Р: Как ты? Надеюсь уже лучше?

В: Я думала, ты позвонишь.

Р: Прости, здесь немного шумно.

Я замешкалась, не желая спрашивать, но все же спросила.

В: Здесь ─ это где?

Р: Дома. Семейный сбор.

В: Тогда почему ты болтаешь со мной?

Р: Потому что я соскучился по тебе.

Мое сердце ускорило бег.

В: Я тоже скучаю по тебе. Похоже, ты близок со своей семьей.

Р: Да, мы очень близки. Чем ты занимаешься?

В: Глотаю несчетное количество Викодина, поедаю шоколад, и смотрю слезливые романтические фильмы. Сам понимаешь, это мечта любой девушки.

Р: Значит, ты мне солгала, когда сказала, что скучаешь?

В: Да

Р: А вот это обидно.

В: Прости, но многие говорят, шоколад хороший заменитель сексу, похоже, я нарушила твое правило.

Р: И будешь за это наказана.

В: А мы можем оставить наказания для твоего клуба? Я больше не хочу возвращаться в «Барак».

Р: Я знаю. Я сожалею, что привел тебя туда. Но нам там было весело J

В: Совсем не весело.

Р: Нет?

В: Нет

Р: А как же?

В: Неописуемо.

Р: Согласен. Я каждый день об этом думаю.

В: О чем ты думаешь?

Р: Как твои бедра сжимают меня, когда ты обхватываешь меня ногами. Как ты красива в момент оргазма. Как я обожаю твои губы.

В: А у меня будет еще возможность побыть с тобой наедине, больше чем час?

Р: Да, я тебе обещаю.

В: Хорошо. Очень на это надеюсь.

Р: Мне бы хотелось быть сейчас с тобой, обнимать и целовать каждый дюйм твоего тела.

В: А что тебя останавливает?

Р: Я не уверен, что твои родители одобрят мои намерения относительно их дочери.

В: Не повезло мне.

Р: Скоро.

В: Думаю, ты будешь на связи.

Р: Замолчи.

В: Я буду терпеливо ждать очередной порции сообщений.

Р: Ты за это заплатишь.

В: Жду не дождусь.

Р: Наказание будет намного суровее.

Р: Спокойной ночи.

В: Спокойной ночи.

Через час он прислал еще одно сообщение.

Р: Теперь я не могу перестать думать о твоих ногах

В: J

В понедельник следующей недели я чувствовала себя великолепно. Я перестала принимать лекарства, хоть у меня и оставались порезы на лице, и шрам на шее зажил не до конца, но я свободно могла передвигаться и не чувствовать боли. Я решила навестить Риза. Мы не каждый день разговаривали по телефону, но он старался писать сообщения, по меньшей мере, один раз в день. Казалось, он ведет жизнь девяностолетнего старика, и я часто подшучивала над этим. Риз был очень занят, я знала, он пытается наверстать упущенное на работе за время пребывания в больнице со мной. Несколько раз он показывал клуб, но каким бы занятым он не был, он всегда заканчивал день разговором со мной или сообщение, как сильно хочет меня увидеть. Было очевидно, мы оба стремились продолжить то, что начали.

В это время, моя мама держала меня в вакууме, не давая мне мой ноутбук, и возможности приступить к работе. Но я все же нашла свои записи в телефоне. Мама регулярно меня проверяла, и это начало сводить меня с ума. Также она не позволяла мне покидать дом.

У меня было несколько кошмаров, ничего серьезного, с чем бы я не справилась. Пару раз в ванной у меня были приступы паники, весьма сильные, от чего я впадала в ступор. Первый приступ я пережила самостоятельно, но во время второго позвала маму, извиняясь за то, что ей пришлой прийти и поговорить со мной. Она успокоила меня, и сделала вид, что пришла не более чем, просто подать мне крем для бритья.

Гребаная маска клоуна.

Будто они знали, что эта маска сама по себе пугающая, а в данных обстоятельствах мне вообще будет сложно про нее забыть. Также, они оставили меня умирать. Но эти сукины дети не остановились на моем доме. Через час после нападения на меня, они вломились в два соседних дома. Тот, кто обшаривал мой дом, был застрелен из пистолета, одним из владельцев дома, а того, кто приставил мне нож к горлу, держали на мушке, до приезда полиции. Он больше никогда не выйдет на свободу. Он был осужденным насильником, его разыскивали за несколько преступлений, включая ограбление моего дома и попытку убийства. Я боялась дня, когда мне придется встретиться с ним в суде, но до этого еще далеко.

Я отказалась от терапии, на которой настаивала моя мама. Я хотела забыть о случившемся и жить дальше. Я хотела продолжать жить, а не зацикливаться на этом.

Прошла всего неделя, но я умирала от желания увидеть Риза, прикоснуться к нему. Мое тело вряд ли справиться со всеми уготованными мне нагрузками, но вот обещанное занятие любовью в его постели я точно выдержу. Мне нужно побыть с ним, ощутить его, убедиться, что все по-настоящему.

Для начала я заехала в магазин, и теперь, улыбаясь, поднималась по миллионному количеству ступенек. Немного взволнованно я постучала в дверь, зная, что он дома, я видела его машину у дома. Стоя с цветком в одной руке, и огуречной солью для ванны в другой, я была готова вернуться к нормальной жизни. Я просто хотела его увидеть, поблагодарить за поддержку меня и моей мамы.

К черту все, я любила его. Я хотела его увидеть, потому что любила его. Я понимала, было рано признаваться в этом, но я была влюблена в Риза.

Он открыл дверь, и на меня посмотрели две пары серых глаз. Риз был обворожителен в своем трико, держа на руках свою уменьшенную копию, закупанного в безразмерное полотенце. Я посмотрела на малыша, который зажимал и разжимал ладошку, здороваясь со мной. Я понятия не имела, каким сейчас было мое лицо.

У него был сын. Без сомнения это его ребенок.

У него на лице был шок от моего неожиданного появления. Уверена, он никак не ожидал, что это буду я. Я продолжала стоять в полной растерянности.

─ Вниз, вниз, вниз, Па, Па, вниз, ─ Я посмотрела на Риза, он. Он посмотрел на сына, потом на меня, и решился заговорить, но я остановила его.

─ Ты не был готов рассказать мне… это я понимаю. ─ Слезы застилали мне газа, пока я смотрела как его сын пытается вырваться из рук отца, немного пыхтя. Я видела, как он извивается, пока Риз еще крепче заматывает его в полотенце, пытаясь согреть.

─ Па, Па, вниз!

─ Господи, какой он красивый, ─ сказала я, когда маленькие ручки потянулись ко мне. ─ Как и его отец. ─ Я посмотрела на Риза, он не знал что сказать. ─ Как его зовут?

─ Брюс, ─ прошептал Риз, открывая дверь шире впуская меня в дом.

─ Весьма неуместный жест, ты так не думаешь? Очевидно, ты не был готов впустить меня в эту часть твоей жизни.

─ Вайолет, я был готов. Правда, был, ─ Я кивнула чисто из вежливости. Мне никогда не узнать, была ли это правда. Я не хотела ругаться с ним, и пугать малыша, но по правде говоря, силы меня покинули. Я опять влюбилась в мужчину, который оказался незнакомцем.

─ Я просто сумасшедшая на твоем крыльце, держащая в руках свое сердце и дерево… опять. ─ После своих слов я поставила его вниз и усмехнулась. ─ Еще я принесла тебе вот это. ─ Я протянула ему соль для ванны, и он попытался его взять, усмиряя вертевшегося в руках Брюса.

─ Нет, не уходи. Я не смогу пойти за тобой. И одна только эта мысль меня убивает. Вайолет, ты так… много для меня значишь. Пожалуйста, не уходи. ─ Мольба в его голосе лишь ускорила подступающие слезы, но я не могла ему доверять.

─ Па, Па, вниз. ─ Брюсу больше не нравилось его положение, поэтому он выхватил соль для ванны, и швырнул ее в сторону.

─ Риз, откуда мне знать, что ты действительно этого хочешь? Ты никогда ничего мне не говорил. Я солгала о ситуации, а ты скрывал от меня сына. ─ Мне было невероятно больно. Я понимала, слезы бежали ручьем, глаза начало щипать. Он сделал шаг ко мне, сжимая в руках вертлявый комочек.

Я отошла на шаг назад и покачала головой.

─ Нет, не надо. Я не могу остаться. ─ Я посмотрела на Брюса, он протягивал ручки ко мне. Его глаза умоляли меня взять его, и освободить от крепких объятий отца. Я внимательно изучила его пухлые щечки, кудрявые темные волосы, которые все еще были влажными. Он сразил меня наповал. Брюс был уменьшенной копией мужчины, которого я любила. Я поцеловала его ладошки и сказала: ─ Сладенький, я бы с радостью взяла тебя на руки, но на улице холодно. ─ Мой голос предательски дрожал. Я была готова взорваться. Поэтому, я повернулась и пошла вниз по ступенькам.

─ Вайолет, пожалуйста, останься. Я не знал, как это сделать. То, как мы познакомились, мне нужно было…

─ Я понимаю. Правда, понимаю. Но давай не сегодня, ладно? Я стараюсь оставаться спокойной. Хотя я очень расстроена, ─ я держалась за грудь. ─ И я не хочу его напугать. ─ Развернувшись на ступеньках, я почти утонула в глазах Риза, когда наши взгляды встретились. ─ Риз, веди его в дом, на улице холодно.

─ Пожалуйста, ответь, когда я буду звонить, ─ говорил он, наблюдая, как я спускалась вниз. Я дошла до машины. Я думала, мы стали ближе, но оказалось, что я совсем его не знала. Я понятия не имела, кем был этот мужчина в реальной жизни. Я была всего лишь его сексуальным партнером. Мы трахались, и у нас не плохо это получалось. В этом смысле, мы были полностью совместимы. Но с того единственного дня, что мы провели вместе, я мало что узнала нового о нем. Все это время он держался на расстоянии. И чем больше я об этом думала, тем больше понимала, он делал так, как ему было нужно. Обязательное сообщение хотя бы раз в неделю, иногда два, и только тогда, когда ему удобно. Он был отцом-одиночкой. Шестеренки в моей голове работали, складывая все воедино.

Щелк. Щелк. Щелк. Щелк.

И теперь все встало на свои места: сообщения вместо телефонных звонков; срочные семейные дела. Сын был его семьей! Господи, у него такой красивый мальчик. Но где его мать? Общаются ли они до сих пор?

Риз был отцом. Именно поэтому он хотел продать клуб. Он хотел избавиться от этой части своей жизни. Это можно было понять, и если честно, мне нравилось, что он на это решился.

Я была ослеплена страстью и своими проблемами, не догадываясь, у Риза могли быть свои планы. Он менял свою жизнь, и это было лишь началом. Теперь понятно, почему он держал меня в неведении. Он еще плохо меня знал, и не хотел впускать в эту часть своей жизни. Он оберегал ее, как и положено. Но в тоже время… я была в бешенстве.

За короткое время я доехала до дома. Я обошла дом с метлою в руках, заглядывая в каждый шкаф. Убедившись, что я одна, я включила сигнализацию и позвонила маме.

─ Ты в своем уме? Какого черта ты делаешь дома одна?

─ Понимаешь мама, когда женщина взрослеет и устраивается на работу…

─ Юная леди, прибереги свой саркастичный тон для кого-нибудь другого. Я выезжаю к тебе!

─ Нет, мама. Я хочу побыть одна.

─ ЧУШЬ СОБАЧЬЯ! ─ тут же я услышала долгий гудок, и как только я повесила трубку, телефон вновь зазвонил, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности.

Риз.

Проснувшаяся во мне стерва не хотела брать трубку. Я страдала из-за неудачного стечения обстоятельств. Не то, чтобы ребенка можно было назвать неудачным…

Ребенок. Боже, он делает таких красивых детей.

Я открыла бутылку, и налила бокал.

Я была полностью разбита. Ирония всей этой ситуации заключалась в том, что один неожиданный визит, помог мне познакомиться с членом семьи, которого я никак не ожидала увидеть. Я решила выговориться, и начала кричать на телефон.

─ Знакомая ситуация, не так ли, козлина? Теперь можешь сидеть и думать, что твоя маленькая ложь была во благо, и ты правильно поступил, но теперь тебе придется принять наказание за это. А может, черт побери, тебе следует называть меня Госпожой! ─ усмехнувшись, я отпила еще вина. Что за паршивая неделя. Осушив первый бокал, и налила еще один.

Он прислал мне сообщение.

Я была в бешенстве. Не следовало ему этого делать.