Тем более, обществу, идущему к коммунизму.
Но вот как раз здесь и коренится главное различие между Великаном и пигмеем. Первый умел организовывать и вдохновлять массы на великие дела. А второй полагал, что государство (читай: номенклатура) – само по себе а массы – сами по себе, что народ подходит к «государству и обещанному строю» с чисто обывательских, потребительских позиций – «Ах, не можете обеспечить достойную житуху, тогда катитесь ко всем чертям со своим коммунизмом. Сами ведь говорите, что нельзя увлечь народ только рассуждениями о марксизме-ленинизме, что марксизм не курица, в суп не положишь». Так развращался народ-строитель, народ-созидатель, богатырский советский народ, который жил своей заземлённой жизнью, без высших запросов, без идеалов, в то время, как государство (читай: номенклатура), паразитируя на социализме, жирело за счёт сверхэксплуатации рабочего класса, колхозного крестьянства и трудовой интеллигенции.
Это уже была безоговорочная капитуляция «сапожника в вопросах теории» перед империализмом…
Внучка казнённого за измену Родине в годы Великой Отечественной войны сына Хрущёва – Леонида, считавшая Никиту Сергеевича своим дедом, так как правда о позорной странице семейной биографии тщательно скрывалась, в настоящее время верноподданная США (как и сын Хрущёва – Сергей), выпускница Принстонского университета Нина Хрущёва пошла ещё дальше: в своём заявлении о предоставлении ей американского гражданства в своё время имела наглость заявить: «История со всей очевидностью показала, что мой дед был не прав, когда говорил, что внуки Ричарда Никсона будут жить при коммунизме. Коммунизма, в том понимании, которое имел в виду он, никто и нигде так и не построил, да и вряд ли когда-нибудь построит. Зато то общество, которое Никита Хрущёв называл «цитаделью империализма», доказало свою жизненную силу и является сегодня для многих желанным».
Родилась Нина Хрущёва в 1963 году, то есть в год, когда должен был быть завершён рассчитанный на 15 лет великий Сталинский план преобразования природы, одобренный 20 октября 1948 г ., по которому в СССР намечалось создать самое совершенное в техническом отношении орошаемое земледелие на площади, превышающей территорию Англии, Бельгии, Голландии, Швейцарии и Дании вместе взятых; восемь крупных лесных полос, общей протяжённостью свыше 5 тысяч 300 километров ; защитные лесонасаждения на полях колхозов и совхозов на площади в 5 миллионов 709 тысяч гектаров; 44 тысячи 228 прудов и водоёмов. Составной частью этого грандиозного плана было крупномасштабное строительство промышленных электростанций и каналов, которые получили наименование великих строек коммунизма.
Почти полвека неучи и умники будут гадать, к чему было И.В. Сталину сооружать массу больших и малых каналов, что заставляло его настаивать на том, чтобы повернуть в бассейны Арала и Каспия воды могучих сибирских рек Енисея и Оби, впадающих в Северный Ледовитый океан.
А ответ прост: осуществление этих работ должно было обеспечить максимальное повышение плодородия почв и получение исключительно высоких и устойчивых урожаев для создания подлинного изобилия продуктов питания в целях осуществления принципа коммунизма: «каждый по способностям, каждому – по потребностям».
Если бы Сталинский план преобразования природы, впервые в истории человечества широкомасштабно поставивший на научную основу задачи охраны окружающей среды – и вместе с тем нацеленный на решение проблемы достижения изобилия продуктов питания, был осуществлён, то, советские люди жили бы при коммунизме уже в 1964 году, в год, когда не в меру зарвавшегося Хрущёва «ушли» его выдвиженцы, представлявшие интересы нарождающейся советской буржуазии.
Созданные в 1949 – 1951 годах 570 лесозащитных станций были безжалостно ликвидированы Хрущёвым, несколько тысяч прудов и водоёмов, которые предназначались для разведения рыб, были заброшены, новые рыбоводческие хозяйства не создавались, травопольная система земледелия выдающихся русских учёных В.В. Докучаева, П.А. Костычева и их ученика – советского учёного В. Р. Вильямса, лежавшая в основе плана преобразования природы, загублена, в результате чего как раз в тот год, когда родилась Нина Хрущёва, природа крупно отомстила её деду: произошла экологическая катастрофа , связанная с эрозией почв на целине, и в стране разразился страшный продовольственный кризис. Осенью 1963 года с прилавков магазинов внезапно исчезли хлеб и мука. Повсеместно начались перебои с сахаром и сливочным маслом.
По всему Союзу в хлебных магазинах выстраивались многочисленные очереди, белый хлеб выдавали строго по заверенным печатью учебных заведений и медицинских учреждений справкам только некоторым категориям больных и дошкольникам. В том году Советский Союз впервые в своей истории импортировал хлеб из-за границы. В народе острили: «Хрущёв посеял на целине, а собрал урожай в Канаде». А поэт Сельвинский сочинил едкую эпиграмму: «Хрущёв добился чистейшей лазури за эти десять «великих» лет: нет юдофобства, нет цензуры, даже хлеба и того нет».
Вообще, у «деда Никиты», была навязчивая идея, что продовольственную проблему можно решить только одним способом – культивированием кукурузы «от Москвы до самых до окраин, с южных гор до северных морей». С этой идеей он носился ещё в довоенные годы и даже посвятил ей целый доклад на совещании партийного, советского и колхозного активов Киевской области 28 января 1941 года, где он, в частности, сказал: «Я не раз слышал от товарища Сталина указание обратить внимание на кукурузу, всемерно развивать эту культуру, повышать её урожайность…» (Ай, да Никита, и тут ссылался на И.В.Сталина, который в общем-то верно оценивал достоинство этой культуры, признавая, однако, приоритет всё-таки за пшеницей и не призывая культивировать её чуть ли не на Северном полюсе – Л.Б. ).
В июне 1954 года на Пленуме ЦК, предложив увеличить посевы кукурузы по всей стране, Хрущёв заявил, что «этот злак должен внедряться без стеснения и принудительно, как при Екатерине внедрялся картофель». В январе 1956 года он изрёк: «В этом году мы обязательно вырастим кукурузу в Якутии, а, может быть, и на Чукотке. Раз там растёт картофель, должна расти и кукуруза».
«Королева полей» стала героиней многих злых анекдотов и частушек. Вот одна из них: «Я б Хрущёва полюбила, вышла б замуж за него, да боюсь, что вместо хрена кукуруза у него».
Его зять Аджубей рассказывал, что во время одной из поездок по стране Никита Сергеевич обнаружил, что, не успев убрать кукурузу и зная, что здесь проедет Хрущёв, вывели в поле тракторы, стальными рельсами, как волоком, примяли стебли к земле, чтобы «замаскировать» неубранный урожай. Рассказав эту историю на одном большом совещании по сельскому хозяйству, Хрущёв с грустью посетовал, что в 30-е годы, дескать, старые коммунисты никогда не стали бы так обманывать партию.
Но Хрущёву не на кого было обижаться, кроме как на самого себя. Ведь именно он, Никита Хрущёв, совершил тягчайшее преступление перед советским народом, когда вычеркнул из Устава КПСС, принятого на XIX съезде партии по его же докладу, вписанные в этот Устав лично И.В. Сталиным слова («Сталинские политические заветы»): «Неправдивость коммуниста перед партией и обман партии являются тягчайшим злом и несовместимы с пребыванием в рядах партии». (Нынешняя коррумпированность «новых буржуа» восходит своими корнями в «очковтирательство», «приписки», «дутые цифры», «махинации» и прочие формы обмана партии и народа, которые в годы «хрущёвской оттепели» стали нормой, поощрявшейся «сверху», когда правдивость и честность коммуниста из круга его прав и обязанностей (а если шире, то и его коммунистической сути, коммунистической аутентичности) не только была исключена из Устава, но даже преследовалась. Так начиналось ползучее перерождение верхушки КПСС, дебольшевизация всей партии – Л.Б. ).
Вот второй Сталинский завет, который также бесцеремонно был изъят из Устава: «В партии не должно быть двух дисциплин – одна для руководителей, другая для рядовых (как раз ликвидация этого положения привела к возникновению класса «рыночников» – партийной бюрократии, антагонистической по своей сути массам трудящихся, грубо попиравшей все нормы социальной справедливости, жившей по принципу: «Во имя народа – всё для себя», класса номенклатурных эксплуататоров, без зазрения совести совершивших контрреволюционный переворот, начатый ельцинским запретом КПСС и ликвидацией СССР в 1991 году, и завершившийся ельцинским же разгоном Советов в 1993-м – Л.Б. ).
Но самое большое зло причинило нашему народу исключение третьего Сталинского завета: «Не допускается подбор кадров по признакам родства и кумовства, землячества, личной преданности. Нарушение этих норм: подбор работников по признакам приятельских отношений, личной преданности, землячества и родства – несовместимы с пребыванием в рядах партии» (как раз по этим «критериям», а не по признакам политических и деловых качеств формировались центральные и национальные «элиты» правящего класса партноменклатуры с хрущёвских времён: им, занимавшимся лишь личным обогащением, было не до строительства коммунизма – Л.Б .).
Ещё раз повторяю: все эти три пункта были вписаны в Устав КПСС лично И.В. Сталиным и вычеркнуты лично Хрущёвым.
Анализируя причины провала плана «хрущёвского развёрнутого строительства коммунизма» нельзя не признать, что виновата в этом непродуманность многих его «реформ» в экономической области, в частности, создание совнархозов, а затем разделение, по предложению Хрущёва, партийных органов на промышленные и сельскохозяйственные, провалы в области военного дела, провалы во внешней политике, но, главным образом, это было связано с тем, что Хрущёв грубо нарушил основной экономический закон социализма, сформулированный И.В. Сталиным в 1952 году в его труде «Экономические проблемы социализма в СССР»: «Обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества (по максимуму снабжались лишь партийные вельможи, но не всё общество – Л.Б .) путём непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники» (как раз Хрущёв и его последыши процесс вхождения человеческой цивилизации в постиндустриальный мир, НТР, позволивший Западу вырваться «на базе высшей техники» далеко вперёд, проспали. И.В.Сталин бы не проспал. И свидетельством тому – успех ядерной оборонной программы и космической программы, готовившейся в недрах глубоко засекреченных конструкторских бюро Сталинской эпохи – Л.Б.).
Хрущёв отказался от продуманного до мелочей плана построения коммунизма, который вынашивался И.В. Сталиным ещё с момента принятия сталинской Конституции СССР, накануне XpIII съезда партии и который, вне всякого сомнения, был бы осуществлён в СССР, если бы не помешала война. В послевоенные годы (1946 – 1952) вновь была выдвинута идеологическая доктрина развёртывания коммунистического строительства с определением его конкретных сроков.
Выступая 9 февраля 1946 года в Большом театре на предвыборном собрании избирателей, И.В. Сталин признал важнейшей задачей дня неуклонное повышение материального уровня жизни народа и указал пути достижения этой цели – через широкое развёртывание производства товаров народного потребления, всемерное развитие всех отраслей, имеющих к этому непосредственное отношение, планомерное снижение розничных цен на продукты и товары первой необходимости. И последовавшие за этим выступлением постановления правительства вызвали огромный трудовой энтузиазм масс, потому что народ увидел, что эти слова вождя подкреплены реальной заботой советского государства. Стенограмма XIX съезда КПСС проникнута ощущением приближающегося коммунистического завтра.
У Великой Идеи был один Великий Автор и один Великий Организатор, и проживи он ещё полтора десятка лет, мы всенепременейше жили бы при коммунизме, ибо он знал, что конкретно надо делать и как надо делать: «Для того, чтобы подготовить действительный, а не декларативный переход к коммунизму, нужно осуществить по крайней мере три основных предварительных условия.
Необходимо, во-первых, обеспечить не мифическую «рациональную организацию» производительных сил, а непрерывный рост общественного производства с преимущественным ростом производства средств производства…
Необходимо, во-вторых, путём постепенных переходов, осуществляемых с выгодой для колхозов и, следовательно, для всего общества, поднять колхозную собственность до уровня общенародной собственности, а товарное обращение тоже путём постепенных переходов заменить системой продуктообмена…
Необходимо, в-третьих, добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей… Нужно поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше, как путём прямого повышения денежной зарплаты, так и, особенно, путём дальнейшего систематического снижения цен». (Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. М. 1952. С. 66 – 69).
И народ потому «планов наших любил громадьё», что И.В. Сталин отвечал за каждое сказанное им слово. Люди верили в осуществимость этих планов и с трудовым энтузиазмом реагировали на призывы вождя.
Однако уже на июльском 1953 года Пленуме ЦК, т.е спустя всего четыре месяца после смерти И.В. Сталина сменивший его на посту Председателя Совета Министров СССР Маленков заявил буквально следующее: «Оно – это положение о продуктообмене, если его не поправить, может стать препятствием на пути решения важнейшей ещё на многие годы задачи всемерного развития товарооборота».
Подвергнув ревизии экономические воззрения И.В. Сталина, Маленков, тем самым, положил начало демонтажу социализма и укрепил позиции уже блуждавшего по Союзу призрака капитализма.
Советское общество в послесталинский период вообще стало бурно вырождаться морально и духовно, становясь всё более беззащитным перед мощным натиском мещанско-потребительской психологии, и, конечно же, реанимация уже капитально опошлённой «хрущёвской оттепелью» идеи построения коммунизма, ничего, кроме горькой иронии и озлобления, вызвать в народных массах не могла.
Достаточно вспомнить, что именно после смерти И.В. Сталина, в период «хрущёвской оттепели», появились и получили широчайшее распространение такие речевые штампы, как «Работа – не волк: в лес не убежит», «Рука руку моет», «Работа не хрен: стояла и стоять будет», «Работа наш друг, и мы её не трогаем. Водка наш враг, и мы её уничтожаем», «Сорок лет, как холуёв нет» ( 1957 г .), «Девиз бригады комтруда: «Кому нести? Чего? Куда»?» ( 1959 г .), немыслимые для народа-победителя, народа-труженика, народа-стахановца, гордившегося своими трудовыми свершениями в золотую Сталинскую эпоху.
О партаппаратчиках в год 40-летия Великой Октябрьской социалистической революции в гуще народа язвили: «До 17-го года была эксплуатация человека человеком, а нынче наоборот». Лучше всего о настроениях, царивших в обществе в тот период, говорит такой образчик народного творчества: « – Коммунизм уже на горизонте. – А что такое горизонт? – Это линия, которая удаляется по мере приближения к ней».
Быстро обогащающийся новый класс чванливых собственников – партноменклатуры, – отказавшийся от идейно-теоретических установок В.И. Ленина и И.В. Сталина, поддержавший Хрущёва на ХХ съезде и в июле 1957 года, к середине 60-х стал тяготиться не в меру неуправляемым Хрущёвым и нашёл ему замену в лице «тишайшего» Л.И. Брежнева.
Но и при нём о коммунизме не вспоминали. Наоборот, так называемые «косыгинские рыночные реформы» уводили всё дальше и дальше от сталинского социализма, от реализации многовековой светлой мечты человечества о коммунизме как об обществе социальной справедливости, всё больше крепла и наглела гнилая антикоммунистическая верхушка КПСС, выдвинувшая из своей среды «генетически повреждённого» Горбачёва с его пресловутой «перестройкой», погубившей СССР.
И.В. Сталин был прав, когда призывал партию и народ к политической бдительности и к пониманию того, что по мере продвижения вперёд классовая борьба не затухает, а, наоборот, обостряется, и того, что достижения и успехи не сводят на нет вредительство.
«Особенность современных вредителей – подчёркивал Сталин, – заключается в том, что они обладают партийным билетом, играют на политическом доверии к ним как к членам партии, используют политическую беспечность советских людей».
Справедливость этого положения мы можем по достоинству оценить сегодня, когда люди, выдававшие себя за коммунистов, сняли с себя овечьи шкуры и обнажив свои отвратительные волчьи пасти, присвоили себе всё, что было создано многими поколениями советских людей, хорошо сыграв на политическом доверии, (а скорее, на политической беспечности и теоретической безграмотности большинства – Л.Б .) к ним со стороны рядовых членов Коммунистической партии.
Но хотя капитализм ликует нынче, коммунизм всё равно победит!
Владимир Ильич был совершенно прав, говоря, что «представлять себе всемирную историю идущей гладко и аккуратно вперёд, без гигантских иногда скачков назад, недиалектично, ненаучно, теоретически неверно»… (Ленин В.И. ПСС. Т.30. С.6).
Верьте: будет праздник и на нашей улице!
«ТБИЛИСИ», «НОВОЧЕРКАССК», «ОРЕНБУРГ»…
«Кровавое воскресенье» на родине Вождя.
Когда ослеплённый патологической ненавистью к своему благодетелю И.В. Сталину Никита Хрущёв выступал с трибуны ХХ съезда партии, он не мог предположить даже, к каким кровавым последствиям приведёт развязанная им антисталинская кампания. Первой отреагировала на «секретный» доклад грузинская молодёжь, которая была возмущена той беспардонностью, с какой Хрущёв осквернял память покойного Сталина, хотя при его жизни сам был в числе первых подхалимов и льстецов, создававших культ вождя.
2 марта 1956 года тысячи студентов и старшеклассников собрались у памятника Сталину в Тбилиси с требованием «восстановить доброе имя Иосифа Виссарионовича Сталина». Митингующие вышли с лозунгами «Долой Хрущёва, Микояна, Булганина!»,«Реабилитировать Сталина и Берия!» «Сформировать правительство Молотова!». Это было первое волнение в годы правления Хрущёва, но не последнее и, как это не раз будет в дальнейшем, оно было расстреляно и жестоко подавлено. После трёхдневного траура волна многотысячных митингов и манифестаций с 5 по 9 марта (дни памяти И.В. Сталина–Л.Б .) прокатилась по всей Грузии – Тбилиси, Батуми, Сухуми, Рустави…
В Тбилиси демонстранты пытались прорваться в здание Центрального телеграфа, чтобы отправить в Москву обращения и резолюции протеста. Большая толпа людей собралась у гостиницы, где остановился находившийся с визитом в СССР Чжу Дэ, заместитель Мао Цзедуна, и скандировала лозунги, призывавшие Китайскую Народную Республику заступиться за И.В. Сталина. Демонстранты окружили здание ЦК Компартии Грузии, темпераментно требуя, чтобы к народу вышел 1-й секретарь В. Мжаванадзе и дал вразумительные разъяснения того, что же всё-таки говорилось на съезде о И.В. Сталине. Так и не дождались.
Зато войска, вошедшие 9 марта в Тбилиси, обстреляли безоружных людей и танками разогнали многотысячную толпу. Пролилась невинная кровь, десятки человек были убиты, сотни ранены. Похоже, именно память об этих трагических событиях заставит через пять лет делегата ХХII съезда В.Мжаванадзе «заболеть» и не прийти на 23-е заседание, где он должен был по требованию Хрущёва поддержать «могильщиков» И.В. Сталина – Спиридонова, Демичева, Лазуркину, Подгорного. И правильно сделал: у Предсовмина Грузии Гиви Джавахишвили, выступившего на этом съезде в поддержку предложения о выносе тела И.В. Сталина из Мавзолея, вскоре дотла сожгли дом в Тбилиси.
Сложно было Хрущёву демонтировать памятники И.В. Сталину в столице Грузии: озлобленное кровавой расправой властей с безоружными людьми население установило возле них круглосуточное дежурство, и готово было костьми лечь у постаментов. Властям пришлось пойти на «военную хитрость»: была объявлена «атомная воздушная тревога», и в это время, пока наивные грузины прятались в бомбоубежищах и улицы были обезлюжены, с помощью вертолетов демонтировали все три монумента.
Единственный памятник И.В. Сталину, который удалось тогда отстоять и который сохранился и поныне, стоит в Гори, на родине вождя.