Странички из дневника. Мы едем в Грайворон.
История г. Грайворона и школы им.Энгельса отражена в дневниках Жукова Владимира Васильевича, дяди Ларисы Павловны, родного брата жены Егорова П.В. – директора школы им.Энгельса.
Вот что он пишет:
«В июне месяце 1938 года в гости к нам (Струги Красные) приехала сестра Нина с мужем Егоровым Павлом Васильевичем.
Теперь они живут в г. Грайвороне, Курской области. Это небольшой городок, но очень красивый. Как потом я узнал - очень старый купеческий уездный город. Купцы отдали большую сумму денег проектантам железной дороги, чтобы отвести железнодорожный путь от города на 14 км. Для того, чтобы железная дорога не привлекала конкурентов в довольно богатый и зажиточный край.
Я не знаю цели приезда четы Егоровых в Струги Красные, но догадываюсь о том, что в данной ситуации держать письменную связь было опасно, т.к. присоединить к делу Левоцкого дело Егорова в то время было - раз плюнуть служителям НКВД. (Левоцкий - муж старшей из сестер Жуковых, которого исключили из партии. Он был председателем райисполкома Струг Красных и лишь заступничество Маленкова, бывшего комиссаром 17 дивизии 1-ой конной Армии в Гражданскую войну, лично знавшего Левоцкого, позволило избежать ареста). Поэтому, побыв в гостях 3 дня, почти не выходя из дома, забрав меня, они отбыли восвояси. Видимо здесь, не доводя до моего сведения, и решилась моя судьба.
Итак, я житель г. Грайворона. Мне предстояло учиться в 9 классе.
Сама школа, бывшая мужская гимназия, располагалась в шикарном здании, с внешнего вида похожего на здание стиля модерн. В похожем стиле было построено и здание бывшей женской гимназии. Но особой известностью в Грайвороне пользовался бывший особняк одного из купцов города - Дмитренко, рядом располагалось здание «Дворянского собрания». В здании особняка, внешне похожего на средневековый замок с башнями, располагался райисполком, а в здании «Дворянского собрания» - Райком ВКП (б).
Город был знаменит и тем, что в нем родился академик инженер-строитель В.Г.Шухов. Мировое признание В.Г.Шухов получил главным образом за свои теоретические и практические работы по созданию сводчатых перекрытий больших пролетов.
Особенно гордятся патриоты Грайворона местностью на крутом берегу реки Ворсклы, называемом «Круча», откуда открывается прелестный вид на парк, излучину Ворсклы и пригородное село Замостье. Тут сохранилась беседка, где любил, как говорят, сиживать друг Максима Горького - известный писатель Скиталец (В.Г.Петров).
Кроме 2-х школ в городе в старинном 2-х этажном здании с обилием украшений из неоштукатуренного кирпича размещался педагогический техникум.
В центре города выделялось здание бывшего земского театра с большим зрительным залом, с балконами для оркестра и зрителей.
По приезду в Грайворон Павел Васильевич Егоров стал работать преподавателем истории в педагогическом техникуме, а сестра Нина Васильевна Егорова, как обычно, преподавала в начальных классах в школе им. Энгельса.
Я же продолжал учиться в 9 классе школы им. Энгельса.
Школьный драмкружок.
По сравнению с предыдущей школой в Стругах Красных Ленинградской области, в Грайвороне у меня стало восстанавливаться деловое отношение к учебе. Кроме того, что школа располагалась в прекрасном здании, в ней еще подобрался и хороший педагогический коллектив. Это Пантелеймон Васильевич Максимов (бывший эсер, ему в это время приклеили клеймо "прокаженного"). Он мало того, что был прекрасным преподавателем, но и одержимым краеведом, собирателем редчайших книг. Его личная библиотека насчитывала свыше 80 тысяч книг, огромное количество журналов и подшивок газет. Много лестных слов можно сказать о чете Досычевых: Иван Иванович преподавал географию, Ксения Ивановна - немецкий язык. Ксения Ивановна была еще в нашей группе классным руководителем. Она была высокообразованным и культурным человеком, владевшим кроме немецкого языка, который преподавала в школе, еще французским и
английским. В нашей группе она была "второй матерью". Как она переживала за каждую двойку, полученную кем-то из учеников по любому из предметов! От нее услышать резкое слово или упрек практически было невозможно. А ведь многие из нас ой как заслуживали хорошей взбучки.
До этого мне пришлось учиться во многих школах. Сколько учителей прошло через мою учебу, но такого педагога, как Ксения Ивановна мне встречать не приходилось.
Вместо троек опять появились четверки и пятерки. Появились и новые друзья с общими наклонностями и увлечениями. Особенно верными и хорошими оказались Иван Филипповский, Федя Голубь и Николай Криворот. В школе царил порядок и крепкая дисциплина. За 2 года учебы в ней я не смог вспомнить ни единого случая выходящих из рамок хулиганских поступков.
Очень много уделялось внимания внеклассной работе. Так получилось, что я оказался руководителем драмкружка. Взялись мы за это дело с огромным энтузиазмом.
Большую помощь нам оказал городской Дом культуры, по «воле судьбы» директором которого оказался бывший актер Киевского государственного театра - Милославский. Он был уже в возрасте. Его игра в спектаклях пользовалась огромным успехом. В зависимости от сюжета в зале можно было увидеть и слезы зрителей, а порой сплошной смех. Это был действительно актер с большой буквы. Пребывание его в местах «не столь отдаленных», как он обычно говаривал « сэмирокивдалэкихтабурив» в соответствии с уголовным кодексом Украины. Развал семьи, алкоголь и привели к нам этого талантливого человека. Начали мы с небольших водевилей, одноактных пьесок, а уже несколько позже взялись за « Ревизора» Гоголя и «Разлом» Бориса Лавренева. Особенно трудно дался нам «Ревизор». Дважды мы начинали и дважды бросали. И все-таки к концу учебы в 10-м классе мы его одолели. Даже ездили на «гастроли» в Томаровку, Борисовку и на Украину в Большую Писаревку. Трудно сказать, было это искренно или снисходительно, но везде получали и аплодисменты, и положительные отзывы. Но лично мы все были на высоте «актерского» олимпа.
Неудавшийся спектакль.
На всю жизнь остался в памяти один случай. После выпускных экзаменов решили мы дать последний спектакль, так сказать, прощальный взлет нашей «артистической деятельности».
В помещении летнего театра городского сада решили поставить пьесу Лавренева, да при том еще и за плату. Будь в это время Милославский в городе, может быть, и не произошло бы этого постыдного случая.
Но все произошло как-то стихийно. Когда мы обговаривали постановку спектакля, то имели в виду, что по его окончании отпразднуем и окончание средней школы. Мол, на вырученные деньги можно будет купить красного вина, закуски и отправиться в парк на берегу Ворсклы, и погулять там до самого утра по старой традиции, установленной поколениями.
Но случилось нечто непредсказуемое. Наш кассир Митя Золотарь, заранее закупивший все питие и съедобное, накануне спектакля решил попробовать одну только рюмочку для поднятия духа. Но оказалось и одной рюмочки хватило для того, чтобы не отдавать отчета, что можно говорить, а чего – нельзя. Зрители, покупавшие билеты, стали спрашивать, откуда, мол, труппа? На что Митя Золотарь не подумав «шумевшей» от рюмочки головой, стал отвечать, что из Ленинграда. А на вопрос: «Кто режиссер?» – как назло ответил: « Жуков». Женщина, задавшая вопрос, видимо приехавшая отдохнуть в Грайворон из Ленинграда, с недоумением сказала:
« Что-то мы о таком не слышали…».
Об этом инциденте, мне тут же рассказали. Узнали об этом и все участники спектакля – началась паника. Что делать? Как исправить ложь кассира? Мы ничего не смогли придумать… И с этим начали спектакль.
Первое действие - чаепитие в квартире капитана Береснева прошло вроде бы нормально. Ну, а потом все пошло, как говорится, наперекосяк.
Во время сцены на корабле я (это лейтенант барон фон Штубе ) подаю команду матросам найти хоть из-под земли комиссара Годуна , а он в это время спокойно стоит за моей спиной и покуривает трубку.
В зале - сплошной смех. Когда занавес закрыли, вся « труппа» собралась вокруг меня.
Все спрашивают, что дальше делать? По затуманенным глазам я понял, что большинство (кроме некоторых девчат) не устояли против соблазна нашего кассира.
Ответ напрашивался один – надо бежать. Бежать с позором, куда глаза глядят. Прошел слух, что пошли за милицией. Это был толчок: схватив кой-какой реквизит (самовар, чашки, скатерть и ложки), мы решили убежать через запасный выход. Договорившись встретиться через час на краю города у тюрьмы, мы разбежались по домам.
Собрались все. Отойдя с километр от города, мыустроились на лужайке, стали обсуждать дальнейшие наши действия. Пришли к единому мнению только в одном - из города надо уезжать. А куда? Вырученных денег хватило бы дня на три скромного житья в Харькове… а дальше? Три девочки хотели поехать в села к родным. А еще трое, исполнительницы главных ролей дочерей капитана Береснева и его жены, решили поехать с нами…
Среди них была и Ольга Ларнина - сорвиголова и дочь председателя райисполкома, Ольга Хмельницкая- дочь учителей, и Женя Таран. Ваню Филипповского мы, правда против его желания, оставили дома для того, чтобы он наблюдал за ходом событий по расследованию «нашего преступления».
Прибыли мы в Харьков рано утром, перекусили и отправились в балаганный цирк на центральном рынке. Затем сходили в исторический музей (вблизи рынка), походили по магазинам…, а потом, уставшие и без прежнего оптимизма, устроились на лавочке у исторического музея…
Куда девалась ночная бравада ?! Денег – кот наплакал, и ни у кого никакого разумного решения… Оставалось одно – покориться судьбе и вернуться к куда более серьезным задачам, маячившим впереди (кому-то - за учебники перед поступлением в институт, кому-то - готовиться к призыву в Красную Армию). А потому решили сначала зайти в столовую на потребу своего желудка, а потом уже и домой, чтобы вернуться только поздним вечером… Но домой, после возвращения в Грайворон, я не пошел ( был уверен, что домашних мой «опыт путешествий» в обморочное состояние не приведет). Отправился сразу к Ивану Филипповскому. Но тот ничего сенсационного мне не сообщил. В городе, оказывается, никаких разговоров по нашему событию не было вообще.
Вечером собрались все в тени городского сада. Послали за Ольгой Ларниной. К нашему удовольствию, она рассказала, как встретил ее отец утром после ее возвращения.
« Ну-ка, артисточка», - сказал он, - рассказывай, как вы сыграли злую шутку со своими зрителями. Завтра же посажу всех на машины и повезу в колхоз на прополку свеклы».
Тут нам стало ясно, что «гром и молнии» прошли мимо нас благополучно. Только в райком комсомола был вызван наш секретарь комсомольской организации школы им. Энгельса - Юра Гожиенко . Его отчитали за слабую работу по повышению нравственности в комсомольской организации школы. Окончательное же помилование мы получили на празднике по случаю вручения переходящего Красного знамени Курского обкома
ВКП (б)…