Военная служба для евреев в странах галута

Кантонисты

В России наименование «кантонисты» существовало с 1805 г. по 1856 г (кантон – полковой округ в Пруссии). Это были малолетние и несовершеннолетние сыновья нижних воинских чинов, которые образовали особое сословие лиц, принадлежащих со дня рождения к военному ведомству. Это был совершенный продукт феодально сословного общества. Они были в крепостной зависимости от военного ведомства, со всеми своими потомками мужского пола.

Вначале туда поступали солдатские дети-сироты, затем - все солдатские дети. А с 1824 г. военно-сиротские отделения поступили в заведование главного начальника военных поселений, генерала Аракчеева, и два года спустя были преобразованы в роты и батальоны военных кантонистов.

Освобождение солдатских детей от принадлежности военному ведомству было даровано имп. Александром II, в ряду других милостей, коронационным манифестом 26 августа 1856 г.

Военная служба для евреев в странах галута

Вопреки хрестоматийным представлениям о невоинственности евреев галута, евреи диаспоры нередко, например, в польских городах, например, были даже обязаны участвовать в ополчении. Историки ссылаются тут, например, на один галахический вопрос XVII века, касающийся компенсации за ранение, полученное одним познаньским евреем в ходе неудачной стрельбы из пищали. То есть еврейское население участвовало в условно добровольном патриотическом ополчении в случае военной необходимости (как правило, это были оборонительные войны в очень неспокойное время).

Но военная служба в период империй (XVIII век) как централизованного бюрократического государства, для маргинальных национальных меньшинств, к которым по всей Европе относили евреев и цыган, была идеей радикальной, в силу разницы менталитета и в известном смысле национально-патриотического воспитания. Однако уже в революционной Франции, на волне идей Просвещения о свободе, равенстве и братстве, аббат Грегуар призывал ввести полное гражданское равноправие для евреев и начать призывать из в армию (благо, в прошлом они известны как бесстрашные воины). Просветительские идеи, разумеется, предполагали всеобщую унификацию до идеала прежде испорченные чем-то народы и сословия. В данном случае, евреи, по мнению просветителей, были испорчены нетерпимостью христиан и превращены в ростовщиков и торговцев; образа еврея – ученого и философа, в силу неизвестности религиозной философии иудаизма в интеллектуальном пространстве Европы, просто не существовало.

В целом воинская повинность для евреев начала вводиться в Габсбургской империи, во Франции, в Пруссии, а затем и в Италии. Этот процесс сопровождался уравниванием евреев в гражданских правах с остальным населением. Это то, что называется эмансипационной политикой.

В России отношение государства к населению, и тем более к национальным и религиозным меньшинствам, никогда не было эмансипационным (за исключением редких реформистских «оттепелей»). Она была интеграционной, причем в феодально-крепостническое и пост-крепостническое бюрократически-сословное общество Российской империи (и СССР впоследствии). Это означает, что с одной стороны еврейское население легализовалось, но в формате уже бытовавшем в государстве, по его социальным лекалам. А кроме того, сохранялись общинные привилегии и формат консервативной общинной жизни (в некотором смысле, евреи оставались своим неписанным отдельным сословием).

В отличие от европейских просветителей, государь-крепостник Николай Первый считал, например, что исполнение воинского долга и равноправие это понятия скорее противоположные (что вообще свойственно военно-государственной идеологии России, где солдат – это раб государства, а не добровольный патриот). По его мнению было тоже, примерно так: «евреи народ испорченный, но воинская служба их быстро поправит на пользу (или нивелирует)». Армия для Николая была безусловно полезным принципом, а не только социальным институтом, разное философствование и социальные идеалы – вовсе нет. Потому в 1827 году он решил преобразовать общество с помощью армии.

Литература

С. Дубнов, Из хроники мстиславльской общины, Восход, 1899 г., кн. 9; Юлий Гессен, «Мстиславское буйство», сборник «Пережитое», т. II; C. Ан—ский, Из легенд о мстиславском деле, сборник «Пережитое», т. II.

Кузьмин-Караваев В.Д. Кантонисты: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. - т. XIV (1895): Калака — Кардам, с. 318—319

Петровский – Штерн. Евреи и армия: Социально-культурные аспекты // История еврейского народа в Росиии: От разделов Польши до падения Российской империи 1772-1917. – с.66-85.

Розенберг Александр. Мстиславское буйство // Мое местечко: Голоса еврейских местечек: Могилевская область. - http://shtetle.co.il/shtetls_mog/mstislavl/buistvo.html

Кантонисты

В России наименование «кантонисты» существовало с 1805 г. по 1856 г (кантон – полковой округ в Пруссии). Это были малолетние и несовершеннолетние сыновья нижних воинских чинов, которые образовали особое сословие лиц, принадлежащих со дня рождения к военному ведомству. Это был совершенный продукт феодально сословного общества. Они были в крепостной зависимости от военного ведомства, со всеми своими потомками мужского пола.

Вначале туда поступали солдатские дети-сироты, затем - все солдатские дети. А с 1824 г. военно-сиротские отделения поступили в заведование главного начальника военных поселений, генерала Аракчеева, и два года спустя были преобразованы в роты и батальоны военных кантонистов.

Освобождение солдатских детей от принадлежности военному ведомству было даровано имп. Александром II, в ряду других милостей, коронационным манифестом 26 августа 1856 г.

Военная служба для евреев в странах галута

Вопреки хрестоматийным представлениям о невоинственности евреев галута, евреи диаспоры нередко, например, в польских городах, например, были даже обязаны участвовать в ополчении. Историки ссылаются тут, например, на один галахический вопрос XVII века, касающийся компенсации за ранение, полученное одним познаньским евреем в ходе неудачной стрельбы из пищали. То есть еврейское население участвовало в условно добровольном патриотическом ополчении в случае военной необходимости (как правило, это были оборонительные войны в очень неспокойное время).

Но военная служба в период империй (XVIII век) как централизованного бюрократического государства, для маргинальных национальных меньшинств, к которым по всей Европе относили евреев и цыган, была идеей радикальной, в силу разницы менталитета и в известном смысле национально-патриотического воспитания. Однако уже в революционной Франции, на волне идей Просвещения о свободе, равенстве и братстве, аббат Грегуар призывал ввести полное гражданское равноправие для евреев и начать призывать из в армию (благо, в прошлом они известны как бесстрашные воины). Просветительские идеи, разумеется, предполагали всеобщую унификацию до идеала прежде испорченные чем-то народы и сословия. В данном случае, евреи, по мнению просветителей, были испорчены нетерпимостью христиан и превращены в ростовщиков и торговцев; образа еврея – ученого и философа, в силу неизвестности религиозной философии иудаизма в интеллектуальном пространстве Европы, просто не существовало.

В целом воинская повинность для евреев начала вводиться в Габсбургской империи, во Франции, в Пруссии, а затем и в Италии. Этот процесс сопровождался уравниванием евреев в гражданских правах с остальным населением. Это то, что называется эмансипационной политикой.

В России отношение государства к населению, и тем более к национальным и религиозным меньшинствам, никогда не было эмансипационным (за исключением редких реформистских «оттепелей»). Она была интеграционной, причем в феодально-крепостническое и пост-крепостническое бюрократически-сословное общество Российской империи (и СССР впоследствии). Это означает, что с одной стороны еврейское население легализовалось, но в формате уже бытовавшем в государстве, по его социальным лекалам. А кроме того, сохранялись общинные привилегии и формат консервативной общинной жизни (в некотором смысле, евреи оставались своим неписанным отдельным сословием).

В отличие от европейских просветителей, государь-крепостник Николай Первый считал, например, что исполнение воинского долга и равноправие это понятия скорее противоположные (что вообще свойственно военно-государственной идеологии России, где солдат – это раб государства, а не добровольный патриот). По его мнению было тоже, примерно так: «евреи народ испорченный, но воинская служба их быстро поправит на пользу (или нивелирует)». Армия для Николая была безусловно полезным принципом, а не только социальным институтом, разное философствование и социальные идеалы – вовсе нет. Потому в 1827 году он решил преобразовать общество с помощью армии.