Особенности динамики суицида у военнослужащих

Как отмечалось ранее военные психологи выделяют следующие виды (типы) суицидального поведения военнослужащих: истинный (осознанные действия, целью которых является совершение акта самоубийства), аффективный (суицидальные действия, обусловленные сильным эффектом, возникшим в результате острого психотравмирующего события) и демонстративно-шантажный (сознательная манипуляция индивидом жизнеопасными действиями в целях изменения конфликтной ситуации в благоприятную сторону) [40].

Динамика суицида в условиях службы зависит как от типа суицидального поведения: истинный, аффективный или демостративно-шантажное поведение, от его структуры и так и от условий в которых суицидальный акт совершается.

Как отмечалось раньше предсуицидальный(пресуицид) период включает в себя две фазы: предиспозиционную и суицидальную.

Проследим динамику суицида в зависимости от формы и типа суицида.

Процесс развития истинного суицидального поведения может выглядеть следующим образом[13].

Предиспозиционная фаза отличается исключительной эмоциональной напряженностью для суицидента. В этом периоде у воинов отмечается фиксация внимания на неодолимых трудностях в службе, на мыслях об отсутствии потенциальных возможностей решения возникших проблем.

Попав в конфликтную критическую ситуацию, фрустрирующих их личностно-значимые потребности, военнослужащие в большинстве случаев начинают писать тревожные, панические письма домой. Они просят родителей, родственников, знакомых организовать им отпуск по семейным обстоятельствам, отсрочку от службы в армии и так далее. Часто обращаются к командирам с чрезвычайно настойчивыми просьбами о госпитализации, а иногда и об оказании практической помощи: (например, в прекращении возбужденного уголовного дела за совершенное преступление).

Характерной особенностью этого периода является повышенная потребность к установлению неформального, эмпатического контакта, потребность в сопереживании, эмоциональной поддержке ("поиск опоры"). Практически все суициденты отмечают, что им очень хотелось найти поддержку, поделиться своими переживаниями, разделить тревогу. Искажение эмоциональных и мотивационно-ценностных связей с ближайшим социальным окружением, нарастающее чувство тревоги, вызванное ожиданием неблагополучного развития событий, характеризует эту фазу как начало процесса социально-психологической дезадаптации.

При невозможности или недостаточной способности воина к установлению глубокого интимного контакта в кругу сослуживцев, а также, если военнослужащему не была своевременно оказана помощь и поддержка, происходит прогрессирующее углубление дезадаптации. При этом возникает одно из самых болезненных и часто наблюдаемых переживаний у суицидентов – переживание одиночества, отверженности и изоляции в коллективе. Обязательное общение не только не уменьшает чувства одиночества, а обостряет его.

Hа фоне выраженной обостренной борьбы мотивов, отраженной в переживаниях негативной модальности, возникают нестойкие, довольно диффузные мысли о невыносимости существования в данной ситуации. Разработка этой темы расширяет сферу кризисных оценок, которые переносятся военнослужащим на более обобщенный уровень, принимая форму мировоззренческой рефлексии.

Зачастую, военнослужащие углубляются в размышления о смысле жизни, неоднозначности человеческого существования. В некоторых случаях, эти размышления буквально завладевают человеком, неотступно преследуя его, что, конечно же, не должно расцениваться как проявление психического отклонения. "В явном или неявном виде этот вопрос присущ самой природе человека, – писал В.Франкл. – Сомнения в смысле жизни, таким образом, никогда нельзя рассматривать как проявления психической патологии; эти сомнения в значительно большей степени отражают истинно человеческие переживания, они являются признаком самого человеческого в человеке. Эта способность сомневаться в значимости собственного существования больше выделяет человека среди животных, чем такие его достижения, как прямохождение, речь или понятийное мышление"[44] .

В рассматриваемом периоде у военнослужащего возникает чувство, что его жизнь не имеет будущего, что в ней есть только прошлое. Жизнь воспринимается только ретроспективно. Он пытается найти утешение в воспоминаниях о приятных моментах из его доармейской жизни, но зти воспоминания, как правило, только отягощают восприятие настоящего, усиливая контраст между прошлым и будущим. Появляется ощущение внутренней пустоты и бессмысленности существования. Утеря смысла жизни является центральным звеном в суицидальном поведении.

Мысли о смерти, как правило, при этом носят налет теоретизирования, свойственного молодым людям в этом возрасте, без какого-либо желания умереть.

Размышления на тему смерти могут приобретать форму художественных образов – в записных книжках, в рабочих тетрадях изображаются рисунки, иллюстрирующие депрессивное состояние человека (гробы, кресты, виселицы и т.д.). Известны факты, когда накануне самоубийства суициденты посещали кладбища, в романтических тонах описывали их в письмах родным, в разговорах с сослуживцами.

Тем не менее, глубина разработки экзистенциальных мотивов может приводить и к истинным суицидальным попыткам, носящим свеобразный философско-религиозный, мировоззренческий характер. При этом вопросы о ценности и смысле жизни ставятся с такой напряженностью, что неизбежно влекут за собой крайние решения.

На высоте предиспозиционной фазы появляются симптомы деперсонализации: неопределенное чувство внутренней измененности, отчужденности, гнетущее настроение, переживание какой-то "неестественности" окружающего, его непонятности и враждебности. Некоторые военнослужащие после неудавшейся попытки вспоминают об ощущении "внутренней паники", "внутренней катастрофы", предчувствии какой-то беды. Появляется гипертрофированное стремление к самоанализу, самонаблюдению, возникает обостренная рефлексия.

На фоне подобного рода состояний появляются суицидальные мысли, а позднее – и обдумывание способа суицида, "примеривание" к нему. Суицидальный период, начало которого связано с появлением суицидальных замыслов, длится вплоть до покушения на свою жизнь.

Переходу в суицидальную фазу предсуицида обычно способствует дополнительная ситуативная психотравматизация, которая еще более углубляет дезадаптацию и убеждает военнослужащего в неизбежности катастрофы. Само принятие решения о самоубийстве, даже в результате "обдумывания", свидетельствует о переживаниях необычайной глубины и силы.

Характерными особенностями поведения военнослужащих в этой фазе являются: замкнутость, аутичность, стремление к уединению, вплоть до полной изоляции, утрата интереса к окружающему. Человек как бы отделен психологическим барьером от других людей, полностью поглощен своим "Я", своими мучительными переживаниями.

Суицидальные тенденции в этой фазе в одних случаях развиваются стремительно, а в других медленно, с периодами усиления и ослабления.

Нередко в суицидальной фазе, перед совершением суицидальной попытки у военнослужащих отмечались особенности поведения, обусловленные аффективным сужением сознания. При этом наблюдается фрагментарное восприятие окружающего, снижение реакции на внешние раздражители, эмоциональная заторможенность, неадекватные действия и высказывания.

Вместе с тем, отмечены и другие формы проявления поведенческих форм активности: расчетливость, решительность, хладнокровие ("зловещее спокойствие") и даже агрессивность. Иногда принятие суицидального решения сопровождается суетливостью, двигательной возбужденностью, беспричинной веселостью. Однако, во всех случаях неестественность поведения сразу же бросается в глаза.

С большим постоянством у военнослужащих отмечается расстройства сна, разнообразные неврастенические или неврозоподобные вегетативные проявления: повышенная утомляемость, вялость, чувство бессилия и т.п.

Психическое состояние накануне суицидальной попытки (а равно как и завершенного суицида) бывает неоднородным, что обуславливается разнообразным сочетанием индивидуально-личностных и ситуационных факторов, создающих множество вариантов.

Так, депрессивное состояние (в психологическом смысле) выявлено у 60% обследованных суицидентов. Оно характеризуется тяжелыми, мучительными эмоциями и переживаниями – тревогой, тоской, отчаянием. Влечения и волевая активность резко снижаются. Почти всегда в различной степени выражены ощущение собственной неполноценности, недееспособности и самоотрицания. Появляется чувство вины и нередко - потребность в самообвинении.

Измененным кажется течение времени, его мучительное замедление, вызывающее ощущение "бесконечности" ситуации.

Ощущение беспомощности перед лицом трудностей сочетается с чувством безнадежности.

В случае продолжительного предсуицида развитие суицидального поведения отчетливо проходит все описанные этапы. Однако эту последовательность можно обнаружить не всегда. При острых предсуицидах предиспозиционная фаза свернута и суицидальные замыслы и намерения появляются без предшествующих ступеней, характеризуясь усилением роли аффективных компонентов.

Сравнительный анализ факторов длительности предсуицида показывает, что решающую роль в этом играют глубина переживаемого конфликта, личностная значимость фрустрирующего события, его истинное содержание и, наконец, психологический склад личности.

Суицидальный период заканчивается суицидальным актом, отличающимся полной аффективной охваченностью, суженностью сознания суицидента. Иногда наблюдаются эмоциональная опустошенность и безразличие к происходящему.

В ряде случаев перед попыткой самоубийства военнослужащие оставляют предсмертные записки. По материалам уголовных дел, такие записки оставляет каждый пятый-шестой суицидент. В оставленных записках обычно звучат идеи самообвинения и содержатся просьбы о прощении их близкими людьми. Иногда в записках обвиняются те, кто явился по мнению суицидента виновником его поступка.

В случае неудавшейся попытки в постсуицидальном периоде некоторое время может наблюдаться сохранение суицидальных мыслей и намерений. При этом, как в прямой, так и в косвенной форме высказывается сожаление о сохранении жизни, об утрате ее ценности. Проявляется пассивное "согласие на смерть". Так реагируют главным образом те, кто считает невозможным свое возвращение в условия, которые привели их к суициду.

Вероятность попытки повторного суицида довольно велика. Считается, что у прибегавших к суицидальной попытке риск завершенного суицида на ближайший год увеличивается в 100 раз [8; 13; 39].

К типологически своеобразным формам суицидальных действий могут быть отнесены аффективные и демонстративно-шантажныесуициды [39].

В отличие от истинного суицида, при котором психотравма, осознанная и переработанная военнослужащим, вызывает определенный тип целенаправленного, хотя и неадаптивного поведения, при аффективных суицидальных действиях психотравмирующая ситуация не успевает подвергнуться сознательной личностной переработке. Такие суициды обусловлены необычайно сильным аффектом, возникшим в результате внезапного острого психотравмирующего события или под влиянием аккумуляции хронических психотравм.

Личностный смысл демонстративно-шантажных попыток состоит в оказании психологического давления на окружающих значимых лиц, с целью изменения конфликтной ситуации в благоприятную для себя сторону (вызвать к себе жалость, сочувствие, избавиться от грозящих неприятностей и т.п.). При демонстративно-шантажных попытках военнослужащий понимает, что его действия не должны повлечь за собой смерть, и для этого предпринимает все меры предосторожности.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, динамика суицидального поведения военнослужащего зависит как от глубины переживаемого конфликта, личностной значимости фрустрирующего события, психологического склада личности, так и от своевременной оказанной помощи окружающих и специалистов.