Лондон против «норшск-гидро»

Одним февральским утром 1944 года тяжело груженный железнодорожный паром «Гидро» двигался через неспокойные воды озера Тинше в Норвегии. Внезапно с нижних палуб послышался глухой гул взрыва. Накренившись, судно остановилось и через пять минут затонуло. А вместе с ним пошла ко дну и мечта Гитлера получить атомную бомбу. За этим взрывом кроется история о самой сложной и важной диверсионной операции этой войны.

Еще в апреле 1940 года в международных научных кругах распространились слухи, что в Институте кайзера Вильгельма ведутся интенсивные эксперименты по расщеплению атомного ядра. Затем, в 1942 году, как раз когда основывался Манхэттенский проект, разведывательный отдел британского министерства военной экономики передал сногсшибательную информацию: нацисты отдали распоряжение норвежскому электрохимическому заводу «Норшск-Гидро» – крупнейшему в своем роде предприятию в мире – увеличить выпуск окиси дейтерия («тяжелой воды») с 3000 до 10 000 фунтов в год.

Задача парализации работы «Норшск-Гидро» и уничтожение его хранилищ тяжелой воды была объявлена британским военным кабинетом вопросом высшей важности. Штаб военно-воздушных сил доложил, что бомбардировка указанного объекта, окруженного горами, для самолетов является задачей невыполнимой. Это была работа для командос.

Завод «Норшск-Гидро» в 1943 г.

Некоторое время назад группа участников норвежского сопротивления захватила каботажное судно, пароход «Гальтезунд», и привела его через Северное море, постоянно рискуя наткнуться на мину и стать добычей подводной лодки, в Абердин. Один из этих людей уже имел опыт организации высокоэффективной ячейки норвежского подполья.

Эйнар Скиннарланд был немедленно вызван в штаб-квартиру частей специального назначения в Лондоне. Этот умный, атлетически сложенный человек был превосходным лыжником и отличным стрелком, что представлялось очень важным для выполнения предстоящей задачи. И уж совсем замечательным было то, что он жил всего лишь в нескольких километрах от завода «Норшск-Гидро» уже многие годы и имел брата и друзей, работавших там на важных должностях.

В штаб-квартире сил специального назначения Скиннарланд встретился с доктором Лейфом Тронстадом, человеком, наладившим крупномасштабное производство окиси дейтерия. Имея до войны много друзей среди немецких физиков-ядерщиков, доктор был самым информированным из ученых не-немцев человеком о состоянии процесса создания атомной бомбы в Германии; в 1941 году он был вывезен норвежским подпольем в Швецию, а оттуда переправлен в Лондон.

После беседы с Тронстадом у Скиннарланда спросили, возможно ли, по его мнению, вывести из строя «Норшск-Гидро». Он стал со скандинавской неторопливостью объяснять ситуацию. Предприятие представляло массивное семиэтажное здание, построенное из стали и бетона. Оно и находившееся поблизости столь же прочное сооружение гидроэлектростанции высились на краю 300-метрового ущелья. Сам завод и все подступы к нему охранялись отборными немецкими подразделениями, а окружающие его горы были почти непроходимыми. Задача в самом деле была очень трудной.

Лунной ночью доставленный английским бомбардировщиком Скиннарланд высадился на парашюте в горах в двадцати милях от своего дома. Через брата он устроился работать на «Норшск-Гидро» на сооружении новой плотины, возводимой в целях повышения мощности завода для увеличения выпуска тяжелой воды. С величайшей осторожностью Скиннарланд организовал агентурную сеть из своих самых надежных друзей, сообщавших ему различные сведения о заводе, которые он передавал британской разведке.

Штабу командования десантными операциями со всем его опытом планирования самоубийственных акций предстояло проделать одну из самых сложных своих работ. Скалистые горы с неистово и непредсказуемо циркулирующими над ними воздушными массами делали Норвегию одной из самых неподходящих в Европе стран для парашютного или планерного десанта. Но, благодаря помощи доктора Тронстада, под руководством которого была возведена точная копия объекта и его внутренних частей, и подробным докладам Скиннарланда, операция «Суолоу», «Ласточка», была наконец спланирована.

Первыми для поддержки Скиннарланда и подготовки приема британских командос должны были высадиться четверо тщательно отобранных норвежцев, каждый из которых превосходно ходил на лыжах и происходил из той местности. Дважды бомбардировщик отвозил их, готовых к выброске, в Норвегию, но из-за непроглядной облачности был вынужден поворачивать обратно. Наконец одним октябрьским вечером они вновь погрузились в самолет и несколько часов спустя выпрыгнули с парашютами в темноту. Когда на следующее утро «ласточки» установили свое местонахождение, то выяснилось, что они оказались в труднодоступной горной местности в ста милях от района назначения. Два дня ушло на то, чтобы разыскать разлетевшиеся на парашютах контейнеры со снаряжением.

За следующие пятнадцать дней «ласточками» был проделан образцовый военный переход. На высоте четыре тысячи футов при постоянной минусовой температуре человек способен нести на себе не больше шестидесяти фунтов. Это означало, что ежедневно каждый из четырех норвежцев должен был три раза прошагать одним и тем же маршрутом, чтобы перетащить свой 120-фунтовый груз. При этом их ежедневный рацион состоял из маленького кусочка сыра, горсти крупы и четырех печений на каждого.

Наконец, 9 ноября обеспокоенные офицеры в штабе планирования десантных операций услышали по рации долгожданный закодированный сигнал «ласточек». Четверо спустившихся на парашютах норвежцев находились уже вблизи «Норшск-Гидро», они установили контакт со Скиннарландом и были готовы к организации радиосвязи и установлению ориентировочных огней на земле, чтобы принять планеры с командос.

19 ноября с одного из английских аэродромов поднялись два бомбардировщика «Галифакс», каждый из которых тащил за собой планер, полный десантников. Несколько часов спустя один из агентов в Норвегии радировал, что бомбардировщики и планеры разбились, а их экипажи погибли либо схвачены немцами.

Последующие новости были еще хуже. Немецкий офицер разведки, который осматривал обломки самолетов, нашел карту, на которой была нанесена красная линия, проходящая через Веморк, городок, где находился завод по производству тяжелой воды. Йозеф Тербовен, нацистский рейхскомиссар Норвегии, и командующий находящимися там немецкими войсками генерал фон Фалькенхорст срочно прилетели в Веморк, чтобы лично проверить охрану предприятия, а подразделения СС принялись прочесывать окрестности и производить аресты при малейшем подозрении в симпатиях к британцам. Однако из «ласточек» не был арестован никто.

В Лондоне офицеры штаба планирования десантных операций, чувствуя себя на грани отчаяния, начали свою работу заново. Идея использования планеров была отвергнута. В конце концов было решено сбросить на парашютах шестерых норвежцев, служивших в частях специального назначения, обучением которых, используя карты и макет завода, занялся доктор Тронстад. Между тем времени оставалось мало. «Ласточки» с заканчивающимся запасом еды и садящимися батарейками в радиостанции с трудом держались в своем «орлином гнезде» на высоте четыре тысячи футов. Они обитали в маленькой засыпанной снегом избушке и были вынуждены питаться оленьим мхом. Живший в нескольких милях от них Скиннарланд, рискуя угодить в лапы гестапо, раз в несколько дней выбирался в сумерки из своей крохотной хижины, вставал на лыжи и отправлялся на встречу со своими информаторами к Веморку.

Вскоре он передал почти неправдоподобную информацию о том, что немцы в силу каких-то причин решили, что командос направлялись не к самому «Норшск-Гидро», а к возводимой по соседству плотине. В результате на плотине разместили дополнительно сотню охранников, а на заводе только дюжину.

К концу декабря разработка операции «Ганнерсайд» была завершена. Шестеро норвежцев благополучно десантировались вечером на покрытый снегом лед озера Скрикен в тридцати милях к северу от укрытия «ласточек». После этого события стали развиваться очень быстро. Норвежцы – теперь их было одиннадцать человек – собрались в избушке «ласточек», и Скиннарланд сообщил последние сведения о расстановке часовых, времени их смены и о том, какие ворота завода были закрыты и как. Нападающим предстояло преодолеть крутой, поросший лесом склон длиной в несколько миль, спуститься в ущелье высотой тысяча футов и пересечь бурный поток, после чего забраться на почти отвесную 1000-футовую скалу, чтобы оказаться у железнодорожной насыпи, тянущейся в сторону завода. В случае малейшей тревоги вся округа была бы мгновенно залита светом прожекторов.

27 февраля, в восемь часов, девять человек отправились на выполнение задания. Нагруженные мощными взрывчатыми зарядами они с невероятным трудом добрались по глубокому снегу до дна ущелья и начали еще более тяжелый подъем по скале. Йоахим, командир группы, то и дело посматривал на свои часы: отведенное на операцию время допускало небольшую задержку. Дюйм за дюймом преодолевая почти отвесный 1000-футовый утес, каждый норвежец понимал, что один неверный шаг будет означать смерть.

Добравшись наконец до вершины, они двинулись вдоль 500-футовой насыпи к заводу, гул работающих механизмов которого они уже слышали. Йоахим на последнем тихом совещании удостоверился, что каждый из его людей в точности знает, что должен делать. Первым предстояло идти тому, кто был вооружен моторными ножницами, – на завод было решено проникнуть через ворота, запертые лишь на цепь и висячий замок. Вскоре послышалось лязганье перекусываемой стали, и остальные у насыпи замерли, прислушиваясь. Внутри по-прежнему все было спокойно, и норвежцы быстро проскользнули через открытые ворота. Группа из пяти человек, вооруженных пистолетами-пулеметами Томпсона, окружила казарму, в которой находились двенадцать немецких охранников – в случае тревоги им предстояло их всех перестрелять, когда те начнут выбегать.

Доктор Тронстад так хорошо проделал свою работу, что четырем подрывникам во главе с Йоахимом потребовалось всего несколько минут, чтобы найти кабельный тоннель, ведущий прямо в помещение, примыкающее к секции высокого обогащения. В темноте двое его людей отстали, но Йоахим вместе с третьим подрывником продолжали пробираться по лабиринту кабелепровода.

Часовой, охранявший это самое важное место предприятия, подняв глаза, вдруг увидел дула двух пистолетов и поспешно лег на пол – молча. Йоахим быстро обошел резервуары, подводные трубы, механизмы и оборудование и прикрепил к ним взрывные заряды – как он это учился делать на макетах в Англии – в те места, где они могли нанести наибольшие повреждения. Вдруг раздался звон стекла – кто-то разбил окошко к ним в подвал, и Йоахим уже приготовился стрелять, но в последний момент узнал одного из своих потерявшихся людей, который быстро пролез к ним и с легкой дрожью в руках закончил установку зарядов.

Когда завыла сирена и из казармы стали выскакивать сонные солдаты, Йоахим со своими людьми уже скрылся тем же опасным и немыслимым – для немцев – путем, которым они пришли. Тем временем тысяча фунтов драгоценной окиси дейтерия вылились из развороченных резервуаров на пол и в сточные трубы завода.

Пятеро из шести участников операции «Ганнерсайд» сразу же отправились на лыжах к шведской границе, после невероятных трудностей оказались в безопасности и были увезены обратно в Англию. Шестой, Кнут, и четыре «ласточки» остались, чтобы участвовать в действиях подполья, проскальзывая на лыжах мимо наводнивших округу патрулей Фалькенхорста. А Скиннарланд вернулся в свою похожую на берлогу хижину, чтобы информировать Лондон о результатах взрыва и продолжать наблюдение за «Норшск-Гидро».

В конце 1943 года Скиннарланд радировал, что повреждения ликвидированы и завод возобновил выпуск продукции. После этого самолеты Восьмой американской воздушной армии разбомбили электростанцию предприятия. Тогда немцы решили перевезти все установки и резервуары производства тяжелой воды «Норшск-Гидро» в рейх и разместить их под землей. Скиннарланд послал в Лондон запрос на разрешение утопить паром «Гидро», который должен был повезти в определенный день по озеру Тинше вагоны, груженные этими оставшимися емкостями с тяжелой водой. Разрешение быстро пришло, и Скиннарланд обратился за содействием к Кнуту, который занимался обучением боевых подразделений норвежского подполья за пятьдесят миль от него. Обзаведясь поддельными документами и прикинувшись работником «Норшск-Гидро», Кнут совершил разведывательное плавание на пароме, чтобы определить, где его лучше затопить, чтобы спасательные работы были невозможны. Перед самым отплытием парома к передней части его днища были прикреплены взрывные заряды с часовыми механизмами, и вскоре последние запасы окиси дейтерия нацистов оказались под водами озера Тинше.

Гравитационная пушка Третьего Рейха[44]

В начале 1920-х годов в Германии была опубликована статья доцента Кенигсбергского университета Т. Калуцы о «теории великого объединения», в которой он сумел опередить Эйнштейна, работавшего в то время над теорией единого поля, объединяющего магнетизм и гравитацию. Суть гипотезы Калуцы такова: если мы расширяем свои представления о вселенной до пяти измерений (пятое измерение – время), то в нем будет существовать только одно силовое поле – гравитация. Электромагнетизм – лишь часть гравитационного поля, действующего в пространстве меньшей размерности.

Как только статья Калуцы с согласия Эйнштейна была опубликована, в прессе появились сообщения об изобретателях «гравитационных лучей».

В книге «Тайны третьего рейха» ее автор В. Веденеев рассказывает, что, когда американцы вошли в Бухенвальд, один из узников, некто Лохман, сообщил офицеру разведки США о том, что некоторое время находился в бараке с человеком по кличке Блау, который по заданию СС организовал на территории лагеря секретную лабораторию, в которой якобы разрабатывалась гравитационная пушка, способная сбивать самолеты!

В свое время эту загадочную историю пытался расследовать журналист из ГДР Бруно Хаберер. Благодаря ему стало известно, кто был этим «неким Лохманом».

В бараках-лабораториях Бухенвальда работала целая группа электриков, осужденных еще до начала войны как члены немецкой компартии и им сочувствующие. Среди них были Рейнгольд Лохман, Армин Вальтер, Герберт Тиле и другие. Благодаря полученной от них информации и удалось слегка поднять завесу над таинственными разработками этого самого не менее таинственного Блау.

Своим сокамерникам Блау признался, что прежде занимал высокий пост в числе военных чиновников рейха, но его «подставили» и отправили в лагерь. Уже после войны вскрылись некоторые подробности этой истории. По роду своей деятельности Блау имел контакты с неким изобретателем, который хотел предложить военным свое изобретение в качестве «непреодолимого» оружия. Изобретатель продемонстрировал Блау лабораторный образец своей установки, после чего бесследно исчез. Однако вдова сообщила в полицию, что ее муж должен был иметь беседу с Блау, после которой домой не вернулся. В руководстве СС, узнав, чем занимался пропавший, провели расследование, в ходе которого выяснилось, что именно Блау и «приложил руку» к исчезновению изобретателя. На допросе в гестапо Блау признался, что вместе с исчезнувшим изобретателем работал над одним секретным проектом, но когда дело дошло до его реализации, тот стал его шантажировать, требуя заплатить значительную сумму, угрожая, в случае отказа, передать свое изобретение врагам нации. В результате Блау вынужден был отдать распоряжение об его ликвидации.

Шпеер и генералы Третьего рейха надеялись на появление чудо-оружия

Во время обыска в доме изобретателя были обнаружены детали установки и кое-какие чертежи. Соседи, которым показали фотографию пропавшего, подтвердили, что он действительно бывал в этом доме.

За превышение служебных полномочий Блау был отправлен в лагерь. Но, когда началась война, о нем вспомнили, а поскольку он сам назвал себя соавтором того изобретения, ему было предложено принять участие в создании чудо-оружия.

Команда вышеупомянутых электриков во время описываемых событий насчитывала около ста заключенных, надзор за которыми осуществлялся несколькими нижними чинами СС. Она располагалась в бараке, имевшем длину 40 и в ширину – около девяти метров. Однажды лагерные электрики получили приказ переоборудовать свой барак. Внутри него возвели стену; все двери, ведущие в одно из двух его отделений, замуровали; сразу за отделением радиотехников и телефонистов поставили забор. Входить сюда могли только комендант лагеря и командир эсэсовской охраны. В этой лаборатории и поселился Блау: он должен был воссоздать сделанное им несколько лет назад секретное устройство.

Теперь всякие контакты с Блау были запрещены, лишь одному из бывших его сокамерников, электрику Армину Вальтеру, было приказано выполнять при нем роль лаборанта и механика. Вальтер добавляет, что однажды Блау доставили спецгруз. Возле барака стояла громадная, метра два в поперечнике, рентгеновская лампа, а из технической документации следовало, что лампа-великанша была срочно изготовлена по спецзаказу концерном Сименса. В других ящиках находились немыслимых размеров трансформаторы. Спустя несколько дней после монтажа лампы и трансформаторов Вальтер обнаружил, что «изобретатель» даже не знает, как следует обращаться с этими приборами.

Чуть позже Блау заявил, что для увеличения эффективности рефлексии «двойных ХХ-лучей» необходимо вокруг барака проложить кабель из меди и серебра. Уже через день кабель был изготовлен и проложен.

Затем Блау затребовал значительное количество моноцитного песка. Такой песок можно было получить только из Швеции, и сразу же с этой целью из Берлина в Стокгольм был направлен курьер. После первых бомбардировок городов Германии интерес военных к изобретению Блау резко возрос. В секретный барак зачастили всякие комиссии из высокопоставленных чиновников и генералов СС. Вот рассказ одного из очевидцев: «В свите приглашенных я видел генералов СС и группенфюреров. Были и гражданские – вероятно, светила науки: бонзы от СС услужливо сопровождали их в лабораторию, где те выслушивали пространные объяснения «изобретателя».

Работы, связанные с изобретением «двойных ХХ-лучей», находились под пристальным наблюдением высшего руководства СС. Весной 1943 года рейхминистр вооружения Шпеер заявил: «Новейшие технические изобретения обеспечат нам скорую победу, затяжная война будет, наконец, выиграна посредством чудо-оружия, которое вот-вот выйдет из стадии разработки».

Когда после окончания войны американцы получили рапорт Рейнгольда Лохмана о таинственном изобретении Блау и интересе к нему высших чинов СС, было предпринято их собственное расследование. Для начала они попытались отыскать Блау среди освобожденных узников Бухенвальда, но там его не оказалось. Затем в одной из фирм нашли человека, который снабжал Блау оборудованием и химикатами. Нашлось и документальное подтверждение факта, что за моноцитным песком был направлен спецкурьер в Швецию.

Дальнейшие поиски велись в рамках американской секретной операции «Пейперклип», в ходе которой американское командование собирало всю информацию о немецких разработках в области новейшего оружия, в первую очередь ракетного. Были найдены и документы, касающиеся таинственного «ХХ-проекта», где был упомянут и загадочный Блау. Ознакомившись с подборкой собранных разведчиками материалов, научные эксперты ахнули: оказывается, немцы экспериментировали с гравитационным полем! Суть совершенно секретного «ХХ-проекта» заключалась в том, что Блау, а точнее, его бывший соавтор, открыл неизвестный науке принцип генерации некоего излучения, названного им «XX». Утверждалось, что построению экспериментальной модели аппарата предшествовала достаточно долгая теоретическая работа по обоснованию возможности существования неизвестного ранее антигравитационного поля.

По замыслу конструктора, генератор его «XX-лучей» создавал либо антигравитационное поле, либо воздействовал на гравитационное поле Земли. По теории следовало, что при наведении его «пушки», стреляющей «ХХ-лучами», на самолеты противника можно путем изменения силы земного притяжения заставить их камнем падать на землю.

Лаборатория Блау создавала опытный образец для демонстрации этого эффекта. Но неизвестно, был ли он закончен до конца войны. Никаких сведений и протоколов его испытания американской разведкой не найдено.

Американская разведка пыталась найти Блау. Кто он и откуда, каково его подлинное имя, установить так и не удалось. Не всплыла эта личность в послевоенные годы ни в США, ни в СССР, ни в Западной Германии. По крайней мере, такова официальная версия. Тайна «гравитационной пушки» Блау так и осталась нераскрытой.

Были предприняты поиски Блау и в ГДР. Там проживали люди, которые находились с ним в лагере. Они охарактеризовали Блау как технически малограмотного человека, который, будучи ловким мошенником, дурачил высокопоставленные комиссии из военного ведомства. Но в этом выводе восточногерманских исследователей кроется явное противоречие: технически безграмотный человек не может долго дурачить комиссии, в которых были и научные эксперты высокого ранга.

Впрочем, исследователи тайн Третьего рейха обнаружили еще один след.

Эта история опубликована в книге С. Славина «Секретное оружие Третьего рейха», ее поведал бывший военный летчик Алексей Львович Ф. Летом 1944 года он служил в Белоруссии, в полку штурмовой авиации. Но однажды он получил необычное задание: на «кукурузнике У-2 забросить в тыл немцам штатского человека. Причем полет к цели надо было совершить по странной траектории, чтобы якобы «замести следы».

Самолет Ф. вместе со штатским по фамилии Лавров ранним утром оказался в заданном районе. Пассажир спал, и летчик, решив его не будить, повел самолет на посадку вдоль прорубленной в густом лесу узкой просеки. От удара об один из корней стойкой шасси самолет развернуло и бросило в густые заросли орешника. Ф. при ударе получил легкое ранение, а вот Лаврову не повезло: он был без сознания и с лицом, залитым кровью. О случившемся сообщили по радио командованию. В ответ поступил приказ: ждать три дня выздоровления Лаврова, если этого не произойдет, вывезти его обратно.

Первые два дня Ф. провел у самолета, занимаясь с помощью «партизан» ремонтом шасси. Вскоре он понял, что находится на базе диверсантов, захвативших у немцев какие-то грузовики с таинственным грузом. Теперь им срочно требовался консультант с Большой земли. Видимо, Лавров и был этим консультантом, да не повезло ему.

Выждав момент, когда почти все ушли на расчистку полосы, Ф. забрался в один из грузовиков, стоявших рядом и закрытых маскировочной сетью. В нем находилась некая трубчатая конструкция из серебристого металла, имевшая систему наводки, как у зенитки. Только с одного конца этой трубки было нечто вроде линзы, а кожух запирался на защелки. В соседнем грузовике находились катушки каких-то толстых кабелей, вместо соединительного разъема была зеркальная стеклянная поверхность.

У эксперта оказалось сильное сотрясение мозга, его состояние не улучшалось. Решили вывезти его до захода солнца. Примерно за час до отлета Ф. заметил, что трое из состава отряда стали обкладывать машины хворостом и подвешивать под бензобаки заряды взрывчатки.

По мнению автора книги, раз свидетель упоминает трубу с линзой и стеклянные кабели, речь идет о полевом образце экспериментальной лазерной пушки. Однако физики и специалисты по лазерной технике отрицают такую возможность. По крайней мере, до начала войны в немецкой научной литературе не было никаких публикаций, содержащих принцип генерирования когерентного излучения. Ни один потенциальный специалист в этой области не попал и в руки американской разведки. А подобные изобретения не появляются на пустом месте. По крайней мере, один из вариантов экспериментального отечественного газодинамического лазера для поражения воздушных целей, размещенный на трех мощных тягачах типа «Ураган», появился лишь в 1970-х годах.

Операция «Ход ферзя»[45]

Югославия была захвачена весной 1941 года. Остатки разбитой югославской армии продолжали вести уже партизанские действия против немецких и итальянских оккупантов. После нападения Германии на Советский Союз в июне 1941 года партизанскую борьбу повели и югославские коммунисты. Однако политические разногласия и личные амбиции привели к столкновениям партизанских групп, переросшим в военные действия. В развитии и успехах партизанского движения в Югославии выдающуюся роль сыграл коммунистический деятель Иосип Броз Тито. Именно его усилиями была создана Народная освободительная армия Югославии (НОАЮ). Огромное влияние, умелое руководство, дисциплина и организованность заставили англичан видеть в Тито более ценного союзника и оказывать поддержку его партизанской армии. К 1943 году партизанское движение на территории Югославии достигло впечатляющих масштабов. НОАЮ насчитывала в своих рядах более 250 тысяч мужчин и женщин. Она состояла из 37 дивизий, объединенных в 11 корпусов, 22 отдельные бригады, 25 отдельных батальонов и более ста других подразделений. Партизаны отвоевали почти треть территории страны. Правда, необходимо уточнить, что ими не были захвачены основные автотрассы, железнодорожные узлы и города.

После подписания Италией перемирия с союзниками изрядная часть итальянского оружия досталась партизанам Тито, в том числе горные артиллерийские орудия. Теперь бойцы НОАЮ представляли собой еще более серьезного противника. Но основным преимуществом партизан была их тактика. При появлении превосходящих сил противника они рассеивались и скрывались в горах, не собираясь вступать в бой на навязанных немцами условиях. Неоднократно тысячи солдат, сотни единиц техники и целые эскадрильи люфтваффе напрасно гонялись за ускользающей тенью.

Командующий юго-восточной группировкой германских войск генерал-фельдмаршал Лёр понимал, что имеющихся у него сил и средств явно недостаточно для победного завершения антипартизанской кампании. Теперь единственным выходом виделся решающий удар прямо в сердце партизанского движения – убить или захватить в плен маршала Тито.

Осенью 1943 года в ходе пятого по счету наступления германских войск Тито был вынужден в очередной раз передислоцировать свой штаб, теперь в окрестности боснийского городка Дрвар. Штаб был размещен в пещере, скрытой в узкой расселине в горах, окружающих город. Выбор места был во многом продиктован активными действиями пикирующих бомбардировщиков люфтваффе, которые постоянно атаковали районы, где базировались партизанские части. Пещеру было практически невозможно обнаружить и нанести по ней удар с воздуха. Кроме того, в ней был устроен дополнительный выход, которым предводитель партизан мог воспользоваться в случае прорыва наступающих частей германской армии.

Несмотря на огромные усилия немцев, Тито остался для них неуловим

По мнению ряда офицеров германской разведки, весна 1944 года вполне подходила для начала очередной кампании против партизан. Переброска штаба Тито сказалась на активности их действий, кроме того, неудачная попытка закрепиться в Сербии привела к значительным потерям среди партизан и временно снизила их боеспособность.

Операция «Ход ферзя» была намечена на 25 мая, по иронии судьбы день рождения маршала Тито. Германское командование намеревалось привлечь к выполнению операции первоклассные боевые подразделения. Вот краткий обзор плана операции, разработанного в штабе 15-го горнострелкового корпуса 21 мая 1944 года.

1. Целью наступления являются штаб партизан, аэродром и склады в районе Дрвар-Петровак в западной Боснии. Силы противника оцениваются в 12 тысяч человек…

2. Общее руководство операцией поручается 15-му горнострелковому корпусу. Задача операции – уничтожение вражеского командования, штаба, складов и партизанских групп в районе путем их окружения с применением авиации и воздушно-десантных частей.

3. Части 7-й горнострелковой дивизии войск СС «Принц Ойген», усиленные двумя штурмовыми батальонами, совместно с 202-й танковой ротой, танковой ротой войск СС и 105-м разведывательным батальоном выполняют охват района, занимают ключевые позиции и препятствуют отходу вражеских групп из Дрвара.

4. Боевая группа «Вильгельм» в составе основных сил 373-й дивизии и приданного им полка в 5.00 начинает наступление на Дрвар с целью в тот же день любой ценой соединиться с 500-м парашютно-стрелковым батальоном СС, находящемся в городе. Одновременно батальон из состава 373-й дивизии выступает в район Вртоще…

7. 500-й парашютно-стрелковый батальон СС выполняет высадку в Дрваре после удара по городу пикирующих бомбардировщиков Ю-87 «Штука». Задача батальона – уничтожение главного штаба партизан Тито.

Германское командование осознало, что лишь высадка воздушного десанта застанет противника врасплох и сможет обеспечить успех задуманного. Таким образом, 500-му батальону предстояло выполнить ключевую часть операции.

500-й парашютно-стрелковый батальон СС был сформирован для выполнения специальных операций. Он не был элитным подразделением, в отличие от воздушно-десантных частей люфтваффе. Более половины батальона составляли добровольцы, остальные были набраны в штрафных частях. Тем не менее все они прошли специальную подготовку, офицеры и унтер-офицеры были профессиональными военными со значительным опытом боевых действий.

20 мая командир батальона оберштурмфюрер СС Курт Рыбка получил общие указания командования относительно роли его подразделения в предстоящей операции. Задача была невероятно сложной и опасной. Парашютисты шли в бой без тяжелого вооружения и с ограниченным количеством боеприпасов. Им противостоял лучше оснащенный противник, к тому же обладающий численным превосходством. Вскоре выяснилось, что имеющихся планеров не хватит для высадки всего батальона. Поскольку использовать их можно всего один раз, остальные будут прыгать с парашютами. Но транспортных самолетов тоже оказалось недостаточно, поэтому парашютисты будут сброшены в два захода.

Рыбка определил свои задачи и выбрал способы их выполнения. Прежде всего нужно было захватить штаб в пещере и взять в плен или уничтожить Тито. Эту часть операции, а также захват военных миссий союзников и радиостанций выполняет группа, доставленная к цели на планерах. Она состоит из шести штурмовых подразделений общей численностью 320 человек. В ее составе не только десантники СС, но также специалисты из дивизии «Бранденбург» и боснийцы на германской службе.

Первая группа парашютистов численностью 314 человек должна покинуть самолеты над Дрваром ровно в 7.00. Она поделена на три подразделения, в составе одного из них сам Рыбка. Его задача – сразу же после приземления двинуться на помощь штурмующим пещеру. Два оставшихся подразделения в течение часа захватывают Дрвар, не позволяя партизанам, находящимся в городе, помешать ликвидации штаба. При необходимости часть парашютистов также может быть отправлена к пещере. Вторая группа парашютистов численностью 220 человек будет сброшена в полдень, она используется в качестве резерва.

Самолеты поднялись в воздух 24 мая сразу после наступления рассвета, полет до цели должен был занять около часа. Ровно в 7.00 парашютисты начали покидать самолеты. Благодаря малой высоте полета и новым парашютам время прыжка сократилось до двадцати секунд. Высадка прошла успешно. Настала очередь планеров. Опытные пилоты заранее определили направление и теперь выводили машины на цель. Один планер сам сорвался с троса, начал терять высоту и упал, врезавшись в берег горного потока. В живых не осталось никого. Остальные машины сумели приземлиться в указанных местах.

Ураганный огонь встретил планеры еще в воздухе, партизаны на удивление быстро отреагировали на внезапное нападение. Чуть замешкавшиеся при посадке кровью платили за промедление. Однако в целом высадка удалась. Мгновенно рассредоточившиеся подразделения приступили к выполнению поставленных задач. Перерезана телефонная линия, соединяющая штаб Тито с Дрваром, после короткого ожесточенного боя захвачены и уничтожены здания телефонного узла и радиостанции.

В самом Дрваре парашютисты бегом продвигались по опустевшим улицам, почти не встречая сопротивления. Через час все подразделения доложили о выполнении задания. Город был взят под контроль. Десантники ожидали дальнейших приказов. Настало время бросить все силы на выполнение основной задачи операции – уничтожение Тито и его штаба. Рыбка еще не знал, что группу, штурмующую пещеру, постигла неудача. На связь вышло подразделение, попавшее при высадке под сильный огонь партизан. Десантники были вынуждены отступить и теперь удерживали плацдарм на противоположном от пещеры берегу реки, обстреливая ее из пулеметов с дальней дистанции.

Планеры группы, атакующие штаб Тито, приземлились в нескольких метрах от входа в пещеру. Пилоты справились со своей задачей, казалось, что десантникам остается сделать всего несколько шагов, и они у цели. Но бойцы батальона охраны Тито отреагировали мгновенно. Они открыли огонь по приземляющимся планерам, буквально изрешетив их. Высадившиеся десантники были сразу же прижаты к земле пулеметными очередями. Через час у входа в пещеру не было ни одного живого немца. Но и партизан погибло немало.

Десантники, ведущие обстрел пещеры с противоположного берега реки, доложили, что противник использует минометы. У батальона Рыбки не было равноценного оружия. Ситуация определила дальнейшие действия. В небо взлетела красная ракета. Сигнал требовал немедленного сбора для штурма пещеры. Было уже ясно, что местность вокруг штаба Тито укреплена и подготовлена к обороне. У десантников заканчивались боеприпасы, пополнить их раньше не удалось, а теперь было уже поздно, время работало на противника.

Солдаты батальона начали атаку. Под обстрелом из минометов, пулеметными очередями и прицельным огнем снайперов они медленно, но верно преодолевали расстояние до пещеры. Внезапно с фланга раздались выстрелы. Партизаны из окрестных деревень, услышав шум боя, бросились на помощь своему командующему.

Парашютисты второй группы были сброшены над местностью, которую контролировали партизаны. Несмотря на сложное положение и ощутимые потери, они сумели прорваться к основным силам. Получив подкрепление, батальон снова пошел в атаку. В ходе третьего и последнего штурма пещеры был тяжело ранен оберштурмфюрер Рыбка. К партизанам прибывали подкрепления, уставших бойцов заменили свежие силы. Атака десантников постепенно выдохлась. Стало ясно, что цель операции достигнута не будет.

Все подразделения получили приказ собраться у городского кладбища. Те, кто штурмовал пещеру, отступали точно так же. Перебежками, прикрывая друг друга, при поддержке пулеметов. Партизаны преследовали их, не отставая. Периодически преследование переходило в рукопашный бой. Лишь в 10 вечера основные силы батальона спустились к подножию холма. Бои этого дня были жестокими и кровопролитными, противники держались из последних сил, но они не собирались прекращать действия. Партизаны сражались, чтобы обеспечить отход Тито. Он покинул пещеру через запасной выход, затем по высохшему руслу до железнодорожной станции. Поезд вывез его и представителей союзных военных миссий из района боевых действий. Тито приказал прекратить преследование и рассредоточиться. Он понимал, чт