Ответственность лица, уполномоченного выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица

(введена Федеральным законом от 05.05.2014 N 99-ФЗ)

1. Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

2. Ответственность, предусмотренную пунктом 1 настоящей статьи, несут также члены коллегиальных органов юридического лица, за исключением тех из них, кто голосовал против решения, которое повлекло причинение юридическому лицу убытков, или, действуя добросовестно, не принимал участия в голосовании.

3. Лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

4. В случае совместного причинения убытков юридическому лицу лица, указанные в пунктах 1 - 3 настоящей статьи, обязаны возместить убытки солидарно.

5. Соглашение об устранении или ограничении ответственности лиц, указанных в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, за совершение недобросовестных действий, а в публичном обществе за совершение недобросовестных и неразумных действий (пункт 3 статьи 53) ничтожно.

Соглашение об устранении или ограничении ответственности лица, указанного в пункте 3 настоящей статьи, ничтожно.

Важнейший принцип корпоративного управления заключается в осуществлении управления через органы корпорации, а не через ее участников.

Наличие системы органов управления, обладающих соответствующей компетенцией, выступает основополагающим признаком организационного единства, характерного для юридических лиц, включая корпорации.

По общему правилу, установленному п. 1 ст. 53 ГК РФ, юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами*(816).

В научной доктрине на протяжении длительного времени дискутируется правовая природа органов управления корпорации. Имеется несколько подходов к пониманию сущности органа юридического лица. Наиболее выражены две точки зрения: (1) орган юридического лица рассматривается как его представитель, который действует от имени общества на основании закона и устава, а потому не нуждается в доверенности, и (2) орган юридического лица рассматривается как его структурно оформленная часть, которая не является самостоятельным субъектом права, а только особым механизмом реализации правосубъектности юридического лица.

Первая концепция, которой придерживались видные юристы прошлого столетия И.В. Шерешевский, Д.М. Чечот, С.Н. Братусь, Г.Ф. Шершеневич*(817), в настоящее время не получила широкого распространения в российской науке и правоприменительной практике, хотя у нее есть и современные последователи*(818). Так, например, Г.В. Цепов пишет: "Директор не является и не может являться частью общества, поскольку противоречит обществу в правоотношении по наделению полномочиями действовать от имени и в интересах акционерного общества. Следовательно, лицо, выполняющее функции директора, допустимо считать особым представителем общества (представитель в широком смысле)"*(819).

Взгляд на орган юридического лица как на его организационно оформленную часть, выражающую волю юридического лица, разделяется большинством современных специалистов в сфере корпоративного права*(820) и является проявлением реалистической теории органа юридического лица, основоположником которой был О. Гирке*(821). Сторонник этой концепции Д.И. Мейер писал: "...создается орган юридического лица, действия которого считаются действиями самого юридического лица: признавая существование юридического лица, законодательство в то же время определяет орган, через который оно должно проявлять свою деятельность"*(822).

Последователи органической теории юридического лица не признают органы в качестве самостоятельных участников правоотношения. Б.Б. Черепахин констатировал: "Подлинным и действительным участником всех правоотношений является само юридическое лицо"*(823). Из этого обстоятельства следует вывод: если орган юридического лица не признается самостоятельным субъектом права, а является только структурно обособленной частью юридического лица, то он не может считаться его представителем. Б.Б. Черепахин писал: "Разумеется, в известном смысле можно считать, что и орган представляет юридическое лицо, которое в его лице совершает правомерные юридические действия: сделки, процессуальные действия и т.д. Однако ни в коем случае нельзя сказать, что орган представительствует от имени юридического лица. Представителями юридического лица являются лица (граждане или юридическое лицо), управомоченные органом юридического лица (добровольное представительство) или наделенные соответствующим полномочием в силу закона (обязательное представительство)"

Определяя различия между органом юридического лица и его представителем, Я.А. Розенберг приводит следующие аргументы: (1) орган, в отличие от представителя, не является самостоятельным субъектом права; (2) представитель обособлен по отношению к юридическому лицу, а орган - его часть; (3) между представителем и юридическим лицом есть самостоятельные гражданские правоотношения, а между органом и юридическим лицом никаких правоотношений нет; (4) у представителя имеется собственная воля, а у органа нет собственной воли, отличной от воли юридического лица; (5) действия представителя - действия самостоятельного субъекта права, являющиеся основанием возникновения прав и обязанностей другого субъекта - представляемого юридического лица, а действия органа - это и есть действия юридического лица; (6) представитель действует на основании доверенности, тогда как орган действует в соответствии с полномочиями, указанными в уставе, без доверенности*(825).

Действительно, по российскому законодательству представитель - это самостоятельный субъект права, уполномоченный доверителем на совершение от его имени определенных действий. Такой вывод имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение: к сделкам, совершенным от имени юридического лица его органами, нормы о представительстве не применяются. Концепция органа юридического лица как его составной части, а не представителя, воспринята судебной практикой. В постановлении Президиума ВАС РФ от 9 февраля 1999 г. N 6164/98 прямо указано, что "орган юридического лица не является представителем последнего..."*(826).

Орган юридического лица - это его составная часть, которая в рамках определенной законодательством и учредительными документами компетенции формирует и выражает вовне волю юридического лица, реализуя его правоспособность.

Именно органы юридического лица формируют и выражают его волю как субъекта права; действия органов рассматриваются как действия самого юридического лица.

16. Реформа ГК РФ: новая систематика юридических лиц. Управление в корпорации: проблемы теории и законодательства.
Но необходимо также отметить, что порой цели обеих групп разработчиков пересекались. Так, обе структуры согласились: с разделением компаний на публичные и непубличные; с установлением ответственности лиц, контролирующих компании; с более четким определением круга аффилированных лиц. К основным направлениям реформы законодательства о юридических лицах можно отнести следующее: 1. Реформирование организационно-правовых форм организаций: упразднение некоторых форм юридических лиц, введение деления организаций на корпоративные и унитарные, деление акционерных обществ на публичные и непубличные. 2. Регулирование отношений внутри корпорации, в том числе новеллы, привнесенные в связи с проектом создания международного финансового центра: восстановление утраченного корпоративного контроля, внутренний регламент организации, корпоративный договор. 3. Изменения в порядке создания (государственной регистрации) организаций. Обеспечение публичной достоверности ЕГРЮЛ. 4. Регулирование решений общих собраний участников организации и их оспаривания. 5. Регулирование ответственности контролирующих лиц, правил о совершении сделок с аффилированными лицами. Реформирование организационно-правовых форм юридических лиц Проект поправок упраздняет организационно-правовую форму общества с дополнительной ответственностью (ОДО). Впрочем, существующее на практике число организаций в форме ОДО настолько незначительно, что необходимость сохранения такой формы ведения бизнеса очевидно отсутствует. Также упраздняется деление акционерных обществ на открытые и закрытые. Следует согласиться с позицией разработчиков проекта поправок, согласно которой у ЗАО в гражданском обороте нет никаких существенных отличий от обществ с ограниченной ответственностью (ООО), и поэтому имеет место явное дублирование организационно-правовых форм юридических лиц. Наличие у ЗАО реестра акционеров на практике является фикцией и объективный и публичный учет прав на акции не обеспечивается, поскольку акции такого общества бездокументарные, а реестр акционеров ведется самим ЗАО. Вместо конструкций открытого и закрытого акционерных обществ вводится дифференцированное регулирование статуса публичных и непубличных акционерных обществ. Акционерное общество является публичным, если его акции публично размещаются (путем открытой подписки) или публично обращаются, либо устав и фирменное наименование общества содержат указание на то, что оно является публичным (ст.66.3 измененного ГК РФ). Разработчики законопроекта исходили из того, что, если акции и ценные бумаги крупного хозяйственного общества публично размещаются или обращаются на фондовых биржах и других организованных финансовых рынках, то его статус требует более строгого регулирования, ибо это касается имущественных интересов большого числа акционеров и других лиц. Публичное акционерное общество приобретает статус такового в отношениях с акционерами и потенциальными приобретателями ценных бумаг со дня принятия решения уполномоченным органом акционерного общества о внесении соответствующих изменений в устав. Предлагаемое разработчиками деление организаций на публичные и непубличные — логичное продолжение стремления Минэкономразвития защитить интересы инвесторов. Такая цель разработчиков прослеживается, в частности, в предложении разделить статус и компетенцию наблюдательных советов, являющихся органами контроля акционеров за действиями менеджмента, и советов директоров как исполнительных органов. Предполагается, что в публичном акционерном обществе будет создаваться наблюдательный совет, число членов которого не может быть менее пяти. В действующем же законодательстве сохраняется их отождествление, дающее возможность членам коллегиального исполнительного органа участвовать в деятельности контролирующего органа общества, что лишает действия последнего какого-либо смысла. Осталось непонятным, почему проект не исключил возможность существования хозяйственных обществ работников (народных предприятий), которые по-прежнему упоминаются в ст. 66 обновленного Гражданского кодекса РФ. Число организаций в форме акционерных обществ работников также минимально, а сама организационно-правовая форма фактически представляет собой гибрид акционерного общества и кооператива, построенный на пережитках социалистических принципов. Неясна и мотивация разработчиков проекта в отношении сохранения в качестве основной формы государственных и муниципальных предприятий именно казенного предприятия. Действующий Гражданский кодекс РФ четко разграничивает обычное унитарное предприятие, основанное на праве хозяйственного ведения, и казенное предприятие, имущество которого закреплено за ним на праве оперативного управления. Проект поправок исключает из состава вещных прав право хозяйственного ведения, при этом, обычные унитарные предприятия в казенные не преобразуются и продолжают свою деятельность, хотя новые унитарные предприятия могут быть зарегистрированы только в виде казенного предприятия. Положительно следует оценить и то, что в составе организационно-правовых форм организаций разработчики не предусмотрели ни государственную корпорацию, ни государственную компанию. Эти непрозрачные формы вмешательства государства в гражданский оборот справедливо критикуются и, надо надеяться, носят временный характер. Проектом поправок упразднены дочерние и зависимые хозяйственные общества, из Гражданского кодекса предлагается полностью исключить нормы о таких организациях. Несомненно положительно можно оценить установление закрытого перечня организационно-правовых форм некоммерческих организаций. Это решение давно напрашивалось, так как в настоящее время существует множество форм некоммерческих организаций, статус которых очень слабо урегулирован, а различия между ними фактически заключаются только в названии организационно-правовой формы. Необходимо отметить, что проект обновленного кодекса не предусматривает никаких новых организационно-правовых форм юридических лиц. Вводится лишь общее деление организаций (и коммерческих, и некоммерческих) на корпоративные и унитарные, и на этом вопросе мы остановимся подробнее. Корпорации и унитарные предприятия Вводя деление всех форм юридических лиц на корпоративные и унитарные, разработчики законопроекта сохранили основную классификацию организаций на коммерческие и некоммерческие. Корпорация — это организация, учредители (участники, члены) которой обладают правом на участие в управлении их деятельностью (правом членства) (п. 1 ст. 65.1 измененного ГК РФ). К коммерческим корпорациям проект закона относит хозяйственные товарищества и общества, производственные кооперативы, к некоммерческим корпорациям — потребительские кооперативы, общественные организации, ассоциации и союзы. Унитарная организация — это организация, учредители которой не становятся ее участниками и не приобретают в ней прав членства. К унитарным коммерческим организациям проект закона относит государственные и муниципальные унитарные предприятия, к некоммерческим унитарным организациям — фонды, учреждения, а также религиозные организации. Разделение организаций на корпоративные и унитарные — достаточно условно, поскольку и в унитарной организации учредитель, формально не имея членства, обладают безусловным правом на управление. Смысл выделения корпораций как особого вида юридических лиц заключается в том, что это позволяет закрепить непосредственно в Гражданском кодексе РФ общие нормы, касающиеся статуса (прав и обязанностей) как самой корпорации, так и ее участников (статьи 651 — 653 измененного ГК РФ). Это должно расширить защиту интересов не только участников хозяйственных обществ, но и любой другой корпорации. Права участников корпорации Согласно п.1 ст.65.2 измененного Гражданского кодекса РФ участники корпорации (участники, члены, акционеры и т. п.) обладают следующими правами: а) участвовать в управлении делами корпорации; б) получать информацию об имущественной деятельности корпорации, а в случаях, предусмотренных законом или уставом корпорации, знакомиться с ее бухгалтерской и иной документацией; в) обжаловать решения органов корпорации, влекущие гражданско-правовые последствия, в случаях и порядке, которые предусмотрены законом; г) в случаях, предусмотренных законом, оспаривать совершенные корпорацией сделки и требовать возмещения причиненных корпорации убытков. Перечень прав членов корпорации не закрыт, участники корпорации могут иметь и другие права, предусмотренные законом или уставом корпорации. Указанные права участников в целом совпадают с правами участников ООО и акционеров АО, предусмотренными действующим законодательством (кроме существующего сегодня права на ликвидационную квоту — право получить имущество организации после ее ликвидации). Однако, в проекте поправок очевидно ограничено право участников корпорации (участников, членов, акционеров и т. п.) получать информацию о деятельности организации. Теперь они будут вправе получать информацию только об имущественной деятельности корпорации, и в случаях, предусмотренных законом или уставом корпорации, знакомиться с ее бухгалтерской и иной документацией (п.1 ст.65.2 измененного ГК РФ). За рамками понятия «имущественная деятельность» остается, например, благотворительность. Вспоминается показательный пример, когда Транснефть отказалась предоставить акционеру Алексею Навальному информацию о своих расходах на благотворительность в размере 500 млн. рублей. Сейчас участники ООО, например, вправе получать информацию о деятельности общества и знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией в установленном его уставом порядке (п.1 ст.8 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»), то есть по действующему закону право участника получать информацию о деятельности общества и знакомиться с его документами является абсолютным и не может быть ограничено. Уставом может быть установлен только порядок такого ознакомления и получения информации. Обязанности участников корпорации Проект поправок устанавливает и обязанности участника корпорации (п.3 ст.65.2 измененного ГК РФ), а именно: а) участвовать в образовании имущества корпорации в порядке, размере, способом и в сроки, которые предусмотрены Гражданским кодексом РФ, иным законом или уставом; б) не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности корпорации; в) участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если его участие необходимо для принятия такого решения; г) не совершать действий в ущерб интересам корпорации, участником которой он является. Новыми являются только две последние обязанности, поскольку обязанность по формированию имущества организации установлена и действующим законодательством. Равно как и обязанность не разглашать информацию о деятельности общества, в отношении которой установлено требование об обеспечении ее конфиденциальности, предусмотрена п.1 ст.9 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». Проект закона обязывает участника участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если его участие необходимо для принятия такого решения. Эта обязанность станет новеллой российского законодательства, вводимой в целях избежания ситуации deadlock — «корпоративного тупика», когда ни один участник или группа участников не имеют возможности принять какое-либо решение из-за отсутствия кворума. Впрочем необходимо отметить, что проект поправок в Гражданский кодекс РФ не содержит ни реальных механизмов понуждения участника к исполнению этой обязанности, ни реальной ответственности участника, не исполняющего ее. Возможно этот вопрос будет как-то решен в новом законе о хозяйственных обществах. Обязанность участника корпорации не совершать действий в ущерб интересам корпорации является конкретизацией общего принципа добросовестности. Принцип добросовестности сформулирован в двух нормах: (а) при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (п.4 ст.1 ГК РФ); (б) никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п.5 ст.1 ГК РФ). Перечень обязанностей членов корпорации также не является закрытым: участники корпорации могут нести и другие обязанности, предусмотренные законом или уставом корпорации.На практике в уставах хозяйственных обществ часто предусматривают такую обязанность участника, как воздерживаться от совершения любых действий, которые нарушают или могут нарушить законодательство о конкуренции. Такими нарушениями, в частности, может быть создание и (или) участие (как прямое, так и косвенное) в органах управления конкурирующих организаций, а также иная поддержка конкурирующих организаций, как в финансовой, так и в нефинансовой форме. Восстановление утраченного корпоративного контроля Разработчики поправок предполагают законодательно закрепить (в п.2 ст.65.2 обновленного ГК РФ) более эффективную, по сравнению с существующей сегодня, форму защиты имущественных интересов участников хозяйственных обществ — восстановление утраченных помимо их воли прав участия в корпорации. Так называемое «восстановление корпоративного контроля» защищает права и интересы лиц, пострадавших от необоснованных «списаний» акций и долей участия, «корпоративных захватов» и тому подобных неправомерных действий и злоупотреблений. Участник коммерческой корпорации, утративший помимо своей воли права участия в ней, с принятием поправок в Гражданский кодекс РФ будет вправе требовать возвращения ему доли участия, перешедшей к иным лицам, выплаты справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли. Суд может отказать в возвращении доли участия, если это приведет к явно несоразмерному лишению иных лиц в их правах участия или повлечет крайне негативные социальные и иные публично значимые последствия. В этом случае лицу, утратившему помимо своей воли права участия в корпорации, будет выплачиваться определяемая судом компенсация за счет лиц, виновных в утрате доли. Указанный способ защиты должен стать существенно более эффективным, чем аналогичная ему виндикационная защита в отношении истребования вещи из чужого незаконного владения (ст. 302 ГК РФ). Так, в отличие от условий виндикации, для возврата доли (акций) необходимо установление только одного обстоятельства — утраты доли участия помимо воли правообладателя. Добросовестность приобретателя и возмездность приобретения им доли (акций) правового значения иметь не будет. Внутренний регламент организации В целях содействия созданию международного финансового центра в России в проект поправок включены новые для Гражданского кодекса РФ положения: о внутреннем регламенте организации (п.6 ст.52); о корпоративном договоре (ст.672); о лицах, контролирующих юридическое лицо (ст.533). Внутренний регламент может утверждаться учредителями (участниками) юридического лица. Он не является учредительным документом и не должен противоречить уставу организации. При этом, проект поправок в Гражданский кодекс РФ вообще не определяет сферу действия регламента. Учредители (участники) юридического лица вправе также утвердить иные внутренние документы юридического лица, не противоречащие его уставу. Понятие внутренних регламентов, видимо, близко к понятию локальных нормативных актов, однако, последние принимаются, как правило, исполнительным органом (особенно в трудовой сфере: правила внутреннего трудового распорядка, положение об оплате труда, о премировании и т. п.), а не участниками организации. Проблема заключается в том, что, предусмотрев институт внутренних регламентов, законодатель вводит его изолированно, без установления взаимосвязи с иными нормами и институтами (например, нарушение внутреннего регламента не является основанием для признания сделки недействительной). Более того, законодатель императивно ограничивает сферу применения внутренних регламентов, не дает корпорации возможности регулировать ими более или менее важные вопросы. В частности, согласно проекту поправок участник корпорации вправе знакомиться с ее бухгалтерской и иной документацией в случаях, предусмотренных законом или уставом корпорации (но не внутренним регламентом). Корпоративный договор Корпоративный договор был введен в российское законодательство еще в 2009 году, когда появились институт акционерного соглашения и институт договора об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью [2]. Однако, ст.67.2 измененного Гражданского кодекса РФ регулирует данный институт значительно более подробно и целостно. Теперь в отношении акционерного соглашения и соглашения участников общества с ограниченной ответственностью вводится единый термин «корпоративный договор». Проект поправок в ГК РФ дает ответы на большинство вопросов, которые возникли у юристов в 2009 году применительно к предшественникам корпоративного договора: 1. Корпоративный договор может быть заключен не всеми участниками, при этом, он не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (статья 308 измененного ГК РФ). 2. Участники хозяйственного общества, заключившие корпоративный договор, обязаны уведомить общество о факте заключения корпоративного договора, но не обязаны раскрывать его содержание и (или) предоставлять копию самого корпоративного договора (п. 3 ст. 67.2 измененного ГК РФ). 3. Урегулировано соотношение корпоративного договора с решениями органов управления, а также со сделками участников корпорации (п. 5 ст. 67.2 измененного ГК РФ). Нарушение корпоративного договора может являться основанием для признания недействительным решений органов хозяйственного общества по иску стороны данного договора при условии, что на момент принятия органом хозяйственного общества соответствующего решения сторонами корпоративного договора являлись все участники хозяйственного общества, а признание решения органа недействительным не нарушает права и охраняемые законом интересы третьих лиц. Сделка, заключенная стороной корпоративного договора в нарушение этого договора, может быть признана судом недействительной по иску участника корпоративного договора только в случае, если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором (норма аналогична ст. 174 ГК РФ). 4. Закон допускает противоречие норм устава и корпоративного договора: стороны корпоративного договора не вправе ссылаться на его недействительность в связи с его противоречием положениям устава хозяйственного общества (п. 6 ст. 67.2 измененного ГК РФ). Содержание корпоративного договора (по сравнению с соглашением участников ООО и акционерным соглашением) по существу не изменилось. Формально сфера его применения несколько сузилась, поскольку п. 1 ст. 67.2 измененного ГК РФ не упоминает о праве участников организации «осуществлять согласованно иные действия, связанные с управлением обществом, с созданием, деятельностью, реорганизацией и ликвидацией общества». В настоящее время такое право закреплено за участниками ООО в п. 3 ст. 8 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». Корпоративный договор не может: а) обязывать его участников голосовать в соответствии с указаниями органов общества, по поводу акций (долей в уставном капитале) которого заключен этот договор; б) определять структуру органов общества и их компетенцию, за исключением случаев, когда правила Гражданского кодекса РФ или законов о хозяйственных обществах допускают их изменение уставом общества.

17. Корпоративный договор как новая юридическая конструкция ГК РФ, его соотношение с акционерным соглашением и договором об осуществлении прав участников в ООО. Концептуальные подходы к определению его правовой природы.
Поскольку предшественником и, по сути, разновидностью корпоративного договора является акционерное соглашение (чаще всего это две группы акционерных соглашений – соглашение соинвесторов и соглашение миноритариев), то полагаем уместным привести мнение Степкина С.П., обратившего внимание на то, что правовая природа акционерных соглашений – это одна из самых обсуждаемых новелл последнего времени. Общей позицией российского права по отношению к АС, его юридической природе является определение, что АС, как и договор об осуществлении прав участников в обществе с ограниченной ответственностью, является гражданско-правовым договором. Из этого следует, в частности, что нормы ГК РФ применяются к этим документам автоматически в части, не урегулированной специальными законами[3].

Федеральный закон от 05.05.2014 N 99-ФЗ “О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации”[4], вступающий в силу с 1 сентября 2014 г., дополнил ГК РФ новой статьей 67.2 «Корпоративный договор».

Согласно п. 1 ст. 67.2 ГК РФ, участники хозяйственного общества или некоторые из них вправе заключить между собой договор об осуществлении своих корпоративных (членских) прав (корпоративный договор), в соответствии с которым они обязуются осуществлять эти права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств.

В силу п. 9 ст. 67.2 ГК РФ кредиторы общества и иные третьи лица могут заключить договор с участниками хозяйственного общества, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц обязуются осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств. К этому договору соответственно применяются правила о корпоративном договоре.

С учетом этих базовых нормативных положений и на основе проведенного правого анализа мы рассматриваем корпоративный договор как консенсуальный, возмездный, двухсторонне обязывающий, многосторонний, предпринимательский, смешанный организационно-имущественный, гражданско-правовой договор между участниками хозяйственного общества или некоторыми из них, а также между участниками хозяйственного общества и кредиторами общества, иными третьими лицами (в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц) об осуществлении своих корпоративных (членских) прав, в соответствии с которым они обязуются осуществлять эти права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств[5].

Ключевым в понятии «корпоративный договор» является слово «корпоративный» от слова «корпорация», под которым понимается юридическое лицо, основанное на началах членства. Поэтому корпоративные права – это права, обусловленные существованием конкретного юридического лица. Эти права существуют «внутри» юридического лица (общества)[6]. Федеральным законом от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» абзац первый пункта 1 статьи 2 после слова «регулирует» дополнен словами «отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими (корпоративные отношения»[7]. Корпоративный договор как источник корпоративного права направлен именно на реализацию отношений, связанных с участием в хозяйственном обществе – корпоративной организации и на управление ею.

Вряд ли можно разделить мнение Кирилловых А.А., который пишет, что «под корпоративным договором вообще понимается договор, стороной по которому выступает корпорация»[8]. Во-первых, потому что, соглашаясь с Шиткиной И.С., в самом общем виде можно сказать, что корпоративное право регулирует создание, деятельность и прекращение деятельности корпораций[9], а во-вторых, потому что по смыслу ст. 67.2 ГК РФ сторонами корпоративного договора являются участники хозяйственного общества, а оно само участником этого договора являться не может.

Согласно п. 5 ст. 67.2 ГК РФ корпоративный договор не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон. Такой подход законодателя совпадает с правовой позицией, установленной п. 3 ст. 308 ГК РФ, согласно которой обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

Вместе с тем, как уже отмечалось, в силу п. 9 ст. 67.2 ГК РФ кредиторы общества и иные третьи лица могут заключить договор с участниками хозяйственного общества, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц обязуются осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления.

Такая оговорка в определенной степени свидетельствует о том, что корпоративный договор регулирует не только внутрикорпоративные отношения между участниками хозяйственного общества, но и при определенных обстоятельствах выходит и на внешний уровень в целях обеспечения охраняемого законом интереса кредиторов и третьих лиц корпорации. В этой связи представляет интерес правовая позиция Андреева Ю.Н. и Праслова Ю.П., которые пишут, что корпоративные соглашения функционируют не в сфере вещных, обязательственных отношений, а в системе корпоративных отношений, связанных с участием в корпоративной организации (корпорации), управлением ею и ее внутрифирменной деятельностью. Стороной такого соглашения является не всякий субъект гражданского права, а лишь участники (учредители) корпорации[10].

Касательно корпоративного договора, безусловно, нельзя не признать, что, с одной стороны, договор с третьими лицами не является корпоративным договором, а с другой стороны, с учетом того, что к этому договору соответственно применяются правила о корпоративном договоре (п. 9 ст. 67.2 ГК РФ), то он фактически является квазикорпоративным.

Корпоративный договор в его нынешнем виде сформировался на предшествующей ему нормативно-правовой базе и судебном правоприменении.

В 2008 – 2009 гг. в законы о хозяйственных обществах были внесены изменения, позволившие участникам ООО заключать договоры об осуществлении прав участников общества (ст. 8, Федеральный закон от 08.02.1998 N 14-ФЗ (ред. от 29.12.2012) “Об обществах с ограниченной ответственностью”[11]), а акционерам – акционерные соглашения (ст. 32.1, Федеральный закон от 26.12.1995 N 208-ФЗ (ред. от 29.12.2012) “Об акционерных обществах”[12]).

В ст. 67.2 ГК РФ в определенной степени объединены положения указанных выше законов под единым понятием «корпоративный договор». В этом видится определенная преемственность со стороны законодателя, что предопределяет необходимость исследовать корпоративный договор с учетом предшествующей ему правовой конструкции, прежде всего акционерного соглашения, получившего наибольшую степень правоприменения.

Костанян Р. и Молоснова Е. отмечают, что «термин «корпоративный договор» введен в российское законодательство впервые и является общим (родовым) понятием для договоров, заключаемых ме