III. Какую перемену сделал Петр I в образе правления Русского царства?

Весь русский народ по справедливости можно разделить на два разряда: рабов и свободных людей. К первому принадлежат не только рабы и крестьяне, но и граждане в городах, которые должны платить поголовную подать наравне с крестьянами, и некоторые прикреплены к земле. В качестве свободных людей разумеются все дворяне, приказнослужители, священники и солдатские дети, которые считаются прирожденными рекрутами и обыкновенно поступают в число их.

При всем том, свобода ни на одного русского не простирается так далеко, чтоб он не подчинялся неограниченной самодержавной власти.

После жестокого подавления стрелецкого бунта до самой своей смерти Петр I пользовался самой полной самодержавной властью в духовных и светских делах, без малейшего противоречия, и подлинно заставил своих дворян почувствовать иго рабства: совсем отменил все родовые отличия, присуждал к самым позорным наказаниям, вешал на общенародных виселицах самых князей царского рода, упрятывал детей их в самые низкие должности, даже делал слугами в корабельных каютах, всех без исключения дворян принуждал к военной службе под страхом тяжкого наказания, не придавал значения никакой родословной, а только службе; одним словом, располагал их жизнью и имуществом без малейшего уважения, по собственной воле и произволу.

Ни разу однако ж не случилось ни тайного общества, ни заговора против его особы или самодержавия, несмотря на то что он проживал по целым годам в иноземных краях и употреблял большую часть своего войска за границей, хотя неудачное начало войны со Швецией и бунты, время от времени поднимаемые татарами, казаками и жителями Астрахани, а особливо недоразумения у него с его наследником царевичем Алексеем, подавали беспокойным умам довольно случаев к волнениям.

В 1714 году Петр I обнародовал узаконение, чтобы вперед дворянские имения больше не раздроблялись, а по смерти отца доставались сыну, которого тот назначит наследником, а по недостатку такого завещания — одному старшему сыну: это похоже почти на то, как в подобных случаях обыкновенно ведется во Франции и Англии.

Но как Петру I довольно было известно по опыту, какая сильная опора для монархического правления обученное войско, то он особенно и со всею ревностью старался улучшать свои военные силы. О внутренних улучшениях в государстве, судопроизводстве, хозяйстве, доходах и торговле он мало или вовсе не заботился в первые 30 лет своего царствования и бывал доволен, если только его Адмиралтейство и войско достаточным образом снабжались деньгами, дровами, рекрутами, матросами, съестным и одеждой, а это случалось тем легче, что его войска много лет сряду находили случай содержать себя на чужой счет, без отягощения государства.

Правда, в середине Шведской войны, когда по этому случаю часто приходилось ему удаляться из страны, он учредил Сенат в Москве, от которого должны были выходить указы во все коллегии. Но назначенные туда сенаторы не имели ни способности, ни деятельности, каких требовало такое обширное управление, да еще большую часть между ними составляли совершенно себялюбивые люди, у которых за деньги можно было получать все что хочешь, как бы это ни было вредно для общественной пользы.

Некто Нестеров отважился в 1714 году представить Петру I в подробной записке все беспорядки, происходившие в его царстве от лихоимства его сенаторов и любимцев: она заставила Петра подвергнуть строжайшему следствию Сенат. Следствие не только признало справедливыми донос о хищениях, но при том открыло еще столько новых мошеннических дел, что Петр I велел двух сенаторов погладить по языкам раскаленным железом и сослать их в Сибирь, петербургского вице-губернатора наказать всенародно кнутом, одного из господ Адмиралтейства, так же как и начальника над зданиями, тоже кнутом, а у князя Меншикова и великого адмирала Апраксина поопорожнить карманы.

Какие полезные перемены предпринял Петр I в своих военных силах?

Раньше стрельцы были ядром русской пехоты. Они разделялись на несколько полков, а все вместе могли составлять от 20 до 30 тысяч; часть того оставалась постоянно в Москве, прочие стояли в разных местах по пограничным крепостям. Они получали жалование и притом пользовались большими торговыми преимуществами, заставлявшими многих зажиточных граждан записываться в это войско, они не несли никакой службы, а если случался поход, то за взятки делали так, чтобы на войну посылали других вместо них.

А когда доходило до войны, то всякая деревня должна была поставить, известное число солдат-крестьян, которые были неодинаково одеты и вооружены, как и приучены к военному порядку. Всякий брал с собою оружие, какое у него было, немногие снабжены были огнестрельным. Большая часть носили бердыши, у некоторых были копья, у других деревянные дубинки. Подобное войско, разумеется, не могло сделать многого в сражениях. Когда кончался поход, каждый возвращался опять в свою деревню.

Русская конница состояла преимущественно из дворян, которые жили рассеянно по всем областям и владели поместьями (вотчинами), откуда и должны были подниматься при наступлении войны с известным числом рабов, являться на главный смотр, содержать себя во время похода на собственный счет. Их обыкновенное оружие были лук и стрелы, копье и сабля, однако ж ружья и пистолеты носили многие, имевшие возможность купить их. Такая конница не могла быть серьезным противником какой-нибудь нормальной обученной коннице. Но она пока еще могла кое-как воевать против традиционных противников – поляков и крымских татар, которые также ненамного лучше были вооружены и приучены к военному порядку.

Вместе с этою конницей цари держали еще несколько тысяч татар, которые по завоевании Казанского царства покорились русскому скипетру; они слыли за верных и храбрых людей и в войнах русских с поляками оказали хорошие и полезные услуги.

Когда понадобится такого народа еще больше, соседние калмыки предоставляли царям войска. Но после того как украинские казаки отдались под русское покровительство, к услугам царей была вся казацкая сила, более 100 тысяч лошадей: следовательно, они могли обходиться и без помощи калмыков.

У русских были и пушкари, и многочисленная артиллерия со времен Ивана Васильевича Грозного. Но пушки были плохие и неправильного калибра, а прислуга при них еще хуже.

Смятения и перевороты, происходившие в первые годы царствования Петра I, бросили этого государя в руки иностранных офицеров. Истребив стрельцов, приучив дворянство к службе под начальством иностранцев, он умножил число своих потешных полков, так что из них вышло два гвардейских полка: Семеновский и Преображенский, и учредил по образцу их еще несколько других полков. Но на этом все улучшения русской военной силы пока и оканчивались. Петру I все еще недоставало лучшего — способных и сведущих офицеров для войска.

Пока у Петра I не было других неприятелей, кроме татар, он не мог замечать такого недостатка. Он думал, что у него такое же хорошее войско, как и у европейского государя, и воображал себя по заключении мира с турками в достаточных силах, чтобы помериться тоже и с шведами.

То, что такое мнение было заблуждением, выяснилось после позорного поражения русского войска под Нарвой. Шведский король после этого события получил такое дурное мнение о боеспособности и храбрости русских, что свободно отпустил из плена простых солдат, а оставил в плену одних генералов и высших офицеров: впоследствии он оказал тем Петру I большую и существенную услугу, сняв у него, таким образом, с шеи большую часть старых несведущих иностранных генералов и подав ему повод снабдить свое войско более способными начальниками и привести его в гораздо лучшее состояние.

Сперва, правда, казалось, что это поражение совсем отнимет всякое мужество у Петра I, [который] по многим явным признакам давал заметить, как сильно упал у него дух от того. Получив весть об этом несчастье в Новгороде, он оделся в крестьянский кафтан, обулся в лапти, часто заливался слезами и вел себя так безобразно, что никто не отваживался что-нибудь предложить ему о военных делах.

Но так как шведский король совсем не хотел и знать о мире, то Петр принужден был защищаться и обратил все старание на исправление недостатков в своем войске. Были набрана новые полки. Для восстановления артиллерии должны были отдать все лишние колокола московские церкви. Все посланники, представители государя при иностранных дворах получили приказание нанимать в службу как можно больше офицеров, однако ж смотреть, чтобы эти были люди сведущие.

Татарскую конницу Петр I совсем отменил в своих европейских областях и сохранил только в Сибири, где она должна служить против калмыков на случай их неприязненных действий.

Зато он ввел рекрутские наборы в армию, а в 1722 году он начал требовать рекрут с подвластных ему казанских татар и разводить их по пехотным полкам.

Украинские казаки давно уже не в таком положении, как в старину: теперь они могут являться в поле едва с 30-ю тысячами человек. Причина та, что Петр I убавил льготы этого народа и принудил его к разной барщинной работе и разорительной службе, несмотря на то, что по условиям своего подданства они не обязаны ни к чему больше, кроме службы против неприятеля.

Устройство артиллерии Петр I предоставил генерал-фельдцейхместеру Брюсу, шотландцу по происхождению, который в несколько лет привел ее в превосходное положение, несмотря на понесенную ею великую потерю при Нарве.

Но из всех учреждений Петра I нет ни одного, где бы работал он сам с большим рвением и старанием и посвящал больше труда, как учреждение флота. Если дело шло о флоте, он входил в самые пустые мелочи: в Адмиралтействе не происходило ничего, не вбивалось ни одного гвоздя без доклада ему и без его одобрения. Не проходило ни одного дня, чтобы он не провел в Адмиралтействе и при постройке кораблей нескольких часов, и если еще тут нужно бывало что-нибудь сделать, все другие дела откладывались.

Несмотря на свойственное русским отвращение к морской водной стихии, Петр довел дело до того, что в последнем году жизни у него уже было хорошо устроенное Адмиралтейство; он мог уже вполне вооружить и спустить в море более 30 линейных кораблей с значительным числом фрегатов и других малых судов и снабдить их матросами, большею частью из своего народа.

Впрочем, остается еще вопросом, доставил ли Петр I особенную выгоду своему царству, заведя флот на Балтийском море, а особливо в таком большом размере.

Таково уж положение России, что водою нельзя сделать на нее выгодного нападения. Пока войско еще сильно, никакая высадка в русскую область не может совершиться с самою слабою надеждой на хороший успех. Да если бы она была и удачна, зимой, когда всякое сообщение морем прекращается в том краю, высаженные войска остались бы в плену у русских.

Зато и Россия не много вреда может наделать соседям своим флотом. Шведские берега по случаю утесов, а прусские по причине опасного взморья недоступны для больших кораблей. Между датскими островами русские могли бы еще предпринять какие-нибудь военные действия. Но выгодам России решительно противно воевать с Данией.

Да и просто невозможно, чтобы русские когда-нибудь были в состоянии образовать такие морские силы, которые могли бы соперничать с флотами морских держав. С одной стороны, их государственные доходы далеко недостаточны для того и будут совсем поглощены подобным предприятием. С другой, у них недостаток в способных моряках: если уж Петр I, со всеми своими уловками, не мог одолеть отвращения русских к мореплаванию, то мало надежды, чтобы когда бы то ни было успел в том кто-нибудь из его преемников.

Если соединим вместе все данные, а именно, что русский флот для обороны государства лишний, при нападении соседей неудобен и не поддерживает никакой торговли, то это придает большую вероятность мнению тех, которые полагают, что Петр I был бы в состоянии совершить гораздо более великие дела, если бы оставил в кармане подданных те изумительные суммы, какие затратил на флот, или употребил бы их на умножение сухопутного войска.

Но совсем иначе надо судить о галерах, которых Петр I настроил множество Передвижения галер легки и требуют мало опытности. Эти галеры оказали Петру I самые великие и важные услуги в последнюю шведскую войну, им одним обязан он благодарностью за столь славный Ништадтский мир. В самом деле, ни один военный корабль без особенной удали не мог отваживаться в наполненные кривыми и слепыми утесами проливы Финляндии. Но что удерживало корабли, послужило к выгоде галерам, для которых нужна небольшая глубина, и подало им случай обходить финские проходы и в один поход овладеть всей Финляндией, а потом переправляться в Швецию везде, куда хотели делать высадки, и разорять огнем и мечом внутренние места этого государства, меж тем как никто не в состоянии был остановить такие разорения ни водою, ни сухим путем. Шведы сначала хотели противопоставить им тоже галеры, но выстроили их так неуклюже, да и солдаты их так плохо знали сноровку в передвижении этих судов, что им нечего было и тягаться с русскими: первые шесть, появившиеся в море, достались тотчас же русским со всем войском.

Так что если когда-нибудь храбрый и предприимчивый государь вступит на русский престол после Петра, Швеции трудно будет оборонить от галер Финляндию и Финляндия вся может принадлежать русским.

V. Какие новые и полезные учреждения заведены Петром I для торговли в России?

Хоть и слыхали, что Петр I сам не один раз жаловался, что из правительственных дел нет ничего для него труднее торгового дела и что никогда не мог составить себе ясного понятия об общей связи торговли, но верно, что у него были очень здравые мысли о полезном и вредном для торговой промышленности в его царстве.

Вообще при своих учреждениях для торговли он имел в виду следующие предметы: 1) как бы ему уменьшить количество иноземных товаров, привозимых в Россию, зато увеличить вывоз своих туземных; 2) предупредить тайную кражу в пошлинных сборах и привести их в лучший и правильнейший порядок; 3) вырвать морскую торговлю из рук овладевших ею иностранцев и поощрить своих русских к перевозке их товаров на собственных кораблях в чужие края.

Для достижения первой цели он выбрал самый простой путь — развитие горного дела и заведение фабрик в царстве, какие обыкновенно заводятся в чужих краях.

Петр I еще при жизни довел разные фабрики до того, что они в изобилии доставляли, сколько было нужно для России, таких товаров, как, например, иглы, оружие, разные льняные ткани и в особенности парусину, которою могли не только снабжать флот, но и ссужать другие народы.

Наконец в его царствование разработаны были и рудники в Сибири, особливо старанием одного простого кузнеца Демидова (нажившего при этом такой капитал, что у сына его теперь больше 100 тысяч рублей доходу), и вместо того чтобы получать железо и медь из Швеции, как бывало в старые годы, Россия может отправлять и то и другое, особливо железо, в чужие края.

Петр обложил товары таможенным тарифом, при котором русские товары обложены были 6 1/2 процентами, зато иностранные по меньшей мере 11.