался Вэл.

Как он умудрялся находить верную дорогу, если в лесу нет ни одной тропинки?.. Я съежилась, вцепившись в гриву жеребца. Здесь даже запахов нет, даже запахов... Зато Шейтару лес определенно нравился. Он бодро трусил вдоль жутких деревьев, подняв голову и поглядывая по сторонам, в то время как конь Вэла брел, понурившись, от страха едва переставляя ноги. И, казалось, остановилось время. И замерло пространство. Деревья походили одно на другое, как зеркальные отражения.

Впереди мелькнул спасительный просвет, и я с облегчением пришпорила Шейтара, заставив его бегом преодолеть последнее расстояние. Жеребец оборачивался и недовольно фыркал, а я разумно не обращала на него внимания, сосредоточившись на своих ощущениях. Лес остался позади, и сразу стало легче дышать, и сердце забилось с удвоенной силой, и чужой взгляд... пропал. Благодарю, небо... Выпрямившись и переведя дух, я с любопытством осмотрелась.

В нескольких шагах от нас находились огромные черные, окованные железом ворота и две расходящиеся от них высокие стены, опутанные шелестящей зеленью. Заинтересовавшись, я спешилась и приблизилась.

– Стой, где стоишь, – посоветовал Вэл, спешившись и подводя коня к воротам. – Они живые.

– Разумеется! – фыркнула я. – Это же растения!

– Не в том смысле, – пояснил он. – Мэтр Звездочет наделил их колдовской жизнедеятельностью.

Я нахмурилась:

– Как это?

– Обычные примитивные растения тебя не задушат только потому, что ты не знаешь ключевое слово, – терпеливо ответил он.

Я попятилась, натолкнувшись на Шейтара и замерев рядом с ним. А Вэл тем временем наклонился к замочной скважине и что-то ей прошептал. Я хихикнула в ладошку. Здесь так положено подзывать привратников? Кажется, нет, потому что ворота даже не шелохнулись, а мой спутник рассердился. Несколько раз он повторял ритуал, ругаясь сквозь зубы, но безрезультатно.

– Что-то не получается? – любезно осведомилась я.

– Не хотят по-хорошему, – мрачно пояснил он и сильно пнул створки.

Как ни странно, но это помогло. Ворота с неохотным скрипом распахнулись.

– Совсем от рук отбились, – объяснил Вэл. – Гостей у мэтра Звездочета не бывает, воротами пользуются редко, вот они проржавели и обленились. Проходи. Лошадей здесь оставляем, о них позаботятся.

Я вспомнила бабушкин замок, летающее кресло и решила не удивляться. Мы вошли внутрь, и сворки с тем же мерзким скрипом захлопнулись. Вэл устремился к замку, а я побрела следом, по пути изучая внутренний двор. И он стоил изучения. Мощеные неровными каменными плитами извилистые дорожки, длинные серебристые нити ручьев, сверкающие в короткой траве, и – великолепный, потрясающий сад.

Восторженно озираясь по сторонам и наслаждаясь запахом лесной свежести, я задавалась двумя вопросами. Как мэтр Звездочет ухитрился вырастить такое чудо на бесплодной каменистой почве? И где он добыл столь редкие и чудные растения? Я не знала и половины из увиденных! Вот, например, что это за волосатая палка без древесной коры, но с пучком длинных желто-зеленых листьев наверху?

– Ты идешь? – ворчливо осведомился мой проводник, уже добравшийся до узкого замкового крыльца.

– Угу, – рассеянно отозвалась я, не отрывая взгляда от удивительного дерева. – Скажи, что это?

– У тебя еще будет время узнать! – отрезал он.

– Тебе что, ответить трудно? – возмутилась я.

– Нет, нетрудно, – соизволил признать Вэл. – Дерево это, из Пустынного края.

– Да?.. – я обошла его со всех сторон, но так и не нашла ни единого сучка. – А как на него залезть?

– Понятия не имею, – он вдруг усмехнулся.

– А что на нем растет? – продолжала дотошно выпытывать я.

Вэл внимательно посмотрел на меня и заметил:

– Лекс, встречи с наставником тебе все равно избежать не удастся. Не тяни время и не заставляй мэтра Звездочета ждать. Он давно знает, что мы здесь.

Я нервно закусила губу, а он невозмутимо закончил:

– И не заставляй меня применять магию.

Этот-то не перед чем не остановится... А кстати...

– Тебе-то туда зачем? Ты ведь проводил меня до замка?..

– Я разве не сказал? – негодяй лицемерно улыбнулся и сделал большие глаза. – Я старший ученик мэтра Звездочета и в ближайшее время покидать замок не собираюсь.

У меня пропал дар речи. Мало того, что я была вынуждена терпеть его всю дорогу, так еще и жить с ним предстоит под одной крышей?.. За что мне такое наказание, небо, в чем я провинилась?..

– Это нечестно!.. – глупо заявила я.

Вэл расплылся в довольной ухмылке:

– Напротив, в этом мире есть своя высшая справедливость! – и потянул на себя тяжелую входную дверь, распахнув ее передо мной. – Прошу!

Лекс, достоинство... Как говорила бабушка, достоинство, гордость и честь... Вздернув подбородок, я поднялась по высоким щербатым ступеням, прошествовала мимо Вэла, чуть не споткнулась о высокий порог, и, очутившись в просторном темном коридоре, без колебаний устремилась вперед.

– Знаешь, куда идти? – насмешливо полюбопытствовал Вэл.

– Разберусь, – процедила сквозь зубы я.

Он красноречиво хмыкнул. А меня посетила дельная мысль. Похоже, что... Я повернулась к Вэлу, изучающе уставилась на его физиономию и уточнила:

– Ты должен был меня встретить, да? Тебе поручили... свыше? И там, на постоялом дворе, где двуликие рыскали, ты оказался неслучайно?

– Допустим, – хмыкнул он. – Это что-то меняет?

Я задумчиво поджала губы. Бабушка. Как пить дать, ее почерк... Я проницательно прищурилась, но Вэл загадочно улыбнулся и развел руками:

– Нет, я ничего тебе не скажу. Да, так велено... свыше.

– А потом? Потом скажешь?

– «Потом» – понятие раст