Глава 2: О таинственном прошлом и неведомом

Будущем

Несколько мгновений напряженной тишины, казалось, растянулись на дни. Я испуганно замерла, глядя на родителей, те, в свою очередь, изумленно таращились на меня. Один мерзавец ифрил сохранял присутствие духа, наблюдая за нами с явным любопытством.

– Лекс? – первой в себя пришла мама. – Что ты здесь делаешь?

– Вас жду, – по привычке брякнула я (да, не пришло мне в голову ничего умнее).

– Тебе же запрещено здесь появляться! – нахмурился отец.

– Неправда! Запретов касательно чердака я от вас не слышала ни разу! – резко возразила я, припомнив подслушанный разговор. – А почему вы не хотели, чтобы я здесь появлялась? Потому что узнала бы правду о вас? Да?

– Это больная правда для тебя, Лекс, – устало ответила мама, заправляя за ухо темный локон, – ты ведь не из нашего мира. Ты не привыкла к волшебству, оно – лишь сказка для тебя. Ты ведь человечек. А для нас магия...

И она, привалившись к дверному косяку, что-то торопливо объясняла, и говорила, говорила... А мое сердце то замирало, пропуская удар, то заходилось в бешеном ритме. Не нашего мира... Кровь застучала в виски, и зашумело в голове. Кто я рядом с чародеями?.. Никто. Темная горечь спазмом сжала горло. Темная, как мне сказали... Лишь сказки для меня... бабушкины. Вот с кого спрос.

– Никчемный человек среди волшебства, да?.. – с горечью бросила я. – Да еще и не светлая почему-то?..

– Стой, ты куда? – завопил охранитель.

– Подальше от этого дома! – буркнула я, снова затыкая за пояс надоевшую юбку и выскальзывая на карниз. – К тому, кто все мне объяснит!

И она объяснит, не отвернется. Всегда была рядом, всегда объясняла, никогда не искала отговорок. И теперь объяснит.

– Ты не можешь просто так уйти!.. – шипит он, огненным вихрем обвивая мои плечи. – Поговори с родителями, выслушай!..

– Не хочу!..

Всю жизнь лгали и таились, а я верила... И снова ложь слушать?.. Бабушка... бабушка хотя бы в сказках о настоящем и истинном рассказывала...

– Но...

– Исчезни!..

Ветер, мой верный рыжий друг, ждал меня за углом конюшни, нетерпеливо перебирая ногами. Я дрожаще улыбнулась. Опять не захотел ночевать в стойле... Он достался мне почти даром – хилый и тощий жеребенок, привезенный на ярмарку на убой. Полгода я упрямо выхаживала его, выслушивая нарекания родителей, но добилась своего. Больное и нескладное недоразумение превратилось в гордого красавца и верного друга.

Я судорожно обняла коня за шею, чувствуя, как злость начинает отчаянно рваться наружу. И с облегчением предоставила ей выход, вскочив на спину и устремившись по дороге в сторону леса – мимо мрачного замка и душистых цветников, над невысокой каменной оградой и по извилистым песчаным дорожкам. Я должна узнать, должна услышать правду, должна понять... А она должна все мне рассказать. И объяснить. Все.

А вокруг меня набирала силу гроза. Ветер, швыряясь колючими водяными искрами, с воем гонял по небу черные тучи. Деревья, оживая, тянули ко мне мокрые лапы, что-то шепча. Я всегда их слышала, всегда слушалась... Но не сегодня. Пусть не хотят, чтобы уходила... Пусть говорят, что здесь безопасно... Пусть говорят... Небо, пусть помолчат!.. Я рехнусь от их криков!.. Они никогда не говорили так... внятно... И ведь нечего не случилось!.. Ничего... Да. Только привычный мир – вдребезги.

Я прижалась к шее четвероного друга. И, читая мои мысли, жеребец взял с места в карьер, рванув напрямик. Ледяные струи дождя больно хлестали по спине, заставляя еще ниже пригнуться к мокрой конской шее и спрятать лицо. Голоса деревьев доводили до головной боли. Почему они так беспокоятся, я же к бабушке еду... И тихим эхом – «Уже не вернешься. Нескоро». Нескоро?.. Не вернусь, да... В этот мир, полный лжи?.. Нет, не вернусь.

Жеребец поскользнулся, и я едва спрыгнуть не землю. Все, приехали... Выругавшись, я быстро осмотрелась. Дождь стоял стеной, мокрые волосы облепили лицо, но лес... Лес я слышала. И он говорил, что мы почти на месте... Ветер, мелко дрожа, подковылял ко мне, и я с болью заметила, что мой четвероногий друг сильно хромает. Ничего, дружок, потерпи, скоро будем дома... Я обняла его за шею, ласково шепча нежные слова, и потянула за собой по скользкой тропинке. Бабушкин дом близко.

Размокшая от дождя земля противно хлюпала под ногами. Мерзость... Почти не чувствуя замерзших ног, я упрямо шлепала по лужам, волоча за собой жеребца. Шла, пока лес не расступился перед нами, открывая ровную дорогу к небольшому замку, в чьих круглых окнах дружелюбно теплились серебристые огоньки. Я воспрянула духом и добралась до искомого убежища, как мне показалось, в считанные мгновения.

Подойдя к запертым воротам, я взялась за бронзовое кольцо и постучалась. Тишина. Я снова постучалась. Не заметив никаких изменений, я уныло пнула створку. Помогло. Ворота гостеприимно распахнулись вовнутрь, и я проковыляла во двор, попадав в объятия пожилой женщины.

– Бабушка… – я спрятала мокрое лицо в складках ее плаща.

– Лекс, – улыбнулась она, – что ты опять натворила?

– Из дома сбежала, – буркнула я.

– Опять? – иронично хмыкнула бабушка.

– Не опять, а снова! – поправила ее. – И возвращаться туда больше не собираюсь! После того, что я увидела на чердаке, после появления ифрила – охранителя, в смысле...

Бабушка изменилась в лице:

– Значит, узнала?..

– Узнала, – поддакнула я несмело.

– Что ж, время пришло.

– Для чего? – поинтересовалась я.

Бабушка обняла меня за плечи.

– Пойдем домой. Это не минутный разговор.

За моей спиной раздался приглушенный стук копыт – жеребец, хромая, привычно направился к конюшне. И верно, теперь о нем есть, кому позаботиться... Так же, как и обо мне.

Гроза угасала. Мы зашли в полутемный коридор под мягкий шелест звонкоголосых дождевых струй. И пока я неловко отжимала длинные волосы и тяжелую ткань юбки, бабушка задумчиво молчала. А потом слегка подтолкнула меня к лестнице.

– Ступай к себе. Вытрись и переоденься, – отстраненно произнесла она, – а потом, если у тебя еще остались силы, зайди ко мне. Нам предстоит о многом поговорить.

Мне не нужно было повторять дважды: я быстро поднялась по каменной лестнице свою в комнату. Закрыла дверь, с трудом стянула мокрое грязное платье и почти не удивилась, заметив в углу бочку с горячей водой. Почти. Раньше – удивлялась тому, что она появляется в моей комнате, как по волшебству. А теперь понятно, что не «как». И благодаря волшебному же «как» на прикроватном столике свивается из тумана легкий ужин.

Помывшись и зябко закутавшись в теплый халат, я заплела мокрые волосы в косу, наскоро перекусила и отправилась в бабушкину комнату. В темном коридоре, по детской привычке, громко зашаркала и зашлепала тапками, прислушиваясь к эху шагов. Прежде, когда бабушка не жила затворницей, когда у нее всегда гостили не то наши дальние родственники, не то давние друзья, эта привычка здорово меня развлекала...

Я невольно улыбнулась. Особенно запомнился случай с Яртом, когда он приехал меня навестить и, поддавшись на ласковые уговоры гостеприимной хозяйки, остался ночевать. Вечером я отправилась к бабушке, чтобы пожелать ей спокойной ночи, а друг, услышав шарканья, принял меня за неприкаянную душу и в одной простыне выскочил в темный коридор. Я, в темноте налетев на Ярта и по глупости приняв его за привидение, завопила от страха и вцепилась в его простыню, а друг – в меня. За что и получил по... самомнению. Прибежавшая на наши дикие завывания бабушка хохотала до колик в животе.

Весело хмыкнув, я дошаркала до двери, но, взявшись за ручку, посерьезнела. Неужели сейчас все станет ясно?.. Бесшумно проскользнув в комнату, я вопросительно посмотрела на бабушку. Она сидела в кресле-качалке напротив камина и задумчиво наблюдала за весело резвящимися язычками пламени. Серебристо-седые волосы собраны в тугой пучок, брови озабоченно нахмурены, морщинистые пальцы сцеплены в крепкий замок.

– Присаживайся, милая, – рассеянно кивнула волшебница?.. Ведь если родители, то и она тоже?..

Я юркнула в любимое кресло и, свернувшись там клубком, настороженно замерла. Казалась, она что-то обдумывает, собираясь с мыслями...

– Тебе правильно кажется.

Я удивленно выпрямилась, стиснув пояс халата.

– Ты что, читаешь мои мысли?..

– Это нетрудно, у тебя все на лице написано.

Я нахмурилась и пождала губы.

– Успокойся, – серебристые глаза улыбнулись. – Лучше расскажи, что случилось.

– Все? – насторожилась я.

– Все! – требовательно кивнула бабушка. – Я должна знать, что именно ты успела подслушать и что именно тебе нужно объяснить.

Ага, чтобы лишнее случайно не сболтнуть... Я собралась с мыслями и уныло поведала об утренних стычках (умолчав, правда, о своих лесных похождениях под луной), упомянула о приезде Ярта, и разговор свернул в другую сторону.

– Вернулся? – перебивает меня бабушка, оживившись. – Учебу закончил?

– Сказал, что закончил, – меня сбил с толку ее неожиданный интерес. – Вроде, практика осталась... – и я запнулась, зацепившись за неожиданную мысль.

А ведь и Ярт может быть одним из них – из волшебников. Когда я расспрашивала его об учебе, друг старательно увиливал от прямых ответов. И сам всегда задавал вопросы, видимо, чтобы занять меня и отвлечь... И странности времени, когда мне почудилось, что оно замерло... Магия?

– Вырос, значит, тот маленький, верткий и босоногий мальчишкой, который воровал у меня сливы? – она кивнула своим мыслям.

– И еще как вырос! А вот верткости в нем сильно поубавилось. И босоногости, – добавила я с грустью.

– Жених теперь? – она глянула на меня искоса, смешливо.

– Угу, – кивнула, не заостряя внимания на ее словах.

Он мне друг и брат. А может быть, таки родственник. Мы с ним слишком похожи, даже внешне – цвет глаз, повадки, привычки. Сложно воспринимать человека иначе, если с пеленок спишь с ним в одной постели, отбываешь наказание в соседнем углу и рассказываешь о самом сокровенном. Даже если, как оказывается, ничего о нем не знаешь.

– Кажется, мы отошли от темы, – вспомнила бабушка.

– Так вот, – принялась рассказывать дальше, – вернувшись, я застала маму с папой в своей комнате: они сидели в засаде и выясняли отношения. И... Честно, я не хотела подслушивать, это вышло случайно! Мне некуда было деваться с узкого карниза! В соседнюю комнату лезть или вниз – окнами хлопать и выдать себя... К тому же, я думала, что они скоро уйдут... А они все не уходили. И пришлось лезть выше, а там...

– Чердак?

– Ну да, – я пожала плечами. – Кто же знал, что там столько всего интересного хранится...

– И что же?

– Гусеницы сушеные, – сморщилась я, – свитки, котлы, книги...

– В книги тоже нос сунула? – уточнила бабушка.

– Нет, конечно! – нагло соврала я. – Толку-то, если они же все на незнакомых языках!.. Ой.

– С этого места поподробнее, – на лице бабули – полнейшее спокойствие.

– Сунула, – вдохнув, опустила глаза. – Но знакомый язык только в одной нашла, про охранителей...

– И с тех пор один из них невидимкой вертится рядом... Иф!

– Да? – недовольный охранитель вынырнул из-за моего левого плеча.

– Вон! – велела бабушка, и ифрил растворяется в воздухе. – Продолжай.

– А нечем продолжать, – отозвалась я. – На шум пришли родители и заявили, что я – не из их мира. И не маг, и вообще почему-то темная... Я разозлилась и сбежала. К тебе. Ты ведь сказками мне рассказывала о волшебном мире, и я верила...

– Да... – она нахмурилась и кивнула самой себе. – Да, все тайное однажды становится явным...

У меня на языке вертелся с десяток вопросов, но я молчала. Бабушка сама все расскажет, как только придет время. И, похоже, оно пришло. Внимательно и серьезно посмотрев на меня, она тихо спросила:

– Лекс, готова ли ты понять и принять правду?

– А у меня есть выбор? – вздохнула я, теребя влажную косу.

– Пожалуй, нет. И верь тому, о чем расскажу, договорились?

– Угу, – кивнула я, мрачно глядя на пляшущий в камне огонь.

Да, добрые волшебники и ведьмы, феи и оборотни, духи, привидения и прочий легендарный бред, о котором я прочитала уйму книг, оказывается, легендарным не являлся. Более того, чудеса не ушли в легенды, а продолжают жить и здравствовать. По словам бабули, наш мир кишмя кишит необычными созданиями, волшебство в нем бьет ключом, и я должна была спотыкаться о них на каждом шагу, потому как сама жила в семье чародеев. Я, конечно, давно знакома с одним волком-оборотнем, но мне казалось, что и оборотни – это обычные существа природы, а не порождения магии. Но...

– Мы хотела защитить тебя – в первую очередь, от тебя самой, – невозмутимо продолжала бабушка, щурясь на огонь. – Люди, в силу своей не магической природы, довольно болезненно реагируют на проявление волшебства, даже если сталкиваются с ним ежедневно. Такова их сущность. Людям не хватает веры, не хватает умения видеть чудеса, не хватает мудрости принять их. Посмотри на меня.

Я подняла взгляд и обомлела. Передо мной сидела не скромная старушка в длинном сером халате, а представительная… чародейка в пышном серебристом платье, словно сотканном из лунных лучей. Волосы аккуратно собраны в высокую прическу, морщины на лице разгладились, а кожа подобно платью излучала легкий серебристый свет. Поразительно молодая и поразительно… нереальная. Я пару раз ущипнула себя за руку, вновь и вновь убеждаясь в реальности происходящего. И тихо кашлянула:

– Кто же... вы?..

– Моя стихия – лунный свет, – с улыбкой объяснила та, кого я всегда знала как свою любимую бабулю.

– А-а-а... Так... Ну... – глупо прозаикалась я и прикусила язык, когда одежда на волшебнице начала неуловимо меняться, снова превращаясь в привычный халат.

– Мда-м... – добавила я в итоге своей «речи», снова кашлянув.

Бабушка мягко улыбнулась:

– Извини, не удержалась. Иногда показательность лучше длинного рассказа.

Легче мне от этого заявления не стало, и моя собеседница заботливо предложила мне чаю. Я, естественно, молча кивнула, соглашаясь, за что и поплатилась. Потому увидела своими глазами, как с помощью магии готовится чай. Бабушка щелкнула пальцами, и перед моим носом в воздухе появилась дымящаяся чашка.

– Не обожгись.

Снова кивнув, я недоверчиво дотронулась до блюдца. Надо же, не исчезает... Аккуратно «сняв» чашку с воздуха и подув на чай, я вдохнула терпкий травяной запах. Вот как у них это получается, а?.. Я посмотрела на бабушку с недоверием и любопытством.

– А что ты еще умеешь? – поинтересовалась вкрадчиво.

– А что тебя интересует? – также вкрадчиво переспросила она.

– Не знаю, – замялась я. – Я ведь, получается, о тебе совсем ничего не знаю...

Да, как и про родителей... Как и про Ярта...

– Ты и о себе ничего не знаешь, – заметила бабушка добродушно.

Чай был забыт.

– В смысле?..

– В прямом, – отозвалась она и продолжила рассказ, а я, изумленно моргая, слушала ее и с трудом заставляла себя верить.

Во все времена звезды присылали в волшебный мир защитников. Тех, кто владеет редкой и невероятной силой, отличной от привычных магических способностей. Раз в сто лет с небес срывается Двойная звезда, и ее появление давно научились предсказывать, как и то, в каком краю появится защитник. А иногда угадывали, и в чьей семье. И вот, я, дитя магии Двойной звезды, родилась. Вроде как защитник. А по сути – человек, без какого бы то ни было намека на волшебный дар. Правда, я слышу голоса природы...

– А от чего… защищать?

– От разного, – уклончиво ответила она.

– Но я...

– Мы наблюдали за тобой и пытались понять природу твоей силы, – бабушка. – У тебя определенно есть способности – иначе и быть не может... Но проходили годы, тебе исполнилось восемнадцать, а твоя сила по-прежнему остается сокрытой.

Сокрытой... или отсутствующей?.. Я рассеянно слушала затихающий треск поленьев. Может быть, неправильно истолковали знамения, неверно определили место появления защитника, и Двойная звезда не имеет ко мне никакого отношения?.. И то, что я родилась человеком в мире магов, – это случайность и невезение? А может быть наоборот – везение?..

Мир вокруг меня застыл, утратив черты реальности, и на мгновение мне почудилось, что случившееся – это сон, а рассказ бабушки – плод моей больной фантазии. И с каждым ударом сердца я ждала, что вот-вот проснусь, и все вернется на свои места. И я окажусь дома, а ифрил, чердак и родительская книга – в моем воображении, в рассказанных бабушкой сказках...

Самое интересное, что я действительно проснулась, но, против ожидания, оказалась не дома, в постели, а в бабушкином кресле. Комнату заливали яркие потоки солнечного света, намекая на то, что давно пришла пора вставать. Сев, я потянулась, разминая затекшую спину, здраво рассудила, что мне все, вплоть до чердачных злоключений, приснилось, но снова начались чудеса. Словно почувствовав, что я проснулась, кресло... поехало к двери. Я, завизжав от неожиданности, с ногами забралась на сиденье и вцепилась в подлокотник. Мама!.. Нет, не то...

– Бабуля-а-а-а!..

Жалобный вопль остался без ответа, а кресло, миновав самостоятельно распахнувшуюся дверь, полетело в мою комнату. Можно подумать, я сама до нее не доберусь!.. Но все попытки спрыгнуть на пол провалились: стоило приготовиться к прыжку, как подлокотники мертвой хваткой вцепились в мои руки, а кресло поднималось к потолку. И мне пришлось угомониться.

Однако в комнате оно тоже не собиралось оставлять меня в покое. Едва я почистила зубы и умылась, как кресло, подпихнуло меня под коленки, сжало в цепких объятьях и вновь куда-то поволокло. Я орала, ругалась и угрожала, но оно продолжало путь, не обращая на мои слова никакого внимания. Зато обратила бабушка.

– Лекс, не шуми, – заметила она, когда кресло доставило меня в столовую. – Оно выполняло мои указания.

Я спрыгнула на пол и нервно затянула пояс халата, сердито пробурчав:

– Можно подумать, я не в состоянии...

– В состоянии, – она миролюбиво улыбнулась. – А еще ты любишь до последнего валяться в постели. Но сегодня у нас нет на это времени.

Фыркнув, я села за стол и пододвинула к себе тарелку с кашей.

– А в чем дело?

– Сегодня же ты отправляешься к Звездочету. И остаешься у него в учениках, – спокойно ответила бабушка, подмигнув чайнику. Тот проворно бросился подливать чай в мою опустевшую кружку.

– Что?! – я поперхнулась недоеденным куском и закашлялась.

– Что слышала, – волшебница невозмутимо, мелким глотками потягивала травяной чай.

Я мрачно уставилась в тарелку, ковыряясь в каше. Однако...

– Все решено, – тем временем неторопливо продолжает она. – Все документы готовы, твои вещи я уже собрала, и ты отправляешься сегодня же.

– Но... – попыталась вякнуть я.

– Никаких «но»! – отрезала она.

Я вновь уткнулась в тарелку. Вот те и сбежала из дома... Но кто же знал, что все так обернется?.. Зачем мне куда-то ехать и неизвестно чему учиться, если у меня нет никаких способностей? Или таки есть?..

– Жду тебя в библиотеке. Не задерживайся.

Не задерживайся!.. Я нарочно медленно скребла по тарелке ложкой, собирая остатки каши. Интересно, с каких это пор моей жизнью стали распоряжаться все, кроме меня?.. То я, видите ли, не их мира и прав на знания не имею, то обязана куда-то топать, непонятно зачем!.. Не хочу!

– А надо, – раздался приглушенный голос ифрила.

– Зачем? И почему именно к этому... как его там... Звездочету? – осведомилась я, озираясь в поисках охранителя.

– Твоей бабушке виднее, – заметил он, – и уже в который раз виднее, чем нам с тобой.

– Это мы еще посмотрим! – буркнула я, краем глаза заметив посреди стола небольшой золотистый кувшин – жестяной, скрученный спиралью, с длинным носиком и витой ручкой. Кувшин, где, судя, по звукам, и скрывался дух огненной звезды. Ага, той самой, которая с хвостом.

– Поставь на место! – завыл охранитель. – Не трогай! Это же уникальная вещь! Второй такой в мире больше нет! Брось, а то уронишь!.. Убери руки, кому сказал!

– Нет, подожди!

Интересно, как кувшин устроен и как там помещается дух?.. Тонкая ручка погнулась, крышка отлетела в сторону, а из горлышка с воплем вырвался сноп красно-желтого пламени.

– Ты!.. – застонал ифрил, нарезая над столом круги и горестно всхлипывая над испорченным кувшином. – Ты хоть знаешь, что держишь в руках?! Это же штучная вещь, ручная работа, на заре времен сделанная!..

– Ну и что? – наивно уточнила я.

– Невежда! – в его черных глазах замерцало искреннее презрение к моей никчемной личности. – Да что ты в этом понимаешь?..

– Ничего, – пожимала плечами я, вставая. – Кстати, а как эта «штучная вещь» оказалась у тебя?

– Ук... Не твое дело! – обиженно рявкнул ифрил.

– Значит, украл? – ухмыльнулась я, выходя из столовой и поднимаясь по лестнице.

– Ничего подобного! Я его одолжил! На время!

Я рассмеялась:

– До заката времен?

– Э-э-э... Да ну тебя! – ифрил, загнанный в угол, обиженно замолчал.

Пройдя по широкому коридору до арочного проема, я в хорошем настроении вошла в библиотеку, где меня поджидала бабушка. Со столь серьезным выражением лица, что я согнала с губ ухмылку. Начинается...

Она сидела за большим столом и листала книгу. Охранитель, оглядевшись, восторженно запищал «о редких-редких редкостях». Когда я зашла, сев в старинное мягкое кресло, бабушка подняла на меня глаза и попросила подождать. И, пока она разбиралась документами, я шепотом велела охранителю заткнуться. Ифрил надулся и полетел нарезать круги над шкафами, бормоча себе под нос года их изготовления и имена мастеров.

Наконец бабушка отложила книгу на край стола и задумчиво посмотрела в окно, словно собираясь с мыслями.

– Мы остановились на том, что ты меня собираешься куда-то послать, – напомнила я.

– Да, и ты поедешь, – кивнула она. – Если ты смогла самостоятельно, без посторонней помощи, призвать своего охранителя, значит, сила просыпается. Звездочет, конечно, нелюдим и мрачноват, но он лучше всех разбирается в скрытых способностях.

– А ты? – с надеждой спросила я. – Разве ты не можешь стать моей наставницей?..

– У меня нет права учить магии, – покачала головой бабушка. – Наставничество – это дар, который проявляется далеко не у всех.

– Но почему именно к нему? – допытывалась я, заподозрив, что бабуля многое скрывает. Если не лжет, но недоговаривает. А я становлюсь недоверчивой и подозрительной, да. Всю жизнь глаза отводили под благими предлогами вместо того, чтобы о мире рассказать, который еще «защищать» придется... Может быть. Не хочу верить в детей и магию... Не хочу.

– Строгое расписание жизни, максимум зубрежки, минимум свободного времени, куча книг и никаких конных прогулок, – насмешливо заметил Иф. – Год-другой взаперти – и приличная чародейка готова к употреблению!

– Что? – взвилась я. – Не поеду!

– Не слушай болтуна, – улыбнулась бабушка, – гулять тебе никто не запретит. Но в остальном Иф прав – Звездочет научит многому. Кроме того, он составляет ученику «карту жизни» с подробным разбором прошлого и предсказанием будущего, с описанием силы и способностей. «Карта» прояснит твою дальнейшую судьбу и...

Я отвернулась. И определит, та ли я, за кого меня принимают... Обреченно посмотрела на бабушку и прочла в ее строгих глазах свой приговор. Все, кончилась моя свободная жизнь веселой вольной птички. Пора взрослеть.

– И что дальше?

– Добраться до места, – взмах руки, и между нами призрачной стеной замерцала карта. – Замок Звездочета находится к северу от нас, у подножия Облачных гор.

Я пропустила ее слова мимо ушей, с любопытством уставившись на карту. Да, я ни разу не видела карту мира. И эти знания от меня тоже почему-то скрывали. Боялись, что заинтересуюсь и сбегу за пределы своего Лесного края?.. Карта напоминала пирог, разрезанный на восемь частей. Озерный край, Песчаный край, Болотный и Островные края... Какой же он огромный, наш мир... И почему-то частично черным закрашен. И с дрожью вспоминал папины слова «Это путь темной».

– Ваш волшебный мир... – и замялась, подбирая слово. – Двумирный, да?

– Есть темные и есть светлые, – кивнула бабушка. – Темные закрашенные – не наши земли. Темные маги живут по духу и его велениям, и бед от них немало. А мы – свет, разум. Мы бережем то, чем владеем, – и посмотрела на меня так, словно чего-то ждала.

А мне не хватило духа спросить о себе. Страшно. Мало того, что не маг, так еще и не совсем свет?.. В Пустынные земли еще отошлют… учиться. Лучше к Звездочету, хоть до дома близко...

– А это что? – ткнула пальцем в черту границы между двум краями.

– Приграничье. Здесь живут люди.

– А это? – я указала на крупную точку в центре «пирога».

– Внутренний мир, – ответила бабушка, – кладовая магической силы. О нем позже узнаешь. Сейчас путь запоминай, – и от «точки»-замка, находящейся в середине Лесного края, к приграничью извилистой змеей поползла черная линия.

– Далековато! – дружно присвистнули мы с ифрилом.

– Ничего, доберетесь. Дней десять – и вы на месте. Путь до гор проходит через шесть городов и восемь деревень, и ночевать под открытым небом не придется. И деньги на дорогу я тебе дам. Далее. Оповещающее письмо Звездочету я уже отправила, и он будет тебя ждать. Как приедешь, покажешь ему эту бумагу, – на мои колени опустился серебристый лист, исписанный черными чернилами, с печатью, которую я видела на родительской книге заклинаний. – А после придется выдержать проверку.

– Какую еще проверку? – испугалась я, отвлекшись наконец от карты.

– Проверку знаний, – хладнокровно объяснила бабушка, откинувшись на спину кресла. – Звездочет слишком занят, чтобы тратить свое время на неучей, бездарей и лентяев с улицы.

Я приуныла, некстати припомнив свои многочисленный прогулы, сорванные уроки и скандалы с наставниками. Ведь я же... бездарь.

– Это будет весело, – хихикнул ифрил, пропуская мой убийственный взгляд.

– Надеюсь, ты не посрамишь мое имя, – строго добавила волшебница. – Я приложила много сил, дабы уговорить Звездочета принять тебя, так что изволь потрудиться. У тебя будет почти две недели на подготовку. И, пожалуй, я дам тебе в дорогу несколько книг.

Она прошлась вдоль шкафов, выманивая оттуда книги и складывая их в стопку на столе. И когда книг набралось с десяток, бабушка повернулась ко мне, заметив, что этого «пока» хватит. Я перевела дух. Нет, я любила читать, но мне нравились вещи интересные – про тайны и приключения, про подвиги и любовь. А «Словник древнеарийского языка» и «История развития древологии» к «интересному» никак не относились...

– Я постараюсь тебя навестить, хотя Звездочет это не приветствует. И с твоими родителями поговорю.

– Нет! – встрепенулась я. – Не надо!

– Неужели ты не сможешь их простить? – тихо спросила она, остановившись за спинкой моего кресла. – Ведь это я, Лекс. Это я настояла на сокрытии. Я велела воспитывать тебя как человека, вдали от магии.

– Кто начал – уже неважно, – мрачно ответила я. – Но слова о том, что я не их мира... – и запнулась, прикусив губу.

– Время всех рассудит, – ифрил мягко сел на мое плечо.

– Действительно, – согласилась бабушка. – Бери книги. Пора.

Пока мы спускались по лестнице, я уныло заглядывала в каждый темный закоулок, изучала каждую картину и каждый подсвечник, молча прощаясь с родным замком на неопределенный срок. Кстати, а почему на неопределенный?..

– Бабушка, а сколько мне предстоит прожить у Звездочета?

– У мэтра Звездочета. Если не будешь увиливать от учебы, то года полтора-два, – прямо ответила она.

Сколько?.. Полтора-два года?..

– Этот срок необходим для получения степени ученика чародея, – добавила она. – А если захочешь получить магическую степень, то и больше.

– Что за степени?

– О, их много. Не будем в это углубляться, – отмахнулась она. – Для начала хотя бы звание ученика защити. А после – видно будет.

Я вздохнула, отстав от бабушки и завернув в свою комнату. Сняла любимый старый халат и переоделась в дорожное. Привычные штаны и рубаха для непривычного случая – для дальней дороги в неизвестность... Я затянула пояс и заплела косу, показав язык своему рыжеволосому отражению в зеркале.

Что ж, хотя бы да «ученика» помучаюсь – ради «карты жизни»-то...

– Ха, думаешь, это так же просто, как залезть на Дуб-прародитель? – зазудел ифрил. – А не выйдет! Шевелить мозгами труднее, чем мышцами!

– Посмотрим!

Мы вышли во двор, где меня уже поджидал, переминаясь с ноги на ногу, верный Ветер. Теперь-то я знаю, как бабушка вылечила его всего за одну ночь... Пока я обходила коня со всех сторон, проверяя надежность ремней и мимоходом шаря по походным сумкам, бабушка достала еще один серебристый свиток.

– Спрячь это подальше и при въезде на постоялый двор показывай письмо управляющему, – объяснила она наставительно. – Это право на бесплатный ночлег, ужин и завтрак. На постоялых дворах подолгу не задерживайся. Молодой и симпатичной девушке опасно путешествовать одной.

– Но я смогу за себя постоять! – возмутился я.

– Ты меня поняла? – бабушка нахмурилась. – На дорогах нынче беспокойно, Лекс, будь как можно незаметнее. И никаких ночных похождений! Будь на месте до восхода Двойной луны. И никаких безумных поступков, слышишь?

– Слышу, – бодро улыбнулась я: несмотря на удручающее обстоятельство, поджидающее в конце пути, две недели самостоятельной вольной жизни и путешествий будоражили душу, пробуждая нездоровый азарт.

– Иф, – она обернулась к охранителю, – я на тебя надеюсь.

– Конечно! – отозвался он легкомысленно.

– Тогда в путь, – бабушка обняла меня на прощание, – и да благословят тебя светлые звезды...

Сердце невольно вздрогнуло и сжалось. Как скоро я увижу ее родное лицо?.. И да меня начало доходить: возврата в прежнюю жизнь уже нет. Больше не будет ночных побегов из окна, долгих прогулок по лесу и легкой бесшабашной жизни под родительским крылом... Мне придется самой заботиться о себе и самой отвечать за себя. И как нескоро я теперь увижусь со всеми и... с Яртом. А вдруг он вернется с практики, а меня здесь уже нет?..

– Да... – я обняла ее и взобралась в седло. – До встречи?..

– До встречи, моя милая, – улыбнулась она. – Конечно же, до встречи...

Ветер, почуяв свободу, резво устремился прочь. Я ехала среди деревьев, прислушивалась к щебету птиц, дышала вчерашней грозой, но видела старинный, увитый плющом замок, спрятанный в самом сердце леса, и маленькую светлую фигурку, замершую у ворот. До встречи, бабушка... Обещаюсь не опозорить тебя и вытрясти из Звездочета, то есть – у мэтра Звездочета, ученическую степень... И постараюсь преодолеть собственную бездарность. Хотя, видят звезды, чему маг может научить человека?.. Может быть, хотя бы пониманию сути волшебного мира?..

– Иф, ты запомнил дорогу?

– Разумеется, – серьезно подтвердил он и тихо добавил: – Я никогда не уходил от родового поместья далеко... Не думал, что это так тяжело.

– Не волнуйся, я с тобой!

– Это-то меня больше всего и настораживает, – уныло отозвался Иф.

Глава 3: Беспокойная ночь

– Лекс, не выпендривайтя, ешь, – увещевал меня ифрил, пока я с отвращением ковыряла вилкой остывшие котлеты.

– Фу, какая гадость! – сморщилась я, отодвигая тарелку.

– Избалованная девчонка, – бормотал раздосадованный хранитель, кружа над столом огненной пчелой. – Что тебя здесь не устраивает, а?

– Мясо, – буркнула я. – Ненавижу мясо!

– Нет, вы только посмотрите на нее! – простонал он. – Мясо она ненавидит!.. А коли нету здесь ничего другого? С голоду пухнуть будешь?

– Буду! – гордо вздернула подбородок я.

– А ну, ешь, я сказал! – потеряв последнее терпение, рявкнул Иф, грохнув кулачком по столу так, что тарелки с вилками, звеня, подпрыгнули. Однако... С виду мелкий, а силы-то сколько...

Сидящий за соседними столиками народ побледнел и вытаращился на меня. Ага, для них-то посуда сама по себе подпрыгнула в воздухе... Ифа никто не видел, кроме меня. Хотя, возможно, он зрим для магов.

Я сладко улыбнулась вытянутым физиономиям и сквозь зубы прошипела притихшему ифрилу:

– А ну, угомонись... Лучше иди и поищи что-нибудь путное поесть.

– Что, например? – угрюмо поинтересовался он.

– Все, что найдешь, но только не животного происхождения.

– Слушаюсь, – уныло возвестил охранитель, испарившись, а я, вытянув ноги, рассеянно уставилась на уголок стола.

За шесть дней пути я успела насмотреться всякого, в том числе и на завсегдатаев придорожных постоялых дворов, которые (в смысле, люди) являли собой безликую серую массу, снующую по делам. Всякого, кроме волшебства. Ничего необычного, мир как мир, люди – как люди, в смысле маги. В чем разница? Да, я не молодею, как бабушка, в лунном свете, но ведь и они – тоже. Зачем скрывать и глаза отводить?..

Мои размышления прервал чей-то гневный вопль:

– Где мой рис?

Я усмехнулась: ифрил взялся за дело. Бедняга, я его за эти дни совсем загоняла... Но кто же виноват, что по бабушкиному письму мне выдавали исключительно дежурное блюдо с мясом? От мяса я избавлялась, а охранителя посылала за добавкой. Он ворчал, рычал, вопил, но я ничего не могла с собой поделать. Я выросла в лесу, среди зверюшек и птичек, и не представляла, как можно питаться этими чудесными и милыми созданиями.

– Держи, чудовище, – ифрил, воровато оглядевшись и убедившись, что никто за нами не наблюдает, опустил на стол тарелку дымящимся рисом и салатом.

– Благодарю, друг, – улыбнулась я и принялась за еду.

– Ладно, чего уж там... – буркнул он, наблюдая за тем, как я ем, и озабоченно добавил: – подкормить бы тебя надо, а то совсем в дороге отощала.

Я едва не поперхнулась салатом, прыснув:

– Кто? Я? Да я всю жизнь такой была!

– Потому что мясо есть надо!

Фыркнув, я склонилась над тарелкой, а Иф продолжал ворчать, пока я заканчивала ужин.

– Кстати, Лекс, – ифрил уселся на уголок стола, – тебе не кажется, что вон тот тип за противоположным столиком за тобой наблюдает?

– А? – удивилась я, замерев с поднятой кружкой. – Кто?

– Во-о-он в том темном углу, – показал мой хранитель, – правее. Да не таращись ты так! Хочешь, чтобы он обо всем догадался?

Я рассеянно осмотрелась по сторонам, прикрыв лицо кружкой. Обеденный зал – маленький и тесный, с низким деревянным потолком, и со стороны напоминал многогранник со множеством темных углов. И из противоположного угла за мной и наблюдали. Физиономию нахала разглядеть, как ни пыталась, не смогла, зато почувствовала на себе тяжелый взгляд. Я разочарованно нахмурилась: угол скрывался в тени полностью, так, что не видно было даже столика, не говоря уж о личности.

Я задумчиво отпила чаю. Бабушка решила меня подстраховать и послала по моим следам приглядчика?.. Да нет, зачем ей это? Ладно бы, один день проследить, но все остальные?.. Это глупо, а моя бабуля была женщиной умной и мудрой. Тогда кто?.. Я терялась в догадках.

– Странная личность, – заметил Иф, – и, кажется, я его где-то встречал.

Я едва не поперхнулась. Вспомнила! Два последних дня мне казалось, что за нами кто-то едет, а позавчера один странный тип зашел на постоялый двор следом за мной. Я еще внимание на него обратила, потому как он резко выделялся из толпы. Прошмыгнул мимо меня и сразу в угол забился, не снимая шляпы и не опуская воротника длинного черного плаща. А погода-то стояла теплая, и на кой ему плащ?..

– Как думаешь, это не бабушкины проделки? – поделилась догадками со своим огненным собеседником.

– Вряд ли, – хмыкнул он, – я же с тобой, а мне она доверяет. Нет, что-то тут нечисто...

– Ладно, – встала из-за стола я, – утро вечера мудренее. Я спать.

– А я бы на твоем месте поступил иначе, – с осуждением заметил ифрил. – Проследил бы и разведал.

– Вот и поступай, – посоветовала я, и, обогнув столик, не спеша подошла к лестнице и отправилась наверх, затылком чувствуя чужой взгляд.

Иф, пробормотав что-то про важные сведения, решил покараулить странную личность. Поднимаясь, я пожелала спокойной ночи седовласому хозяину постоялого двора, и, увильнув от разговора о погоде, поспешила в свою комнату.

На всех постоялых дворах комнаты похожие, как отражения. Кровать, столик, кресло, шкаф, ковер и две двери, кроме входной, – одна в ванную комнату, вторая на балкон. Зайдя, я распахнула окно, впусти<