Корейский слон – младший брат советского слона
Корейская народная армия была создана 8 февраля 1948 года в советской зоне оккупации Кореи. Образцом для КНА послужила, естественно, Советская армия. Форма, погоны, внутренний распорядок – во всех этих случаях оригиналом служили советские образцы. С точки зрения управлявшего Северной Кореей советского начальства это было совершенно естественно – социалистические страны должны были опираться на советский опыт, тем более что местные традиции тут применять было сложно: не вводить же в Северной Корее форму Корейской империи, которая существовала в начале XX века до аннексии Кореи Японией.
Поэтому тогдашнее северокорейское начальство, состоявшее почти исключительно из людей, служащих или служивших в Советской армии, сделало ставку на традиции РККА. Например, сначала в северокорейской армии не было воинских званий, как не было их поначалу и в Советской России. Их заменяли должности – комбриг, комполка и т.д. Звания были введены только в конце корейской войны, 31 декабря 1952 года. В роли знаков различия, однако, с самого начала выступали погоны.
Более того, на первых порах и уставы КНА обычно представляли собой почти дословный перевод советских уставов. Поскольку переводом занимались простые советские корейцы, то есть люди, говорившие на русском и корейском как на родных, но теорией перевода не владевшие совершенно, то иногда это приводило к довольно смешным ситуациям. Например, по уставу 1955 года командир, приветствуя часть, должен был сказать: «Здоровы ли вы, товарищи?» – а солдаты должны ответить: «Желаем, чтобы вы были здоровы, товарищ командир!» Думаю, читатели понимают, какие именно русские выражения стояли в оригинале в каждом случае.
Другой пример: в дисциплинарном уставе КНА того же времени были подробно расписаны права и обязанности командующих армиями и фронтами, несмотря на то что самым крупным формированием в КНА был и остается корпус. Но в ВС СССР и армии и фронты были, и переводчик просто не догадался или не решился убрать это из текста.
Конечно, после того как Северная Корея стала политически независимой от СССР, все эти советизмы остались в прошлом. На смену им пришли свои особенности, связанные, как правило, с культом личности. Официальное провозглашение в 1967 году «системы единомыслия» в КНДР привело к резкому усилению культа личности в стране, что сказалось и на военных уставах. Если раньше солдат, получивший награду, отвечал «Служу Родине!», то с 1970-х годов надо было ответить: «Служу Великому Вождю и уважаемому товарищу Любимому Руководителю», а с 1990-х – «Служу Любимому и уважаемому Верховному Главнокомандующему».
С течением времени в армии КНДР увеличивался фактический срок службы, пока в начале 1990-х его официально не сделали десятилетним: оставшаяся после окончания холодной войны без союзников Северная Корея пыталась таким образом хотя бы до какой-то степени сгладить военный дисбаланс с Югом, находящимся в военном союзе с США. Впрочем, у увеличения срока службы была и другая причина: солдат все чаще стали использовать как дешевую рабочую силу. Это совершенно не скрывается и в северокорейских песнях, и в фильмах регулярно появляются, например, солдаты, помогающие крестьянам.
С течением времени эти тенденции стали усиливаться, так что в определенной степени северокорейская армия, не считая, конечно, элитных частей, в чем-то напоминает один большой стройбат (или трудармию Троцкого). Так почему же многие северокорейцы хотят там служить?
Главная причина одна. Послужив в армии, человек, с очень большой вероятностью, вступает в Трудовую партию Кореи, что открывает перед ним карьерные возможности, в то время как для неслужившего вступить в партию – задача нетривиальная. ПриКим Ир Сене армия вообще была чуть ли не единственным социальным лифтом в стране, поэтому в тогдашней сравнительно малокоррумпированной КНДР бытовало довольно дикое для россиянина явление – дача взятки для того, чтобы пойти в армию. То есть комиссия, допустим, признала тебя негодным по здоровью, но ты даешь взятку врачу – и он пишет «годен». И ты, счастливый, отправляешься служить.
От призыва до дембеля
Когда потенциальный призывник учится в старших классах школы, его вызывают повесткой в Военно-мобилизационный отдел (так в КНДР называется военкомат), где он проходит медобследование. ПриКим Ир Сене юноши ростом ниже 150 см, или весом менее 48 кг, или с остротой зрения ниже 0,8 получали освобождение от призыва. Позже эти нормы были смягчены – рост не ниже 148 см, вес не ниже 43 кг, острота зрения не ниже 0,4. В 2008 году эти ограничения отменили вовсе. Но, конечно, инвалидов или людей с хроническими заболеваниями в армию никто призывать не будет.
Помимо этого, служить не идут малолетние преступники, отсидевшие в тюрьме (если наказание не предполагало тюремного заключения, то в армию берут), абитуриенты, поступившие в вузы, юноши с очень плохим сонбуном (происхождением) и те немногие жители КНДР, у которых нет северокорейского гражданства. Конечно, никакой альтернативной службы в КНДР не предусмотрено.
Девушек до самого последнего времени не призывали, но в армию шли многие – как я уже писал, это был самый надежный способ вступить в партию и потом продвинуться по социальной лестнице. Желающие должны были сказать об этом классному руководителю, который подавал список директору, а тот отправлял его в Военно-мобилизационный отдел. Впрочем, по самым последним сведениям, с 2015 года в КНА начали призывать и женщин.
В 17 лет призывника снова вызывают в Военно-мобилизационный отдел, где он узнает, в каком роде войск будет служить. Желание самого призывника здесь не учитывается вовсе, так что юношу, с детства интересовавшегося историей флота, морем и кораблями, могут запросто послать служить, например, в войска связи (впрочем, за взятку и этот вопрос можно решить).
Первые два месяца новобранец проводит в одном из специальных тренировочных лагерей, где его обучают основам военного дела. Условия жизни там лучше, чем в обычных частях. После того как срок обучения заканчивается, солдат направляется на постоянное место службы.
Жизнь северокорейского солдата во многом состоит не только из работы в поле или на стройке, но и из тренировок и обучения, как и в нормальной армии. Последнее включает не только чисто военные предметы, но и идеологические – рассказы о величии Любимого и уважаемого Верховного Главнокомандующего занимают в образовании северокорейских военных важное место. Кроме того, поскольку в армии служат очень долго, она призвана в определенной степени дать солдату и общее образование. Если мы возьмем один из номеров армейского журнала «Кунинсэнхваль» («Жизнь военных»), то помимо рассказов о Ким Чен Ире и противотанковом гранатомете РПГ-7, сможем прочесть там и о том, что такое Книга рекордов Гиннесса, а также перевод на корейский части рассказа советского писателя Александра Бека «Несколько дней».
С дисциплиной в северокорейской армии дела, по словам служивших, обстоят не очень хорошо. ПриКим Ир Сене нередкими были даже случаи избиения старшего по званию, при этом вышестоящие командиры могли покрыть проступок нарушителя, чтобы не навлечь наказание и на себя. Понятно, что рукоприкладство по отношению к младшим по званию встречалось еще чаще.
Ким Чен Ир, придя к власти, попытался ввести в армии хоть какую-то дисциплину: внутриармейская пропаганда стала подчеркивать важность взаимопонимания между офицерами и рядовым составом и недопустимость рукоприкладства. Похоже, определенный эффект эти меры возымели, но дисциплина в КНА по-прежнему не идеальна. Особенно тяжело приходится девушкам: командир может потребовать от подчиненной, чтобы она легла с ним в постель, угрожая, что в противном случае ее не возьмут в партию – что означает, что все годы службы в армии прошли напрасно. Защитить себя девушке в такой ситуации часто достаточно непросто.
Критическая ситуация сложилась во время голода конца 1990-х годов. Нередко солдаты, которым не выдавали паек, занимались грабежом местного населения. Командиры зачастую покрывали преступления солдат, поэтому полиции приходилось нелегко. С нормализацией продовольственной обстановки в 2000-х годах, к счастью, таких происшествий стало много меньше.
За время службы солдата, как правило, ни разу не отпускают в отпуск встретиться с семьей. Основанием может послужить смерть родственника, но я лично знаю бывшего майора КНА, которого после смерти отца комиссар не отпустил домой, так как «служба должна быть превыше всего».
Регулярно – обычно два раза в год – солдат отправляют на трудовую мобилизацию. Это может быть, например, стройка или помощь колхозникам на работах в поле. Военные относятся к этому по-разному: кого-то раздражает, что их, призванных защищать Родину, используют в качестве рабочей силы, а для кого-то мобилизация – это способ отдохнуть от однообразных казарменных будней.
За десять лет службы военный, как правило, поднимается в звании до старшего сержанта, что обычно соответствует должности заместителя командира взвода. Ближе к концу службы его обычно принимают в партию. Для этого, как и в Советском Союзе, нужны два поручителя, но окончательное решение принимает секретарь парторганизации – политрук. Конечно, политрук может взять в партию понравившегося ему солдата и раньше, а кому-то и просто отказать в приеме в ТПК.
После окончания службы часть военных не возвращается домой, а поступает в офицерские училища. Это одна из важных особенностей северокорейской армии: за редчайшими исключениями, все офицеры – это люди, послужившие в армии в качестве рядовых. Решение о направлении военного в училище принимает отдел кадров дивизии, и понятно, что в училище попадают далеко не все желающие.
При оценке кандидата отдел кадров принимает во внимание его сонбун и успехи как на тренировках, так и в вопросах знания северокорейской идеологии. Понятно, что такая система приводит к тому, что в Северной Корее, за возможным редчайшим исключением, нет беспартийных офицеров.
Кроме того, огромным плюсом для военного может послужить личная похвала Вождя. Кимы любят ездить с инспекцией по частям, и если, допустим, во время очередной поездки Ким Чен Ир показал на младшего ефрейтора Нама и произнес «Молодец какой!», то практически со стопроцентной вероятностью можно ожидать, что Нам в дальнейшем попадет в офицерское училище и закончит карьеру в звании не ниже майора.
После того как военный окончит училище и дослужится до командира роты (обычно эта должность соответствует званию старшего лейтенанта), он получает право жениться, а после свадьбы – право не жить в казарме. Для рядового и сержантского состава, а также для младших офицеров личная жизнь строго запрещена распоряжением Ким Чен Ира.
Неофициальным «потолком» для карьерного роста офицера КНА, как и в большинстве стран, является звание полковника. Выше человеку, не имеющему каких-то особых заслуг или влиятельных родственников, подняться крайне сложно. Тем, кто все-таки смог, генеральские звания присваиваются личным указом Вождя – как правило, перед днем рождения Ким Ир Сена или Ким Чен Ира, а указ о их присвоении обычно публикуется в «Нодонсинмун». Самым высоким званием, на которое в принципе может претендовать простой смертный, является звание вице-маршала, для присвоения которого собирается формальное заседание Центральной военной комиссии ТПК (партия в КНДР руководит армией и государством напрямую и не стесняясь). На практике такое звание получили менее тридцати человек за всю историю Северной Кореи.
Наконец, старшее по отношению к вице-маршалу звание маршала КНА присваивалось только бывшим членам партизанского отряда Ким Ир Сена, а два самых высоких звания – Маршала КНДР и Генералиссимуса – де-факто закреплены за членами правящего клана Кимов.
Не совсем армия
В общем и целом же можно сказать, что северокорейская армия – это не совсем армия.
Во-первых, перед ней, как я уже говорил, ставятся и задачи невоенного характера: солдат используют как рабочую силу, компенсируя неэффективность северокорейской экономики.
Во-вторых, полноценному развитию северокорейской армии мешают особенности северокорейской политической системы. Значительная часть времени, которое солдаты могли бы уделить тренировкам, учениям, чтению военной литературы и т.п., уходит на зазубривание очередной серии «гениальных указаний» Кимов. А то, что карьера военного напрямую связана с его происхождением, приводит к тому, что лояльному гражданину и хорошему солдату, которому не повезло с предками, будет очень сложно стать офицером. Хотя, впрочем, на гражданке сделать карьеру ему было бы еще сложнее.
В-третьих, стоит помнить и о том, что очень долгий срок службы в армии решает еще одну задачу для северокорейского начальства. Молодежь – это обычно наиболее активная часть общества. Загнав юношей и девушек в армию на долгие годы, власти тем самым отрывают их от семьи и друзей и помещают в среду, где их можно контролировать и индоктринировать государственной идеологией. Тем самым вероятность того, что они будут вовлечены в какую-то вредную для режима деятельность, становится минимальной.
Возможно, именно с этим связано решение Ким ЧенЫна ввести призыв женщин. За счет того, что в северокорейскую рыночную торговлю вовлечены в основном женщины, их роль в северокорейском обществе становится все выше, а призвав девушек в армию, можно увести их подальше от рынков и других нежелательных вещей.
Поэтому можно сказать, что северокорейская армия служит для решения не только военных, но и социальных, а также политических задач. Что, безусловно, нелучшим образом сказывается на ее боеспособности.