В августе тридцать девятого. Часть I.
В августе тридцать девятого. Часть I.
В августе тридцать девятого. Часть II.
12. Лукавая жена злее злейшего зла!*
13. "После моего крика женщина не оглянулась..."
Экспертиза профессора Устинова.
15. Эта музыка будет вечной...
16. Сколько верёвочке ни виться...
17. "Его душа не в этих признаниях..."
18. Трудно быть Богом! Сволочью проще.
19. "Он испытал половой акт в уборной вагона, а с кем не написал..."
Неизвестный Неизвестный.
Бесцельные экспертизы, забытые улики и бесполезные опознания.
22. Те, чьё имя не называем...
23. Billa vera!*
Противоречия и нестыковки - необъяснимые и необъяснённые.
Быстрый переход по страницам: 1234567891011121314151617
Иногда складываются такие ситуации, в которые лучше никогда не попадать, встречаются люди, с которыми лучше не иметь дела и происходят истории, которые лучше не рассказывать. Но они рассказывают себя сами.
История похищений и убийств маленьких детей, случившаяся в Свердловске в 1938-1939 гг., как раз из таких. Она застрянет в голове как ржавый гвоздь в кровельном железе, она будет приходить на ум долгие недели и месяцы, лишая покоя и бередя душу своими загадками и умолчаниями. Эта книга не сделает читателя счастливым, напротив - она убъёт его время, высушит разум и заставит страдать.
И потому вечно спешащему человеку, отягощённому суетой и бытом, лучше даже не начинать чтение.
Потому что перелистнув эту страницу, вы уже не остановитесь.
История себя расскажет...
Карта Свердловска с указанием места похищения Герды Грибановой - дома №19 по Первомайской улице (изображения кликабельны). Хотя карта датирована 1947 г., она довольно точно соответствует тому, каким являлся довоенный Свердловск, поскольку жилищное строительство в городе во время Великой Отечественной войны оказалось заморожено.
Пётр Грибанов в поисках дочери метался по двору, саду и улице до 03:30. Отдохнув немного, он продолжил поиски; в утренних сумерках отец ещё раз тщательно осмотрел сад и, не найдя ничего подозрительного, направился во 2-е отделение Рабоче-Крестьянской милиции (РКМ) с твёрдым намерением подать заявление об исчезновении дочери. Правда, во 2 отделении заявление от отца принимать не стали, но направили в детскую дежурную комнату, где Грибанова выслушали и пообещали зарегистрировать его обращение.
Запомним, кстати, эту весьма необычную любезность свердловских милиционеров и не станем раньше времени восхищаться их деликатностью и готовностью помочь чужой беде. Как выяснилось позже, никто ничего в детской комнате милиции регистрировать тогда не стал и разговоры об исчезновении девочки так и остались разговорами. Как увидим из дальнейшего, доблестная советская милиция к сообщениям об исчезновении детей относилась весьма равнодушно и начинала изображать лихорадочную деятельность только после обнаружения трупов. Отказ гражданам в регистрации их обращений являлся одним из самых эффективных способов фабрикации позитивной статистики. История эта, увы, типична для советской поры. Не особенно помогло Петру Грибанову в этой ситуации и то обстоятельство, что он имел некоторое отношение к органам внутренних дел - работал прорабом 5 стройучастка Стройотдела АХО Свердловского управления НКВД и хотя фуражки с малиновым околышем не носил, всё же до некоторой степени являлся для милиционеров "своим" человеком... Да и знакомства имел кое-какие.
В общем, Петра Грибанова выслушали, пообещали "отработать" его заявление, но на самом деле никто ничего делать в те дни не стал.
Как показывает мировая практика, поиск похищенных детей наиболее эффективен в первые 24 часа с момента их исчезновения. Тому есть несколько причин и важнейшие из них - свежесть следов на месте похищения и яркость воспоминаний возможных свидетелей. Но как известно, мировой опыт советским правоохранителям не писан, поэтому они в большинстве случаев первые трое суток с момента исчезновения человека вообще игнорировали всякие обращения родственников, да и в последующем не особенно активничали.
В данном случае произошло то же, что и обычно, т.е ничего. Никто из милицейских руководителей не послал кинолога с собакой к дому, никто не озаботился опросом соседей...
После посещения милиции Пётр Грибанов помчался на работу, ибо начинающийся день был рабочим, средой (правда, в этом месте необходимо небольшое пояснение - во второй половине 1930-х гг. рабочая неделя была не 5-дневной с двумя выходными, как сейчас, а имела график "4-е рабочих дня , пятый - выходной". Причём на разных предприятиях отсчёт рабочих дней вёлся по-разному, поэтому очень часто выходные дни не совпадали даже у членов одной семьи. Эта чехарда немало попортила крови советским людям, которые жаловались на неё во все инстанции от газет и профсоюзов, до Политбюро ЦК ВКП(б). В последующем мы по мере необходимости будем особо пояснять ведётся ли речь о выходном дне или рабочем, поскольку для очень многих советских людей той поры суббота и воскресенье являлись самыми обычными будничными днями.).
Руководство, узнав о ночном происшествии, разрешило Петру взять отгул и тот продолжил поиск дочери. В 9:30 он уже был на вокзале, где расспрашивал людей о 3-летней девочке по имени Герда. В 18 часов валившийся с ног от усталости отец вновь появился на пороге 2-го отделения милиции, рассчитывая уговорить милицейское руководство заняться-таки поисками дочери. Его вежливо выслушали и отправили домой набираться сил.
На следующий день из Свердловска уехал Михаил Андреевич Грибанов, 69-летний дед пропавшей девочки. Жил он в Челябинской области, в селе Черемховое Каслинского района, считался колхозником - хотя какой из него работник в таком-то возрасте? - к сыну в город приезжал раз год. До этого приезжал в июне 1937 г., теперь вот - в середине июля. С собою в деревню Михаил Андреевич повёз Ираиду, старшую внучку, что, в общем-то, понятно: чего ей в городе сидеть-то летом?
Герду Грибанову утром 16 июля нашёл 12-летний Вася Молчанов, проживавший по соседству, в доме №111 по улице Мамина-Сибиряка. Вместе с другом он зашёл во двор дома №115, который имел сад, граничивший с садом дома №19 по Первомайской. Мальчишки, по-видимому, намеревались провести ревизию соседских огородов. Впрочем, намерения их сейчас не имеют ни малейшего значения, важно лишь то, что они проникли в сад дома №19 и Вася полез в густые кусты черёмухи. А там на земле он увидел прикрытый лопухами и одеждой труп голой девочки... Это была Герда.
Сообщение об обнаружении мёртвого ребёнка поступило в милицию в 12 часов. Осмотр места проводил оперуполномоченный Неволин, согласно его рапорту на имя начальника 2-го отделения РКМ Суворова расстояние от кустов черёмухи до дома №19 по Первомайской составляло от 80 до 100 м. Тело убитой девочки было покрыто детским пальтишком коричневого цвета и замаскировано листьями лопуха. Под пальто оказались детали одежды жертвы - бюстгальтер малого размера, трусики, платье, детские чулки. Возле головы трупа стояли хромовые детские ботиночки. Но отнюдь не эта "инсталляция" из одежды и обуви жертвы оказалась самой отвратительной и пугающей находкой. С левой стороны детского трупика убийца уложил отрезанные части тела - правую руку и часть правой ноги от колена вниз. Тело находилось в положении лицом вниз и когда его перевернули, стало ясно, что оно сильно изуродовано ударами ножа.
Место обнаружения трупа Герды Грибановой - кусты черёмухи глубоко во дворе дома. Фотография сделана более чем через год после совершения преступления - в октябре 1939 г. Летом 1938 г. кусты росли очень густо, сплошной стеной. Отец пропавшей девочки дважды осматривал их на следующий день после её исчезновения, причём во время второго осмотра рядом с ним бегала собака, которая не почуяала тлена. По мнению Петра Грибанова 13 июля тела там ещё не было, но его соображения на сей счёт сотрудников уголовного розыска не заинтересовали.
О находке детского трупа стало быстро известно окрестным жителям, а поскольку события разворачились в середине дня, то за действиями милиции следило несколько десятков человек. Среди зевак находился и убийца, внимательно наблюдавший за тем, как носилки с останками были погружены в автобус и увезены в морг 1-й городской больницы. О потребности убийц возвращаться к месту совершения преступления известно давно и потому полицейские во многих странах мира переписывают любителей таращиться на кровь и трупы, но советская милиция такими премудростями себя не утруждала, а потому имя изувера ни в какие оперативные документы не попало. Преступник, находившийся в толпе зевак, не привлёк к себе ни малейшего внимания и то, что он остался неузнан и незамечен, с неизбежностью обещало продолжение кошмара.
Судебно-медицинское исследование трупа Герды Грибановой было проведено на следующий день после обнаружения. С содержанием этого документа, не очень приятного для чтения, но совершенно необходимого для правильного понимания случившегося, следует ознакомиться самым внимательным образом. На страницах этой книги судебно-медицинские документы будут цитироваться и комментироваться не раз - это специфика жанра. Понимание специфики травмирования жертв способно многое сообщить о преступнике и преступлении, кроме того, позволит лучше понять логику действий следственных работников, увидеть их ошибки и успехи. В общем, медицинские документы являются совешенно неотъемлемой частью повествования, без которой изложение этой истории будет страдать очевидной неполнотой.
Итак, что же показало судебно-медицинское исследование трупа Герды Грибановой? Эксперт Сизова при описании состояния тела обратила внимание на следующие значимые детали: волосистая часть головы густо выпачкана кровью, цвет трупных пятен "фиолетово грязный", располагались они на задней поверхности и боковых сторонах туловища. Это означало, что в течение первых 12 часов с момента смерти тело девочки находилось в положении "лёжа на спине". Трупное окоченение полностью разрешилось (окончилось), что до известной степени указывало на давность убийства не менее двух суток. Эксперт обнаружила, что "заднепроходное отверстие широко зияет и свободно пропускает два пальца в перчатках". Упоминание перчаток в данном контексте неслучайно, дело в том, что тогда не существовало тонких латексных перчаток и патологоанатомы в своей работе использовали перчатки из толстой и грубой резины. То, что ректальное отверстие оказалось сильно расширенным, причём без разрывов прямой кишки, наводило на мысль о половом акте, совершенном с трупом. Не менее важным оказалось и другое наблюдение эксперта Сизовой: "отверстие во влагалище пропускает конец мизинца". Это означало, что погибшая девочка не подвергалась изнасилованию в традиционной форме. На коже подошв отмечена мацерация ("банная кожа") - это могло быть следствием пребывания тела либо в воде, либо избыточно влажном месте, где надолго могла задержиться дождевая вода или роса. Всё тело оказалось покрыто массой мелких червей. Эксперт не разъяснила идёт ли речь о личинках мух или настоящих червях, между тем, эта деталь была бы важна и чуть ниже нам ещё придётся вернуться к этому вопросу.
Внешним осмотром были выявлены следующие телесные повреждения:
- на лбу спереди слева четыре резаных раны с равными расходящимися краями от 0,5 до 2,0 см. (поз.1 на анатомической схеме);
- на правом виске две резаных раны длиною до 6,0 см., расстояние между ними 2,0 см. (поз.2);
- у левого уха аналогичная рана длиной 3,0 см. (поз.3);
- на носу рана до 6,0 см., по глубине проникающая до остова носа (поз.4);
- в области правого виска обдир кожи с кожным лоскутом до 3,0 см. (поз.5);
- резаная рана, переходящая от срединной линии подбородка на шею и верхний край грудной кости (поз.6);
- на шее опоясывающая рана, достигающая позвоночника (поз.7);
- от верхнего края грудины резаная рана вниз, причём грудная кость разрезана на две части. Края разрезов грудной кости гладкие и ровные (поз.8);
- на передней брюшной стенке две раны, расходящиеся от пупка к правой и левой сторонам паха. Передняя брюшная стенка вскрыта. Кожно-мышечная рана переходит на лобковую область и достигает входа во влагалище (поз.9);
- на правой половой губе две раны длиною 3,0 см. и 4,0 см. (поз.10);
- правая рука в плечевом суставе полностью отделена, края разрезов неровные (поз.11);
Боря Титов.
Мама ребятишек, Фаина Михайловна Гусинская, отправилась с ними на прогулку около 19 часов. Проживали они в доме №109 по улице Луначарского - это был деревянный одноэтажный дом, разделенный на несколько коммунальных квартир, во всём похожий на те, в которых жили семьи грибановых-кузнецовых-барановых и прочих участников описанных выше событий.
Вообще, весь район улиц Первомайская, Мамина-Сибиряка, Луначарского в те времена были застроены такого типа домами, с дворами, сараями, конюшнями и даже огородами. Фаина с детьми от своего дома далеко не отходила, прогуливаясь вдоль квартала. Было не только холодно, но и темно, уличного освещения не существовало и источником света являлись лишь освещенные окна да неполная Луна. Хотя район был хорошо обжит и в этот час многолюден, гулять, всё же, было не очень комфортно, так что от дома Фаина с сыновьями далеко не отходила. Натан катал санки, а Боря гулял с лопаткой в руках. Мамаша с детишками на прогулке - сцена милая, пасторальная, трудно даже вообразить нечто более мирное и спокойное. По оценке Фаины Михайловны, прогулка с детьми продолжалась около часа, хотя в этом вопросе субъективное восприятие её сильно подвело, поскольку основные события стали разворачиваться примерно в 19:15 или чуть позже.
К этому времени Фаина с детьми вернулась к дому и оставила сынишек прямо у крыльца, строго-настрого наказав никуда не отходить. Она зашла в дом буквально на минуту с единственной целью посмотреть время, т.к. наручных часов не имела. Отсутствовала она минуты две, вряд ли больше, не раздевалась и не снимала обуви. Стряхнула в сенях снег, прошла в коридор, открыла ключом комнату, включила свет, посмотрела на часы... потом, проделала то же самое в обратном порядке и вышла на улицу. Все эти простейшие действия не требовали более полутора-двух минут.
У крыльца женщина увидела Натана, старшего сына. Младший отсутствовал. Не было и санок. На вопрос, где Боря? старший из братьев ответил неопределенно, дескать, тот кидается снегом и он не хочет с ним гулять. Ответ можно было истолковать так, что Натан не следил за младшим братом, но это не объясняло, куда тот исчез. Фаина бросилась по улице Луначарского в сторону Шарташской, на бегу выкрикивая имя сына. Выбор направления движения был случаен, совершенно интуитивен, но это предопределило дальнейшее развитие событий. Если бы Фаина побежала в другую сторону, то и результат оказался бы совсем иным.
Трудно сказать, как долго пришлось бы бежать женщине, но совершенно случайное событие подсказало ей, что следует делать далее. На пересечении улиц Луначарского и Шарташской поворачивала легковая автомашина и во время манёвра свет её фар выхватил из темноты мужчину, бегущего с санками, в которых сидел ребёнок. Мужчина двигался по проезжей части и автомашина его едва не сбила, но это никак не повлияло на скорость его движения. Он лишь заскочил на тротуар и помчался далее. В эти самые мгновения Фаина услышала детский плач - теперь она не сомневалась, что в санках находится её сын, а бегущий мужчина - это... это похититель!
Неизвестный, достигнув пересечения с Шарташской улицей, свернул за угол и исчез из поля зрения Фаины. Но тут она заметила, что беготня и крики привлекли внимание прохожих и молодой человек с хоккейной клюшкой в руках бросился в погоню за похитителем. Обладатель хоккейной клюшки был Фаине отчасти знаком - он проживал где-то неподалёку и Фаина даже знала, что его мать работает врачом. Звали юношу Семён Иоэль, ему шёл 17-й год, он учился в 9-м классе школы №2 и действительно жил по сеседству, в доме №100 по улице Луначарского, хотя в тот момент Фаина всех этих деталей не знала. Услыхав крики женщины, молодй человек бросился, не раздумывая, в погоню, хотя на самом деле не видел кого же именно преследует.
Фаина вместе с Семёном, двигаясь за похитителем, повернули с улицы Луначарского на Шарташскую и, преодолев её, оказались на площади Народной мести. Впереди и слева располагался Музей революции, справа - Дворец пионеров с огромным парком, носившем тогда пафосное название "сад Уралпрофсовета". Уличное освещение отсутствовало, свет давала только убывающая Луна, которая тогда находилась в третьей фазе и имела около 55% освещенного диска. Преодолев буквально десяток метров, Фаина и Семён наткнулись на санки. Несмотря на скудное освещение, женщина сразу же их узнала - это были те самые саночки, с которыми она отправилась на прогулку. Сверху был брошен жёлтый шёлковый шарф, разорванный надвое - этим шарфиком Фаина повязала шею сына. Мать сразу поняла, почему шарфик был разорван - похитителю не удалось его быстро развязать и он применил грубую силу. Также в саночках лежала детская лопатка, которую маленький Боря держал в руках во время прогулки. Похититель, сообразив, что неуклюжие санки мешают ему бежать, бросил их, а своего пленника подхватил на руки.
Незнакомец опережал гнавшихся за ним людей метров на 15-20, но Фаина уже не могла его преследовать. В ходе безостановочного бега женщина преодолела около 400 м. - причём при движении по Шарташской улице и на площади ей пришлось подниматься в гору - и теперь вконец обессилела. Фаина опустилась в снег и, как она сама в последующем рассказывала работникам милиции, "стала причитать". С женщиной приключилась истерика и это привлекло внимание прохожих. Стали останавливаться люди, вернулся убежавший вперёд Семён Иоэль - он держал в руках детский валенок в галоше, который Фаина опознала, как принадлежавший младшему сыну. Оставив валенок матери, Семён побежал в сторону Дворца пионеров, где как он знал, всегда дежурят милиционеры. Через несколько минут он привёл с собою двух постовых, к тому моменту вокруг Фаины уже собралась группа людей численностью человек 10 или даже поболее. Милиционеры взяли Фаину под руки и отвели её в здание Дворца для оказания медицинской помощи, поскольку женщина была неадекватна и ничего не могла толком объяснить.
До известной степени ситуацию разъяснил рассказ Семёна Иоэля, да и вид пустых санок, разорванного шарфика и пустого валенка говорил сам за себя. Тем не менее, следовало поговорить с матерью пропавшего ребёнка, хотя бы для того, чтобы узнать её имя и фамилию. Фаине дали выпить валидол, она постепенно пришла в себя, назвала свою фамилию, место работы мужа, которому немедленно позвонили и он вскоре явился, чтобы сопроводить супругу домой.
Пока происходили все эти события, на площади Народной мести перед Дворцом пионеров разворачивалась другая интрига. В то самое время, когда у бившейся в истерике возле брошенных саночек Фаины собирались люди, одна из девочек, наблюдавшая происходившее со стороны, помчалась к Дворцу пионеров. К сожалению, имя и фамилия этой девочки остались неизвестны, хотя она видела похитителя и в сложившейся ситуации действовала куда более хладнокровно и разумно, нежели мать ребёнка и Семён Иоэль. Девочка, наблюдавшая за погоней по Шарташской улице, прибежала к Дворцу пионеров и, встретив у входа в здание постового Щапина, сообщила ему о похищении ребёнка и плачущей в полусотне метров матери. Щапин вызвал находившегося в фойе Дворца участкового инспектора Лоскутова, и они вдвоём отправились в указанную девочкой сторону. Именно этих милиционеров встретил Семён Иоэль и строго говоря, это не он привёл их к Фаине, а они - его.
Впоследствии таинственная девочка появилась во Дворце пионеров, когда там находилась Фаина Гусинская, и сообщила нескольким свидетелям, что видела беглеца с ребёнком на руках. Однако, никто не выказал интереса к этому свидетелю - возможно, самому ценному в этой истории - и девочка исчезла безвозвратно.
Милиционеры, убедившись в реальности похищения ребёнка, позвонили во 2-й отдел милиции, на территории которого находился Дворец пионеров, и попросили прислать максимально возможные силы для проведения прочёсывания местности. Вскоре стали прибывать поодиночке и группами сотрудники милиции, которые вместе с участковым Лоскутовым отправились в сторону улицы Карла Либкнехта. Туда по словам женщины убежал похититель с её сыном на руках. Затем появился муж Фаины, отпросившийся с работы, и увёл жену домой.
Николай Щапин, чей пост находился на площади Народной мести, вышел из Дорца пионеров и стал обходить площадь по периметру, осматривая сугробы в поисках возможных улик. Его внимание привлёк тихий стон, исходивший как будто от одного из глубоких сугробов у садовой ограды. Сугроб явно был потревожен. Повинуясь внутреннему чутью, постовой стал разгребать снег и услышал доносившийся из его толщи плач. Когда Щапин добрался до ребёнка, то увидел, что тот уложен лицом вниз и бос. Рот малыша был забит снегом, Николай наскоро обтёр его своим носовым платком и помчался в медпункт Дворца пионеров.
Осмотр, проведённый врачом Евгением Берестецким - точнее, не врачом, а ещё студентом мединститута - показал, что малыш не имеет обморожений, но плохо дышит и, по-видимому, подвергался душению. Евгений сделал ребёнку искусственное дыхание, после того, как состояние мальчика стабилизировалось, осмотрел его обстоятельнее. Из телесных повреждений Берестецкий отметил синяк на лбу размером 6 см.*6 см., ссадины вокруг рта и носа, некоторые из которых кровоточили, прикушенный язык, также кровоточивший. Мальчик выглядел напуганным, его била дрожь, но он молчал. Лишь при появлении матери, срочно вызванной милиционерами во Дворец пионеров для опознания ребёнка, он заплакал и потянулся навстречу. Всё было ясно, лучшего опознания просто не могло быть...
Таким образом, история с похищением Бори Титова разрешилась совершенно неожиданно и притом наилучшим образом в ту самую минуту, когда, казалось, всякая надежда на благополучный исход была потеряна. Находчивость и внимание к мелочам постового Николая Щапина спасли жизнь малышу, ведь похититель явно намеревался убить его. Именно с этой целью он душил ребёнка и сорвал с его шеи шарф, мешавший удушению. На попытку убийства указывала как снятая с ног ребёнка обувь, так и маскировка тела, не просто брошенного в сугроб, а уложенного лицом вниз и заваленного сверху снегом.
Происшедшее вечером 10 февраля никак нельзя было назвать рядовым происшествием. При объективной оценке поведения таинственного похитителя следовало бы признать, что его действия образовали составы нескольких серьёзных преступлений, однозначно зафиксированных Уголовным кодексом РСФСР 1926 г. Злоумышленник должен был быть привлечён к ответственности за деяния, подпадавшие по меньшей мере под 4 статьи УК: ст.149 (" Похищение, сокрытие или подмена чужого ребенка"), ст.143 ("Умышленное легкое телесное повреждение, не причинившее расстройства здоровья (...)"), ст.156. ("Заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни состоянии, лишенного возможности принять меры самоохранения по малолетству,(...)"), ну и, само-собой, ст.19 ("Покушение на какое-либо преступление, а равно и приготовительные к преступлению действия (...) преследуются так же, как совершенное преступление (...)"). Причём, последняя из перечисленных статей самая серьёзная и коварная. Дело в том, что УК 1926 г. не выделял покушение на убийство в отдельный состав преступления, покушение на убийство было "спрятано" в упомянутой 19 статье.
Вся эта беготня по улицам вечернего Свердловска продолжалась от силы 5 минут, но как видим, таинственный злоумышленник набегал за эти минуты на очень и очень серьёзный приговор. Если бы, конечно, нашёлся кто-то, кто притащил негодяя в суд.
План местности, изображающий маршрут погони за похитителем Бори Титова вечером 10 февраля 1939 г. Изображение кликабельно. Мастера сыска не знали, что на плане следует соблюдать ориентацию по сторонам света, поэтому север у них получился справа. Чтобы правильно понять картинку, её надо повернуть на 90° против часовой стрелки.
Однако, в этом месте начинаются всякие странности. По-видимому, Фаина Михайловна Гусинская подавала в территориальный отдел милиции заявление о попытке похищения сына. Более того, можно не сомневаться в том, что тогда же - зимой 1939 г. - была установлена личность Семёна Ефимовича Иоэля и он был допрошен, по крайней мере, один раз. Тогда же представили рапорта о происшедшем постовой Щапин и участковый Лоскутов. Сразу поясним, что в те годы в советском праве не существовало понятия о таком этапе расследования как дознание, критерии такой формы досудебного следствия стали оформляться в годы Великой Отечественной войны и первоначально относились сугубо к сфере военной контрразведки. Во второй половине 1930-х гг. по факту имевшего место противоправного действия в течение суток возбуждалось уголовное дело, либо... не возбуждалось.
Так вот, по факту похищения Бори Титова возбуждения уголовного дела не последовало. Более того, из милицейской картотеки исчезли все материалы, собранные в феврале 1939 г. по горячим следам. Исчезло вообще всё - даже рапорта Щапина и Лоскутова, хотя они должны были быть представлены по команде без всяких оговорок. Произошедшее было до такой степени неординарно, что милиционеры не могли не сообщить о случившемся руководству. Но - нет! - в милицейских архивах ничего не осталось. Скорее всего, похищение ребёнка попало в суточную сводку происшествий по городу, так что о нём узнали все - и начальник Управления НКВД по Свердловской области, и начальник Управления рабоче-крестьянской милиции, и начальник уголовного розыска, но никто не распорядился провести расследование.
Пройдёт ещё много длинных месяцев, произойдут трагические события, о которых нам ещё предстоит рассказать, и в конце-концов, прокуратура заинтересуется февральским инцидентом на улице Луначарского. И тогда-то выяснится, что никаких документов, связанных с ним, у свердловской милиции нет. Ну, то есть они были - да сплыли...
(...)
Логика подобного исчезновения очень простая и совершенно непробиваема: чем больше отклонить заявлений граждан, тем меньше будет беготни и тем лучше окажутся показатели. Главный талант сотрудников милиции заключался вовсе не в умении расследовать преступления, а уклоняться от лишней работы. О буднях советского уголовного розыска были сняты во множестве душещипательные кино- и телефильмы, даже занятные сериалы, вроде "Рожденная революцией" и "Место встречи изменить нельзя", но когда отрешаешься от вымышленных сюжетов и персонажей и знакомишься с деталями реальных расследований нет-нет, да и схватишься за голову - столь чудовищна пропасть между советской реальностью и киношной жвачкой для мозгов (чтобы не уклоняться сильно в эту тему автор отошлёт читателя к собственной книге, в которой обстоятельно рассмотрен данный феномен: А.Ракитин "Социализм не порождает преступности, Серийная преступность в СССР: историко-криминалистический анализ", Москва-Екатеринбург, из-во "Кабинетный учёный", 2016 г.).
Главная беда милицейского равнодушия вовсе не в том, что подобное поведение цинично и болезненно для потерпевших - хотя и это само по себе очень нехорошо. Перед нами проблема другого рода: незафиксированное преступление оказывается как бы непроизошедшим, оно не попадает в милицейскую статистику, что исключает его последующий анализ при расследовании других схожих преступлений. Поэтому когда преступник совершает в схожей манере второе-третье-пятое преступление (а предыдущие милицией незарегистрированы), то с точки зрения запоздало начатого следствия очередной по счёту эпизод окажется лишь первым. Эта ошибка с определением первого эпизода будет чрезвычайно затруднять поиск преступника, поскольку именно в ходе первых попыток малоопытный ещё злоумышленник совершает наиболее серьёзные просчёты. Проще всего нарушителя Закона ловить в начале его криминальной карьеры - эта аксиома справедлива для любых стран, эпох и преступлений.
Если бы Евгений Валерианович Вершинин, ставший Начальником свердловского уголовного розыска, проявил подлинный профессионализм и принципиальность и настоял-таки на необходимости расследования похищения Бори Титова, то в этом направлении его могли бы ожидать интересные открытия.
Прежде всего бросается в глаза географическая близость мест похищения Герды Грибановой в июле 1938 г. и Бори Титова в феврале 1939 г. Между домами №19 по Первомайской улице и №109 по улице Луначарского по прямой всего-то 200 м.! С учётом огибания квартала - 250 м., в условиях городской среды это совершеннейший пустяк.
Изображение части Сталинского района Свердловска с указанием мест, связанных с нашим повествованием. Голубая звёздочка "*" показывает местонахождение дома №19 по Первомайской улице, в котором проживала семья Грибановых, там в июле 1938 г. была убита 4-летняя Герда. Знак "А" показывает дом №109 по улице Луначарского, от которого был похищен Боря титов, а "В" - место у ограды Дворца пионеров, где был найден мальчик. Чёрный пунктир - маршрут движения похитителя и его преследователей по улицам города.
Следующий важный момент, который ни один вдумчивый следователь не оставил бы без внимания, заключён в очевидной схожести жертв обоих преступлений. Герда и Боря - это малолетние детишки, научившиеся говорить, но не умеющие читать и писать. Они беззащитны и несамостоятельны, но они не безнадзорны, это не бродяжки, выкляничивающие копеечку у прохожих. Это дети из благополучных в материальном отношении семей, они любимы родителями и опекаемы ими. Их виктимность, т.е. риск стать жертвой случайного преступного посягательства, весьма и весьма низка. Тем не менее, оба ребёнка оказались жертвами.
Нельзя проигнорировать и то, откуда были похищены дети в обоих случаях. Герда Грибанова играла во дворе дома, в котором жила, буквально под окнами своей комнаты, в доме находился её дед и многочисленные соседи. Боря Титов сидел в санках у порога дома, в котором проживал, рядом, всего в нескольких метрах находилась мать, оставившая ребёнка буквально на одну минуту. Можно сказать, что оба ребёнка находились в "зоне безопасности", в таком месте, в котором риск стать жертвой криминального посягательства любого рода был минимален. Одно дело схватить беззащитного ребёнка где-нибудь в лесу или на пустыре, и совсем другое - в городе, буквально на пороге своего дома. Город полон глаз, на улицах милицейские патрули, помимо них опасность представляют проходящие мимо люди, которые могут вмешаться, поднять шум и т.п. Опытный преступник принимает все эти соображения во внимание. Единственным значимым обстоятельством, игравшим на руку злоумышленнику, являлось темное время суток и отсутствие уличного освещения, но темнота не устраняла все риски. То, что преступник в обоих случаях решился на похищение детей указывало с одной стороны на его крайнюю дерзость, а с другой - малоопытность. Он сильно рисковал и действовал далеко неоптимально. Опытный похититель, скорее всего, избрал бы более хитроумную тактику и действовал бы более изощренно.
Представлялось интересной поведенческой чертой и удивительное упорство похитителя. С Борей Титовой он пробежал примерно 450 метров и в конечном итоге оторвался от погони. Убедившись, что за ним погналась мать ребёнка, он не только не бросил жертву - что представлялось бы логичным с точки зрения любого разумного преступника, стремящегося минимизировать риск - но, напротив, взял малыша на руки и ускорил бег. При этом он миновал площадь Народной мести, которую всегда патрулировал милиционер. Но даже риск случайной встречи с постовым не лишил злоумышленника решимости довести задуманное до конца. Это просто какая-то одержимость, иной эпитет не приходит на ум!
Паника.
Аля Губина, проживавшая в Пионерском посёлке, на улице Флотской, барак №1, пропала днём 12 июня 1939 г. как-то нелепо и даже можно сказать глупо. Причём о глупости и нерадении родителей можно говорить применительно к случившемуся с полным основанием.
Утро 12 июня отец девочки Георгий Иванович Губин, 30-летний слесарь вагонного участка станции "Свердловск" железной дороги им.Кагановича, встретил с твёрдым намерением отдохнуть как следует. Жора принадлежал к той весьма многочисленной категории советских рабочих, которые твёрдо знали, что они "гегемон" и "право имеют". В 11 утра к нему явился сосед и друг Иван Быков, с которым он выпил пива. К друзьям присоединилась жена Георгия, 27-летняя Татьяна Колмогорцева. С пивом покончили быстро, но это был не повод заканчивать отдых. Пива и вина купили ещё, подтянулись соседи по бараку и поскольку в комнате стало тесно, весёлая компания решила переместиться во двор. Там жильцы расположились за столом и "под выпивон с закусью" принялись играть в лото.
Аля - уменьшительное от Алевтина - всё это время оставалсь на глазах родителей. Девочке исполнилось 2,5 годика, это был развитый не по годам и очень общительный ребёнок, дружелюбный, покладисты и послушный.
Аля (Алевтина) Губина.
В течение дня Аля неоднократно уходила из двора домой, но потом возвращалась обратно к взрослым. Попыток уйти далеко она не предпринимала и вообще хлопот родителям не доставляла. Один раз Аля отпросилась в магазин в компании двух девочек постарше - 5 и 7 лет - родители дали ей мелочь и она купила мороженое. После похода в магазин Аля благополучно вернулась во двор и продолжала носиться там в компании местной детворы. В 17 часов девочка была во дворе, её видели многие взрослые, сидевшие за столом и игравшие в лото. Время известно точно, поскольку каждый час депо станции "Свердловск" отмечало гудком, который на расстоянии 2 км. был прекрасно слышен.
Но в 17:15 мать девочки - точнее мачеха - вдруг поняла, что не видит Алю во дворе. Татьяна сообщила об этом отцу девочки и, выйдя из-за стола, отправилась в магазин, подозревая, что Аля ушла туда за новой порцией мороженого. Продавщица прекрасно знала местных жителей, в том числе и общительную Алю, а потому без колебаний заверила, что девочка в течение дня приходила один раз и более не появлялась.
Татьяна Колмогорцева встревожилась не на шутку. Летом 1939 г. уже многие в Свердловске слышали о подозрительных инцидентах с детьми. Милиция могла сколь угодно долго упражняться в потугах изобразить полное благополучие в городе, но милицейские игры со статистикой не могли остановить слухи о похищении Бори Титова и нападении на Раю Рахматуллину. Расстояние от Флотской улицы до Дворца пионеров, возле которого произошли оба инцидента, составляло около 1,6 км. - совсем немного в масштабах такого города, как Свердловск. До Первоймайской улицы, где 11 месяцами ранее была похищена, а затем найдена убитой Герда Грибанова, расстояние чуть превышало 1,7 км., так что и этот адрес находился в пешей доступности. Обо всех этих преступлениях знали десятки людей, так что утаить их от горожан было решительно невозможно. Домыслы разной степени фантастичности расцвечивали реальные факты всевозможными деталями, что не только не успокаивало людей, но напротив, будоражило воображение и усиливало беспокойство.
(...)
Вся весёлая компания, до этого непринуждённо распивавшая в тени пиво, приступила к поискам девочки. Произошло это несколькимии мнутами позже 17:15. Георгий Губин поспешил сообщить о происшествии участковому милиционеру, тот сходил в 8 отделение милиции, на территории которого находился Пионерский посёлок, и оттуда быстро были присланы патрульные. Кстати, эта быстрота лучше всяких слов св<